POV Элизабет
Когда наступило утро, Ливия уже совершенно забыла о вечере. Она сразу же вбежала в мою комнату, тем временем ее светло-каштановые волосы сияли на солнышке. — Элли! Небольшая улыбка образовалась на ее губах, я надеюсь, что она каким-то образом простит меня за отказ дать ей печенье. — Привет, милая! — радостно воскликнула я, нагнувшись к ней. Я была полностью удивлен, когда Ливи крепко обернула руки вокруг моей шеи, ожидая, что я понесу ее. Я охотно сделала именно так, она обняла еще сильней, и ее волосы щекотали мою щеку. Мой рот расплылся в обожание, ухмыляясь и надувшись как-то одновременно. — Я хочу кушать, — прошептала Ливия мне в плечо. Еще не было такого утра, как это, когда я была так рада, что готовлю завтрак. Обычно я ела кашу и смотрела телевизор, пока не пришло время идти. — Папа спит? — спросила я у нее, направляясь на кухню. Она заметно покачала головой с недовольной гримасой, убирая голову с моего плеча и глядя на нашу обстановку. — Знаешь что? — снова спросила, улыбаясь, тем временем Оливия обернулась и посмотрела на меня большими, бледно-зелеными глазами, которые и впрямь, как у Гарри. — Что мне приготовить для вас с папой на завтрак? Ливия широко раскрыла глаза. — Я хочу яичницу, — смотрела она на меня, почти умоляюще. — Конечно. Мы сделаем ее из яиц, вафлей и бекона. Она захихикала, и я посмотрела на нее с обожанием и удивлением. — Вафли, — повторила она с дерзкой усмешкой. — А что насчет них? — рассмеялась я, используя одну руку, чтобы взять определенную посуду и продукты. Имея Ливию на руках, делать это гораздо сложнее, но я не жалуюсь, потому что она первый раз позволила мне взять ее на руки. Ливия продолжала хихикать, немного наклонив голову. — Это слово. Вафли. Оно смешное! Она повторяла "вау" много раз. Я позволила ей попробовать разбить яйца, и она разбила их, но только, к сожалению, мимо тарелки. Хоть она и вносит такой беспорядок на мою кухню, но я ни разу даже не злюсь на нее. У нас были бесчисленные маленькие смешки, пока мы делали завтрак. Ливия захотела присесть, и когда я посадила ее, она повернулась и посмотрела на меня. — Пойдем будить папу! — завизжала она счастливо. Я отрицательно покачала головой. — Нет, ты сама сделаешь это. Он будет рад видеть тебя, когда ты будешь будить его. Ливи нахмурилась и потянулась за моей рукой, и несмотря на это, она заставляла меня следовать за ней к кровати, в которой они спали. Она требовала, чтобы я тоже будила Гарри. Смешок вырвался с моих губ, прежде чем мы вошли в комнату. Я посмотрела и увидела, что Гарри спит. Он лежал на груди, уткнувшись лицом в одну из белых подушек. Его кудри были растрепаны и неконтролируемы, тем не менее он выглядел таким невинным. Его розовые губы были приоткрыты, и он слегка храпел. Простыня, закрывавшая его ночью, уже дошла до лодыжек, поскольку Ливия тянула ее на себя. Она положила ладошки на его щеки, слегка повернувшись и схватив его лицо крепче, чем прежде. Я улыбнулась и продолжила наблюдать за ними. — Папа, Элли и я приготовили тебе завтрак! — невинно крикнула ему в лицо Ливия, наклоняясь вниз. С мягким ворчанием Гарри открыл глаза. Вскоре после того, как он понял, кто это был, его губы превратились в усталую улыбку. Гарри обнял ребенка, нежно целуя. Я не думаю, что он знал, что я сейчас здесь, но я не могла остановиться наблюдать за ними. Они оба были настолько совершенны. — Ты приготовила мне завтрак, принцесса? — спросил Гарри с усмешкой. Ливия кивнула. — Да! Элли помогала мне! — она указала мизинцем на меня. Гарри повернул голову, и его глаза расширились на долю секунды. — Черт, я не знал, что ты была здесь. Ты до смерти напугала меня. — Извини, — я негромко рассмеялась. — Но она права. Мы приготовили тебе завтрак. Прежде чем Гарри смог ответить, маленькая девочка стиснула его в его объятия. — Ты ведь поцелуешь Элли тоже, папа?! — громко спросила Ливия. Я залилась ярко-красной краской от смущения. Гарри тоже смотрел на Ливию с хихиканьем, находя это милым, но никак не неловким. Я взяла себе на заметку, чтобы перестать краснеть из-за всего, что касается Гарри. Затем он повернулся, чтобы посмотреть на меня и спросил: — Ты тоже хочешь поцелуй? Я поняла, что его голос был игривым и никоим образом не серьезным. Его бледно-зеленые глаза были наполнены изумлением. Он просто подыгрывал. Стоит ли мне ответить, что нет? Я не знаю, что сказать. Ливия смотрела на нас выжидательно, а Гарри смеялся над ней. — Он сначала должен съесть завтрак. Оливия дулась, а Гарри согласился прежде позавтракать.***
После того, как мы поели, мне нечем было заняться сегодня. Сегодня суббота. Никакой учёбы, и моя мама закрылась около полудня. Ливия вышла из ванной и плюхнулась на пол, чтобы посмотреть телевизор. На этот раз она смотрела Джонни Тест. Гарри облокотился на кухонный стол напротив меня, пока мы разговаривали. Я нахмурила брови и сказала: — Я только сейчас поняла, что Ливия всему обучена. Я смотрела на Гарри, а он всматривался в меня. На его губах образовалась легкая улыбка. — Потратил неделю, чтобы научить ее. Она быстро учится, — заявил он гордо. — Ух ты, неделю? Моему брату пятнадцать лет, и он по-прежнему не может писать ровно. — Ты сказала о своем брате.. У тебя есть еще кто-то? Я медленно кивнула и расплылась в улыбке при мысли о двух моих смехотворно-восторженных родителях и Кайле. — Кроме моих родителей и Кайла, у нас здесь нету никого. Мои бабушка, дедушка и двоюродный брат приезжают навестить нас пару раз в год из-за праздников, — объясняю я Гарри. — Что насчет вас? По выражению его лица, я могла сказать, что это была щекотливая тема. Я хотела сказать, что он не должен рассказывать мне, но мне так интересно, и так хочется помочь ему. Гарри делает вздох сквозь зубы и пожимает плечами. Он до сих пор не наладил зрительный контакт со мной. — Я не разговаривал со своей семьей в течение очень долгого времени. С тех пор, как я поменял все ценности в своей жизни, — сказал он, его голос был более хриплым, чем раньше. Я взяла на себя смелость. Моя рука легла прямо на его костяшки пальцев, прежде чем я сжала ее. Его бледно-зеленые глаза уставились на меня, когда он опустил голову низко, явно смущенный этим. — Так случилось, и я твердо верю, что мы получаем то, что получаем, и людей мы встречаем не просто так, — я пожала плечами, не до конца веря, что он почувствует себя лучше, но стоило попробовать. Я слабо улыбнулась и сказала: — Скоро все будет хорошо, Гарри. Он сделал паузу и поднес мою руку к своим губам. Я покраснела, когда его губы прижались к моей правой руке, и он продолжал так держать, закрыв глаза и глубоко вдыхая. — Я так рад встречи с тобой, Элизабет, — Гарри открыл глаза и посмотрел на меня с беспокойством. — Я хочу отплатить тебе за все, что ты сделала для нас. Мои глаза стыдливо бродили по поверхности кухонного стола. — Ты можешь помыть посуду. — Я серьезно, — усмехнулся Гарри, покачивая головой. — Я собираюсь найти работу и купить Ливии эти лилии и все банданы, которые она хочет. И, может быть, однажды, я куплю тебе эту чертову посудомоечная машину. Я рассмеялась. Хотя это были и шутки, но серьезность здесь тоже присутствовала. Это решимость исправить все, что было испорчено. И мне нравилось слушать Гарри, потому что это сделало меня действительно счастливой и готовой для будущего. — Я могу помочь найти тебе работу, — сказала я ему очень охотно. — Если ты любишь заниматься цветами, то я уже нашла, — начала я шутить. Но он остановил меня, быстро говоря: — Даже не говори этого. Пожалуйста. Я сжала его руки еще раз, прежде чем отпустила их.***
В третий раз я повернула ручку, которая заела, я сердито и удручающе испустила стон, прежде чем она сдвинулась с места. Я открыла дверь и уставилась на ржавую дверную ручку с досадой. Он будет постоянно заедать. Дверная ручка на шкафу в моей спальне часто отказывалась сдвинуться с места. Я собиралась начать одеваться, но мой телефон начал звенеть. В полотенце я побежала к телефону, который вибрировал на комоде. — Привет, пап, — ответила я, посмотрев на определитель номера. — В последний раз, Лиз, Не называй меня папой, черт возьми, — ругал он меня в шутку. — Я думал, мы выяснили это. Кстати, знаешь, интернет очень затягивает. — Да, молодых взрослых и подростков. — Ты назвала меня стариком, браток?! — закричал папа. — Папа, никто даже не называет никого братком больше! — рассмеялась я, качая головой и почти затаив дыхание, как только я добралась до своего шкафа. Он сделал паузу и затем сказал: — И что же реперы сейчас говорят? Я закусила губу. — Я не буду говорить, потому что это очень унижает афроамериканцев. — Хм-м, правда? — Этот термин здесь не уместен, — раздражалась я. — Ой, милая. Это слово начинается на букву "Н"? — Да. — В любом случае, я звонил, потому что твоя мама сказала мне, что ты кое-что сделала. Не пойми меня неправильно, я знаю, как странно ты привязаны к этим людям, но был совсем не умный ход. Тяжелый вздох слетел с моих губ. Я рылась в шкафу, одной рукой держав полотенце, а телефон держа между головой и плечом. — Я жива. И они все еще здесь, со мной. — Я знаю это, дорогая. Но долго ли они будут у тебя? — Он устраивается на работу, — я стояла на обороне. — И он очень добрый, милый, тактичный, и его дочь просто чудо. Подобные люди заслуживают это. Настала его очередь вздыхать. — Я знаю, Лиз. Мы просто заботимся о твоей безопасности. Но, я вижу, что тебе так лучше, и ты действительно заботишься о них. Твоя мать настаивает на том, что ты делаешь, потому что этот Гарри тебе нравится. И, я имею в виду, ты могла бы просто сказать нам это сразу. — Это не та причина, по которой я делаю это! — я громко запротестовала. — Я подшучиваю над тобой, Лиз, — папа мягко усмехнулся, и я вздохнула. — Но, на самом деле, они у тебя сейчас? — Да. — Ну, ты взрослый человек, и я тебе доверяю. Ты, вероятно, будешь единственным успешным ребенком в семье. Кайл дает мне только лишь сомнения, — засмеялся отец, и я услышала протест Кайла. — Вашей целью является оскорбить вашего ребенка и ухудшить его усилия?! — Кайл упомянул себя в третьем лице, очевидно, не воспринимая юмор. Дверь открылась позади меня, и я быстро повернулась. Ливия подбежала ко мне, обняла мою ногу и прошептала: — Возьми меня на руки. Она посмотрела на меня теми милыми, большими глазами. Я почти растаяла, и поэтому сказала отцу, что перезвоню позже. Я слышала, что он сейчас разговаривает с Кайлом, так что он не возражал, когда я предложила позвонить позже. — Дай мне одеться. Как только я оделась, я пришла в гостиную, и Оливия немедленно подбежала ко мне. Я улыбнулась и взяла ее на руки, оставляя поцелуй на ее щеке. Она захихикала и сказала: — Папа тоже так делает! — Ты такая милая.***
Над тихой болтовней, я могла услышать, как Эван разговаривает со мной о переходе из класса. Его там все ненавидят на протяжении двух недель. Я всегда была готова поговорить с ним, потому что временами он был веселый и очень хороший слушатель. — Зейн даже не хочет ходить в школу, — говорит он. — Он тратит время на исправление двигателей и автомобильных частей. Мои брови сдвинулись. При упоминании Зейна, я всегда заинтересована. Этот парень оставляет всех в неведении. — Он работает с машинами? Эван кивнул. — Да. Наш отец оставил ему автомастерскую, прежде чем он умер. Сейчас я ощущала внезапные, большие волны сочувствия. — Я понятия не имела. Я сожалею о твоем отце. Он пожал плечами и покачал головой. — Все нормально, не надо извиняться. Было время, но оно прошло. Я старалась отвечать кивком головы. Были и другие мысли в моей голове. И я пыталась сменить тему. — Так, Зейну не нужна помощь? Эван нахмурил брови, и он посмотрел на меня внимательно. — Ты хочешь работать с автомобилями? Я покачала головой с легкой усмешкой. — Нет, мой друг ищет работу. И, даже если это была я, почему нет? Это же забавно, — произнесла я с игривостью. — Нет. Это все не потому что ты девушка. Я не сексист. Только ведь тебе, кажется, не нравится работать с автомобилями. Плюс, ты работаешь в цветочном магазине? — Да-да, — я махнула рукой, тихо посмеиваясь. — Но Зейн ищет кого-нибудь? — Может быть, ты спросишь это у него? — предложил Эван. — Я знаю, что многие люди его боятся, но он действительно нормальный. Ты должна спасти его и мою задницы, в конце концов. Я кивнула, мысленно готовясь к встречи с Зейном. Остаток урока микробиологии пролетели очень быстро, поскольку сегодня мы просто делали заметки и болтали. Профессор не возражал, во всяком случае. Найти Зейна было не очень сложно. Он был одним из немногих, кто владел мотоциклом. Он стоял там и курил сигареты каждый день. Зейн всегда одет в кожаную куртку, рваные джинсы и бриллиантовые серьги. У него вся рука была покрыта татуировками. Я резко вдохнула. Я знала, что Гарри придет, чтобы забрать меня с Ливией, поэтому я не хочу тратить время на такого, как Зейн. Остальной мир прав насчет него. Я поняла это, когда он уронил зажженную сигарету и растоптал ее черными сапогами. — Зейн, — сказала я мягко, приближаясь к нему. Его глаза метнулись ко мне так быстро, что я чуть было не струсила и сделала шаг назад. Он был страшно красив. Оба термина были пугающими. Он ничего не ответил. Тогда я поняла, что он ждет, пока я продолжу. — Я-я.. Эван рассказал мне о том, что ты работаешь с автомобилями. И моему другу нужна работа, так что он заинтересовался бы, если бы тебе нужна была помощь, — заявила я быстро, отводя глаза в сторону. — Мне не нужна помощь. — Зейн, пожалуйста. Это бы многое значило, если ты просто.. — Твой друг знает, как работать с автомобилями? — отрывисто спросил Зейн, поднимая свою куртку с сиденья мотоцикла. Видимо, он не собирался говорить со мной больше. Я не знала, как ответить. Мне бы не хотелось неприятностей с Зейном. — Ну.. Я не знаю, — выдохнула я. — Знаешь что, Элизабет, — начал он с некой обидой. — Ты дружишь с моим братом, который очень важен для меня. И ты делаешь это без просьб. Справедливая вещь для меня — допустить, чтобы твой друг работал со мной. Мои глаза расширились от восторга, улыбка счастья растянулась на моих губах. — Спасибо, Зейн! — воскликнула я, бросаясь к нему в обнимку. Прежде чем я осознала, кого обнимала, я почувствовала, как Зейн неуклюже рукой гладит мою спину. Я отстранилась и встретилась глазами с его на наиболее близком расстоянии. Он посмотрел на меня предупреждающим взглядом. — Если он мудак, я не просто уволю его. Я сначала надеру ему задницу, а затем уволю, понимаешь? Я отрицательно покачала головой. — Я на самом деле думаю, что вы, ребята, поладите. — Ты так оптимистична. Какого черта с тобой происходит? — спросил Зейн, покачивая головой и надевая куртку. Я улыбнулась и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Зейн явно удивился. — Большое спасибо тебе. Это многое значит. — Я знаю, — заявил он. — Теперь иди домой. Солнце уже садится.