У героев одна кровь

      Солнце потихоньку поднималось над горизонтом, освещая красным заревом руины. От алых лучей кровь на доспехах и коже казалась еще ярче.       Повисла тишина. Друзья затаились в ожидании гневной речи подруги, но Хоук лишь окинула их взглядом, щуря глаза.       Девушка развернулась спиной к спутникам. Изабелла сделала шаг вперед, но Виктория, услышав это, не оборачиваясь, жестом остановила подругу. Не говоря ни слова, она зашагала к развалинам, которые когда-то были обыкновенными жилыми домами. Никто из друзей не решался заговорить, и они продолжали наблюдать за ней, в тишине, боясь лишний раз пошевелиться.       Подойдя ко входу в один из домов, Хоук остановилась. Двери на месте не было, все окна оказались разбитыми, а одна стена обгорела. Соседний дом был сожжен дотла, и видимо, огонь перекинулся на это здание, но по каким-то причинам не уничтожил его полностью.       Виктория провела ладонью по стене и переступила порог, исчезнув в темноте. Некоторое время она стояла неподвижно в полумраке. Перед глазами вспыхнула картина из прошлого. Вот она, босая девчонка, бежит по коридору и громко смеется. В окно пробиваются лучи теплого весеннего солнца. Девочка подбегает к сидящему в кресле отцу, на его коленях сидят Бетани и Карвер, а рядом стоит мама. Женщина теребит дочь за белокурые волосы и широко улыбается. Но вот свет исчезает. В темноте мелькают образы — бледное лицо Бетани с проступающими темными венами, Серые Стражи во мраке Глубинных троп, такое же мертвенно-белое лицо матери и грязная фата на ее голове, безжизненное тело Карвера посреди Диких Земель.       Она вздрогнула и открыла глаза. Все тот же полумрак. Впереди дверь в родительскую спальню. Даже на месте. Девушка поколебалась немного и схватилась за ручку.       Убранство комнаты оказалось практически нетронутым, если не считать восьмилетнюю пыль и паутину по углам. Вероятно, порождения тьмы не добрались до этой комнаты, а мародеры не рискнули соваться в оскверненные места. У дальней стены посередине стояла большая кровать, застеленная покрывалом. Все как всегда. На минуту Виктории показалось, что она в тех далеких временах, и вот-вот мама войдет в комнату. Воспоминания одолевали ее со всех сторон, рисуя разнообразные эпизоды, но она изо всех сил старалась гнать их от себя. Подойдя к туалетному столику, девушка дунула на зеркало и во все стороны полетела пыль. Взглянув на свое отражение, она поморщилась и покачала головой, ее лицо, руки и доспехи были в крови. В белых волосах тоже застыли темные капли. На столике стояло несколько баночек, которые когда-то принадлежали Лиандре. Будучи маленькими девочками, Виктория и Бетани любили тайком пробираться в родительскую спальню и таскать мамину косметику. Хоук мысленно приказала воспоминаниям сгинуть прочь. В столике был небольшой ящичек, но ручки на месте не оказалось. Девушка попыталась поддеть его пальцами, но налипшая на руки кровь мешала как следует ухватиться, к тому же к ней постепенно начинало приходить осознание того, что произошло несколько минут назад, тело охватывала мелкая дрожь. После нескольких неудачных попыток совладать с деревяшкой, Виктория отвернулась от столика, и, глубоко вдохнув, прикрыла глаза ладонями. Мгновение — и она, резко развернувшись, нанесла сокрушительный удар кулаком по поверхности столика. Мебель пошатнулась и впечаталась в стену, от чего зеркало разбилось, и осколки посыпались во все стороны. Стоявшие флакончики повалились на пол, а поверхность стола прогнулась вниз, образовав трещину посередине, от чего ящичек выскочил немного вперед, и теперь открыть его не составляло никакого труда. Сердце девушки бешено колотилось. Она дрожащей рукой открыла ящик. В нем аккуратно лежали сиреневая тетрадь, маленькая брошюрка с молитвами и темно-синяя коробочка. Взяв эти вещи, Виктория вышла из комнаты. На пороге дома стояла Изабелла, она взволнованно смотрела на подругу.       — Вики, что стряслось? Мы услышали грохот, и…       — Зеркало разбилось, — перебила ее Хоук.       Хоук рукой подтолкнула пиратку назад, чтобы выйти на улицу, и, прижимая драгоценные находки к груди, побрела в сторону выхода из города. Фенрис хотел кинуться за ней следом, но Изабелла, поймав его взгляд, отрицательно покачала головой, и эльф остался стоять на месте.       — Ривейни, проводи ее незаметно, — обратился к пиратке Варрик. — Думаю, сейчас ты единственная, кто сможет без последствий подойти к Хоук ближе, чем на пять ярдов. Кивнув, девушка быстро, но осторожно последовала за подругой, обнаружить себя в ее планы не входило, поэтому каждое свое движение она старалась сделать бесшумным.       — Я не знаю, Фенрис, что ты ей скажешь, но сегодня мы должны покинуть Лотеринг, — Авелин с неодобрением смотрела на эльфа.       Донник сделал шаг вперед.       — Авелин, мы просто хотели…       — Это уже не важно. Что сделано, то сделано.       — Я не хочу вмешиваться, — Зевран откашлялся. — Но не лучше ли нам убраться отсюда подобру-поздорову, пока эти твари не вернулись с подкреплением?       — Мне трудно это признать, эльф, но иногда в твою голову приходят поистине стоящие мысли. Вот прям как сейчас, — Варрик убрал арбалет за спину и направился к выходу. — Ты только не зазнавайся, потому что слово «иногда» в этой фразе являлось ключевым.