Одноразовые знакомые

Малкольм лежал на кровати, раскинув руки и наслаждаясь полным отсутствием мыслей в голове. Меньше всего на свете сейчас ему хотелось открывать глаза. Казалось, стоит пошевелить ресницами – и эти мгновения покоя разлетятся, как стая вспугнутых птиц. Казалось, откроешь глаза – и ими на белый потолок взглянет кто-то другой. Сколько сейчас времени? А, похуй… Он улыбнулся про себя. Последний раз он отключал будильник и позволял себе валяться в постели… кажется, на Рождество. О, Малкольм обожал Рождество. Никаких ёлок, никаких подарков – и, самое главное, никаких людей. Раз в году выключить, наконец, чёртов телефон и до вечера изображать овощ. Новый день упорно, как консервную банку, взрезал солнечным лучом его веки. Малкольм перевернулся на бок и нехотя открыл глаза. Он был один. Если бы не смятая, ещё чуть тёплая постель рядом с ним, можно было бы подумать, что вчерашний день ему просто приснился. Ноздри щекотнул запах кофе. Клара вошла в спальню, неся две дымящиеся кружки. На ней была только его белая рубашка, застегнутая на одну пуговицу. И это было чертовски сексуально. - Вставай, спящий красавец! – весело прощебетала она. – Все в королевстве уже проснулись и поют! Клара поставила кофе на тумбочку и запрыгнула на кровать, по-детски уткнувшись носом ему в плечо. Малкольм сонно замычал и сграбастал её в объятия, прижимая к себе, как большую мягкую игрушку. Он улыбнулся и снова закрыл глаза, вдыхая запах её волос. Ночью кто-то выкрал Такера и заменил его степфордской женой? *** Клара хотела было по привычке пошутить, отстраниться, как вдруг ею завладело ощущение такого покоя, такого уюта и… защищённости, что ей захотелось просто закрыть глаза и расслабиться. В его руках она чувствовала себя маленькой, такой маленькой и такой счастливой, что это даже пугало. Когда всё внезапно стало так легко? - Клара… - Скажи это ещё раз, - тихо попросила она. - Мм? - Мне нравится, как ты произносишь моё имя… - Клара. Клара. Клара, - промурлыкал Малкольм ей в макушку. – Моя Клара… Она улыбнулась и крепче прижалась к тёплой груди. - Кофе остынет... - Меня беспокоят ваши приоритеты, мисс Освальд, - он ущипнул её пониже спины. - Эй! – смеясь, взвизгнула Клара. - У вас есть иные предложения? - Возможно, - хриплый голос упал на октаву ниже, вибрируя в груди. – У меня есть парочка идей… Малкольм наклонился к её уху, и его жаркий шёпот мгновенно заполнил все её мысли. Клара почувствовала, как вспыхивают её щёки, дыхание учащается, а в низу живота разливается пульсирующее тепло. Она судорожно вдохнула и прикрыла глаза, вцепившись ногтями в его плечи, когда Малкольм перевернул её на спину и начал губами и языком прокладывать себе дорогу через её шею и ключицы, через тёмные, вмиг отвердевшие соски и ложбинку между грудями, всё ниже и ниже по напрягшемуся животу. Клара со вздохом запустила пальцы в пепельные волосы. - Малк… - Шшш. Моя очередь. - А мне… мне что?.. – голос не слушался. - Закрой глаза и думай об Англии, - насмешливо прошептал Малкольм, сжимая в ладонях её ягодицы. Когда его губы коснулись внутренней стороны её бёдер, Клара уже не могла думать ни о чём. *** И как долго, ты думаешь, это продлится, когда она всё узнает?.. *** - Клара. Она оторвала голову от его груди и взглянула в серые глаза. Его зрачки были расширены, и она могла разглядеть в них своё отражение: растрёпанные волосы и блуждающая улыбка. - Мм? - Почему я раньше тебя не встретил? Почему именно сейчас, когда мир теряет краски с каждым днём, а весна, зима, лето и осень – просто абстрактные обозначения в календаре? У кого-то там, наверху, весьма прискорбное чувство юмора. - Потому что тогда тебя бы посадили в тюрьму за растление, - рассмеялась Клара, мягко целуя его в щёку. - Ну, это бы того стоило, - подмигнул Малкольм. Она шутливо ткнула его в бок. - А вы, сэр, рисковый человек! - Только крайность ведёт к успеху... - Цитировать Уайлда – не самое удачное, что можно делать в постели с женщиной, - фыркнула она. - По-моему, я уже много всего удачного проделал сегодня - имею право на ошибку! - Ладно, так и быть. Осталась помощь зала и звонок другу. - Кое-кто заслужил, - Малкольм хищно пошевелил пальцами, - хорошую порцию щекотки… Она ойкнула и мигом оказалась сверху, прижав его руки к кровати. Он и не думал сопротивляться, хотя ехидная ухмылка всем своим видом говорила об обратном. Клара наклонилась и стёрла её с его губ долгим поцелуем. - Знаешь, чего бы мне ещё хотелось, - хохотнула она, переводя дыхание. - Только не карлики, умоляю... Клара наклонилась к его уху. - Мне бы хотелось попробовать... погрубее, - заговорщически прошептала она. - Я хочу, чтобы ты называл меня всякими... очень, очень грязными словечками, - она куснула его за мочку уха. Малкольм закатил глаза. - Ни за что. - Ну хоть попробовать! - Нет. - Почему это? - Хочешь, чтобы я чувствовал себя, как на работе? Клара пару секунд удивлённо глядела на него, словно обдумывая его слова. Внезапно её губы дёрнулись, и она расхохоталась, уткнувшись ему в шею. Малкольм, давясь смехом, не преминул воспользоваться возможностью шлёпнуть две возвышающиеся над ним аппетитные выпуклости. - Плохие девочки не получат Барби на Рождество! *** Клара все ещё плескалась в душе, когда телефон зажужжал в третий раз. Первый звонок он проигнорировал, уткнувшись лицом в подушку. Во время второго он, уже надев брюки, раздражённо вышёл в гостиную, чувствуя, как стены его крепости, впервые за два года выстроенные из блаженства и покоя, а не из ярости и отчаяния, покрываются паутиной трещин, сыплют острой крошкой и норовят пошатнуться. Ещё хотя бы день... У тебя и так было больше времени, чем ты заслуживаешь. "Блэкберри" с готовностью охотничьей птицы прыгнул в руку, словно истосковавшись по его пальцам. - Сэм? Малкольм до боли сжал переносицу, надеясь подсознательно, что всё ещё спит. - Ни один пиздюк в здравом уме не будет слушать эту великовозрастную внебрачную дочь Бенни Хилла и просроченного пирога с собачьим говном, - выплюнул он в трубку. - Она из-за своей клаустрофобии даже в кабинку для голосования зайти не может, а ты говоришь... Он выдохнул. - Этому борову стоило попросить расследовать, где включается микроволновка, а не лезть грязными пальцами в небесные сферы. – Шестерёнки неуверенно скрипнули, пробуя новую информацию на вкус, удовлетворённо качнулись туда-обратно и с восторгом гончих псов начали стремительно набирать обороты. – Да это всё херня. Ладно… Буду через час. Малкольм сжал кулак. Ему хотелось швырнуть телефон о стену так, чтобы проделать им туннель к соседям. Останется только достать плакат с Ритой Хейворт. И тонны полторы дерьма - для аутентичности. Поплачь ещё, Хуйзанова. *** - Уже оделась? – удивлённо спросил Малкольм. - Мне кажется, если я продолжу ходить в одной рубашке, мне отсюда никогда не вырваться, - она с улыбкой потянула его за галстук, заставляя наклониться, и поцеловала уголок его рта. – Ты на работу? - На пару часов, не больше, так что, если хочешь… - Малкольм замялся. Да ты, никак, умолять собрался? - Хочешь, чтоб я сидела тут и ждала тебя у окна, вздыхая? - Вчера же ждала, - напомнил он с наглой ухмылкой. - Как будто ты оставил мне выбор! – возмутилась Клара. - Я даже не знаю, где я. - Ислингтон. - Ну ничего себе! Кто-то тут важная шишка? Малкольм поморщился, надевая пиджак. - Клара, я купил этот дом ещё до всей этой вакханалии с недвижимостью в 2003. Стоил чуть дороже ящика виски. Так что, скорее, везучий ублюдок… - Это уж точно, - сказала она со смехом. – Тем не менее, мне надо хотя бы переодеться… - Тебе больше идёт без одежды... - Он привлёк её к себе. - …покормить рыбок… - Держу пари, они уже достаточно взрослые, чтобы самим о себе позаботиться. - …съездить навестить бабушку, раз уж у меня выходные. - Сдаюсь. Против бабули я бессилен, - Малкольм наклонился и поцеловал её за ухом. – Я вызову кэб. - А твоя машина? - Какой идиот будет ездить по Лондону на своей машине? - Разве что ему взбредёт в голову воровать из школ молоденьких учительниц, - рассмеялась она, поправляя ему галстук. *** Клара скучала по Малкольму. Точнее, она начала скучать по нему минут через пять после того, как он посадил её в кэб, быстро поцеловав напоследок и записав, наконец, её номер в свой телефон. Она взглянула в зеркало на его удаляющуюся фигуру. Он, не оборачиваясь, быстрым шагом направлялся вниз по улице. Его оружие, исполненное в чёрном пластике, снова было приведено в боевое положение и приставлено к виску. Она невольно улыбнулась. Кого угодно могла испугать такая резкая перемена, но не Клару Освальд. Она видела, что скрывается под асбестовой маской, - и всё это было только для неё. Эта мысль странно ласкала её гордость. Встаёт полная луна, человек взвывает наполняющейся клыками пастью, покрывается шерстью, а Клара лишь флегматично замечает «возвращайся к ужину», чмокает влажный волчий нос и продолжает заниматься своими делами. Она не могла поверить, что прошла всего пара дней. Или недель? Месяцев?.. *** - Он сделал это, - проговорил Малкольм, из последних сил пытаясь сохранять спокойствие. – Этот коноёб без подбородка, наш охуительный Премьер открыл грёбаный Ящик Пандоры и прикрутил к нему охуенно огромный паровой двигатель! Что-то холодное сжало его горло. Впервые он не мог сделать ничего. Он сам породил это чудовище много лет назад. Он кормил его сырой, часто ещё живой человечиной, выгуливал его по коридорам Вестминстера, давал понюхать запах крови и страха. Он сделал его совершенным орудием в своей игре. Информация. Никто до Малкольма не пытался обуздать этого зверя, сделать своим слугой. Слухи там, слухи здесь, взаимное вежливое расшаркивание. "Я был бы рад не афишировать это, но это противоречит кодексу прессы". - "Что вы, что вы! Я всё понимаю, не за что извиняться". - "Кстати, как поживает ваша супруга"? ...лилии... посмотрите на лилии... У вчерашнего журналиста, отчаянно хотевшего сделать жизнь людей лучше, повлиять на ход событий, расшевелить хотя бы один винтик громадной машины власти, не было ничего, что могло бы помочь ему в этой войне. И тогда он стал оружием сам, и информация склонила пред ним голову, увенчанную короной из человеческих костей, и вручила ему окровавленный меч. Который теперь пытались развернуть против него самого. Победивший дракона сам становится драконом. Будь он проклят, если сдастся без боя. *** Клара с отсутствующим видом мыла посуду, напевая под нос сама не зная что. В голове звучали обрывки каких-то мелодий и фраз, слова, сбежавшие от контекста, порхали беспорядочной стаей, сталкиваясь друг с другом и разлетаясь вновь. Не надеясь на способность разумно мыслить, она решила взяться за какое-нибудь простое и понятное занятие, не требующее раздумий. Клара полила цветы, вымыла окна, вытряхнула шторы и приготовила обед. Бабушка пыталась завести с ней разговор, но она только улыбалась и отвечала ничего не значащими фразами, прося подождать ещё немного, пока она закончит. - Кто он? - наконец, спросила миссис Освальд, незаметно входя в кухню. Клара вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив недомытую тарелку. - Ммм? Ты о чём, ба? Старушка с хитрым видом покачала головой. - О, Клара. Я достаточно пожила на этом шарике, чтобы научиться замечать то, чего сами люди не замечают, - она прищурилась. - Или не хотят замечать. - Чего такого я не замечаю? - недоумённо спросила Клара, ставя тарелку на стол. - Милая моя, ты влюблена. Клара потрясла головой. - Нет-нет, я просто задумалась. Уже почти закончила. - Как я и сказала, - по-девичьи хихикнула миссис Освальд. - Или не хотят замечать. Ты познакомишь нас? - Я... не знаю... До Клары внезапно дошёл смысл бабушкиных слов. Так бывает со слоном в комнате. Голову обдало жаром. Она открыла рот, но слова упрямо застревали в горле, слипаясь в комок. Клара с трудом сглотнула. Я люблю его. *** - Это конец мира, каким мы его знали... У него почти получилось скрыть страх. *** Из материалов расследования: День 1 18 июня, понедельник. Лорд Гулдинг: "Это расследование по делу о смерти мистера Дугласа Тикела, а также о практике и культуре распространения конфиденциальной информации между политическими партиями и средствами массовой информации"...