Маленькое счастье

Пролежав в родильном отделении еще несколько дней ради посещения разнообразных занятий для молодых мам, Акияма Нао, наконец, вернулась к себе домой с маленьким ворчащим комочком на руках. Войдя в их уютную и светлую квартиру, девушка расслабилась, и ее накрыло очередной волной спокойствия и счастья. Позади нее семенил Фукунага Юджи с тяжелыми сумками в руках, разодетый как всегда во все цвета радуги. На этот раз на нем были ярко-голубые брюки в обтяжку, которые контрастировали с приглушенно-желтой рубашкой, а всю эту композицию венчал зеленый шарфик, завязанный бабочкой, и белые кроссовки. Сумки в руках Фукунаги по объему едва не превосходили его самого, однако он героически нес их, уворачиваясь всю дорогу от кустов, людей и машин.       -Все бы отдал ради того, чтобы посмотреть, как с этими сумками тащился бы Аки! – Проворчал Юджи, ввалившись в гостиную и ставя сумки на бежевый диван. – Что за наглец, не помог даже жене с сыном вернуться домой! Нао, на твоем месте я бы задал ему взбучку, когда он вернется домой. Слушая возмущения бывшего партнера, Нао уложила маленького Соту в колыбель, что стояла возле дивана и случайно задела плечом погремушки, которые висели над кроваткой. Младенец с интересом посмотрел на источник шума и высунул язык. Девушка улыбнулась этой картине и погладила сына по головке, а затем повернулась к Фукунаге, сползшему на пол и с любопытством рассматривающему квартиру.       -Фукунага-сан, простите, что пришлось вас попросить, но после того, как Шиничи провел с нами в больнице три дня подряд, его больше не отпускают даже за свой счет. Последние два дня я с ним даже не виделась, потому что когда он освобождался, больница уже была закрыта для посетителей, - с грустью в голосе произнесла Нао. – А попросить помочь с выпиской я могла только вас. Извините. Девчушка смотрела на Юджи такими виноватыми глазами, что у того тут же испарились с языка все шутки и недовольства. Он поднялся с пола и обнял ее за плечи, наблюдая за малышом в кроватке, который вовсю дергал ручками, пытаясь дотянуться до игрушек, что издавали такой притягательный шум.       -Нао-чан, я же просил обращаться ко мне на «ты»! – Со смирением выдал Фукунага. – Да и мне не сложно, но этого нахала я бы все равно наказал на твоем месте. Это же надо, сам не приехал, да еще и не позволил Этоу помочь мне! Тяжело же, однако, нести весь груз только на своей спине. Эй, Нао, а установи-ка для Акиямы табу на любовные утехи в течение двух месяцев, пусть помучается. Юджи громко рассмеялся, довольный своей шуткой, да так, что даже малыш отвлекся от своих игрушек и испуганными глазками посмотрел на человека-горшка, издававшего слишком страшные звуки. Нао же покраснела как помидор от такой шутки и отправилась на кухню готовить чай для гостя.       -Что? Неужели не смешно? Ни капли? – Фукунага пошел следом за девушкой, пытаясь выдавать на ходу все новые и новые шутки. – Ладно, сегодня, видимо, не мой день. И все-таки, отчего Аки так разозлился, когда я сказал ему по телефону, что приведу с собой Этоу? Заваривая чай и выставляя на стол угощения, оставшиеся после ее недельного отсутствия, Нао вспоминала звонок от мужа накануне выписки, который был совершенно не в восторге от того, что Этоу Коичи будет провожать его жену и сына до самого дома. Шиничи не кричал тогда, наоборот, пытался собрать все свое спокойствие и рассудительность, чтобы донести до девушки свою позицию по этому поводу, однако она все равно чувствовала, что Акияма практически кипел от этой идеи. И больше всего тогда досталось Фукунаге, который всего лишь позвонил своему старому другу и в ходе разговора невзначай добавил, что договорился с «леопардовой шкурой» о том, что тот ему поможет сопроводить Нао и ребенка из больницы домой. Фукунага Юджи давно не слышал такого угрожающего тона, которым Акияма Шиничи тщательно втолковывал, почему он не разрешает брать с собой Этоу. После этого человек-горшок поспешил сказать Коичи, что справится и сам, и что вещей у Нао «кот наплакал». Тот, казалось, слегка огорчился и согласился не приходить. Но сегодня, увидев объемные и тяжелые сумки, Юджи проклял эгоиста Акияму не один раз.       -Видимо, Шиничи не очень нравится его присутствие, - Нао поставила перед гостем чашку дымящегося зеленого чая с мятой и села на соседний стул со своей чашкой. – Его каждый раз задевает, если я говорю об Этоу что-либо хорошее, и я этого не понимаю. Они же никогда не соперничали, так почему он так себя ведет? Фукунага отпил из своей чашки и блаженно улыбнулся: чай был превосходный. Бывший соратник бросил взгляд на удрученное лицо девушки, которая с грустью смотрела в чай, но так и не сделала ни один глоток.       -Мужчины ревнуют к мужчинам. – Выдал паренек очередную «философскую» мысль. – Уж поверь, я-то знаю, меня к стольким мужчинам уже ревновали! Нао рассмеялась и отвлеклась от своих печальных мыслей, переведя взгляд на самодовольное лицо Юджи. «Приятно иметь такого друга», - подумала девушка и сделала глоток чая. Вкус был восхитительный, все-таки не зря она отдала четыре тысячи йен за двести грамм чая.       -Фукунага, спасибо тебе большое еще раз, - Нао наклонила голову в знак признательности другу. Тот лишь махнул рукой и продолжил наслаждаться чаем и печеньем, которое стояло на столе. С малиной. Вкусное.       -Брось, Нао-чан. Мы же подруги, в конце концов! – Бодрый голос Юджи придал девушке чуть больше сил и уверенности. За разговорами и чаем прошли два часа, и когда Нао почувствовала усталость, Фукунага быстренько ретировался, успев помочь с уборкой по дому перед уходом. Впрочем, убираться много не пришлось, поскольку в последние несколько дней здесь жил только Акияма Шиничи – самый педантичный человек в вопросах чистоты и порядка. После ухода Фукунаги Юджи, Нао взяла на руки сонного малыша и отправилась с ним в спальню, чтобы покормить его и прилечь самой. Младенец уснул в процессе кормежки, и девушка не решилась тревожить его сон, относя обратно в кроватку. Она прикрыла маленького Соту мягким пледом и лежала, с любовью наблюдая за тем, как сладко сопит ее сын. Нао и не заметила, как сама начала проваливаться в сон и так и уснула на одной кровати с ребенком. Ей снился очень беспокойный и жуткий сон: она шла по темному коридору родильного отделения, вокруг нее не было ни души, но девушка чувствовала, что кто-то гонится за ней с целью причинить вред ей и малышу. Но где же малыш? Нао посмотрела на свои дрожащие руки, которые больше не держали на руках никакой кулечек с ребенком, а затем увидела, что ее живот все такой же большой, как и в день родов. Внутри себя она почувствовала толчки, призывающие ее бежать как можно быстрее, иначе их догонят. Догонят и сделают что? Девушка не знала ответ, но пыталась бежать как можно скорее. Темный коридор становился длиннее с каждым шагом, а тени приближались с каждой секундой, заставляя сжиматься ее сердце. «Шиничи!» - Кричала Нао в панике, держась за живот и чувствуя, что вот-вот наступит конец. – «Акияма! Пожалуйста, помоги!». И вот тени нагнали ее, перед взором напуганной беременной девушки предстали три человека в масках. Маски были жуткие, но не из-за них эти люди пугали ее, а из-за того, что она знала их. Она боролась против них целых четыре года своей жизни и вот они вновь вернулись за ней. Вновь хотят увезти ее в эту страшную игру, которая ломает жизни и делает из людей животных, заставляя вгрызаться друг другу в глотки из-за недоверия. Перед Нао стояли дилеры из Игры Лжецов и тянули к ее животу свои руки, повторяя одно и то же, словно зомби: «Отдай его нам и можешь быть спокойна, Канзаки Нао. Это будет твоя плата за выход из игры. Отдай его». Девушка закричала вновь и стала отступать назад, но внезапно почувствовала, как наткнулась спиной на какое-то препятствие. Неожиданно «препятствие» крепко обняло ее сзади, а чувство покоя и умиротворения накатило на Нао волной. «Я защищу тебя», - услышала она шепот возле своего уха. – «Ничего не бойся, я рядом. Я защищу вас обоих». Силуэты дилеров начали таять, а больничный коридор наполнился светом, прогоняя всякую тень. Крепкие руки продолжали прижимать Нао к себе, а ласковый голос уничтожал страх в ее душе. «Конечно, он рядом. Все будет хорошо». Это была последняя мысль в голове девушки, после которой она проснулась. Открыв глаза, Нао увидела перед собой лишь тьму, но постепенно глаза привыкли к темноте, и она уже могла разглядеть каждый предмет в спальне. Вот лунный свет падал на дверь, ведущую в гостиную, а рядом стоял небольшой комод для белья и полотенец, у стены напротив кровати располагался вместительный шкаф, возле которого стояла еще одна колыбелька для младенца. Резко вспомнив свой сон, девушка попыталась сесть на кровати, но почувствовала, как чьи-то руки держат ее, не позволяя подняться.       -Тише, это я. – Раздался знакомый и родной голос. Шепот Акиямы был такой же, как и во сне Нао, которая сейчас поспешила повернуться к мужу. Шиничи лежал на краю кровати, обнимая девчушку, и, судя по его заспанному виду, сам только что проснулся. Сердце Нао забилось чаще, когда она впервые за два дня увидела так близко лицо любимого и прижалась к нему всем телом. Мужчину это явно порадовало, и он поцеловал девушку в уголок губ.       -Шиничи, - Нао счастливо улыбнулась. – А где Сота? Акияма кивнул в сторону кроватки и улыбнулся в ответ.       -Здесь, он спит. Не беспокойся. – На лбу у Шиничи появились морщинки. – Что тебе снилось? Ты почти кричала и разбудила меня самого. Сон ускользал из памяти как песок сквозь пальцы, но ужас до сих пор оставался в душе девушки и позволил ей, уцепившись за него, по ниточке восстанавливать рассыпавшийся узор сна. Маски, Игра Лжецов, руки, которые тянулись к ее животу, и крепкие объятия, в которых она почувствовала себя в безопасности.       -Это был необычный кошмар, - прошептала Нао и вцепилась пальчиками в рубашку Акиямы. – Мне снилось, будто пришли представители Игры Лжецов и хотели отнять у меня Соту, а он еще даже не родился. Было так страшно. Но… потом появился ты, и сказал, что защитишь нас. И весь этот ужас исчез. На губах Акиямы Шиничи появилась ухмылка, и он медленно погладил Нао по волосам:       -Еще бы я не появился, ты меня чуть с кровати не скинула, пока сопротивлялась во сне. Пришлось экстренно тебя успокаивать. Нао подняла на Шиничи глаза, которые блестели от слез и дрожащими губами произнесла:       -Они же больше не вернутся? Никто не заставит нас опять играть в эту ужасную игру, да? Акияма вздохнул и сел на кровати, не отводя глаз от девчушки. Было так много всего, что он хотел ей рассказать, но не рассказывал, потому что не мог позволить Нао переживать во время беременности, а теперь тем более, учитывая, какие сны ей начали сниться на фоне усилившегося материнского инстинкта. На протяжении нескольких месяцев он забирал из почтового ящика два черных конверта с надписью «Игра Лжецов» и сжигал у себя в кабинете в университете Тэйто. По подсчетам Шиничи, уже пришло около 10 приглашений на игру для него и Нао, и ни одно из них он не открыл перед уничтожением. Он знал, чем это грозит.       -Нао, мы больше туда не вернемся, - необычайно холодным голосом озвучил Акияма свой вердикт. – Никогда. Игра уничтожена, ее больше не существует. Все свободны. Да, он лгал ей, однако это была ложь во благо. Это была именно та ложь, с которой Нао согласилась когда-то смириться. Шиничи никогда не пользовался этим правом ради собственной выгоды, лишь для того, чтобы не ранить эту милую и добрую девушку. Нао была немного огорошена столь ледяным и жестким ответом, но только кивнула в ответ и села на кровати, подтянув к себе ноги. Она старалась не смотреть на напряженную фигуру мужа, и сосредоточила взгляд на детской колыбели, в которой мирно спал маленький комочек. «Я никому тебя не отдам. Никто не посмеет причинить тебе вред», - с любовью думала девушка. Переждав пару минут в тишине, Акияма повернулся, наконец, к Нао, которая с любовью в глазах смотрела на младенца, спящего в кроватке. Однако ее руки дрожали, и Шиничи было неприятно видеть это выражение ее страха. Он подвинулся ближе к жене, взял за руку и крепко сжал ее пальцы, вытирая второй рукой дорожки от слез на ее щеках.       -Я люблю тебя. – В ночной тишине прозвучали лишь эти три слова, а губы Нао накрыл теплый и мягкий поцелуй. Девушка, слегка задетая до этого резким ответом Акиямы, оттаяла от этого поцелуя и обняла мужчину за шею, отвечая на него. Однако чувствовала, что Шиничи был все так же напряжен, даже в эту минуту, и это вызвало в Нао проблеск волнения, который, к сожалению, не смогла превратить во что-то большее, поскольку Акияма, как будто чувствуя, уложил ее на спину, продолжая покрывать ее лицо и шею поцелуями. Щеки девушки горели огнем, и она уже не могла думать ни о чем, кроме губ, что так нежно, но в то же время страстно целуют ее. Казалось, поцелуй длился вечность, но, к сожалению, пришлось остановиться, когда они оба внезапно вспомнили, что Нао только вернулась из больницы и рассчитывать в ближайший месяц Акияме не на что.       -Придется подождать, - смущенно прошептала девушка и положила голову на грудь мужу. Акияма Шиничи улыбнулся в ответ и накрыл Нао теплым пледом, поцеловав в голову.       -Без проблем. Спустя пять минут, он уже спал мертвым сном, но Нао все не удавалось избавиться от ощущения, что что-то не так. «Почему он внезапно так напрягся, когда я заговорила об Игре Лжецов? Неужели?.. Нет, не может быть, это все глупости. Мне показалось», - убеждала она себя. Однако сама не верила в то, что все было так просто, истина была зарыта где-то глубоко. Нао водила пальчиками по груди Акиямы и вспоминала, как он вел себя в последние несколько месяцев. «Внимательно, заботливо, аккуратно. Вроде ничего необычного», - девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза, в попытке уснуть. Сон все не шел, зато в голову приходили все более нелепые и глупые мысли, подозрения, которые она опять упустила, провалившись в сон.