Среди миндальных деревьев

Любить парня, который считает тебя лучшей подругой, чуть ли не названной сестрой, - дело гиблое. Дружба Луки и Гакупо берет начало, когда они еще пешком под стол ходили. С тех пор они много чего делали вместе: и ели, и спали, и гуляли, и хулиганили, и нагоняи получали – в общем прошли вместе и огонь, и воду, и медные трубы. Когда его отдали в музыкальную школу на фортепиано, Мегурине упросила родителей разрешить ей пойти учиться играть на скрипке. Она бы и на флейту, и виолончель пошла – все равно куда, хоть на треугольник, лишь бы этот класс находился напротив того, где занимался ее друг. Занятия у них заканчивались одновременно, так что и домой они ходили вместе, делясь друг с другом пародиями на своих преподавателей. Привычка делиться друг с другом всеми переживаниями не ушла, даже когда они стали намного старше, подростками, когда, в общем-то, появляются вещи, о которых решаешь умолчать. Когда Лука поняла, что больше не смотрит на Камуи как на друга детства, было уже слишком поздно засушивать это чувство – любовь распустилась в ней буйным цветом, прочно и глубоко укоренившись в сердце. Это был первый раз, когда она утаила что-то от него. И стоит отдать ей должное – она так мастерски это скрывала, что парень даже не догадывался о том, что ее что-то гложет, и преспокойно делился с ней новостями о своей бурной личной жизни: как он переспал с моделью с каким-то кошачьим псевдонимом, как на него запала одногруппница-иностранка или что ему призналась милая зеленоволосая школьница с фетишем на морковь. Барышни легко ведутся на красивую внешность, пробирающий до костей баритон, а если уж узнают, что тот играет на каком-то музыкальном инструменте, то все – можно выносить. А Мегурине лишь сцепляла крепче зубы, улыбалась и давала советы этому нерадивому горе-ловеласу, как можно покорить неприступную крепость. И еще пыталась подружиться с каждой из его пассий, ведь тот неизменно их знакомил. Если он будет от этого счастлив – она будет терпеть сколько угодно. Еже ли очередная «крошка» начинала возмущаться, что ей не нравится близкое общение Камуи с Лукой, то Гакупо мгновенно давал им от ворот поворот – связь со своей «розовой гусеницей» он прерывать не собирался. Хоть это было для нее маломальской отрадой. Но все равно не то. Когда любовь становится особенно мучительной, она будто жжет ее изнутри, как жжет случайно попавшая на зуб сушеная гвоздика. Тогда Мегурине идет к своей университетской подруге Мейко излить душу. Сакине молча ставит на стол бутылку крепкого саке и слушает, как девушка взахлеб раскрывает, что творится на ее душе. Однажды она посоветовала ей признаться – самый логичный выход из положения. «Если я ему признаюсь, то изговню нашу дружбу длиной в двадцать лет – тяжело поменять уже ставшими стереотипными отношения, - невесело усмехается Лука. – В конце концов, я для него лишь «розовая гусеница». Мейко же в ответ на это заявление говорит, что они придурки и стоят друг друга и ничем она тогда помочь не может. Чтобы не пропадала зазря молодость, Лука даже попробовала начать встречаться с кем-нибудь. Но когда встречаешься с мужчиной, в которого не влюблена, из зеркала на тебя смотрит отвратительная лицемерка, и Мегурине хочется разбить стекло, чтобы вместе с ним осыпалась на пол и эта ненастоящая липкая оболочка, которую она неровно клеит на себя, когда идет на свидание. Не с ним. Этот человек, разумеется, был чудесным: и красавец, и джентльмен, и мозгами не обделен, да и не из робкого десятка выходец – в общем, все при нем. А так как голова работает хорошо, то и ситуацию мужчина просек быстро. Посоветовал лишь решить, что для нее важнее, чтобы не мучить никого, а главное – себя. Когда любишь парня, которому не можешь признаться из-за собственной трусости, сама себя загоняешь в ненужные рамки и придумываешь тысячу и одну причину, чтобы не выходить из собственноручно возведенной скорлупы. Дурость, да и только.