Маленькое счастье

В больнице было тихо и спокойно, ничто не нарушало эту идиллию за исключением врачей и медсестер, которые изредка заходили в палату для того, чтобы принести ужин или же напомнить о времени кормления малыша. Теплое майское солнце ушло отдыхать до следующего утра, и палата освещалась только искусственным светом ламп, которые светили несколько блекло, по мнению пациентки. В палате теперь уже было только двое: Нао и малыш, который все так же мирно спал в своей каталке. Девушка пыталась сосредоточиться на книге, которую успела захватить с собой из дома, однако блеклый свет и желание все время проверить, как там ребенок не давали ей возможности погрузиться в чтиво. Еще до захода солнца, Нао отправила своего мужа отсыпаться домой, поскольку к концу дня на нем уже лица не было. Про себя она отметила, что Акияма даже не особо сопротивлялся: понял, что от него такого толку будет не много. Кроме того, на следующее утро ему необходимо было идти на работу в университет Тэйто, поэтому хочешь-не хочешь, а отдохнуть надо хотя бы ради того, чтобы не заснуть на собственной лекции. Легкое беспокойство волновало Нао с того момента, как Шиничи отправился домой. «Все-таки, когда он был здесь, мне было спокойнее», — с грустью подумала она, а затем тут же одернула саму себя. — «Нет, это слишком эгоистично! Все будет в порядке, а он заслужил отдых». Вздохнув, девушка в очередной раз попыталась погрузиться в книгу, которую уже даже не понимала, зачем купила когда-то. Книга больше подходила для подростков, которые страдают от неразделенной любви, или же для тех, кому не хватает эмоций в своей жизни, и потому читатели убегают на страницы подобных романов. Сама же Нао уже была настолько далека от подобных проблем, что мало понимала главных героев-максималистов. Хотя она никогда не была обычным подростком: да, у нее была несчастная любовь, однако девушка никогда не делала из этого трагедии и с надеждой и верой смотрела в будущее, настраивая себя на то, что впереди только бесконечное счастье и любовь. «Но ведь так оно и случилось?» — улыбнулась самой себе Нао. Наконец, Нао отложила книгу и встала со своей койки ради того, чтобы подойти к маленькому Соте, который продолжал тихонько сопеть. Ни единого признака скорого пробуждения не было заметно, поэтому девушка без опаски разбудить ребенка погладила его по головке и по животу, продолжая смотреть на него с взглядом, полным любви и нежности. В одно мгновение идеальная тишина была нарушена звуком открывающейся двери и громкими криками. Испугавшаяся Нао резко повернулась к источнику шума и замерла, пытаясь осознать увиденное: в палату ввалились двое — человек с прической, которая напоминала по форме горшок, за ним семенил мужчина с ирокезом. В руках у человека-горшка был огромный плюшевый медведь зеленого цвета, а у ирокеза большой букет белых роз. Оба посетителя издавали ужасающий шум, выкрикивая поздравления:       — Нао-чан! — Извивался от криков Фукунага. — Я так рад за тебя! Кстати, ты уже не так похожа на лоджию, живот стал гораздо меньше. Нет, ты, конечно, всегда прекрасна, но все-таки этот живот немного портил картину. Бесконечный поток слов прервал человек-ирокез, подойдя ближе к девушке, которая еще не вполне успокоилась от неожиданного появления гостей. Этоу поклонился перед Нао и вручил ей охапку цветов, одновременно с этим краснея и запинаясь в словах:       — Нао…поздравляю тебя и…кхм… Акияму с рождением малыша! Пусть он будет такой же прекрасный и добрый как ты…       — Ага, а не хмурый и вредный, как Акияма, — вставил свое слово Фукунага Юджи, укладывая зеленого плющевого медведя на койку Нао.       — И такой же умный, как его…отец. — Коичи закончил свою речь, не обращая внимания на ремарку Фукунаги. Этоу пришел сюда только ради девушки, в которую был влюблен с давних пор. Чистота и нежность Нао тронула его сердце еще в дополнительном туре Игры Лжецов, но он все никак не решался пригласить куда-нибудь девушку. В конце концов, однажды, после последнего раунда игры, Этоу собрал волю в кулак и пригласил Нао на свидание, которое, в итоге, было несколько испорчено внезапным (и явно неслучайным) приходом Акиямы Шиничи в кафе, где проходило свидание. Естественно, соперничать с Акиямой он не стал, поскольку счел это бесполезным и сошел с дистанции почти сразу, о чем сейчас жалел. Кто знает, не струсь Коичи тогда, быть может, на месте Акиямы сейчас был бы он? Смысла рассуждать об этом уже не было, но парень часто задавал себе этот вопрос. Нао приняла из рук Этоу цветы и немного расслабилась, отойдя от шока. Она радостно улыбнулась и поцеловала парня в щеку, от чего тот стал уже совсем пунцовым.       — Спасибо, Этоу-сан. Очень красивые цветы, — произнесла девушка, продолжая нежно улыбаться. Оттолкнув ирокеза, Фукунага вылез вперед к бывшей союзнице и принялся ее обнимать. Быть может, чересчур эмоционально, потому что в его глазах даже появились слезы. Оторвавшись от Нао, Фукунага поправил свой шарфик и тряхнул головой, продолжая встряхивать девушку руками.       — Я так счастлив за тебя, Нао-чан! — Он вновь побежал к койке и вернулся обратно с тем же зеленым медведем. — Я не был уверен, кто родится, поэтому выбрал этот цвет. Красивый, правда? Фукунага активно тряс этим медведем перед девушкой, похоже, он и сам был в восторге от своего подарка. От таких выражений радости, Нао почувствовала легкую слабость и головную боль. Тем не менее, она выдавила улыбку на своем лице и поблагодарила:       — Фукунага-сан, медведь очень милый, спасибо большое! Девушка слегка поклонилась, и почувствовала головокружение. Заметив это, Этоу подскочил к ней и взял за руку.       — Юджи, идиот, она же только вчера родила, зачем ты ее так трясешь? — выражал недовольство Коичи. Он помог ей добраться до койки, и Нао с благодарностью на него посмотрела. Сердце парня дрогнуло вновь. Пристыженный Фукунага замолчал и с беспокойством смотрел на эту картину. Дверь вновь открылась, и на этот раз в палату влетел доктор. По выражению его лица было видно, что он очень недоволен и готов сейчас же всех отсюда выгнать, в том числе и пациентку.       — Зачем же так шуметь? — Возмущался он. — У меня от ваших криков сейчас все пациентки одновременно начнут рожать, а проснувшиеся от ваших криков младенцы, по децибелам опередят вас! Врач грозно посмотрел на гостей, затем перевел взгляд на пациентку. Нао наклонила голову, извиняясь перед доктором, то же самое сделали и Фукунага с Этоу.       — Просто чудо, что вы тут еще ребенка не разбудили своими визгами. — Врач пересек палату и подошел к каталке с младенцем. Тот продолжал спать, но пальчики на ручках уже шевелились, а сам ребенок беспокойно ерзал, не открывая гла3. — Еще один звук и отправитесь на улицу. Пригрозив гостям, доктор вышел из палаты быстрым шагом, а Фукунага Юджи и Этоу Коичи с интересом рассматривали малыша.       — Как ты думаешь, на кого он больше похож? — С трепетом в голосе спросил человек-ирокез. Фукунага перевел на него оценивающий взгляд и цокнул языком.       — Уж явно не на тебя, леопардовая шкура! — Затем вновь посмотрел на ребенка, который начал открывать глазки. — О, гляди-ка, проснулся. Судя по недовольному выражению лица, он точная копия Акиямы. Прямо-таки слышу его наглые речи в своей голове.       — Ты сейчас не только мои речи услышишь, выскочка. — Раздался знакомый ледяной голос. Гости медленно повернулись и увидели Шиничи, который стоял у двери и смотрел на них несколько настороженно. Он подошел к ним вплотную и заглянул каждому в глаза, задержав взгляд на Этоу, а затем, отодвинув парней от каталки, взял на руки малыша, который уже начал плакать и явно хотел к маме. Этоу наблюдал за тем, с каким трепетом Акияма Шиничи держит этого ребенка и как бережно он передал его Нао, которая со слабой улыбкой приняла сына и принялась его успокаивать. «Эх, если бы я только не струсил!..» — вновь пронеслось в голове у Коичи. Словно в ответ на его мысли, Акияма поцеловал девушку в губы, а затем в лоб, не сводя при этом холодного взгляда с Этоу. Фукунага, наблюдавший за всей этой сценой из любовного романа, внезапно решил, что поздравлений тут достойна не только Нао и с радостью понесся к отцу ребенка. Юджи готов был запрыгнуть на Акияму и задушить его в крепких «мужских» объятиях, но Шиничи в свою очередь выставил вперед руки, предотвращая очередное эмоциональное поздравление Фукунаги.       — Клянусь, если ты подойдешь ко мне еще ближе, я за себя не ручаюсь. — Акияма выглядел уже не таким уставшим, но и не был готов совершать геройские поступки. Меньше всего ему сейчас хотелось оказаться в заложниках в объятиях бывшего соратника, а больше всего он хотел выставить за дверь Этоу Коичи, но понимал, что Нао это не обрадует, поэтому сдержал свои порывы. Фукунага Юджи быстро понял намек и просто пожал руку мужчине, выражая свои искренние поздравления и пожелания, что ребенок пойдет в маму, а не в отца. Получив в ответ очередной хмурый взгляд, он радостно попрощался с Нао и упорхнул (в буквальном смысле) за дверь, позабыв про своего компаньона, который остался в палате. Шиничи посмотрел на последнего гостя и приподнял бровь. Он никогда не считал Этоу своим соперником, однако то, как последний смотрел всегда на Нао, заставляло Акияму непроизвольно напрягаться. Этот взгляд был ему до боли знаком: он сам так смотрел на девушку всегда, с теплотой и любовью, а во взгляде Коичи была еще и примесь сожаления, и мужчина понимал, откуда она взялась. По правде говоря, Акияма Шиничи очень сомневался, что у Нао и Этоу могло когда-нибудь что-нибудь получиться, но когда он узнал, что тот пригласил девушку на первое свидание, то ревность взяла свое, и психолог потерял естественное для него хладнокровие. Он в наглую заявился на их свидание, предварительно выудив у Нао место его проведения, которое та, по своей наивности, охотно выболтала на радостях. Шиничи до сих пор помнил огорчение и отчаяние в глазах теперь уже соперника, когда подсел к ним качестве третьего лишнего. Нет, Акияма совершенно не радовался тому, что заставил человека испытывать такие чувства, и, быть может, в другой ситуации и с другой девушкой он даже попробовал бы извиниться за свой поступок, но не в случае с Нао. Акияма Шиничи считал ее только своей и не собирался делиться ни с кем, поэтому не особо переживал по поводу расстройства Этоу Коичи. Хотя ему стоило бы поблагодарить его: Этоу придал ему некое ускорение, благодаря которому мужчина не стал тянуть резину и признался девушке в своих настоящих чувствах.       — Пожалуй… — голос Этоу вывел Шиничи из своих мыслей. — Пожалуй, я тоже пойду. Нао-чан, отдыхай! Поздравляю вас обоих еще раз! Он поклонился перед девушкой и мужчиной и вышел за дверь, умудрившись при этом споткнуться о порог. Смущенно улыбаясь, человек-ирокез еще раз поклонился и закрыл за собой дверь. Нао на прощание помахала ему рукой, а затем обратила все свое внимание на малыша, который вновь начал плакать, требуя молока. Удовлетворив требования младенца, она устало откинулась на подушки и посмотрела на хмурого мужа.       — Что случилось? Я думала, ты отдыхаешь, — ласково произнесла девушка. Шиничи присел на кресло возле койки и прикрыл глаза.       — Не мог уснуть, кое-как проспал пару часов, принял душ, и ноги сами привели меня сюда. Все время думал, вдруг что-то случится, а меня не будет рядом. — Он потянулся на кресле и зевнул. — И все-таки, хорошо, что я сюда пришел. Мужчина обратил внимание на цветы, которые уже стояли в вазе и на огромного зеленого медведя, который почему-то лежал на полу.       — Почему он зеленый? — удивился Акияма. Нао засмеялась, поглаживая сына по голове:       — Фукунага-сан не знал, мальчик будет или девочка и выбрал вот такой нейтральный цвет. Красивый же, правда? Акияма усмехнулся и взял медведя в руки.       — М…оригинальный, я бы сказал. — И вновь перевел внимание на цветы. — А чей это подарок я могу догадаться.       — Да, Этоу-сан очень внимателен, они чудесны. — Без задней мысли сказала Нао, даже не подозревая, что вызовет в Акияме укол ревности.       — Да уж… — недовольно пробурчал тот в ответ. — Только Йокои не хватает для полноты картины. К этому моменту, маленький Сота насытился и опять уснул на руках у матери, которая встала с койки, чтобы положить его в каталку. Младенец даже не пикнул. Уложив ребенка, Нао подошла к мужу, который с интересом смотрел на нее.       — Я, правда, была похожа на лоджию? — слегка обиженно спросила она. Брови Акиямы взлетели вверх и все, что он смог выдавить из себя это:       -Что? Лоджия? Девушка аккуратно присела на колени Шиничи и положила голову на его плечо. Руки мужчины тут же кольцом сомкнулись вокруг нее.       — Фукунага-сан сказал мне это. Я знаю, что была немного…большая, но неужели как лоджия? Она услышала приглушенный смех, а затем почувствовала губы на своей щеке.       — Ты прекрасна. Хочу увидеть тебя-лоджию еще пару раз. — Акияма теперь уже смеялся в полный голос. Нао легонько шлепнула его по второму плечу, отчего смех стал еще сильнее.       — Будешь так шутить, больше не увидишь! — Тихо, но решительно сказала девушка. Услышав это, Шиничи приподнял ее голову со своего плеча и с наглой ухмылкой поинтересовался:       — Да что ты говоришь? — В его глазах искрился азарт. Он страстно припал к ее губам, Нао же не ожидала такой настойчивости и слегка опешила, но Акияма жадно требовал ответа. В конце концов, избавившись от смущения, девушка ответила на его страстный поцелуй. Добившись своего, мужчина отстранился и все с той же наглой ухмылкой произнес:       — Похоже, все-таки увижу. Нао смущенно улыбнулась и вновь положила голову ему на плечо. Акияма откинулся в кресле, продолжая держать ее в кольце своих рук, как будто защищая от всего на этом свете. Он почувствовал, как она устала, и сидел, не шевелясь, надеясь, что девушка так и уснет. Наконец, он услышал ее ровное и спокойное дыхание, погладил по волосам и сам закрыл глаза, понимая, что теперь сможет спокойно поспать.