Настоящее

Я долго стоял у двери, давя на кнопку звонка, и когда уже было собрался уходить, решив, что или никого нет дома, или Янис в отключке, как вдруг дверь распахнулась, и передо мной предстал Мэджик – заспанный, в одних трусах. Меня он явно не ожидал увидеть и не очень-то мне обрадовался. – Чего тебе, Михельсон? – Извини, если я не вовремя… Мне очень нужно поговорить. – Ладно, заходи, – бросил он и тут же поплелся на кухню. Бардак стоял ужасный, даже тут, в прихожей. Квартира, судя по всему однокомнатная, была сильно запущена, словно здесь не убирались как минимум год, а ремонт в последний раз делали еще до развала СССР. Я разулся и проследовал за Янисом на кухню. – Будешь чего? – спросил он, роясь в холодильнике. – Нет, спасибо, я завтракал. – А я вот жрать хочу, – он вытащил тарелку с парой бледных куриных ножек и закинул ее в микроволновку. – Ну так зачем пожаловал-то? – Даже не знаю, как начать… Я хочу разобраться. Кажется, я не помню, что было последние несколько дней. А может и несколько лет. Точнее, помню, но, кажется, помню что-то совсем другое… Он как-то странно на меня посмотрел. – О, кажись, еще один клиент готов. – В каком смысле? Запищала микроволновка. Янис вытащил тарелку и швырнул ее на стол. – Ну, один у нас уже отдыхает. Смотри, скоро компанию ему составишь. Я по-прежнему ничего не понимал, но решил повременить с расспросами. Что-то мне подсказывало, что действовать нужно аккуратно. Янис между тем уселся за стол, взял в руку куриную ножку и впился в нее зубами. Было в этом что-то плотоядное. По телу прошла дрожь. Я чувствовал, будто нахожусь в непосредственной близости от опасного дикого зверя, готового вот-вот броситься на меня. Я не узнавал друга. Я знал его двадцать пять лет, и мне доводилось видеть его в самых разных состояниях, но никогда еще он не вызывал у меня подобных ощущений. В голове словно что-то шептало: «Это не Мэджик. Это не твой друг». Но в то же время это был он. – Серьезно, Марис, – он швырнул в тарелку обглоданную кость, – чего ты от меня-то хочешь? Если чувствуешь, что ку-ку – это тебе к врачу, а не ко мне. Я молчал. К горлу вдруг подступила тошнота. Снова забрезжила спасительная мысль: может, я все-таки сплю? Вот сейчас я проснусь и… Но все ощущения, все запахи казались слишком реальными. Что имел в виду Янис, назвав меня «еще одним клиентом»? Что я сошел с ума? Возможно, но почему «еще один»? Кто-то уже тронулся? – Ладно, Михельсон, - в тарелку полетела вторая кость, – если уж хотел что-то сказать – говори. Напрягает меня что-то твое молчание. Меня напрягало все. Хотелось вскочить на ноги и бежать отсюда. Но куда?.. Янис стянул лежащую на холодильнике пачку сигарет, подошел к окну и закурил. Я чуть было не напомнил ему, что он бросил курить много лет назад, но снова прикусил язык. Что-то было не так. Все было не так. Но нужно было хоть немного разобраться в творящемся безумии. – Ты как в этой дыре-то оказался? – Чего? – он швырнул бычок в окно и повернулся ко мне. – Ты про хату? Это съемная. Уж какая есть. Главное – крыша над головой, остальное как-то до одного места. Жить можно. Он плеснул в стакан воды из кувшина и выпил залпом. – Но твоя семья… – Семья?! – он сжал стакан в руке с такой силой, что я испугался, что тот лопнет. – Михельсон, ты реально съехал с катушек или прикидываешься? Даце бросила меня! Сказала, что боится за дочь! Что я стал опасен! Представляешь?! Она считает, что я способен причинить вред ей или Хелене! Осколки стакана со звоном разлетелись по кухонному полу. Янис устало опустился на табуретку и уронил голову на руки. – А самое страшное, что она права, – наконец произнес он. – Кажется, я действительно теряю контроль над собой. А я не хочу причинять им боль. Я люблю их, Марис, понимаешь? Но без них я задыхаюсь. Я не могу так жить… Я не знал, что на это ответить. Я видел, что ему плохо. На секунду я подумал: почему он не упомянул Одрию? Но, возможно, в этой безумной реальности его младшая дочь даже не родилась. Внезапно я подумал о Санте. Что если мы с ней даже не познакомились? Что если ни Майя, ни Андрейс так и не родились? От мысли об этом меня прошиб холодный пот. Я зажмурился. Как же мне надоел это безумный сон! Проснись, Марис, проснись! – Зая, что случилось? Я слышала, вроде бы что-то разбилось… Я открыл глаза. На пороге кухни вдруг появилась незнакомая блондинка, кутавшая обнаженное тело в мужскую рубашку. Увидев меня, она вдруг замерла, потом осторожно попятилась и сильнее запахнула рубашку. Янис вдруг шарахнул кулаком по столу так, что стоявшая на нем посуда отозвалась громким мелодичным звоном. – ПОШЛА ОТСЮДА! Девушка испуганно пискнула и скрылась в комнате. – Шлюха, – прошипел уже немного остывший Янис. – Они все одинаковые. Понимаешь, Марис? Все как одна, как с конвейера. Только для одного годятся… Во мне нарастала паника. Мне все больше казалось, что я сижу рядом с бомбой с неисправным часовым механизмом, и невозможно предугадать, когда она рванет. – Нет, ты не поймешь. Я тебя знаю. Для тебя это нормально. А я до сих пор вижу только ее… И разве я могу ее обвинить в том, что она боится за себя, за нашу дочку? У нее есть для этого все основания. Датчик опасности в моей голове начинает сходить с ума: беги, Марис, беги отсюда! Но я не могу сдвинуться с места. – С тех пор как мы его потеряли, все полетело к черту. Я думал, что смогу жить нормальной жизнью и без группы, но не вышло. Я потерял все – жену, дочь, друзей. Меня окружают лишь шлюхи и паразиты, набивающиеся в друзья, – он устало посмотрел на меня. – Не понимаю, зачем ты пришел, Марис. Я все равно ничем не могу тебе помочь. Похоже, безумие заразно… Тебе лучше уйти. Да, мне нужно уходить и как можно скорее. Но меня не покидало ощущение, что я еще не узнал чего-то очень важного. – Мэджик, я… – Мэджик? – он усмехнулся. – Давненько меня так называли… Нет больше Мэджика. Волшебства не существует.

*

«Я совсем не выспался в ту ночь. Но стены палаты в один момент растворились, я снова бежал, а потом превращался в песок. Видимо, мне давали таблетки «утром», я записал в блокноте все так, как велела жена: «Двадцать первое августа, восемь утра», но долго не мог поверить. Просто в голове не укладывалось, как можно верить этим «куколкам» в халатах? Еще ни одна из них не сказала мне правды… Господи, я здесь всего третий день, а никак не мог отделаться от мысли, что мне врут. Жена тоже? Жена никогда не врет. Но если я стал безвольным существом, зависящим от таблеток, то может ли она относиться ко мне по-прежнему? Я же слышал в ее голосе что-то подозрительное, мне становится хуже и труднее контролировать собственные мысли. Моя Агнес единственная, кто меня спасет. Она пришла, как и обещала, после завтрака. Прелестная, миниатюрная, нежная. Усталая. Она дала мне пару жалких секунд на объятия, это нечестно. А потом стала врать, что «нужно о чем-то сказать», зачем говорить? Зачем, когда ты здесь, мне ничего не надо больше. Но Агнес настояла, передала мне пакет с какими- то вещами, сказала чтоб «переоделся и скушал фрукты», да-да, я знаю, любимая моя, ты не бросай меня только, слышишь? Я ведь умру без тебя. – И побрейся, слышишь меня? Совсем на себя не похож стал. А на кого? На куклу? – Слышу. – Попозже к тебе Гундарс заглянет. – Гундарс? Ах да. – Ты сбрасывал звонок. Хочешь, я скажу ему, чтобы он не приходил? Я хочу, Агнес. Хочу тебя. Просто чтобы ты была рядом. Ты же единственная, кто мне не врет, для кого я не марионетка с пустыми глазами. Ну не смотри так на меня! Неужели все настолько плохо?»