Грави

      Нужно было идти, время приближалось к полуночи. Странное дело, когда мы угодили в портал на Янтаре - по моим предположениям было около пяти часов вечера, сейчас же, чудом не разбившийся ПДА показывал половину одиннадцатого ночи. То ли мы со Стрелком пролежали так долго без сознания (тогда почему нас не съели?) то ли разбившийся Полураспад нас переместил и во времени. Непонятно. Да и нужно ли теперь искать разгадку? Не все ли равно, если жизни осталось часа четыре, не больше. Летние ночи короткие, до станции нужно добраться к рассвету, а по дороге, если получится, разобраться со своими мыслями и догадками.       Поднявшись на ноги, я последний раз оглянулась на центральную площадь города: дворец культуры с высокими темными провалами окон и причудливой изогнутой эстакадой, заброшенное, с раскрошившимися ступенями, здание ресторана, возвышающаяся за спиной гостиница, и над всем этим, утопленное в черноте буйно разросшихся деревьев, вырисовывалось расположенное чуть дальше, колесо обозрения... В темноте лунной ночи они выглядели жутко, словно восставшие из могил мертвецы, призраки, молчаливо и укоризненно глядящие на своих убийц.       Находиться здесь было тяжело, но и уйти не получалось. Я от чего-то чувствовала себя бесконечно виноватой перед Ней. Перед покинутой Припятью. То ли очередная причуда Зоны, то ли мои разрушаемые мутацией нервы вызывали такое ощущение- было не понятно, но я чувствовала себя так, словно по моей вине произошел первый взрыв в далеком 1986 году…       Неизвестно сколько бы я так еще простояла, если бы не раздавшийся совсем недалеко, где то за зданием ДК, громкий хлопок выстрела из СВД. Ему ответила короткая очередь. Голоса схлестнувшихся там людей, я физически услышать не смогла бы ни за что, но до меня долетели обрывки мыслей: «Убить неверного…» «Проклятые фанатики!» «Найти бы укрытие…», -монолитовцы выследили какого-то отчаянного ходока и начали охоту. Интересно, насколько силен Черный сталкер? Хватит ему силы отвести глаза всем имеющимся в Припяти монолитовцам, чтобы я могла спокойно пройти к станции или нет?       - Ладно, Грави, хватит размышлять, Стрелок до сих пор в руках Шухова, и если ты не выполнишь свою часть договора- погибнешь не только ты, но и он, - почему-то в слух себе сказала я, уверенная в том, что Черный сталкер действительно убьет Меченого, если я не приду, и сбросив с плеч уже не нужный рюкзак, пошла в сторону окраины города, к ЧАЭС. Теперь уже это точно мой последний поход по Припяти. Утром ее выбитые окна-глазницы увидят либо мой остывший труп, либо нового призрака Зоны…       Когда за спиной осталась центральная площадь города и большая часть жилых кварталов со стандартными, квадратами расположенными домами, я остановилась. Идти приходилось, сверяясь с картой в своем ПДА, поскольку в Припяти я была только второй раз. И последний. По-летнему ясное и высокое черное небо постепенно заволакивали тучи, и уже начинал было моросить мелкий дождь, видимость резко упала, и я пожалела, что на голове нет тепловизора, да и то мое ночное зрение никак не получалось использовать. Для этого нужно было сосредоточиться, а у меня в голове сейчас творился полный хаос.       Меня раньше интересовало, что чувствует Черный сталкер, столько лет уже скитающийся по Зоне не живым - не мертвым. Может злость? Усталость? Или ему нравилось быть…вечным? Или нет? Или не нравилось? Или не вечным? Дурацкие, совершенно неуместные мысли лезли в голову, я понимала, что скоро сама узнаю, что чувствует призрак Зоны, но почему-то не могла отделаться от этих противных мыслей.       Время шло, и вместе с ним и я быстро, но осторожно шла по давно опустевшим улицам города, который сам стал легендой. Жуткой, мрачной легендой-былью напоминающей людям о том, что они не всесильны. Идти приходилось осторожно. Аномалий на всем моем пути попадалось немного, но они были убийственно незаметными в темноте, и оказывались, зачастую, прямо посреди дороги. В сгустившейся темноте я угадывала их только благодаря обостренному мутацией, чутью, и то подойдя на опасно близкое расстояние.       Странно, но меня на всем пути не заметило ни одно живое существо. Ночная Припять жила своей жизнью, темнота вокруг полнилась разными звуками. Иногда в домах, мимо которых я проходила, слышалось рычание и невнятное бормотание.       Не то зомби, не то изломы устраивали там ночлежки. Когда проходила через очередной двор-колодец - в дальнем его углу мелькнула пара красных глаз, едва различимая в темноте, и ветер донес надсадное сопение кровососа, а когда я вышла на широкую бетонку, часто поросшую кустами и деревцами, снова чей то тяжелый, пристальный взгляд обжег мне спину. Я резко обернулась, вскинув оставленный при себе калашников, но увидела только мелькнувшую в проем между домами большую и быструю черную тень. Неужели Шухов действительно обладает ТАКОЙ силой, что способен отвести от меня глаза всех тварей Зоны?       «И неужели я такую силу получу?»- ждная, нехорошая мыслишка ядовитым червячком шевельнулась в голове, - «Неужели сама смогу управлять всеми порождениями Зоны? Тогда легко можно будет расправиться и со своими бывшими врагами, и с врагами Стрелка….», - червячок этот быстро рос и превращался в голодного, яростного Чужого, но вдруг… «Грави, ты помнишь Журналиста?» - неестественно реально прозвучал в голове голос Меченого и я вспомнила к чему он тогда в баре это все говорил. Да к тому, что несмотря ни на что, ни на какой свой облик, нужно оставаться, прежде всего, человеком, стань ты хоть порождением Зоны…хоть ее призраком. А я? Еще не получив той силы уже представила себя великим избавителем, мстителем и вершителем судеб. Нет, Грави, так не пойдет. Остановись, иначе…       - Остановись, иначе стреляю! - раздался со стороны властный оклик. Голос говорящего был искажен фильтрами дыхательной системы в шлеме экзоскелета.       Обернувшись, я увидела возле наваленных в кучу бетонных плит здоровенного монолитовца в экзе. Вокруг этой самой кучи еще находились две перевернутые легковушки и снятая с бензовоза цистерна. Из-за нее высунулся еще один фанатик в такой же экзе. И я была уверена, что он здесь не последний.       Странно, если они давно меня заметили, то почему не прибили еще на подходе?       -Что ты нахрен такое? - неожиданно удивленно спросил сталкер, подходя ближе, -       Зомби, что ли? - он подошел совсем близко, так, что я уже слышала тихое жужжание сервоприводов его экзы, и опасливо повел дулом заграничной штурмовой винтовки, мол не дергайся, а потом потянулся ко мне упакованной в хитроумную броньку, рукой. Я тупо стояла, не в силах что то сказать или пошевелиться, неадекватное поведение монолитовского фанатика меня окончательно выбило из колеи. Почему он церемонится со мной? Почему еще не убил? Или Шухов так захотел, внушил им такую программу? Так нет вроде бы, их мозги принадлежат Монолиту, и только он может управлять своими слугами, Шухов лишь мог отвести фанатикам глаза, как монстрам, но не перепрограммировать, а эти и видели меня, и почему то не спешили убивать.        Тут из-за перевернутой цистерны осторожно выбрались еще двое сектантов и тоже подошли ко мне.       - Тише, братья, не спугните его! - полушепотом произнес стоящий рядом со мной монолитовец,- Неизвестно когда вы еще такое увидите! - видимо он в этой группе был старшим, а те двое - новобранцами, но что они такого увидели? Я обернулась вокруг, оглядываясь.       Оказалось, что я запутавшись, в своих размышлениях, не заметила, как вышла из города, обойдя стадион Авангард. Теперь передо мною лежала прямая, длинная бетонная дорога, ведущая через лесополосу прямо к станции. Монолитовцы тем временем, собрались все четверо, квад, как и принято в Зоне и стали переговариваться между собой, словно я была пустым местом:       - Смотри, он оглядывается чего-то, как думаешь, что ищет?       -Да черт его знает? Может таких же, себе подобных? - эта фраза как удар по лицу обожгла меня, и я все таки осмелилась спросить:       - Каких это, себе подобных? - и ожидая услышать в ответ что то вроде «Таких же неверных», машинально схватилась за висящий на плече автомат. Но к моему великому удивлению монолитовцы не ответили, словно и не слышали моего вопроса, а один из бойцов и вовсе подошел ко мне, норовя схватить рукой за плечо.       - Осторожно, брат, не трогай его! - воскликнул предводитель, но поздно. Его товарищ замахнулся хлопнуть меня по плечу, я в ожидании хорошего удара, усиленной экзоскелетом руки, сжалась, но не успела зажмурить глаза, как фанатик вдруг нелепо взмахнув руками, чуть было не грохнулся на пол.       - Вот же придурок ты, Ставр,- пробасил лидер,- Это же призрак! Ты даже если и захочешь его тронуть - все равно не получится! А вот разозлить можешь, тогда…-дальше я не слушала его.       - Как призрак?!! Какой призрак? - изумленно воскликнула я, но мой крик так и остался незамеченным, хотя я прекрасно слышала свой голос, - Как призрак?!! - я подалась вперед, норовя схватить одного из фанатиков, хоть попытаться вырвать из рук оружие, но те вдруг опасливо попятились назад.       - Я же говорил, не трогай его! Смотри, он кричит что-то, теперь беды не оберешься! - испуганно произнес лидер монолитовцев, и они уже почти бегом рванули от меня подальше, а потом вдруг один из них бухнулся на колени и воздев руки к небу, заговорил скороговоркой:       - Монолит, великий, пощади верных слуг твоих, отведи душу неприкаянную, не дай погубить нас!       Почему душу неприкаянную? Призрак? Но почему? Мысли мои теперь совсем перестали двигаться. Монолитным, графитно-цементным комом застыли в голове, и только рука потянулась в карман, вынула ПДА и я взглянула на время. Половина третьего ночи. Скоро рассвет.        - Пока что ты еще живая, но если не получишь у меня арт - растворишься, как только встанет солнце..., - прозвучали в голове слова Черного сталкера.        Значит я уже растворяюсь, раз они приняли меня за призрака! Но как? Почему я ничего не чувствую необычного? Все, как и раньше: ветер в волосах, тяжелые ботинки на ногах, запах озона и пыли в воздухе…все ощущения, как были так и остались, даже жрать чего то хочется! Какой же я призрак?       - Ну уж нет! Это у вас глюки какие то, товарищи монолитовцы! Пробормотала я, и вскинув автомат, тщательно прицелилась стоящему на коленях фанатику в плечо, но увидев мои действия, двое фанатиков одновременно выстрелили в меня. Я отчетливо видела, что пули вошли мне в грудь, но ничего, кроме прежнего странного холода, шевельнувшегося внутри, не ощутила. И тогда только поверила.       И бросилась бежать по длинной, широкой бетонной дороге, что вела к станции…

***

      Ни с того ни с сего хлынул сильный дождь. Без предупреждения, без предварительной мороси, словно нависшие в небе тяжелые, набухшие тучи рванул кто-то огромными когтями, и из дыр хлынула на землю вода. Обычная вода, холодная, воняющая бензином, пылью и еще какой-то дрянью.       Долго же я прошаталась по Припяти, размышляя непонятно о чем. Но только потеряла время впустую. Ничего так и не поняла. Зачем я Шухову? Почему именно я? Неужели он может устать от своей участи ? Или ему стало скучно самому ходить по Зоне? И не обманет ли он меня, когда я приду? Не убьет Меченого? Сталкерня болтала в баре, что Зона стала расширяться быстрее от того, что Стрелок убил этих о-сознанцев; не захочет ли Рэд отомстить таким образом? Слишком много вопросов, слишком много мусора в голове, настолько много, что самой и не разобрать. А умирать вроде и не страшно. Так, от рук Шухова, не страшно. Пусть лучше так, чем контролером. Или от лучевой болезни, которая скорее всего, и у меня уже имеется. В кривой рощице той ведь фонило не хуже, чем здесь, в окрестностях ЧАЭС. Теперь понятно, почему именно нас туда Бармен отправил: никто больше не соглашался, а мы были ему должны. И артефакт зачем то очень нужен. И мы совсем не нужны в Зоне...       Мысли бились в голове в такт с выпрыгивающим из груди, сердцем. На бегу я пыталась еще о чем-то думать, но получалось плохо. Больше приходилось уделять внимания тому, что творилось под ногами. Дождь размыл нанесенный ветром на бетонку, слой пыли и земли, и теперь ноги мои нещадно скользили в жидкой грязи, я постоянно оскальзывалась. Два раза падала, поскользнувшись-таки на грязной жиже, и когда из глаз переставали сыпаться искры, снова и снова спрашивала себя « Ну как я могу быть призраком? Они ведь не падают. И усталости не ощущают», - а мне от быстрого бега под дождем по раскисшей дороге уже хотелось упасть и сдохнуть, да только мысль о Стрелке не давала этого сделать...       Бежала я долго, то переходя на шаг, то снова срываясь на бег. В иное время я бы после минут двадцати такого марафона откинула бы ноги, и упала бы где-то на обочине дороги в кустах, но сейчас усталость ощущалась как то отстраненно, словно не моя, ноги тянуще ныли, а дыхание хоть и сбивалось, но вполне терпимо. Кажется, я начинала чувствовать сама происходящие во мне изменения. Дождь не прекращался, небо не светлело, но короткая летняя ночь подходила к концу, и во мне все меньше и меньше оставалось той самой Грави, которую и должане и свободные, и половина всех нейтралов в Зоне знали как ходячую аномалию и Дитя Чернобыля. А страха по-прежнему не было. Только упрямая, убийственная решительность. Я пообещала Диме Шухову помочь, а Черному сталкеру нельзя отказывать. Тем более, когда твой друг у него в руках.       Дождевые темные, косматые и тяжелые тучи постепенно серели, просыпалось серое, мглистое и сырое утро Зоны, но и я уже вбежала на мост, переброшенный через охладительный канал. На той стороне был забор станции, а в нем - огромная дыра словно от попадания реактивного снаряда, а за ним - территория ЧАЭС. Мое спасение или беда, но и жизнь Стрелка.       - Шухов! Шууухов! - заорала я, сбрасывая с плеча автомат, - я уже здесь, почти на станции!       Мне никто не ответил, а через несколько шагов я смачно разъехалась на мокром от дождя бетоне, и очередной раз рухнула на землю, лицом в лужу, устроившуюся в глубокой выбоине в бетоне моста.       - Мать твою химеру! Кровосос ты дохлый! - злобно прошипела я, как можно быстрее поднимаясь на ноги и обтряхивая физиономию, но тут…       - Ты чего так ругаешься, мелочь сталкерская? - голос! Обращение….сердце внутри у меня перевернулось и, облившись горячей кровью, оборвалось. Так меня называл мой папка детстве…       Поднявшись на колени, я оглянулась и на миг окаменела. Шагах в десяти позади меня действительно стоял мой отец. Высокий, широкоплечий сталкер, в потрепанном кожаном плаще и черной бандане на голове, чертами лица и вправду сильно походивший на Меченого. Что-то неуловимое в глазах, та же линия губ, только жестче, даже голос похож!       - Ну чего сидишь, Нана, вставай, - папка протянул мне руку, но не подошел.       - Нет, Грави! Не подходи к нему, не дай прикоснуться к тебе, иначе умрешь! - вдруг раздался в голове чей то знакомый голос. Я слышала его до этого, призрачно-тихий, словно шорох полыни на ветру, но кто бы это мог быть?       Отец мой все же сделал шаг ко мне, но как то с трудом, неуверенно, а я, неосознанно повинуясь голосу, стала отползать от него, пятясь на заднице к краю моста.       - Ну чего ты, Нана? Неужели не узнала? - мягкий грудной голос, принадлежавший женщине, прозвучал со стороны ближнего к станции, края моста.       Я обернулась. Широким мужским шагом, словно только выбралась из той самой заветной дыры в заборе, к нам шла моя мама, облаченная в легкий и прочный сталкерский комбинезон. Капюшон был сброшен, респиратор болтался на шее, и я отчетливо видела ее лицо, обрамленное темно-русыми волосами. Сырой промозглый ветер трепал их, залеплял маме глаза… Она смахивала длинные пряди одной рукой, а другой призывно махала нам с отцом. Все было настолько нереально и красиво, что любой другой сталкер по меньшей мере заподозрил бы наваждение контролера, но я видела своих родителей! Давно потерянных и вдруг вновь обретенных. А что, если я так останусь с ними? Не пойду к Шухову, а уйду с ними? Они же жили где-то до этого? Может и мне можно так? Они же как-то стали призраками, не исчезли просто, может и я тоже такой стану.       - Нет, Грави, не делай этого. Это не твои родители! - снова тот же призрачный голос, словно прочитав мои мысли, зазвучал в голове, - Ты погибнешь сама и Стрелка погубишь!       - Нет, не может быть. Это они! Мама, папа…- прошептала я, и тут же еще один голос, не отца, но мужской, рядом с ним, проговорил:       - Постарайся не ошибиться, как в прошлый раз мелкая аномалия. Знаешь, все-таки обидно было мне, что после совместного хождения по Зоне ты вдруг откололась от меня только по тому, что я ушел к свободным. Не предавай родителей!       Рядом с отцом стоял раздолбай и анархист Мотор. Мой учитель. Папка немного сердито, но все же с улыбкой глядел на меня, а вот в глазах анархиста читалась обида и укор. Меня продрало по спине ледяной щеткой и в глазах выступили слезы. А ведь он прав. Два раза Моторюга спасал меня из гравиконцентрата, носился со мной, как с бесценным хабаром, вытаскивал из каждой холеры, в которую я умудрялась вляпаться. А я…просто так ушла от него, не захотев вступать в ряды фрименов, а потом еще и за Стрелком увязалась, полностью забыв о нем.       - Ну, Грави, иди к нам, пойдем домой сейчас, - проговорила мама, как то боком обойдя меня, и встав рядом с папкой и Мотором. Словно не могла она подойти вплотную ко мне.       - Пойдем, дочка, вставай, давай я тебе помогу, - отец мой снова сделал шаг ко мне, но подойти не решился.       - Не давай им прикоснуться! Это не твои родители! - уже металлом в голове зазвучал голос, или откуда то со стороны, я не поняла. Глаза жгли слезы, горло перехватило.       - Нет, не может быть …я же помню их, хорошо помню, - ответила я невидимому советчику, - Это они! Только теперь и я призраком стала, по этому их и вижу.       - С кем ты разговариваешь, Грави? - спросил вдруг Мотор.       - Ладно, они родители, а он кто? - снова сказал голос, имея в виду свободовца,- Они погибли, а Мотор?       - Мотор…- тихо повторила я, и тут меня словно молнией ударило. Точно. Родители погибли довольно давно и их души смогли оформиться в призраков, обретя некое подобие тела из аномальной энергии Зоны, а с Мотором я еще сегодня днем отстреливалась от гнилей на Янтаре, и даже если бы он потом погиб где-нибудь - то никак не смог бы обрести такой облик!       - Прочь от меня! - заорала я, давясь слезами. Эти существа не могут тронуть человека, если он сам того не позволит. Маленькую призрачную надежду на возвращение к родителям я ломала своими руками, внутренне корчась от боли, но это оказалось не зря.       Едва я это выкрикнула - все три дымных светлых образа близких мне людей начали колебаться, чернеть и расползаться, перестраиваясь и кривясь во все стороны. Это длилось всего несколько секунд, и в это время я успела выскочить из их окружения, и снова рвануться к заветной дырке в заборе на той стороне моста, но все же не обернуться не смогла.       Вместо моих родителей на мосту колебались три неясные темные тени. Они плыли за мной, и кажется, что-то протяжно кричали, но двигались слишком медленно, и догнать меня им никак не получалось. А я все бежала, и бетонный забор приближался…

«И над нами смеется Хоровод привидений, На мосту после взрыва Остались лишь тени…»

      Всплыла в голове строчка из песни, когда то услышанной в Ста рентгенах. Отто Дикс, кажется, звался исполнитель, Отто Дикс…Я словно пробовала на вкус это чужое имя с дрожью в ногах нагибаясь, и пролезая в большую, но низко расположенную дырку.