Среди миндальных деревьев

Августейшие особы небезгрешны. Когда на войне погиб король, Мейко пришлось принять бразды правления в свои руки. Когда как раньше она управляла только культурной сферой жизни, сейчас ей пришлось фактически погрузиться в зловонную яму политики и экономики с головой. Чтобы страна процветала и не пала под гнетом неприятеля, Мейко вынуждена была ломать себя на части, разбивать и перекраивать себя полностью, заковать свое сердце в кандалы, надеть непробиваемый доспех, из нежной и сочувствующей стать железной и несгибаемой, действовавшей лишь во благо всех. Безжалостно выносить приговоры, карать провинившихся, бесстрашно давать отпор, быть почти бескомпромиссной – такой была ее Королева. Но все же вырвать из себя Женщину она не смогла. Каждый жестокий приговор, каждое убийство, отказ или давление – все это заставляло внутреннюю Мейко страдать и опускать плечи под гнетом неподъемного груза вины. В такие моменты должно быть крепкое плечо, на которое можно опереться, чтобы не упасть, выслушать ободряющее слово, говорившее ей, что она не виновата. Но у Мейко не было близких друзей – у правителей их быть не может, у всех есть тайные помыслы, так что при дворе ни перед кем и никогда нельзя давать слабину и раскрывать душу; нет больше и ее супруга – единственного мужчины, который мог бы помочь ей. Так что, когда становилось особенно невыносимо, Ее Величество, скрывая свою личину, шла в церковь, чтобы исповедаться. Когда она жила весело и беззаботно, надобности в отпускании своих грехов она не видела, не считая их смертельно тяжелыми, а сейчас Мейко надеялась лишь на всепрощающую силу Бога. Тогда-то она впервые и встретила Леона – молодого, едва ли старше нее, священника. Он был словно не от мира сего, светился словно каким-то неземным светом, а глаза, синие-синие, смотрящие проницательно и понимающе, вообще, казалось, не могли принадлежать человеку. Ее запятнанную душу с непреодолимой силой тянуло к его свету. Светловолосый священник же сразу узнал в этой кающейся прихожанке королеву, и лишь только он смог увидеть в ней Женщину, почти сломленную, но не сдавшуюся, и так нуждающуюся в поддержке. Сидя в исповедальне, где их разделяла тонкая деревянная стена с резным окошком, Мейко безостановочно говорила, порой ее слова срывались на рыдания, но она все равно продолжала хриплым голосом каяться во всех своих действиях. В этой маленькой кабинке пахло глубоким и тяжелым запахом айвы, и чем больше они вдыхали этот аромат, тем сильнее их тянуло друг к другу. Но принявшим духовный сан надлежит избавиться от мирских желаний, а Женщине нельзя брать вверх над Королевой. И чем больше они себе запрещают, тем сильнее искушает запах айвы. О, как соблазнительно им впасть в этот сладкий грех.