Обойти все запреты.

      Ристи и Лейла сидели на втором этаже борделя в уютной комнате, которая предназначалась вовсе не для разговоров. Дверь предусмотрительно была заперта на ключ изнутри, и две новоиспечённые подруги совещались.       Удивительно, но какие серьёзные перемены в жизни двух девушек может сделать одна случайная встреча! Кажется, будто бы им как раз не хватало друг друга. Ристи, которая несмотря на многочисленное окружение, оставалась одинокой в силу титула и невозможности простой дружбы; и Лейла, скатившаяся до такой неблагодарной работёнки по случайному стечению обстоятельств - им обеим предоставился шанс изменить это положение дел, стать вдвоём чем-то большим, чем они являлись каждая по отдельности. Несмотря на разницу в возрасте почти 10 лет, и на различное происхождение, эти две души были родственными. В ходе разговора у них обнаруживались одинаковые взгляды на разные вещи и проблемы, похожие вкусы, привычки. А также самое главное - стремление измениться.       Более того, ни одна из них до этого не имела опыта общения с кем-то хотя бы наполовину так же подходящим им, как они двое подходили друг другу. В общем, это было уникальным случаем в своём роде. Буквально за пару часов между Ристи и Лейлой установились такая связь и такое взаимопонимание, какое появляется у людей спустя годы общения. И то, далеко не у всех. А возможно, и у самой Лейлы бы никогда такого не случилось, если бы десять лет назад её жизнь круто не сошла с рельс... - Я тогда была ещё совсем маленькой девочкой. Моя мать работала в театре, и я должна была пойти вскоре по её стопам, - говорила Лейла. - Но так получилось, что мама поругалась со своей труппой. Чтобы никогда не подпустить её к театру, маму обвинили в воровстве! - воскликнула девушка, - Подкинули какую-то золотую безделицу из гримёрной. Так мы остались на улице чуть ли не в прямом смысле слова. Я была ещё слишком мала, чтобы работать и что-то понимать, а она, наверно, тосковала без театра. Она начала выпивать. А потом... Я смутно помню фотографию в газете какого-то мужчины и объявление о его женитьбе. Наверно, это был мой отец, потому что мать тогда сильно изменилась в лице и долго-долго молчала. Наверно, она всё ещё любила его. И той же ночью... Её нашли мёртвой. Говорят, что она наткнулась на людей-мужчин и убила их, а потом сама убила себя. Ристи вздрогнула, представив свои чувства, если бы умерла её мать. - Через некоторое время нашли меня и отдали, - продолжала Лейла, - Куртизанкам. - Почему им? - А кому нужна в семье дочь воровки и убийцы? - последовал вопрос на вопрос. - Но... Ты ведь потом могла уйти? Собеседница Ристи горько усмехнулась. - Куда? В театр, откуда нас выкинули с грохотом? Или торговать? Или прислугой в замке? Девочка из борделя и дочь воровки - кто бы мне доверил хорошую работу? А в борделе... Я могла хотя бы себя прокормить. Лицо принцессы стало скептичным, и тряхнув своей белокурой головой, она встала. - Это не должно быть твоей жизнью. - А что должно быть ею? - последовал лаконичный вопрос. - Я не знаю точно, но у меня есть идея.

***

      Две подруги шли по направлению к замку. Это была очень интересная картина. Малышка и взрослая девушка, внешне очень разные, из разных слоёв общества, но тем не менее идущие рядом, на доверительно-близком расстоянии друг от друга. Проходящим мимо эта пара казалась странной, но по-своему гармоничной. А вот Кристине, матери Ристи, отнюдь не казалось гармоничным появление её дочери в замке с "девицей лёгкого поведения". Ведь женщина из борделя в Лейле угадывалась сразу: слишком резкий запах духов, гораздо более выразительный макияж, чем у простых жительниц Детрайда, и завершающий штрих - платье, самое скромное, нелепое по меркам борделя, но всё же слишком вызывающее для приличных женщин. В особенности - для Кристины, которой только мундир не казался вызывающим и смелым. Ристи, увидевшая на пороге её комнаты мать без отца, была рада своей удаче, ведь возможность не застать отца рядом с ней была достаточно редкой. Это везение приободрило девушку и она смело вошла внутрь, втягивая Лейлу следом. - Мама, я нашла себе помощницу. Это Лейла Роузенрот, моя подруга. Кристина была готова ко многим вещам благодаря своему характеру, но всё же не к появлению некой Лейлы из борделя, подруги своей дочери. Поэтому слова и удивления, и возмущения, и непонимания застряли у неё в горле. Это молчание было очень кстати для Ристи и её подруги. - Ваше Величество, я не воровка или обманщица, и я не хочу причинить Вашей дочери вред. Я просто прошу Вас выслушать её и меня. - Лейла низко склонила голову в знак уважения. А потом заговорила Ристи. И Кристина, слушая её, внезапно поймала на мысли, что стоит лишь закрыть глаза, и можно начать сомневаться, что с ней говорит её маленькая дочурка. Чтобы принцесса с таким пылом хвалила и защищала кого-нибудь? Чтобы в её словах, как сейчас, смешались дерзость и просьба? Нет, это отнюдь слова не ребёнка, но девушки, покончившей с "Маленькой Принцессой демонов", которая готова отстаивать свои убеждения. И если причиной такой перемены стала девушка с улицы, пусть и не выглядящая благовидной горожанкой, но точно не злой или корыстной, то общение дочери с ней будет полезно. Не без чуткого материнского контроля, разумеется. - Разве тебе не хватает служанок в замке, милая? - спросила Кристина как полагается по всем канонам строгой, но справедливой матери. - Служанок хватает. Но подруг - нет. - Ты можешь сделать своей подругой одну из служанок, любая будет счастлива. Ристи посмотрела на мать с таким выражением лица, что невольно напомнила своего отца в моменты, когда он выражает своё категорическое несогласие с чем-либо, потому что уверен, что знает истину. - Подруга - не замок из песка, и не кувшин, который можно "сделать". И к тому же, не думаю, что у тебя было много подруг служанок, когда ты жила с бабушкой, да? Кристина улыбнулась, глядя на дочь. - Ты довольно внезапно начала взрослеть, Ристи, и ты права. Я не против этой женщины. И... Сама расскажу отцу о ней. Только для начала дай нам поговорить. А ты можешь поискать Дзина и сообщить ему последние новости... - Спасибо, мама! - дочь счастливо улыбнулась и исчезла за дверью. - ... Первому министру будет интересно узнать... - задумчиво закончила свою фразу бывшая Чемпионка и перевела взгляд с закрывшейся двери на Лейлу. - Не люблю ходить вокруг да около, и скажу, что думаю и что должна сказать. Я не считаю тебя опасной для Ристи, но не расслабляйся - до тех пор, пока я не убеждена в этом, я буду следить за тобой. И если моей дочери будет причинён какой-либо вред... - многозначительная пауза, и дальше уже более дружелюбным тоном, - я желаю ей только добра, и если моя интуиция не обманывает, и ты тоже, мы будем союзниками. Лейла, сохранявшая до этого серьёзное лицо, позволила себе недоверчивую улыбку. - Ваше Величество? Простите мне моё замешательство... Мне знакомо слово "союзник", но я не понимаю, как оно может относиться к нам. Некоторое время сохранялось молчание. На сосредоточенном лице Кристины залегли две неглубокие морщинки между бровей, и она, подбирая слова, начала ходить по комнате. Старая привычка воина, которому нравится движение больше бездействия. Официальный же вид мундира из тёмно-зелёной ткани с серыми вставками делал её похожей на солдата, обдумывающего план военных действий. - Рождение Ристи показало мне мою прежнюю беспечность. Раньше казалось, что я думаю о других куда больше, чем о себе. Но только с её рождением я поняла, что больше всего меня заботило создание собственного... комфорта, чем другие... Только с Гардисом я начала это понимать. Понимать любовь... - Ристи запнулась и замолчала. Она никогда не была мастером долгих и цветистых монологов, но чувствовала, что сейчас ей нужно сказать всё. Сделав глубокий вдох, она продолжила: - Я люблю свою дочь и буду стараться сделать для неё всё, что в моих силах, чтобы она была счастлива. Но я её мать, а ей нужна подруга, которая бы научила её быть более... Не таким ребёнком. - Женственной, Вы хотели сказать? Кристина прекратила патрулирование комнаты и развернулась прямо к Лейле. От неё веяло некой мрачной решимостью. - Да. Потому что брак, в который она должна вступить в конечном итоге... То есть, её будущий супруг, он... В общем... Он очень... Кажется милым, но его сердце холодно... Выражение мрачной решимости снова покинуло Кристину, и Лейла не без удивления отметила, как лицо Повелительницы Тьмы приобретает нежный алый оттенок, а она сама возобновляет своё нервное хождение. Такая сильная и такая хрупкая в то же время, - подумала Лейла о Кристине, начиная понимать, что нашёл в ней Повелитель. - Ваше Величество, простите мне мою бестактную прямоту, но Вы ходите вокруг да около, а мы собирались говорить так, как есть. Кристина снова остановилась. - Её будущий супруг - Первый Министр Дзин. Трагизм ситуации обрушился на Лейлу словно удар двуручного меча.       Увлечённость юной неискушённой особы Первым Министром можно было понять, - ведь она, в конечном итоге, всего лишь девочка, которая не знает ни зла, ни жестокости. Девочка, которая выросла рядом с ним. Её легкое чувство - вуаль, которая спадёт сразу же, стоит Ристи столкнуться с реальностью в лице настоящего характера Дзина.       Чего было нельзя понять - это того, как любящая мать, желающая добра дочери, собирается дать ей в мужья демона, менее любого другого подходящего для брака? Ужас от осознания слов Повелительницы пробился сквозь спокойный характер Лейлы, и она саркастично засмеялась. - И Вы говорите о любви и заботе? Вы, которая хочет, чтобы она вышла замуж за Дзина? Это я хочу позаботиться о ней! Я рассчитывала, что будучи рядом, смогу открыть ей глаза на Дзина, объяснить, что он - не тот объект для чувств, который она заслуживает! Неужели Вы не знаете, что через его постель прошла половина девушек и женщин Детрайда? И более того, никто не задерживался там более одного раза! - Не удивлена твоей информированностью, учитывая место, где ты работаешь! - воскликнула Кристина в порыве негодования, но понимающая в глубине души насколько ужасной выглядит перспектива такого брака. И она взяла себя в руки, - Послушай. Дзин кажется ужасным тебе, да и мне, временами, тоже. Я знаю, как выглядит его понятие "любви". Но он сам предложил этот брак. И как бы не был он далёк от того, что мы хотим, он сможет её защитить. У их детей будет более чистая сильная кровь, чем у неё или Гардиса... Послушай! - раздражённо повторила Кристина свою просьбу, видя как Лейла собирается возразить, - Я знаю, что счастливый брак не определяется кровью будущих детей, но это не единственное, на что я рассчитываю. - Тогда на что же ещё? - так же скептично поинтересовалась брюнетка. - На то, что... По рассказам Гардиса, отец Дзина, Рейза, был влюблён в его бабушку. - И? Кристина решительно пересекла комнату и вышла, придерживая дверь. - Пойдём. Глядя на властный вид Кристины Лейза даже не подумала не подчиниться. А спустя минуту, миновав несколько залов и коридоров, она уже стояла перед большим портретом бабушки Повелителя демонов и не могла поверить своим глазам. - Невероятно. Когда она перейдёт во вторую форму, она будет почти что её полной копией... - прошептала поражённая Лейла, не в силах совладать с голосом, - И ты хочешь сыграть на этом сходстве? Роузенрот даже забыла обращаться к Повелительнице на "Вы" - так велико было её изумление. - Я не хочу играть на этом. Я хочу, чтобы он её полюбил. Если его отец когда-то любил Ристи, бабушку Гардиса, то возможно, что и Дзин сможет полюбить нашу дочь. - Затея сомнительная, - откликнулась, наконец, брюнетка, приходя в себя, - Первый Министр - не его отец, что мы можем знать о его предпочтениях? - Кое-что мы знаем о его... предпочтениях. Но не то. Может, ты знаешь, каких девушек он выбирает у вас..? - и Кристина снова покраснела. Наблюдать за краснеющей повелительницей было забавно, и Лейла рассмеялась. - Вопрос по моему ремеслу, да? Ну что же сказать... Первый Министр предпочитает совершенно разных женщин. Никаких закономерностей. Кроме того, что они все красивы и у них длинные волосы. Пока Кристина обдумывала услышанное, Лейла неожиданно фыркнула и отвернулась от портрета, который до этого созерцала. - Ваше Величество, наш разговор выглядит так, словно я не против выдать Ристи за него, но я против. Может он и сможет её защитить, и дети у них будут чистокровные, и что интересует там Вас ещё, но я не думаю, что Дзин способен сделать принцессу счастливой. - Он должен её полюбить, тогда сделает, - отрезала Кристина голосом, не терпящим возражений, - а ты ей поможешь. - Это как же? Подложу ему в постель? Знаешь, в его постель как раз несложно попасть! - Это не то, что я хочу! - Но это то, к чему всё непременно придёт, а её сердце... В середине разговора дверь в комнату открылась и на пороге возник виновник сцены, Первый Министр собственной персоной. - Леди Кристина, не хотел бы прерывать Вас, но гости в главном зале начали беспокоиться из-за ваших криков. У Вас что-нибудь случилось? Девица досаждает Вам? - Н-н-нет! Совсем нет! - Кристина постаралась непринуждённо улыбнуться, но вышла лишь странная гримаса, - Только что я приняла её на работу помощницей Ристи... Ты же будешь её помощницей, как мы договаривались? Лейла бросила строптивый взгляд на Повелительницу демонов, потом на Первого Министра, словно бы решая, кто представляет большую опасность. - Да, Госпожа. Дзина этот ответ не удовлетворил, и его улыбка стала ещё милее, что создавало ровно противоположный эффект. - Но что-то пошло не так? -Мы... Мы не сошлись во мнении насчёт того... Во мнении... Под вежливым взглядом Дзина, по которому было видно, что обмануть его не вышло, монологичная речь Кристины затихла и оборвалась. - Во мнении о том, насколько сильно она будет похожа на бабушку Повелителя. - пришла Лейла на помощь, - Ваше Высочество, меня зовут Лейла Роузенрот. Я буду работать с Принцессой. - Действительно, очень интересная и неоднозначная тема. - Дзин смотрел прямо в глаза Кристины, которая их старательно отводила. - Если Вам интересно, могу сказать, что она будет напоминать всё же Вас в большей степени, чем Королеву Тьмы, и от этого будет лишь очаровательнее. А теперь, когда мы все это обсудили, может быть, Вы проследуете со мной в главный зал и поприветствуете гостей? Кристине ничего не оставалось, как пройти за Дзином, но тот на пороге остановился, и обратился к Лейле, лишь едва повернув голову. - Я надеюсь, вы будете заботиться о Принцессе куда больше, чем о себе, - деликатное молчание, говорящее больше слов, - иначе мне придётся её огорчить. Вопрос "Чем?" ни одной из женщин не пришёл в голову, потому что ответ на него легко читался между обманчиво-вежливых строк.