Rose and Dandelion

Я в последний раз оглядываю свою комнату. Панорамные окна, мраморный пол, мебель из красного дерева и стеклянный купол прямо над головой. Всё здесь было таким прекрасным, таким идеальным, но совсем не родным. Я вздыхаю, потирая руки. Пора прощаться. Присаживаюсь, чтобы достать из прикроватной тумбочки мою брошь, когда замечаю под кроватью крошечную коробочку. Удивлённо пожимаю плечами, и протягиваю руку к бархатному футляру. Коробочка мягкая, обтянутая тёмно-зелёным бархатом. Он приятно ласкает кожу, и я поддаюсь порыву, и открываю крошечный сюрприз. Внутри кольцо. Крошечная серебряная корона, инкрустированная бриллиантами. Несмотря на то, что кольцо выглядит престижно и дорого, оно совсем простое. Я точно знаю, что это кольцо Пит хотел подарить мне. Оно удивительно точно подходит к браслету, такому же простому и лёгкому. На глаза, от чего-то, наворачиваются слёзы. Я торопливо утираю их тыльной стороной ладони, стараясь не испортить макияж, и, сжимая в руке футляр, выхожу из комнаты, отправляясь в Большой зал. Коридоры Дворца богато украшены еловыми ветками и фарфоровыми игрушками. Дух Рождества и Нового года витает в воздухе, только вот мне, почему-то, совсем не весело. Приближаюсь к Большому залу, и чувствую приятный запах корицы и цитрусовых. Так всегда пахло в нашем доме перед Новым годом, тогда, когда отец ещё был жив. Эта мысль заставляет меня быть увереннее в том решении, что я приняла — Сноу должен поплатиться за всё. В зале полно народу. То тут, то там я вижу камеры. Прислуга аккуратно лавирует между столиками, предлагая многочисленным гостям шампанское и закуски. За столиком, стоящим посередине сидят Пит и президент Сноу, Эффи крутится рядом, а Мадж ещё не видно. Замечаю, что за рядом стоящими столиками сидит вся чета Мелларков. Ричард, Эрик и Амелия, как один, ярко улыбнулись мне, а Кассиопея с матерью коротко кивнули. Я сделала книксен, приветствуя гостей, и отправилась на своё место. По правилам, я и Мадж должны были сидеть по разные стороны от Пита. Так что, ни у него, ни у меня не оставалось выбора. Я аккуратно присела на стул, не разжимая кулаков, в одном из которых покоилась заветная коробочка.  — Ты забыл кое-что, — прошептала я Питу на ухо, — думаю, это понадобится тебе сегодня. Под столом я протянула ему бархатный футляр, пытаясь как можно дольше держать его за руку. Ведь, скорее всего, это последний раз, когда я могу прикоснуться к нему.  — И постарайся сделать вид, что я тебе нравлюсь. — пожимая плечами, продолжаю я, — Иначе убьёшь всю интригу. Пит как-то странно рассмеялся, а затем холодно зашептал:  — Никаких выходок, Китнисс. Серьёзно. Я сделаю предложение Мадж, а ты уедешь домой. И мы больше никогда не увидимся. В его голосе сквозил неприкрытый холод, но было что-то ещё. Что такое, что я никак не могла принять в самой себе. Питу было больно. Конечно, ему было больно. Я поджала губы, и сдержанно кивнула. Он прав. Я уеду домой, и мы больше никогда не встретимся. И это будет действительно правильное решение. Я перестану мучить себя и Пита. Мы просто исчезнем из жизней друг друга. Исчезнем, будто ничего между нами и не было. *** Когда торжество, наконец, началось, я почувствовала, как сильно я, на самом деле, боюсь. Руки тряслись, а голова всё никак не прекращала кружиться. Что, если что-то пойдёт не так? Что, если мятежники решат убрать и Пита тоже? Я уеду только тогда, когда буду точно знать, что с Питом всё хорошо. Разбитое сердце можно починить, а вот разбитую голову не починишь.  — Мы прошли долгий путь вместе, — обращаясь к нам с Мадж, проговорил Пит, - но, с кем-то из вас мне придётся попрощаться сегодня. В зале висит молчание. Кажется, люди бояться даже вздохнуть.  — Итак, моя будущая жена приехала из Дистрикта-12. Красивая, умная и очень добрая. Воспитанная замечательными людьми, она выросла прекрасной юной леди. — Пит выдерживает паузу, а люди сгорают от нетерпения. И тут случается то, что должно изменить положение не только во Дворце, но и во всей стране в целом. В Зал врываются, кажется, сотня человек. На их лицах красные сойки-пересмешницы — крошечные символы революции, распростертые по лицам повстанцев. Люди вскакивают с мест, в панике ныряют под столы. Я слышу крики и тихий плач. Я не могу двинуться с места. Зрелище завораживает. Гвардейцы Дворца в светло-голубой форме сражаются друг с другом, воюя за разные стороны в этой маленькой войне. Мятежники переворачивают столы — ищут Сноу. Но старик, словно, испарился.  — Китнисс! — я слышу крик, и чувствую, как кто-то хватает меня за руку, оттаскивая в угол зала. Поздно понимаю, что это был Пит. Он торопливо лавирует между перевёрнутыми столами, обходит лужи, топчет цветы, выпавшие из разбитых ваз. Понимаю, что он спешит за Мадж, и бросаюсь за ним. - Пит! — парень останавливается, смотря на меня. В его взгляде нет ни ненависти, ни холода. Он смотрит на меня обеспокоенно и серьёзно. А я совершаю ошибку. Остановив его вскриком, даю гвардейцу шанс пристрелить Пита. Время замедляется, вижу, как пуля летит прямо в Пита, туда, где находится его сердце. Со всех ног бросаюсь к нему. Смутно понимаю, что мне в жизни не успеть, но продолжаю бежать. А затем вспоминаю — шпильки в волосах. Уж мне-то хорошо известно, насколько они острые. Быстрым движением руки вытаскиваю одну из шпилек из волос и бросаю в ногу Пита. Главное, чтобы она успела долететь до парня с достаточной силой. Всё, что мне остаётся — молиться. Слышу сдавленный крик и несусь к Питу, игнорируя выстрелы и крики. Он лежит в луже воды, вылившейся из разбитой вазы, вокруг разбросаны белые розы. Белая рубашка стремительно окрашивается в отвратительный багровый цвет, а я душу в себе рвотные позывы. - Нет. Нет. Нет. — твержу сама себе, пытаясь оттащить Пита за какой-нибудь упавший стол. Туда, где его не достанут. Выходит, конечно, не очень хорошо, но мне удаётся спрятать нас за огромной мраморной колонной, стоявшей неподалёку.  — Китнисс, — голос у Пита слабый, как у крошечного котёнка, — ты должна бежать, поняла? Неважно, куда. Главное, чтобы тебя не нашли. Сиди тихо и не высовывайся.  — Я не оставлю тебя. — просто говорю я, серьёзно глядя в его глаза. Сердце сжимается от того, как быстро голубые океаны тускнеют. Я отрываю кусок подола своего платья, и прижимаю к ране Пита. Он шипит, отталкивая меня.  — Беги, Китнисс! — Пит почти кричит, вижу, как тяжело ему это даётся.  — Ты не умрешь. Я запрещаю тебе. Ясно? Вижу, как бледные, почти посиневшие губы Пита растягиваются в ухмылке. *** Проходит, кажется, вечность. Я мечусь по библиотеке, думая о том, что выстрелов больше не слышно. Я могу выходить. Но если я выйду, мне придётся столкнуться с реальностью. Если Пит мёртв, я не переживу. Слишком много людей умерло из-за меня. Отец, все шахтёры, оставшиеся где-то там, под землёй, повстанцы, ворвавшиеся во Дворец, и, конечно, Пит. Разве смогу я жить, зная, что по моей вине умерло так много людей. Смогу ли когда-нибудь принять то, что потеряла любимого человека по собственной глупости? Вряд ли. И тут невероятная мысль вспыхивает пламенем в моей голове. Пит Мелларк так и не узнал, что я люблю его. Это заставляет меня вскочить на ноги, и распахнуть двери библиотеки. Они с грохотом распахиваются, впуская в пыльную библиотеку морозный воздух. Во Дворце стоит гробовая тишина. Это жутко пугает. Я двигаюсь по коридорам очень тихо, будто боюсь кого-то разбудить. Повсюду кровь, белые мраморные полы перепачканы багровыми пятнами, то тут, то там вижу окровавленные людские тела. Меня тошнит, от металлического запах крови кружится голова, но я продолжаю упорно двигаться к Большому залу. Может быть, Пит всё ещё там. Мне удастся с ним попрощаться. Из-за того, что многие коридоры Дворца разрушены, мне становится сложно найти дорогу к Большому залу. Но, спустя минут двадцать, мне всё же удаётся выйти к некогда величественным дверям. Внутри царит хаос. Мебель напрочь перевёрнута, а окна перебиты. То тут, то там вижу засохшие пятна крови. Здесь никого нет. Ни живых, ни мёртвых. Я облегченно выдыхаю, думая о том, что всё уже закончилось. Но тут же понимаю, что, возможно, Президент Сноу всё ещё жив. А вот у Пита почти нет шансов. К тому же, если Сноу жив, я уже мертва. Он убьёт меня и глазом не моргнув. Сердце снова сжимается от страха, когда я слышу шаги. Но думаю, что не сбегу. Как говорил отец: «Жалким видом никого не удивишь, а вот стойкость вызывает восхищение», потому я стою, гордо подняв голову, когда двери, со скрипом, открываются.  — Мисс Эвердин, вот Вы где! — ко мне подходит незнакомый гвардеец, и я впервые вспоминаю о Гейле, — Мы Вас обыскались! Пойдёмте, мистер президент хочет поговорить с Вами. Я киваю и послушно следую за гвардейцем. Замечаю, что его ладони перебинтованы, и думаю, что ему повезло — легко отделался. Мужчина ведёт меня по первому этажу довольно долго, когда мы, наконец, доходим до дубовых огромных дверей.  — Входите. Я благодарю человека за то, что любезно согласился проводить меня, и открываю двери, входя внутрь. Первое, что замечаю, это едкий запах лекарственных средств, и как-то непонимающе жмурюсь, нехотя отрываю взгляд от деревянного паркета. И увиденное так поражает меня, что я застываю в дверях, открыв рот.  — Ты жив. — выдыхаю я, пытаясь не разрыдаться. На огромной кровати лежит Пит, раскинув руки для объятий. Я бросаюсь к нему, крепко прижимая к себе. Он хрипит, и тяжело выговаривает:  — Полегче, Китнисс. Я смеюсь, смаргивая слёзы.  — Так что, ты теперь Президент?  — Похоже на то. — вижу, как в его глазах плескается боль, но он улыбается, пожимая мне руку.  — Прости меня. — вдруг выпаливаю я. Пит качает головой, ухмыляясь.  — Китнисс, как же ты до сих пор не поняла? — Пит говорит тихо, — Я не буду удерживать тебя рядом с собой. Для меня нет ничего важнее твоего счастья. Я вздыхаю, поглаживая его по щеке.  — Ты прав, — отвечаю я, — как всегда. Мне, действительно, лучше уехать. И я делаю это не ради Гейла, поверь мне. Просто… Всё это не для меня, верно? Все эти балы, званые ужины, торжественные приёмы. К тому же, с тех пор, как я появилась здесь, всё пошло наперекосяк. Сколько людей умерло в этих стенах по моей вине, Пит? В конце концов, я чуть не потеряла тебя. Без меня тебе будет спокойнее, понимаешь? Я, вряд ли, когда-нибудь, смогу простить себя за то, что натворила. Я должна уехать. По моим щекам текли слёзы. Всё, что я сказала сейчас — чистейшая правда. Как бы сложно мне не было оставлять Пита, мне придётся сделать это. Так будет лучше для нас обоих.  — Со временем станет легче, обещаю. — я в последний раз целую его, и шепчу прямо в губы, — Я люблю тебя, Пит Мелларк. А затем резко поднимаюсь на ноги, и, не оборачиваясь, вылетаю из комнаты. Я покину Дворец, покину Капитолий. Покину жизнь Пита Мелларка. _________________________________________________________  И, вторая порция боли для Вас.