***
Где-то на второй тысяче миров у меня наконец получилось почувствовать собственную энергию, и я начал пытаться ей управлять. Давалось это легко, но вот применения ей не нашлось, так как воздействие энергии на материальные миры, в которые я “залетал”, было минимально: она просто рассеивалась и быстро сливалась с окружающей энергией мира, которую я также начал чувствовать. Кстати, плотность энергии во мне была в сотни раз больше, чем в окружающей среде любого мира, следовательно, во мне ее явно было большое количество. Простые люди, кстати, отличались от неживых предметов лишь “ощущением”, но никак не количеством энергии: она была мягче и как-то… ярче? На людей воздействие моей энергии было разным: одним становилось плохо, и в таких случаях я переставал “напитывать” их, другие же напротив, становились энергичнее, активнее, и даже начинали видеть мой размытый силуэт(Ничем другим я их постоянные оглядывания и махания руками рядом со мной объяснить не могу.). Прежде, кстати, меня видели лишь те люди, на чей “зов” я приходил, и исходя из этого я решил, что “слышу” лишь эмоции людей с действительно сильной энергией, причем только тех, что ее не контролируют. Этим объяснялось и то, что все миры в которых находились “клиенты” были технически, но не магически развиты, в последних таких одаренных людей скорее всего контролируют и обучают с малых лет. После, где то в семитысячном мире, я наконец нашел магическую цивилизацию, правда надолго я там не задержался, так как в меня в ту же секунду, как я приблизился к какому-то магу, полетели видимые обычным взглядом сгустки энергии, один из которых оставил на моем теле, выглядящем как бесформенная белая амеба, немаленькое черное пятно, довольно сильно жрущее энергию. Из того мира я сбежал почти тут же, пообещав себе не приближаться к магам, пока не разберусь с энергией и ее воздействием на материальный и духовный планы бытия.***
Я уже перестал даже примерно считать, сколько миров осталось позади, когда наконец почувствовал в мире, рядом с которым “пролетал” просто невероятной силы взрыв эмоций. Казалось, что сразу сотни сильных людей по всему миру постигло невероятное горе. Я сразу же вошел в этот мир и отправился к самому сильному и наиболее яркому взрыву боли. Путь занял десяток секунд, так как вышел из Безвременья я довольно близко, всего лишь в семи-восьми тысячах шагов(Именно шаги, после будут метры и километры, но гг все считает в шагах.), и за те десятки секунд, что мне понадобились на преодоление этого расстояния, я успел понять что этот мир довольно необычен: концентрация энергии в нем была вдвое выше чем в предыдущих, мной посещенных, и к тому же в мире, судя по моим ощущениям, имелось несколько духовных “отростков”, не завязанных на материальную основу, но представляющих собой миры чистой энергии. Миры эти были отгорожены от основного барьерами, мешавшими смешиванию энергий, и в них, судя по всему, даже время текло с разной скоростью. А вот материальный мир был не особо примечателен и представлял собой обычный техногенный мир, пусть и довольно неплохо развившийся(Да и то, многие из посещенных мною миров были развиты явно лучше, а в одном из них я даже жил около ста пятидесяти лет, так как медицина там была развита просто ужас как хорошо!) Уже за несколько километров до места я почувствовал своего возможного “клиента”, а точнее его энергию, которая пусть и немного, но превосходила по количеству мою. Это было довольно удивительно, ведь даже тот маг, что выстрелил в меня сгустком энергии, был впятеро слабее меня(Чисто в энергетическом плане, по умениям он явно возвышался надо мной, как Эверест над муравейником.). Источником самого сильного взрыва страданий являлся мальчишка возрастом около десяти лет, сидящий на коленях перед лежащей на земле женщиной со светло-русыми вьющимися волосами, полностью закрывавшими её спину, и, если судить по отчаянному плачу, являющийся ее родственником, вероятней всего сыном. Чуть приблизившись к ним, я заметил, что на мальчишке нет никаких серьезных повреждений, кроме пары ссадин и царапин, а вот женщина явно была мертва, причем уже довольно давно. Окровавленные волосы, насквозь пропитавшаяся кровью одежда и лужа крови, смешанной с каплями дождя, образовавшаяся под верхней частью тела, говорили сами за себя. Пока я осматривался, мальчишка заметил меня и сейчас его заплаканные карие глаза смотрели на мою фигуру с ужасной смесью эмоций, в которой преобладали все то же горе, страх и какая-то отчаянная, неконтролируемая надежда. Надо сказать, что после освоения мной контроля над энергией я первым делом принял более-менее человеческий вид, управляя потоками энергии в себе, правда, сейчас я не имел никакого подобия на лицо и был просто антропоморфной белой фигурой. Так как мальчишка был явно все еще в шоке, я решил начать разговор первым: -Здравствуй, пожалуйста, не бойся меня, я не причиню тебе зла,- Понимаю, что глупо и банально, но зачастую именно такая мирная и успокаивающая речь дает нужный эффект. – Я лишь хочу поговорить. Ответом мне послужил судорожный кивок, после которого взгляд мальца вновь остановился на его матери. Судя по тому, как быстро он мне поверил, горе оказалось сильнее страха, и он вновь перестал обращать на меня внимание. Я подошел к нему и также опустился на колени. -Это твоя мама? – Конечно, я уже не сомневался, он вовсе не первый ребенок, которого я застал над телом родственника, но удостовериться было необходимо. Получив в ответ лишь еще один кивок и новую волну слез, всхлипов и горя, я продолжил.- Ты можешь рассказать мне, что случилось? -Я…Я не… смог…не смог защитить ее! – Вначале фразы он сбивался и давился слезами, но в конце перешел на крик и стал бить своими кулаками в землю, продолжая орошать ее своими слезами. – Это я, я виноват! Мама, она защищала меня, но это я должен был ее защитить! Я положил свою руку ему на голову и начал осторожно поглаживать мокрые от дождя волосы, пытаясь передать ему хоть каплю своего сожаления, показать, что мне не наплевать на его горе. Медленно, но верно он стал успокаиваться, но вот слезы все продолжали катиться по его щекам. Окончательно успокоившись, он продолжил, уже не запинаясь, но все также сбивчиво: -Я…я не смог защитить ее, значит я не смогу защитить папу и сестренок. Тут…-Он прижал руку к сердцу и сжал ее в кулак.- Больно, жжет. Я… я не хочу жить, но папа, Юзу, Карин… Я не могу их оставить. Что мне делать?! – Тут он посмотрел на меня. Я уже давно заметил, что мне сильно доверяют все, к кому я прихожу. Не знаю, почему так, может они чувствуют, что я не желаю им зла, а может тут играет какую-то роль моя энергия… Я ответил ему также, как и всем до него: -Слушай, я могу помочь тебе.- Я слегка замялся, все никак не могу привыкнуть к тому, что делаю, но видя его недоумевающий взгляд, продолжил.- Я могу поменяться с тобой местами и остаться жить в твоем теле, а ты отправишься в свободный путь по другим мирам, забыв о том, какая боль тебя настигла в этом. Сначала, мальчик, испугавшись, вскочил, но потом, задумчиво и слегка забавно сдвинув брови, уселся на землю, все также держась рукой за сердце. Он явно обдумывал мои слова, и пока он размышлял, я сам в очередной раз задумался, правильно ли поступаю с такими как он. Имею ли я право предлагать им такую сделку, ведь она чем-то похожа на сделку с дьяволом: и там и там основной товар – душа. Пусть я не забираю его душу себе, а отправляю в свободное плаванье в поисках другой жизни, но… все правила и вся мораль моих предыдущих жизней говорит о том, что собственная душа, собственное Я человека стоит на священном месте почти в любом обществе, и общество, в котором его принижают или отвергают – ущербно. Я же, в прямом смысле забираю это Я себе, пусть и добровольно но все же… Из неприятных размышлений меня вывел голос мальчика. -А что ты будешь делать, когда, ну… мы поменяемся? – Этот вопрос, как и подобные ему, меня и напугал и обрадовал, так как давал мне понять, что собеседник в принципе согласен на мое предложение. -Знаешь… просто жить. Ходить в школу, общаться с людьми, заводить друзей и все такое… – Что-то в моей речи слегка напрягло паренька, и я продолжил.- Ты говорил, что у тебя есть сестры, они ведь младше тебя? -После кивка он вновь сильно погрустнел, и я продолжил, стараясь вновь передать ему чуть-чуть своего участия и сочувствия. – Тогда я буду следить за ними и помогать отцу воспитывать их. Он вновь всерьез задумался, а я размышлял о том, что такие события как то, что случилось с ним, здорово заставляют повзрослеть. Я на протяжении всех жизней видел немало осиротевших в его возрасте детей, и они вовсе не были счастливы: одни закрывались в своем мирке, почти не общаясь со сверстниками, другие злились на весь мир, а третьи становились показательно серьезными и взрослыми, пытаясь показать, что и сами в силах о себе позаботиться. Я не хотел такой судьбы для этого мальца, но вряд ли он останется прежним, пережив такое, и если бы он стал просто очень серьезным, то это был бы еще не самый плохой вариант… И вновь мои размышления прервал мальчик. -Я… могу кое о чем попросить? Ну, как бы, дополнительно? – Сам факт просьбы не был чем-то необычным, но вот то, что он ПРОСИТ, а не требует меня сильно удивило. “Какой он добрый, я же считай забираю его жизнь, а он… Ну почему что-то настолько плохое происходит с такими людьми?” -Конечно, что угодно, я постараюсь выполнить все в точности и в ближайшее время. - В ответ на мою фразу он слабо и вымученно улыбнулся. -Ты можешь защищать мою семью? От всего, от чего только сможешь, хорошо? -Да, от всего, от чего смогу. Так ты согласен? – Он кивнул, и я, подойдя к нему, принялся мягко выталкивать его из тела, занимая его место. Сначала он, как и многие другие, инстинктивно сопротивлялся, но потом расслабился, и я почувствовал, как нити, соединявшие его душу и тело ослабевают и исчезают все быстрее. И вот в последнюю секунду перед окончательной сменой хозяина тела, губы мальчика произнесли: -Спасибо, теперь не болит… И в следующую секунду я уже был владельцем тела, ощущения которого тут же навалились на меня. Чувствовалась изрядная усталость и тяжесть от промокшей насквозь одежды. Но не это было самым важным ощущением. Я закрыл глаза, сосредоточился и начал ассимилировать память. Сначала пришли самые свежие воспоминания, еще не закрепившиеся в долговременной памяти: то, как мальчик побежал к незнакомой женщине, то, как мама защитила его от какого-то удара, мое появление и наш разговор. Я только начал вспоминать что-то более отдаленное, но тут меня прервал громкий крик басовитого мужского голоса, раздавшийся, похоже, со стороны находящейся невдалеке дороги. Открыв глаза и посмотрев туда, я увидел высокого черноволосого мужчину, одетого в медицинский халат, из-под которого виднелась цветастая рубашка, и черные брюки. Его появление выбило меня из внутреннего равновесия, в которое я старательно поддерживал, пытаясь не допустить ни потери воспоминаний, ни их мгновенного и полного восстановления. Шансы и на то и на другое были примерно равны ,в прошлых жизнях отношение вероятностей в таких событиях было двадцать два к двадцати и таким небольшим разбросом я пренебрег, и сейчас меня, к счастью ли или к сожаленью, постигло второе. Разум словно взорвался, тысячи ярких картинок, звуков и запахов словно выжигали в моей голове свои изображения. Но дальше стало только хуже: пришел черед эмоций. Почти все доступные человеку чувства одной нестерпимой вспышкой эмоций озарили мое сознание. На место кристальной чистоты пришли боль и горечь потери. Мой взгляд остекленел а из глаз неконтролируемым потоком вновь полились слезы. Я вскочил и бросился на мужчину, который был моим отцом. До этого он стоял в пяти метрах от нас, словно боясь подойти к телу матери, и окончательно понять, что уже слишком поздно. Я обхватил его за пояс, уткнулся лицом в его халат и, плача и размазывая слезы по халату и лицу, прорыдал, запинаясь: -Папа! Папа, я… Я… Мама! Мама, она… - Я не смог окончить фразу, зарыдав еще сильней, и лишь через минуту, проглотив ком в горле, продолжил, уже срываясь на крик.- Это я виновааат! – Больше я ничего сказать не смог, лишь рыдал, чувствуя себя действительно виноватым во всем. -Тише, мой хороший, тише… я понял, я все понял.–В голосе его было столько печали и боли, что я понял: он сам еле сдерживает слезы. - Поверь мне, ты не виноват. –Отец поднял меня на уровень груди и обнял, успокаивающе покачивая. Его объятия успокаивали, но я продолжал плакать, периодически всхлипывая. Перед глазами стояло тело мамы, окровавленное и холодное. Отец никак не мог меня успокоить, но вдруг, дернувшись, поднял голову и сказал кому-то за моей спиной: -Я рад, что ты пришел. Усыпи его. -Он перехватил меня, поднимая чуть выше.- Нам надо поговорить. Я услышал, как кто-то подходит к нам с отцом и спустя секунду я почувствовал прикосновение к затылку. Резко навалилась усталость и, уже засыпая, я услышал слова отца: -Спи, сынок, тебе нужно отдохнуть. Спи, Ичиго.