Тест на любовь

Утро. Обычное утро понедельника. За окном идет снег. Иногда он густой, пушистый, а еще едва искриться на солнце. Кажется, что с неба сыплется легкое и почти незаметное серебро — и все утро из-за этого становится праздничным. Сегодня я собираюсь сходить в поликлинику к моей тете — Цунаде. Сразу мысли о ней вызывают улыбку. Это женщина сорока лет, хотя выглядит на все тридцать. У нее большие золотисто-карие глаза и светлые прямые волосы, которые сплетены в две небольшие косички, спереди же они расходятся на два конца до самых плеч. Ее губы покрашены розовой помадой. По характеру она очень взрывная, что не скажешь по ее привлекательной внешности. В больнице она всех подчиненных держит в ежовых рукавицах. Так же, как она главная там, то носит зеленый халат средней длины с канджи на спине, изображенного вокруг красного круга. Под ним, она носит серое кимоно в виде серой блузки без рукавов, перевязанной на талии черным поясом. На ногах она носит обтягивающие кожаные штаны черного цвета. Так же она двоюродная сестра моей матери. Да уж, давно я к ней не заходила. Так что и повод появился, хотя она меня как всегда напичкает своими горькими пилюлями и отправит на процедуры или просто на больничный. Но бывало и так, что она забирала меня к себе, когда её муж Джирайя опять уезжает в другие страны и города за вдохновением. Кстати о нем. У Джирайи длинные белые волосы, которые торчат в творческом беспорядке в разные стороны. Сзади они стянуты резинкой в так называемый «конский хвост». На фоне волевого лица с ярко выделенными скулами можно заметить глаза с черными зрачками, в которых практически всегда присутствует озорная искорка. Он имеет характер разгульного извращенца, который привык писать книги об этом, но есть и обычные приключенческие книги. Вот для этого он и ездит по странам, как бы ища не только вдохновение, но и идеи для описания, а может даже и приключения на свою пятую точку. Он не так уж и стар, в самом рассвете сил. Сорок два года. Из этого можно вычти, что они с Тсунаде женаты восемнадцать лет. К сожалению, детей у них нет, но я все же надеюсь, что у них все получится и вскоре я буду нянчиться с маленькими карапузами. Так, размечталась я тут, надо идти одеваться. Но вот только что? Может обычные черные штаны и толстовку? Вроде ничего. Подойдя к шкафу и открыв его, я стала рыться на верхних полках в поисках моей любимой желтой толстовки с постером любимой группы. Странно, я ее не нашла. Может мама решила на прошлой неделе устроить стирку и в её список вошла моя одежда. Тогда стоит поискать её в стопке на моем стуле. Хм, футболка. Шорты. Джинсы. Шарф, а он-то что тут забыл? Ладно пофиг, пусть лежит. А вот и ты, любовь моя! Теперь надо штаны. Они точно должны быть в шкафу. Вот почему я не достала их сразу? Ну все, с одеждой разобралась. Надеюсь, что папа дома, а то до больницы пешком лень идти. Да-да-да, как гулять, так в-первую очередь, а как по делам, так всё, я сразу больная. Ой, я и так больная. Спускаюсь на первый этаж, там уже слышно, как по телевизору рассказывают утренние новости Токио, а на кухне играет радио. Значит встал в такую рань отец. Странный он человек. Кто любит рано вставать? Точно не я. И не мой кот. — Утро доброе, — поздоровалась я с моим предком. — Доброе, — папа по доброму улыбнулся мне. — Ты чего так рано встала-то? — А, да я хотела к тете Тцунаде в больницу. Я ведь заболела с пятницы четырнадцатого, — сразу в моей голове вспомнился момент в сугробе. Я еще припомню Саске этот случай. Только надо подходящее время выбрать. Бойся меня, Учиха! Я буду мстить и мстя моя страшна! Му-ха-ха-ха! Упс, не о том сейчас. — Значит ты хочешь, чтобы я отвез тебя? — вот как мысли читает! Хотя он же знает меня, как облупленную. — Правильно мыслишь, — я улыбнулась ему своей фирменной милой улыбкой. — Ты ведь отвезешь? — И куда я денусь? — он рассмеялся и потрепал меня по волосам. — Иди пока позавтракай, а я оденусь и поедем. — Есть, сэр! — я резко соскочила с дивана и приложила правую ладонь ко лбу. Отец вновь рассмеялся и стал подниматься в комнату, а я направилась на кухню. ~~ХХХ~~ Я зашла в маленькую, но уютную комнатку для медсестер. В ней было свежо и красиво. Два окна напротив двери были распахнуты настежь. С улицы в комнату врывался свежий ветер и развивал белые шторы. Практически вся комната состояла из белого цвета, отличался только тон предмета. В самом центре стоял бежевый диван с удобными мягкими подушками. Позади него вплотную к нему стоял квадратный, белый стол, окруженный шестью табуретами. Справа от дивана располагалась стена с вывешенными на ней дипломами и сертификатами. Некая Рин Нохара получила диплом, как лучшая медицинская сестра года. А Кабуто Якуши был удостоен дипломом врач года. Слева во всю стену располагалась кухонная зона. Она была чисто прибрана. Чашечки стояли одинаково, полотенца висели в ряд. Здесь было очень стерильно. Ну что сказать, это же больница. — Шизуне, а Цунеде у себя? — спросила я юную стройную девушку, ростом чуть выше себя. У неё светлая кожа, короткие, тёмно-коричневые прямые волосы до уровня плеч с челкой, и черные глаза. Она одета в белый халат, под которым видна сетчатая майка, черные штаны и на ногах черные открытые туфли. — О, Сакура, — повернулась ко мне девушка. — Давно тебя не видела. Цунаде у себя, можешь подниматься. Тебе надо что-нибудь? — Ты не знаешь, где моя медицинская карточка? — Наверно, в кабинете у твоей тетушки, — улыбнулась Шизуне. — Извини, но мне пора, а то получу еще нагоняй. — Да, конечно. Увидимся, — попрощалась я с ней и направилась на верхние этажи больницы. Цунеде находится в триста четвертом кабинете и это недалеко от палат, в которых лежат больные. Двести девяносто шесть… Двести девяносто семь… Двести девяносто восемь… Я остановилась. От увиденного я просто не могла не остановиться. Совсем молодой юноша сидел в инвалидном кресле без ног. Но поразило меня не это, а поразило то, что он громко смеялся и не фальшиво, а от души. Потеря конечностей не заставила его страдать. Даже наоборот, это придало ему какой-то особенной чувственности. Через пару секунд к нему подошла молодая девушка, села напротив и поцеловала в губы. Она тоже не обращала внимания на то, что у него нет ног. Видимо, это была любовь. Ведь только любовь может сотворить такое. — Удивительно, — тихо прошептала я, отходя от их палаты. — Да, они удивительны, — сказал сзади старый, но нежный женский голос. Я обернулась и увидела пожилую женщину низкого роста, которая выглядит на все восемьдесят лет. Маленькие чёрные глаза, обвисшие щеки и иссохшие губы. — Да… — выдохнула я. — Я - Чиё, — вежливо протянула старушка руку мне. — Очень приятно, Чиё, я — Сакура, — я пожала в ответ руку. Ее ладошка была очень маленькой, но грубой. — Эта пара очень удивительна, — повторила она, глядя на них с нежностью. — Этого парня привезли сюда месяц назад. На него упала бетонная плита, когда он вытаскивал ребенка из ямы. Чудовищная история. На следующий день эта девушка прибежала сюда, да, именно прибежала. Она просила впустить её к нему в реанимацию, но правила есть правила. Она просидела два дня под дверью реанимационной двери, глядя на него через маленькое окошечко. Потом его перевили в палату, и она совсем поселилась здесь. Сначала он переживал из-за потери своих конечностей и просил её оставить его и уйти из его жизни навсегда, но эта леди не отступала. Он всячески отговаривал ее, но она была словно каменная стена. И через неделю он отступился. Еще через неделю он под ее присмотром и уходом совершенно перестал думать о ногах. Эта девушка простой любовью вернула парня к жизни. На них приходят посмотреть из разных отделений. Они пример всем влюбленным парам, — старушка умолкла. — Неужели, это все любовь? — заинтересованно спросила я. — На такое способна только любовь, милая. — Потрясающе, — улыбаясь сказала я, все еще смотря на них. — Любовь способна творить чудеса. — Вы правы, — повернувшись в Чиё, сказала я. — Извините, но мне надо идти. Было очень приятно с вами познакомиться и узнать историю этой потрясающей пары! — И мне приятно, Сакура, — старушка улыбнулась мне и попрощавшись, направилась к себе в палату, а я продолжила свой путь к своей тете. Наконец дойдя до отдела с кабинетами, я нашла подходящий мне. Большая белая дверь на которой висела красная табличка с гравировкой: Цунаде Сенджу. Главврач. Я постучалась и сразу вошла в кабинет. В приличном размере кабинета было очень светло. Большое окно было закрыто, из-за полупрозрачных штор пробивался мягкий свет. Большой дубовый стол стоял посреди кабинета и был завален стопками бумаг, из-за которой проглядывала белокурая голова Цунаде. — Кто? — строго спросила женщина не поднимая головы. — Сакура, — так же уверенно сказала я и улыбнулась, зная, что сейчас моя тетя станет не строгой, а мягкой и доброй. Такое отношение у нее всегда было ко мне. — Сакура? — Сенджу подняла на меня свой взгляд карих глаз и улыбнулась своей широкой улыбкой. — Какими судьбами? — Да, приболела я. — Вот как, — Цунаде подошла ко мне и обняла. — Давно тебя не видела. Что ж, присаживайся, родная, проведем тебе осмотр. — Я думала, что ты меня отправишь к Хане на прием. — Не сегодня. Я же соскучилась по тебе! Тем более Хана теперь в декретном отпуске. Давай, садись уже, — вот это новость! Молодец, Хана, так держать! — Да сажусь я, сажусь. — Ну и что же у тебя стряслось, племяшка? — У-у-у, Цунаде! — хмуро сказала я. — Не называй меня так, ты же знаешь, что я не люблю так. — Ахаха, — засмеялась женщина. — Обожаю тебя злить. — Очень смешно, — уже беззлобно сказала я. — Ну что… Карин сказала, что это почти ангина. — Карин? Моя ученица? Тогда можно даже не сомневаться, - да, моя подруга ходит на практику к моей тете и причем по моей просьбе. — Ага. И еще она напичкала меня какими-то антибиотиками и заставила есть фрукты, которые повысят мне гемоглобин. — Хм, действительно, ты бледная, — внимательно осмотрев меня, выдала Цунаде. — И где ты умудрилась заболеть только? — Да понимаешь тут такая ситуация была… — немного отстраненно начала я. — А можешь подробней? — улыбнулась женщина. — Эх, куда от тебя денешься, — и я пересказала всю историю, что говорила папе. — Ве-есело, — протянула беловолосая. — О-очень, — передразнила я ее и мы засмеялись. — Так, ладно, — начала уже более серьезно она. — Я тебя теперь жду в понедельник на прием. Лекарства принимай, которые принесла Карин и конечно же постельный режим. — Конечно, Мэм, — я сказала это с очень серьезным лицом, а потом засмеялась. — А может мне взять тебя к себе на больничный? — задумчиво спросила меня тетя. — Что, Джирайя уехал опять? — Угу… — А у меня только папа приехал, — начала оправдываться я. Не то чтобы я не хотела к ней, просто отцу будет обидно. — Да он же все равно в работе вновь будет, а тут я возьму небольшой отпуск и мы его с тобой вместе проведем. Когда такое было в последний раз? — Действительно, — согласилась я. Папа вновь будет на работе, а одной мне будет скучно. Тем более папа будет совсем не против, если за мной будет присматривать такой хороший врач. — Тогда я беру прямо сейчас отпуск, мы едим к тебе, собираем вещи, а потом наверно в кафешку, иначе умру с голода! — быстро составила план кареглазая. — В этом вся ты! — засмеялась я, поднимаясь и выходя из кабинета вместе с Цунаде.