***
На вторую тренировку они едва не опоздали. Когда оглушенные огромным аэропортом и совершенно сумасшедшей толпой болельщиков, Юля со своим тренером попали, наконец, в свои номера в отеле, первым желанием было упасть на кровать и проспать минимум сутки. По правде говоря, это желание не покидало Юлю еще до отлета, когда они в спешке дорабатывали программы. В Сочи, когда Юля твердо заявила,что хочет участвовать в Чемпионате мира, предстоящий месяц подготовки казался ей громадным океаном времени, которого должно было хватить не только на работу, но и на небольшой отдых. Ведь до этого в сезоне от старта до старта была всего пара недель. Только вот оказалось, что в этот месяц, помимо тренировок и отдыха, надо втиснуть общение с журналистами, участие в телевизионных шоу, торжественные мероприятия и банкеты, поздравление президента… Дома, в редкие минуты покоя, Юля с тоской смотрела на календарь и думала о том, что исполнение желаний – это, конечно, здорово, но не зря сказки и книжки говорят, что, в конце концов, желаемое оказывается совсем не так прекрасно, как представлялось. В последнюю неделю Этери Георгиевна каким-то чудным образом смогла свести на нет все, что хоть как-то могло отвлекать от работы, но времени все равно катастрофически не хватало. Они меняли билеты несколько раз, и, вместо того, чтобы, как планировали, прилететь заранее, были в Токио только за день до открытия Чемпионата, счастье еще, что женская программа начиналась днем позже. Юля, едва войдя в номер, не раздеваясь, прилегла на широкую кровать и, казалось, только прикрыла глаза, как раздался громкий стук в дверь. Она поплелась открывать, на пороге стояла Аня Погорилая. - Юлька, ты чего копаешься и телефон не берешь? Уже все в холле собрались, только тебя ждем! – она оглядела сонную Юлю, примятую постель и нераспакованный чемодан. – Ты на тренировку-то собираешься? На лед они с Аней выскочили последними, чуть ли не на ходу зашнуровывая коньки. Юля должна была катать свою произвольную первой и потом сделать ключевые элементы короткой уже без музыки, раз уж на утреннюю тренировку они не попали. Но включили почему-то «Не отрекаются любя». Юля удивленно посмотрела на тренера, но Этери Георгиевна тоже недоуменно пожала плечами. Ну что ж, решила Юля, таким подарком надо пользоваться, и, дождавшись нужного музыкального отрезка, начала заход на каскад. Вечером Юля сидела в полном одиночестве на одной из террас отеля, мрачно смотрела на бутылку воды перед собой на столике и думала о том, что короткая программа упрямо не собирается, словно сделанная в ней на Олимпиаде первая за сезон ошибка переклинила какой-то тумблер. Из задумчивости ее вывел громкий стук – кто-то с размаху бросил объемистую сумку на стул рядом. Юля подняла глаза. - Привет! – оказывается, она уже и забыла, как заразительно улыбается Юзуру Ханю. – Я думал, ты решила не участвовать. Ваша команда последняя прибыла. – Посмотрев вопросительно и, видимо, сочтя молчание за согласие, он уселся напротив нее. - Привет, - суховато ответила Юля. За месяц все произошедшее на Олимпиаде отодвинулось, сто лет назад, кажется, они виделись в последний раз. Какое ему может быть дело до незнакомой чужой девчонки, с которой поговорить-то нормально нельзя. – Я тоже думала, что ты можешь отказаться участвовать. Как Тен и Чан. - Я хочу чисто сделать обе программы – серьезно сказал Юзуру. – И вообще… - Домашний Чемпионат? Юзуру искоса взглянул на нее, стараясь понять, пытается она его уколоть, или наоборот – понимает, что для него значит Чемпионат мира в Японии. Тем более этот, «возвращенный» за 2011 год. Лицо у нее было серьезным, смотрела она вновь на бутылку минеральной воды, как будто там кино показывали. Юзуру вздохнул тихонько и подумал, что английский все же надо учить, хотя в данном случае вряд ли знание языка помогло бы ему разобраться. Он решил сменить тему. - Что будешь делать завтра? - Рано утром у меня тренировка, потом посмотрю открытие и вернусь в отель, наверное, - она говорила скучным ровным голосом, понятно было, что перспективы ее совсем не радуют. - А ты ведь уже завтра выступаешь? - Ага, – Юзуру о чем-то задумался, прикусив губу. – Будешь смотреть? - По телевизору, – Юля вздохнула, - надо готовиться. Может, разрешат погулять. Очень хочу посмотреть сакуру, столько фотографий видела… - закончила она совсем уже расстроено. - А не хочешь пойти погулять сейчас? Может и сакуру найдем, правда, она еще.. не готова..нет цветов - Юзу отодвинул злосчастную бутылку, от которой Юля почти не отрывала глаз, посмотрел вопросительно. Юля растерялась. С одной стороны – жутко хочется, с другой – жутко же страшно. Одно дело – пересечься пару раз случайно, поболтать – хотя чего они там болтали-то, так, пара фраз – а другое – получить такое предложение. Это же, наверное, считается свиданием? Устала она, конечно, да и у мамы еще надо отпроситься, и из отеля как выходить непонятно, там же дежурит толпа болельщиков… - Хорошо, - услышала она свой голос, - давай погуляем. - Здорово! Тогда давай встретимся в холле через полчаса! Окей? - Окей, – обреченно, предвкушая объяснение с мамой, пробормотала Юля и побрела к лифту.***
Юзу сам не понял, как получилось, что он, вместо подготовки к завтрашнему выступлению, оказался на улицах вечерней Сайтамы в компании Юлии Липницкой, о которой, если уж быть честным, на протяжении этого сумасшедшего месяца перед Чемпионатом он даже не вспоминал. Да, на Олимпиаде она его заинтересовала, но там вообще была своя атмосфера – все дружелюбны и друг другу интересны. А потом - слишком много всего навалилось. Но вот, когда в отеле начали собираться участники Чемпионата, он стал приглядываться к стайкам фигуристов в холле, поинтересовался у Хави, не знает ли он, когда прибывает русская сборная. Он даже в интернет полез, чтобы выяснить состав участников от России – вдруг Юлия решила пропустить Чемпионат, многие ведь так и сделали. Но в заявке она была. Когда они случайно встретились сегодня, она показалась ему потерянной. Юзу вспомнил, что похожее выражение лица было у нее перед личными олимпийскими соревнованиями. Он вдруг понял, что очень хочет, чтобы ей в Японии понравилось, а тут еще она тоскливо посетовала, что хочет посмотреть сакуру – и вот, пожалуйста! Если уж совсем на чистоту – ему с ней нравилось. Особенно сейчас, когда она шагала рядом с восторженным выражением на раскрасневшемся лице. По молчаливому уговору про соревнования они не говорили, собственно вообще шли молча. Юзу это немного напрягало, но придумать тему для разговора, да еще на английском, он не мог. - А куда мы идем? – Юля нарушила ставшее уже неловким молчание. - Э-э, я знаю Сайтаму не очень хорошо, - пришлось признаться Юзу. Он улыбнулся виновато, но тут же смешно прищурился. – Но я вижу парк в-о-он там, может и сакура в нем есть! Юля усмехнулась. Ну хорошо, хоть честно признался. Вообще-то, просто идти по нешироким улочкам вдоль низких и каких-то… неосновательных, на Юлин вкус, домов, было очень интересно. Необычно было все – огромные деревья, растущие, кажется, прямо из тротуарных плит, маленькие скульптуры, установленные в самых неожиданных местах (Юзу коротко сказал, что это персонажи какой-то японской сказки), доброжелательно улыбающиеся прохожие. Они перешли дорогу и вошли в тень мощных дубов, покрытых нежными, только-только распустившимися листочками. За ними оказалась небольшая бамбуковая роща. Юле показалось, что она попала внутрь одной из тех фотографий, которыми обычно украшают рабочий стол компьютера. Она оглянулась на Юзуру: - Как красиво! Он шел за ней и смотрел на все вокруг Юлиными восторженными глазами. Это оказалось захватывающе и приятно. Они прошлись вдоль крохотного пруда с золотыми рыбками, которых Юля долго разглядывала, присев на корточки, прогулялись по немногочисленным аллейкам, небо, и так пасмурное, стало еще больше темнеть, и Юзу с сожалением сказал, что пора возвращаться. Когда они уже почти подошли к отелю, Юля прижала ладошку ко рту: - Ой! Сакура! Мы не наши сакуру! – она улыбнулась.- Из-за нее гуляли! - Из-за нее? – протянул Юзуру, и все же стал оглядываться. Небольшой кустик нашелся прямо посреди тротуара в двух шагах от отеля, к счастью – со стороны запасного входа, где не дежурили журналисты и болельщики. Покрытый нежно-розовыми цветами, едва достающий до Юлиных колен, он совершенно не походил на то, что она представляла себе, когда смотрела фотографии потрясающих японских пейзажей. - Еще рано для сакуры, через неделю будет намного больше цветов, - сказал Юзу извиняющимся тоном. Юля посмотрела на него сияющими глазами. - Все просто замечательно, спасибо тебе огромное! Можешь сфотографировать? – она протянула ему свой телефон. В холле отеля царило оживление, толпились журналисты, фигуристы. Юля и Юзу, не сговариваясь, расстались у входа. Юзу быстро поклонился, Юля, смутившись, постаралась скопировать его движение. - Спасибо! Было так здорово! Я совсем… забыла про… всё! - Не стоит! Очень рад, что тебе понравилось! Пока! – Юзу быстро развернулся на пятке и ввинтился в компанию хохочущих фигуристов неподалеку от дверей. Через минуту он уже сгибался пополам от смеха, толкая в плечо хихикающего рядом Фернандеса. Юля расстроилась, когда сообразила, что нужно было пожелать ему удачи в завтрашней короткой программе. Она пожала плечами и направилась к лифтам.***
«Сайтама Супер Арена», СупаАри, как называл ее Юзу, когда рассказывал о Сайтаме, поражала Юлино воображение. Обычно она не очень интересовалась архитектурными красотами городов, где ей довелось бывать, но это здание ее заворожило. Огромное, все из разрозненных линий и углов, снаружи оно казалось беспорядочным нагромождением деталей конструктора, собранных безо всякого замысла. Внутри – лифты, эскалаторы, переходы, множество залов и комнат, пространство заполнено воздухом и светом, все удобно и понятно. Она даже не заблудилась ни разу, хотя обычно с ней частенько такое случалось. Когда вчера Юля вышла на лед перед заполненными до последнего ряда трибунами, у нее даже голова немного закружилась – таким огромным оказался зал, столько взглядов было направлено на нее. Каким чудом она смогла собраться и прилично откатать свою программу – до сих пор непонятно. Может все получилось потому, что зрители, хоть и было их какое-то невероятное количество, выражали свой восторг как-то… вдумчиво что ли, по-другому не скажешь. Юля читала, что в Японии фигурное катание очень популярно, даже передачки познавательные про фигурку перед соревнованиями для зрителей показывают, так что болельщики здесь прекрасно понимали, чему аплодировать и когда выражать восторг. Сегодня перед утренней тренировкой Юля переоделась и вышла ко льду раньше остальных девушек, одиночники заканчивали кататься перед произвольной программой, многие уже были в костюмах. Юля увидела, как подъехал к своим тренерам Максим Ковтун, кивнул ей мимоходом. Она поискала глазами Ханю, но на льду его не было, хотя его тренер стоял на своем месте – на катке Хавьер Фернандес пробовал четверные. Юзуру нашелся возле скамейки у бортика. Он запихивал в сумку своего Винни Пуха, напевая какой-то веселенький мотивчик, уши были заткнуты горошинами наушников. Юля постояла минуту в нерешительности, прикидывая, стоит ли мешать, ведь до прокатов осталось совсем немного времени, но Юзу, подняв голову, увидел ее, помахал рукой. - Привет! – против обыкновения, мелькнувшая на губах улыбка была вовсе не до ушей, Юля вообще сомневалась, видела ли она ее. - Привет! – она присела рядом с сумкой и покосилась на торчавшую оттуда доброжелательную мордашку. - Сильно расстроился из-за третьего места? Мне вот за свое было очень обидно, если бы не дурацкое ребро… Она подняла глаза, потому что Юзуру молчал, и пауза явно затянулась. Парень стоял, прислонившись спиной к бортику, взгляд исподлобья был хмур на редкость. - Расстроился, - констатировала Юля. - Не из-за… - Юзу даже глаза к потолку закатил, как двоечник перед доской в поисках правильного ответа. Языковые трудности становились все более заметными. – Хотел показать свои.. способности? Хотел показать все, что я могу здесь. Досадно, что не получилось! - Ну, сегодня получится, я уверена! А завтра - наши выступления, за кого будешь болеть, за Мао? – Юля говорила шутливо, но смотрела с интересом. - Э-э-э, - видимо все английские слова окончательно вылетели из головы, Юзу опустил голову, принялся теребить манжету на олимпийке, вздохнул глубоко. – Должен победить тот, кто сильнее! Юля подняла бровь, но развивать тему не стала, тем более, что девушек уже приглашали на лед. - Ладно, удачи тебе! Я уверена – сегодня все будет как надо! Юзуру благодарно поклонился.***
Юзуру проснулся как от толчка, и первой мыслью в голове мелькнуло страшное «проспал». Как всегда вечер последнего дня соревнований закончился далеко за полночь, да и после того, как удалось добраться до кровати – сон не шел, переполненное эмоциями сознание отказывалось отключаться. Судя по табло больших электронных часов у кровати, поспать ему довелось всего полтора часа, и можно было возвращаться по одеяло. Только вот чувствовал себя Юзуру отлично выспавшимся, вчерашней усталости как не бывало и, полежав неподвижно несколько минут, он вскочил с постели. Спустя какой-нибудь час он уже выходил на лед СупаАри, сердечно поблагодарив сонного парня-волонтера, который по его просьбе отпер один из входов на каток. До общей тренировки перед показательными выступлениями участников Чемпионата оставалось два часа – идеально! Заходя на прыжок после короткой разминки, Юзуру заметил краем глаза движение у бортика. Слегка качнувшись на выезде, он поморщился и посмотрел туда, где разложены были его вещи – улыбающийся Винни, одетая в вязаный футляр бутылка, чехлы от коньков. Подперев кулаком подбородок, за его тренировкой внимательно наблюдала Нанами-сенсей. За исключением короткой стрижки, которая появилась совсем недавно, она была совсем такая же, как два года назад, когда он уезжал в Канаду. Зная, что именно она будет постановщиком сегодняшнего гала-представления, он ничуть не удивился, только почувствовал мгновенный прилив радостного возбуждения. Кивнув ему с улыбкой, Нанами махнула рукой – «продолжай». Юзу широко улыбнулся в ответ – все было правильно, очень хорошо, что она будет здесь и увидит его прокат! Спустя час, полностью пройдя свою программу уже под музыку, Юзуру присел прямо на пороге открытой калитки у выхода на лед и снизу вверх посмотрел на бывшего тренера. Нанами, не переставая улыбаться, украдкой вытирала слезы. Порывисто обняв своего ученика, она прошептала: - Я так горжусь тобой! На катке тем временем стали появляться остальные фигуристы, Юзу пришлось посторониться, чтобы пропустить на лед Мао Асаду. Нанами уже совершенно другим, деловитым тоном сказала, что очень рада ее видеть и готова обсудить их общий с Юзуру выход в начале представления. В ее руках волшебным образом оказалась большая папка с торчащим между страниц карандашом. - Если разрешите, - Юзуру задумчиво смотрел на что-то в противоположной стороне катка, - у меня есть несколько идей…***
Стоя в полутьме у бортика, Юля поправляла длинные красные перчатки, готовясь к финальному выходу. Ей давно не было так хорошо, как сегодня – наконец-то она чувствовала себя свободной: от напряжения закончившихся соревнований, от страха не справится и не оправдать надежд, от ошибок и разочарований. Она чувствовала себя способной совершить сейчас что угодно, выполнить любое задание, сказать или сделать что-нибудь совершенно невообразимое. Ей так нравились все вокруг, так хотелось поделиться своей радостью, что то и дело она начинала улыбаться - без особой причины. В начале представления, во время общего выхода, у нее легко и непринуждённо получилось запрыгнуть на руки Томаша Вернера – а ведь на тренировках эта поддержка получилась у них далеко не с первого раза, и Юля винила в этом, прежде всего, себя – уж очень неловко она себя чувствовала, ощущая его сильные руки на своем теле. Однако, хореограф гала (Юля с некоторым удивлением узнала тренера Юзуру Нанами Абе), несколько раз терпеливо объяснила Юле, что она должна сделать, а Кейтлин Уивер из канадской танцевальной пары даже показала, и Юля, вместо того, чтобы замкнуться в себе от смущения и очень напряженного вслушивания в английские фразы, смеясь над собственной неловкостью, сделала все именно так, как нужно. Потом, стоя у бортика и аплодируя, она с удовольствием смотрела, как Юзуру кружится с Мао в центре катка – уж очень красиво и гармонично у них это выходило, даже костюмы как будто специально подбирали в пару. Свой номер под Лару Фабиан Юля очень любила и сегодняшнее настроение счастья, как это ни странно, очень хорошо легло на программу – великолепный с надрывом голос помогал выплеснуть переполнявшие ее эмоции. Зная, что Юзуру будет катать свой показательный номер последним, Юля вышла к бортику сразу после того, как он отправился на лед, сделав вид, что хочет пораньше начать готовиться к финалу. Рядом с ней встала не отрывающая взгляда от Юзу Нанами. Юля покосилась на красивую высокую японку, и хотя лицо Нанами было безмятежно, по крепко сжавшимся на неизменной папке пальцам Юля поняла, что она волнуется. С чего бы? Когда прожектор осветил серьезное лицо Юзуру и он покатил свою показательную программу – полностью повторяющую соревновательную, с которой он выступал два года назад – со всеми прыжками, вращениями и дорожками, Юля поняла ее волнение. Он явно не просто переделал свою программу в показательный номер, как поступали иногда фигуристы, не успевшие подготовиться к гала. Что-то особенное значил этот прокат для Юзуру, который катал своего Ромео так, будто на кону были победа или поражение. Это чувствовали все в зале – зрители, спортсмены, начавшие собираться у бортика, все замерли в напряжении, которое буквально выплескивалось с катка. Второй выход с дорожкой из Прогулок, на который традиционно вызвали чемпиона, немного разрядил это напряжение, Юзу и сам оттаял, его «отпустило». Юля, не смевшая до этого оторвать взгляд от происходившего на льду снова начала натягивать свои перчатки. Потянув вверх эластичную ткань, она дернула за небольшую нитку, торчавшую из верхнего шва – и перчатка просто развалилась на две половинки до запястья. Совершенно растерянная Юля подняла глаза на стоявшую рядом Нанами. Та молча стянула с ее руки вторую перчатку и мягко подтолкнула ее к выходу на лед – начинался финал. Окончание представления утром на тренировке прорепетировать не успели, Нанами только объяснила общий ход выступления и сказала, что спортсмены сориентируется в движениях сами. Юля изо всех сил старалась успеть за всеми и не пропустить свой выход, но, даже сосредоточившись на этом, все время искала глазами Юзуру. И все-таки пропустила момент, и почти проехала мимо него, когда одиночники, образуя пары, кружились в центре катка. Что-то заставило ее обернуться, и она увидела протянутую к ней руку Юзу. Он улыбался и, чувствуя, как такая же радостная улыбка появляется на ее лице, Юля сжала его ладони. Юзуру тоже успел снять свои перчатки, Юля ощутила пожатие его теплых пальцев и счастливо рассмеялась.***
Стоило Юле устроиться за столиком, предназначенным российской команде, со стаканом сока и тихонько вытянуть гудящие ноги, сзади раздался легко узнаваемый голос Хавьера Фернандеса. Из его пространной речи Юля с трудом поняла, что ее приглашают пофотографироваться. Усталость как рукой сняло, спустя несколько минут, она уже от души, хоть и чувствуя еще небольшую скованность, веселилась вместе с компанией, которая взяла бы первый приз в конкурсе на самое зажигательное времяпрепровождение, если бы такой сегодня здесь проводился. После того, как Хавьер сфотографировал ее с Каролиной Костнер, и в шляпе Каролины Костнер, и с Михалом Бжезиной, и одну на фоне стены, к ней, аккуратно раздвинув плечом окружающих, протиснулся Юзуру, до этого наблюдавший все это веселье со стороны. Повернувшись к камере, Юля с удивлением почувствовала руку, плотно обхватившую ее талию. Она быстро покосилась на Юзуру, но тот безмятежно смотрел в объектив, как ни в чем не бывало. Остро ощущая это неожиданное объятие, Юля широко улыбнулась. Этери давно уже поглядывала на развеселую компанию с беспокойством и даже некоторым раздражением. Конечно, очень хорошо, что ученица наконец-то освоилась и даже, похоже, начала заводить друзей, но … Со вздохом Этери призналась себе, что просто немного ревнует – за несколько лет совместной работы ей очень нечасто удавалось видеть Юлю настолько открытой и счастливой, хотя определенные усилия для установления более неформальных отношений с ученицей она старалась прикладывать. А тут – как будто школьники в первый день каникул, хохочут, как ненормальные, и даже плохой английский не мешает Юле быть чуть ли не душой компании. Собственно, у них действительно начался заслуженный отдых, может просто Юлю наконец отпустило многомесячное напряжение? После очередного взрыва хохота, когда Ригини чуть не свалил на пол Хави в попытке сделать фотожабу, наблюдая, как раскрасневшаяся от смеха Юля на пару с Юзуру поднимает опрокинутые стулья, Этери сказала себе, что после возвращения в Москву их с воспитанницей ожидает непростой разговор, тем более, что и сезон впереди - еще тяжелее окончившегося олимпийского.