Клятва

Тебя я ждала, все дела позабыла...

Нет, все, конечно, хорошо и замечательно, но слишком странно. Страх сменился ожиданием, ожидание удивлением, а удивление подозрительностью. В течении месяца после истечения срока не происходило ровным счетом ничего. Никто и не думал забирать меня из отчего дома, из-за чего я трижды прокляла папу за неосторожность и излишнее пьянство. Матушка переживала и все время причитала, картинно складывая руки на груди. Мои вещи успешно перекочевали в чемодан, а оттуда обратно в шкаф. Даже обидно немного стало: пусть и не по своей воле, но я упорно ждала своей судьбы, покорно её приняв. А этот окаянный меня кинул! И кинул по крупному! Единственное, что настораживало всех жителей Околицы - тучи, постепенно сгущавшиеся над лесом. И в частности над домом Марены. Вскоре многие соседи старались обминать его стороной, дабы не накликать беду на собственные семьи. И даже мои преданные подруги, наслышанные о горе нашего дома, стали держаться от меня подальше. И рыжая Мотря, и светловолосые сестры-русалки - все оставили меня в моем горе. Радость сменило горе с одиночеством, целыми днями я могла сидеть, смотреть в окно и любоваться проплывающими облаками. Только с окна своей комнаты я не видела темнеющую с каждым днем грозовую тучу. Кульминация моей истории началась в одну дождливую, грозовую ночь. Ветер нещадно задувал в щели, свистело и громыхало отовсюду. Я куталась в одеяло, отгоняя дурные мысли, что еженощно посещали мою светлую голову. Слезы произвольно лились из глаз, но я не обращала внимания. Знаете, бывает такое настроение, когда хочется плюнуть на всё и уйти в туман. Как ёжик. Поток мыслей остановила скрипнувшая дверь. Все двери в нашем домишке скрипят, мне это даже нравится: ощущение защищенности и домашнего уюта преследуют меня, как только я переступаю порог. Я вскочила. Свеча стояла слишком далеко, чтобы зажечь её, поэтому мне оставалось только одно: всматриваться в темноту, определяя личность незваного гостя. Вскоре спокойно выдохнула: в темноте блеснули ярко-зеленые глаза - точно такие же, как мои. Глаза моей матери. Матушка подбежала ко мне в мгновенье ока и прижала к себе, обхватив руками. Мои волосы стали мокрыми от слез, которые женщина проливала. Я отстранила её от себя, удивленно заглянув в мокрые глаза. - Матушка, что случилось? - зачем ей пришлось приходить ко мне посреди ночи? Вопрос мучил меня нещадно, я думала, что скончаюсь, пока она ответит. - Дариночка! Я только сегодня поняла, что это за тучи, сгустившиеся над нашей крышей! Ох, доченька! - матушка снова прижала меня к себе, гладя по голове. - Тебе сейчас же бежать нужно! Бежать и как можно дальше! Не оглядываться назад... - Матушка, ты что такое говоришь? Как же я уйду от вас? Ни за что одних не брошу, я ведь единственный ваш ребенок! - Даринка, послушай, - начала мать, утерев слёзы и прихватив меня за руки. Я сидела в постели в одной ночной рубахе, которая не защищала от холода и пронзительного сквозняка. Богиня уловила мое состояние и набросила одеяло мне на плечи, усадив возле себя и взяв в руки расческу. Я любила, когда она так делала: скользила расческой по моим длинным светлым волосам, напевая песенку или рассказывая старинную интереснейшую сказку. Но на этот раз все, видимо, будет по-другому. Расческа скользила между прядей, но не дарила того тепла, которое было раньше. Руки матушки дрожали. - Даринка, слушай внимательно. Прошу, мне очень тяжело об этом говорить. Эта туча, она ведь не простая! Она твои силы жизненные высасывает! Забирает мою Дарославочку по частям! - матушка всхлипнула. Мне стало стыдно заставлять её говорить, но любопытство перевесило. - Проклятье это. Не так твой батюшка слова окаянного разобрал! Думал, что сам придет, лично заберет тебя, как супругу свою. Смирились уже, что поделать? Леший, он ведь... Леший! Тут и слов других не нужно! А он! Убийца! Силушку твою жизненную выкачивает, да питается ею. А ты чахнешь с каждым днем. Глянь-ка на гребень! - матушка вручила мне отделанную бронзой расческу, между зубцами которой осталось несколько волосин. Я испуганно тронула волосы. Такого ведь отроду не было, чтобы у меня волосы выпадали! Я и сама заметила, что синяки под глазами стали больше, кожа толще, а волосы реже, но чтобы так! А сегодня ночью?.. Да я же матушку в темноте не увидела! Всегда мои глаза были с темнотой на "ты", никогда в ночи не подводили, а сегодня подвели! Если так пойдет и дальше, то... я стану человеком? Нет, не может быть! Страх отразился на моем лице, глаза раскрылись широко. Матушка отвернулась, скрывая слезы, набежавшие на глаза. Затем посмотрела на меня и широко улыбнулась, светясь счастьем. Матушка умеет играть и заражать своей игрой окружающих, даже если в глубине души ей очень больно. - Осталось два месяца, Дарочка. Проклятье это на Трех Духах держится, Тремя Духами поддерживаемое. Три месяца нужно, чтобы душу твою забрать и силу. Почти половину тебя уже выкачал проклятый маг, не могу я больше смотреть, как моя дочь умирает! Поэтому и пришла к тебе сегодня. Отец твой не отпустил, коль бы знал. Ночь скроет наши тайны. Даринка, тебе нужно уходить. К людям. - Матушка! - я вскрикнула, затем сразу замолчала, вглядываясь в зеленые большие глаза, очерченные темными ресницами. Жить среди людей! Невиданно, не слыхано! Люди ведь... другие совершенно. У них на каждом шагу амулеты защитные, меня ведь там сожгут! - Не переживай, дочка. Все, все тебе расскажу. Защиту я тебе дам, кольцо драгоценное. Скроет и ореол твой магический, и силу твою, и внешность. Никто глазами не разглядит, только если сама по доброй воле не расскажешь! И амулеты не отреагируют! Вот, солнышко мое, - матушка достала из кармана на переднике серебряное колечко. Без камней, узоров и прочей лабуды - простой серебряный ободок на безымянный палец. Но я сразу отсахнулась. Серебро! Оно ведь убивает! Как матушке не больно? - Не бойся, Даринка, возьми, - она вложила кольцо в мои дрожащие руки, а я не почувствовала жгучей боли. Только холод, распространяющийся по всей руке. - А теперь иди. Там в сундучке твои наряды и травы в дорогу, будь осторожна. Матушка еще раз обняла меня, крепко прижавшись своим теплым телом. Я кивнула и встала с постели, сразу надев на палец колечко. Меня словно водой холодной облили. Такое тягучее ощущение, что разливалось по всему телу, начиная от головы, заканчивая кончиками пальцев ног. И вот, мать уже смотрит на меня отрешенным взглядом, не замечая лицо своей дочери перед собой. В целом, чувства были приятными, только сила резко покинула меня, уступив место усталости и осознанию собственной ничтожности. Так вот, что такое человек... Я подошла к зеркалу, что стояло недалеко от входа. Трюмо в мой полный рост. Так странно смотреть в зеркало и не видеть в отражении себя. Передо мной стояла совершенно чужая, ни капли не похожая на меня девушка, примерно моего возраста. Толстая пышная коса, сплетенная из волос цвета ржи, тучное телосложение. Лицо, пусть и полное, но красивое и милое лицо простой сельской девушки. Она была так не похожа на меня, что я уверилась: никто в здравом уме и не предположит такого! Наспех попрощавшись с матерью и забрала маленький, умещающийся в ладошку, сундучок. Позже, когда я смогу похвалиться своим местом жительства, он увеличится и станет служить мне верой и правдой. Глубоко вдохнув, мысленно попрощалась с отчим домом и сделала шаг за порог, шаг в ночь, шаг в новую жизнь. Только не оборачиваться! Если я увижу родные стены, уйти не смогу. Слишком большая грусть, слишком большая любовь. Прощайте, родные. Может и свидимся когда-то! Путь был долог и тяжел. Три ночи и три дня я бродила по кочкам, переступала через тысячелетние пни и питалась только ягодами да плодами. Раньше мне бы этого хватило, но сейчас я не имела прошлой гибкости, прошлой стойкости. Они остались внутри вместе с магией. В эту ночь я не спала. Лежала на траве, смотрела в звездное небо, но сон все не шел. Возможно, это был знак? Раздался крик. Крик громкий, отчаянный, молящий о помощи. Вскочив на ноги, я оглянулась. С каждым новым криком, моя душа все сильнее болела, будто её рвали на куски. Я закрыла глаза. Прислушалась и сразу же побежала в сторону шума. Только бы не опоздать, только бы успеть! Как я и подозревала, кричало дерево. Бедное, оно молило о помощи! Вот почему крик принес мне столько боли - неосознанно я взяла часть боли растения себе, используя знания древних духов. Я-то думала, что волшебства у меня не осталось! Перед деревом стоял человек, мужчина, с огромным топором. Он замахивался, все сильнее ударяя по дереву с каждым разом. Со спины мужчина выглядел молодым, но сильным. Нет, это не шкаф, как некоторые мои знакомые, он был на удивление худ и изящен, с темными, почти черными волосами, собранными в хвост. Когда он замахнулся в четвертый раз, я не стерпела. - Стой! Остановись! Парень, да, именно парень, удивленно повернулся в мою сторону. Рубаха вымокла, со лба тек пот. Волосы, ниспадавшие на лицо, красиво его обрамляли и делали до жути привлекательным. Я и не знала, что бывают такие красивые люди. Оторвавшись от наблюдения за красотой его оболочки, я подбежала к дереву и притронулась к корням. Рана, что он сделал её своим орудием, кровоточила, но без крови, по-другому. Из раны выливались все те столетия, все воспоминания прошлой жизни, все, что видело и знало дерево. - Тише, маленький, тише, - гладила его я по коре и убаюкивала голосом. Крик сменился мычанием, а потом и вовсе утих. Я встала с колен. - Ты что, совсем озверел?! Ему же больно! - Ему? - парень лет двадцати скептично оглядел столб. - Но это ведь дерево. Оно не живое. Я от такой наглости воздухом подавилась. Люди что, совсем отсталые? Всё, что нас окружает живет своей жизнью, говорит, думает, любит. Не так, как мы или они, но всё это живет! Приблизительно в такой формулировке я повторила все это недалекому незнакомцу. А он только стоял и улыбался, заглядывая мне в глаза, пока я выдавала ему всю эту гневную тираду. Заметив его взгляд, я скукожилась и смутилась. - Что? - вконец смутившись, поинтересовалась я. - Интересная ты. Умная. Меня Владом зовут, а ты кто будешь? - парень протянул мне руку и я улыбнулась. Может он не такой и плохой? Просто недалекий чуть. - Василиса, - ляпнула первое, что в голову пришло. Ну, а почему бы и нет?