ВС-4 "Ничего общего"

Майский не проронил ни слова до самой квартиры, да и, войдя в нее, не торопился общаться с Кругловым. Николаю Петровичу пришлось первым начинать разговор: - Я займусь отпечатками, а ты посмотри, пропало ли что в доме. Сергей кивнул и направился прямиком в комнату, натягивая на ходу перчатки. Подойдя к принтеру, он наклонился, чтобы разглядеть упаковку от бумаги, и набрал Тихонова. - Вань, я. На какой бумаге то письмо сделано? – Лаборант назвал марку и фирму, упавшим голосом майор бросил: - Я привезу тебе кусочек на опознание. С этими словами он отбил звонок и взял один лист из пачки, потом подумал и забрал всю пачку целиком. В комнату зашел Круглов, в глазах читался вопрос. - Она стряпала его здесь, вероятно, после моего ухода на дежурство. Возможно, пальчики ее сообщника тут тоже есть, - он передал коллеге упаковку с оставшимися листами бумаги и прошел к книжному шкафу. В глубине его, за двумя рядами классиков, лежал обычный белый конверт тетрадного формата. Достав его, Майский обнаружил, что внутри ничего нет, и крепко выругался. - Это она, Петрович… - тихо сказал он. – Только она знала, где деньги у меня лежат, – я недавно при ней доставал, чтобы… - Сергей махнул рукой. – Какая теперь разница… - он с досадой скомкал конверт и бросил его на пол. – Тихонов как гранату бросил… И я ведь верить не хотел, думал, что, может, ошибка, подстава – да мало ли! А тут… все одно к одному… - Майский с силой ударил кулаком по дверному косяку и повернулся к Круглову. – Вот скажи, Петрович, что со мной не так? Почему мне всегда коты в мешке достаются? Сначала все хорошо, а потом – бабах! - Все с тобой нормально, - положил ему руку на плечо коллега и несильно, но ощутимо сжал. – Дело не в тебе – дело в них. Им что-то нужно, поэтому используют тебя в своих целях. - Да каких целях-то?! Что я такого сделал? – бесился Сергей. - А она тебя ни о чем не просила? Подумай. Что-нибудь, что тебе бы показалось странным. - Ну… ключи от дома просила, но я ей не дал… - Майский вдруг замер, соображая. – Погоди… в первый же день она рвалась к нам в контору, чтобы посмотреть, где я работаю… А я ее в лаборатории оставлял… ненадолго, но все же… неужели… - он осекся. - Она могла посмотреть всю интересующую ее информацию в наших базах, - кивнул Круглов, и Сергей снова выругался. - Нет, погоди, - после некоторых раздумий сказал он. – Мы же с ней познакомились незадолго до свадьбы Лисицына и Соколовой. Ты хочешь сказать, что уже с того времени она меня окучивала с какой-то целью? - Не обязательно, - пожал плечами коллега. – Возможно, случилось что-то потом, что заставило ее перейти на другую сторону. Например, этот сообщник – близкий ей человек. - Ну да, а я далекий… - с горькой иронией вставил Майский. - Ты прости, что я спрашиваю, но насколько серьезными были ваши отношения? – осторожно уточнил Круглов. - Да как тебе сказать, - уклончиво ответил Сергей. – Свадьбу играть не собирались, конечно, но… Пока была она, у меня других не было, - признался он. - А у нее? - Да кто ж ее знает-то! Что я, спрашивать буду, что ли? – рассердился Майский. – А уж в свете событий… - Есть вероятность, что это кто-то близкий из прошлого. И, помогая ему, она понимала, что к тебе вернуться уже не сможет, поэтому и сожгла мосты. - Ну да, заодно и деньги забрала, чтоб уж совсем… - Много у тебя там было? - Сто тысяч. Наших деревянных. В отпуск думал съездить куда… - Куда-нибудь или в какое-то определенное место? – пристально следил за ним Круглов. - Да ну какая разница! Что ты мне в душу лезешь, Петрович?! – тут же вспылил Сергей, но, помолчав немного, добавил: - Да в Испанию я хотел как-нибудь слетать. Ну то она все время летала ко мне, а тут я хотел… сюрприз ей сделать… Только не говори никому, - строго посмотрел он на коллегу. - Могила, - кивнул тот, подбирая с пола конверт из-под денег, как возможную улику. – Давай отпечатками заниматься. Надо еще камеры посмотреть над подъездом. - У нас их нет, - мрачно ответил Майский. – Если только соседей порасспрашивать – вдруг этот перец заходил сюда за ней и помогал с вещами и вообще – куда-то ведь она как-то делась. Не пешком же с чемоданом пошла. - Тогда ты давай займись квартирой, а я пойду по соседям пройдусь, - решил Круглов и вышел из квартиры, оставив Сергея наедине с отпечатками и муторными мыслями, что его очередная девушка тоже оказалась преступницей и предательницей. - Да, Костя, слушаю, - взяла трубку Рогозина, увидев, что звонит Котов, и уже через несколько секунд вскочила со стула. – Юля пошла в супермаркет за углом, с Белой вместе выходила, - она говорила, летя на всех парах к выходу. – Я перезвоню, - сбросив звонок, она тут же набрала другой номер. – Иван? Срочно на выход. Жду тебя внизу – объяснять некогда. Выйдя из здания ФЭС, Галина Николаевна первым делом направилась в сторону супермаркета. Еще издалека она увидела толпу людей, охающих и причитающих, и чей-то командный голос, разгоняющий зевак. - А ну-ка разошлись! Капитан Гранин, полиция. Разошлись, я сказал! С трудом пробившись сквозь кольцо любопытных граждан, Рогозина увидела лежащую без сознания на асфальте Юлю, на голове виднелась кровь. - Что случилось? – бросилась она к девушке, хотя вопрос был адресован явно не ей. - Толком не знаю, - ответил Павел. – Я возвращался в офис после встречи с полковником Семеновым, когда увидел ее на углу. Она остановилась, чтобы достать телефон – ей кто-то звонил. В этот момент какая-то машина резко вывернула на тротуар, сбила ее и умчалась. Скорую я уже вызвал. - Номера запомнил? – посмотрела на него полковник, убедившись, что Юля жива. - Далеко было, Галина Николаевна. И мне показалось, что грязью были заляпаны. - Что тут у вас? – сквозь толпу пробился Тихонов и мгновенно побледнел. – Черт! – он бросился выяснять, жива ли пострадавшая, пока Рогозина звонила Антоновой. - Скорую уже вызвали, но я не могу отправить ее одну. Нужно, чтобы ты поехала с ней. - Я могу поехать, Галина Николаевна, - тихо предложил Гранин, но та лишь раздраженно махнула на него рукой, а, сбросив звонок, ответила: - Ты здесь будешь нужен. Иван, снять камеры вокруг, а тебе, Павел, новое дело – наезд на сотрудницу ФЭС. Отпечатки, свидетели – все, как положено. Тихонов тебе подскажет, если что – он выезжал раньше на места преступления. Потом другие помогут. Если надо – дергайте Амелину… Только бы все обошлось… Сирена скорой помощи не дала ей продолжить. Вместе с медиками подоспела и Антонова. - Господи, правда, что ли? – бухтела она растревожено. – Поверить не могу! Рогозина не успела ответить, как зазвонил телефон. На этот раз Лисицын. - Да, Костя, – приняла она вызов и не дала ему ответить. – Юлю сбила машина, сейчас ее забирает скорая, с ней поедет Валя. Тихонов и Гранин пока работают на месте, - она выяснила у медиков, куда увозят пострадавшую, и сообщила ее перепуганному супругу номер больницы. - Понял, - быстро ответил Лисицын, сбрасывая звонок. – Котов, закончишь здесь один. Юльку сбила машина, я в больницу, - засобирался он и, не сдержавшись, треснул кулаком по стене. – Гады! Живьем закопаю, когда найдем. Не дай бог… - майор недоговорил, пулей вылетая из квартиры Мельниковой. О трагическом происшествии Круглов и Майский узнали, когда вернулись в контору. - Юлю сбила машина, - с порога объявила им встревоженная Алла, и оперативники, переглянувшись, помчались к Рогозиной. Та жестом велела им заходить, сама что-то выясняя у Тихонова по телефону. - По лицам вижу – знаете, - вздохнула она. - Знаем только, что машина сбила, - подтвердил Николай Петрович, присаживаясь на стул. – Без подробностей. - Подробности сейчас как раз выясняем, - ответила полковник. – Юля вышла с Таней вместе. Белая уехала на задание, а Юля собиралась зайти в супермаркет за йогуртом. По словам Гранина, она остановилась на тротуаре, потому что ей кто-то позвонил, и в этот момент из-за угла вылетела машина с заляпанными номерами, сбила и скрылась с места преступления. - Подожди, что значит «по словам Гранина»? – нахмурился Круглов. – А он здесь с какого боку? - Полковник Семенов забрал его, когда уходил от нас. Сказал, что ненадолго, что нужно поговорить с глазу на глаз. Вот Гранин возвращался и… - Да это они все и спланировали! – возмутился Николай Петрович, не дав ей договорить. – Галь, это ж очевидно! Сначала мы получаем письмо, потом этот Семенов заявляется якобы с помощью, а на самом деле – чтобы вынюхать все. Потом они просто дождались, когда Юля выйдет... - И как бы они знали, что она собирается выходить? – перебила его Рогозина. – Мы уже думали об этом, - мягче продолжила она. – Белой пришла в голову мысль, что сообщником Мельниковой был Гранин, поэтому они оба были в курсе того, что творится и как. Непонятно пока, что их связывает. Тихонов сказал, что никаких пересечений нет – ни по биографии, ни по мобильным. Надо копать глубже. Белую как раз отправили на квартиру к Скворцовой, которую Гранин снял на несколько дней, но Таня уже звонила и доложила, что Мельниковой там нет и вообще – нет следов присутствия женщины. Сейчас Белая поехала на квартиру Гранина в область – есть подозрение, что Анна может прятаться там. Возможно, для этого Павел и снял у Ольги квартиру, - чтобы в области никому не пришло в голову что-то или кого-то искать. - Все одно к одному! – вспылил Круглов. – И я не понимаю, почему ты не веришь в виновность этой парочки! Они ушли, вполне могли себе сидеть в засаде. Просто им не пришлось долго ждать. - За Граниным в эти выходные и сегодня утром следила Белая, - напомнила Рогозина. – Они действительно сидели в кафе. - Значит, в засаде сидел сообщник! Специально, чтобы Гранин потом первым нашел Юлю и выставил себя чистеньким! Чтобы отвести подозрения! - Коль, погоди, - встрепенулся молчавший до этого Майский. – Ты, что же, хочешь сказать, что это Анька сбила Юлю? В кабинете повисла тишина. Украсть информацию и пусть даже деньги – это одно, но сбить беременную женщину – а ведь Мельникова прекрасно знала, что Юля скоро станет мамой… - Прямо волк в овечьей шкуре… - пробормотал Круглов растерянно, так как тоже с трудом верил в такую версию. - Мельникова может где-то отсиживаться, - пришла в себя Рогозина. – Никто не мешает иметь еще сообщников, чтобы все грамотно организовать. Например, тот субъект, который отослал ей смс, находясь на Курском вокзале, и которому она потом перезванивала. Гранин в это время был у нас под наблюдением. Полковник прервалась, когда зазвонил телефон. - Галина Николаевна, - взволнованно сообщил Тихонов, - Скворцова скинула данные карточки Мельниковой, ну, резиденции этой. Так вот Мельникова взяла билет в одну сторону до Праги. Вылет из Домодедово через два часа. - Поняла. Рогозина быстро передала информацию майорам. - Я поеду, Галь, - вскочил Круглов. – Я успею. – Он метнул быстрый взгляд в сторону Майского и добавил: - Один справлюсь. - Не, Петрович, - тоже поднялся со стула Сергей. – Я еду с тобой – хочу посмотреть ей в глаза. Отговаривать его смысла не было, да и терять драгоценные минуты на это было некогда, поэтому полковник кивком отпустила оперативников на выезд. В дверях они столкнулись с Граниным. Если бы не спешка, Круглов сказал бы пару ласковых этому засланцу, но они торопились, поэтому разговор очень вежливых людей майор решил оставить на потом. - Можно, Галина Николаевна? – сщурившись от злющего взгляда Николая Петровича, вошел Павел. - Да, проходи, что у тебя? – устало поинтересовалась Рогозина. - Мы нашли машину в соседнем дворе. Преступник как сбил Юлю, так и бросил ее там. Номера действительно были в грязи, но след протектора совпадает, а еще там на стекле царапина такая характерная – на видеозаписи хорошо видно. - Кому принадлежит машина? - Некоему Галкину Олегу Викторовичу, он работает офис-менеджером в соседнем здании и никуда не отлучался в последний час. Тихонов говорит, что замок взломан. Получается, что преступник угнал первую попавшуюся под руку машину, совершил наезд и тут же бросил ее. - Внутри есть что-то? Потожировые, отпечатки… - Только Галкина. Скорее всего, преступник был в перчатках. На камере его лица не видно, да и пропорции особо тоже – он завернут в какой-то балахон с капюшоном. - Подготовился… - пробормотала Рогозина, нервно стуча карандашом. - Галина Николаевна, - помедлив, начал Павел, - я знаю, что вы подозреваете, что крыса – это я. И я понимаю, что у меня для защиты себя самого есть только мое слово, которое здесь веса не имеет. Но я хочу, чтобы вы знали, что я первый заинтересован найти этого мерзавца, чтобы вернуть себе честное имя. - Я учту, - кивнула полковник, не вдаваясь в пространные речи, и Гранин понял, что больше ему в кабинете делать нечего. Не успела Рогозина отпустить капитана, как ей на мобильный позвонил другой капитан. - Галина Николаевна, - прозвенел в трубке голос Белой, - квартира Гранина пуста. Я поговорила с соседями, тут такие бабульки есть советской закалки – лучше любой камеры наблюдения. Так вот они говорят, что как он уехал с какой-то сумкой несколько дней назад, так больше не появлялся. И чужих здесь тоже не ходило. А бабулькам он сказал, что по службе ему надо в столице пожить несколько дней. - Поняла, - вздохнула Рогозина и вкратце рассказала, что случилось с Юлей. – Возвращайся. Есть разговор. Когда Белая с любопытствующим взглядом вошла в кабинет, Галина Николаевна предложила ей присесть и начала издалека. - В свете последних событий я теряю сотрудников. Сначала Семенчук и Скворцова, потом Мельникова и Юля. Как ты сама понимаешь, на Лисицына и Майского я сейчас не могу положиться на сто процентов. А тут еще Гранин… Непонятно, то ли он при деле, то ли нет… - К чему вы клоните? – насторожилась Белая. - Мне нужна твоя помощь, Таня, - мягко ответила Рогозина. – Ты одна из немногих, кому я всецело доверяю. И, надеюсь, не зря. Если ты согласишься помочь, я договорюсь с твоим начальством. Девушка давно не видела полковника в таком сентиментальном состоянии, комок невольно подступил к горлу. - Ну, конечно, Галина Николаевна, - тихо сказала она, пытаясь не разреветься. – Говорите, что нужно делать. - Спасибо, - тепло поблагодарила Рогозина и уже серьезнее продолжила: - Есть у меня один план… В городскую больницу Лисицын ворвался как на пожар и принялся сбивчиво объяснять администратору в окошко, зачем он пришел. Девушка посмотрела на него поверх очков, сверилась с компьютером и отправила майора на второй этаж, крикнув уже убегающему посетителю: - Мужчина, бахилы наденьте! Лисицын, чертыхнувшись, стал ковыряться с маленькой капсулой, внутри которой находились полиэтиленовые тапки. Нацепив их кое-как на свои ботинки, Костя пулей помчался на второй этаж, где сразу увидел Антонову, расхаживающую взад-вперед в длинном коридоре. - Валя! – бросился он к ней как за спасением. - Привет, - только и вздохнула та, ободряюще сжимая плечи. – Юля жива, но пока без сознания. Похоже, что машина задела ее сбоку, и когда Юля падала, то ударилась головой о бордюр. Хорошо, что была в шапке, иначе… - Антонова благоразумно замолчала. - А ребенок? – с замиранием сердца спросил Костя. - Ничего не могу тебе сказать – врач пока не выходил. Сейчас как раз делают все необходимые обследования, чтобы узнать, насколько он пострадал. - Так значит, все же пострадал, - кровь схлынула с лица. - Костя, ну, конечно, ему не понравилось падение мамы, - мягко попыталась успокоить Лисицына Антонова, вновь сжимая плечо. – Но это еще не значит, что все плохо. Давай будем думать о лучшем. - О лучшем… - пробормотал тот, проходя к двери палаты, затем обернулся. – Давно они там? Когда он уже выйдет? - Недавно, - лаконично ответила Валя, видя, как в нем нарастает гнев. – Успокойся, пожалуйста, это больница. Костя, я понимаю, что ты очень взволнован и разозлен… - Разозлен? – тут же вскинулся Лисицын. – Да я им ноги поотрываю, как только найду! – яростно взмахнул он руками. – Уроды! Лично четвертую! - Не надо, - подошла к нему Антонова, желая купировать надвигающуюся бурю. – Лучше думай, что ты сейчас нужен Юле и малышу. А с теми уродами мы сами разберемся. Она хотела добавить что-то еще, но в этот момент из палаты вышел врач, и Костя ринулся к нему, словно желая взять штурмом. - Доктор, как она? Что с малышом? - Вы отец, я так понимаю? – смерил его врач внимательным взглядом. - Да-да, я муж и отец, - нетерпеливо подтвердил Лисицын. – Так что с ними? - Мы вынуждены оставить вашу жену пока у нас… - Но… - Ее жизнь на данный момент вне опасности. Скоро она должна уже прийти в сознание, но вот ребенок… - Что ребенок? Не молчите, доктор, что с ребенком? – еще немного, и Костя схватил бы его за грудки и хорошенько тряханул, как пыльное покрывало. - Да вы же не даете мне сказать, - устало упрекнул его врач – он видел эмоции и похлеще. – Мы пока не можем утверждать, что с малышом все хорошо. Я не буду сыпать медицинскими терминами… - Вот, - перебив его, Лисицын подтянул опешившую от такой активности Антонову. – Она – врач, она все поймет и мне потом расскажет. Только скажите, как есть, всю правду. Доктор укоризненно покачал головой, обменялся с Валентиной несколькими фразами, от которых у Кости похолодело на душе, хоть смысл он понимал очень смутно, и ушел обратно в палату. - Что он сказал? - Что нужно наблюдать за Юлей и малышом, - она помолчала, затем серьезно добавила: - Костя, я не хочу тебя пугать, но существует угроза выкидыша… - Что? – глаза Лисицына округлились. – Как выкидыша? Валя, он же большой уже, шевелится – я сам чувствовал! Как выкидыша? – не понимал он. - У Юли очень маленький срок – двадцать одна неделя, - объяснила Антонова. – Если ребенок родится сейчас, то он не выживет. От произошедшего у Юли открылось кровотечение. Врачи пытаются остановить его и сделать так, чтобы беременность продолжилась, но… никаких гарантий… - сочувственно закончила она, сама белая как мел. - Как же так… - не до конца понимая, метался Лисицын, как загнанный в клетку хищник. – Валя, ты спроси, может, какие лекарства нужны? Я достану все, что требуется, и… - Нет, - оборвала его Антонова. – Все необходимые препараты в больнице есть. Сейчас мы можем только ждать, а врачи – наблюдать. Они оставляют ее на сохранение и постоянный мониторинг. - Какое сохранение? - Это когда беременная женщина ложится в больницу, чтобы сохранить ребенка. Когда с ней или ребенком что-то не так, когда есть угроза выкидыша, - терпеливо объясняла Валентина не разбирающемуся в таких тонкостях папаше. - Это в какой-то бокс, что ли, специальный? - Да нет, - она впервые улыбнулась после известия о наезде. – Юля будет лежать в палате, подключенная к разным мониторам и аппаратам, чтобы следить за малейшими изменениями. Ее нельзя будет волновать никакими проблемами, - мягко намекнула Антонова. – Но посещать можно будет. - Отлично! Когда можно будет войти? - Когда врач выйдет снова и пустит… Костя… Наверное, стоит поставить охрану у палаты, ну, мало ли… - Валя недоговорила. – Я, конечно, останусь здесь, пока ты съездишь в ФЭС… - Я останусь, - перебил ее Лисицын, доставая свой мобильный телефон. – На, отвези Тихонову. Там последний входящий как раз от этих уродов. Может, он выжмет из него что-нибудь. А я останусь, - твердо заявил он. – И скажи Рогозиной, что с этого дня я в отпуске. Или… сколько у меня там отгулов? Пусть ими закрывает. Я отсюда не сдвинусь! Я сам буду защищать свою жену и ребенка! Пусть только попробуют сюда добраться! - Костя, я все же думаю… - За мою жену отвечаю я! – резко перебил ее Лисицын, и Антонова решила не спорить – молча взяла телефон, сказала, что приедет еще попозже узнать, как дела, и отправилась в ФЭС – исполнять поручение майора.