500 километров до Луны

Меня разбудили солнечные лучи. Села в кровати. Слегка побаливала голова. Странно. Раньше, до приступов, голова тревожила меня максимум раза три за всю девятнадцатилетнюю жизнь, а тут, за месяц столько раз… - Одиннадцать! – воскликнула я. Какого чёрта? Почему меня не разбудили? Я взглянула на телефон: всё правильно, пятница, одиннадцать утра, а я дома. Тем более не у себя. На кухне никого не было. Также как и в ванной комнате, и в туалете. Может, Алексей Константинович еще спит? Я подошла к спальни Чернышева. Постучала. Никто не ответил. Без спроса вошла. Спальня была огромной. Наверно, это были две совмещенные комнаты. Кровать стояла около окна, она была громадная. Вероятно, четырехместная. Заправленная темно-зелёным пледом. Мило. Напротив кровати располагался большой платяной шкаф, с красивой, кажется, ручной резьбой. В дальнем углу стоял стол и книжный шкаф, а около шкафа кресло и высокий ночник. На стене висели постеры музыкантов и актёров: Сид Вишес, Джон Леннон, Чарли Чаплин, Тим Рот и кто-то еще. Наверно, джазмен какой-то или регги-исполнитель. Я подошла к книжному шкафу. Уйма книг, серьезно, плотно прижавшись друг к другу они так и говорили: «Наш хозяин умный человек, да-да». - Кхм… - услышала я за спиной. Понятно. - Доброе утро, - поздоровалась я. - Доброе, - как-то зло ответил Чернышев. Ну ясно, вот он, закон подлости. Кто бы был рад если бы в его дом, а в данном случае комната, входили без разрешения и нагло таращились на вещи. - Извините, - опустила глаза в пол. - Это не красиво, вы понимаете? – Алексей Константинович скрестил руки на груди. Он был одет в домашнюю одежду, значит, у него сегодня выходной и он решил меня не будить в университет. Нет! Это не в его стиле! - Понимаю. – Согласилась я. - Тогда что вы здесь делаете? - Просто меня насторожило, что вас нет. Одиннадцать часов, пятница, а меня никто не разбудил. В университет я проспала, пошла искать вас, но вас нигде не было, и вот как-то сюда и забрела. - Вам не сказали, что еще вчера в университет прорвало две трубы и там можно перемещаться только на байдарках? Поэтому занятия отменили, дальнейшую информации сообщат в понедельник. Я усмехнулась. Конечно, кто бы мне сказал! - Как видите, не сообщили, думаю, мне пора домой, - проговорила я и быстро выбежала из спальни. Алексей Константинович шел следом. - И куда вы собрались? – медленно спросил он. - Домой, - ответила я. - Ваши родители вроде бы вам не звонили, а ключей у вас нет, так повторю вопрос, куда вы собираетесь? - ВНИКУДА! Такой ответ вас устроит?! – проорала я. Голова просто взрывалась. Боль была невыносимой. Быстро переоделась, аккуратно сложила майку Чернышева, заправила за собой постель. В коридоре стоял Алексей Константинович, который держал моё пальто. Не глядя на преподавателя быстро натянула свои сапоги, накинула шарф, выхватила из рук Чернышева свою верхнюю одежду. Наспех застегнула, перекинула сумку через плечо и ушла не попрощавшись. На улице было чудно. Мороз и солнце, а дальше знаете, как у Пушкина было. Но жуткая головная боль всё портила. Каждый шаг не естественной болью отдавался в висках. Не знаю, как я доковыляла до остановки, потому что мое тело уже не слушалось меня. - Девушка, вам плохо? – кто-то тряс меня за плечо. Это была какая-та женщина лет сорока пяти. - Что? – переспросила я. Боль становилась невыносимой, к ней еще добавился шум. - Вам плохо? Вы такая бледная! - Не очень хорошо. – Согласилась я. - Может скорую вызвать?! – громко спросила она. К ней подошли еще две женщины. Одна из них протянула мне воду. Я взяла, хотела поблагодарить, но язык онемел. Я кивнула и отключилась.