Теперь я здесь...

POV Аня. В который раз я задумалась над тем, как же много событий с нами произошли в последние дни... Письмо от сестры, встреча с ребятами, поездка в Чернобыль, в течение которой мы постоянно попадаем на грань между жизнью и смертью... Когда в своей жизни я сталкивалась хоть с чем-то подобным? Ответ был один: никогда. Моя предыдущая жизнь была спокойной и размеренной. Ничего особенного, все ровно, гладко, без особых приключений... Как же сложно сейчас было приспосабливаться к этой постоянно меняющейся обстановке! События сменяли друг друга мгновенно, не оставляя шанса разобраться в них получше... Все происходило столь быстро, столь странно, и столь непонятно... В душе уже не было того безумного животного страха, заставляющего вздрагивать от каждого шума, нет, сейчас там царило лишь легкое недоумение, смешанное с интересом: неужели все происходящее со мной реально? Я взглянула в окно машины. Мимо нас медленно мелькали здания Припяти. Паша сидел на переднем сидении, не сводя с бывшего капитана КГБ пристального взгляда. Тот рассеяно смотрел на дорогу, время от времени задерживаясь глазами на неприметных магазинах, некоторых домах, людях... По его лицу время от времени блуждала улыбка: наверное, его заключила в свои объятия ностальгия. Еще бы, оказаться в своем родном городе, еще живом и процветающим, в таком, каким он был много лет назад... Я понимала чувства Костенко. Я часто ощущала переживания других людей, не знаю почему. Вот и сейчас я вновь на миг задумалась над тем, как из того энергичного молодого капитана КГБ получился этот почти равнодушный к жизни преступник. Он все рассказал нам. Рассказал о том, как наблюдал за течением нашей жизни долгие годы, как свел нас всех вместе, как подговорил Игоря украсть у Паши восемь миллионов и отправиться в Припять, чтобы мы последовали вслед за ним... И все это было ради прибора, ради этой странной машины времени, которая по стечению обстоятельств оказалась у нас в руках... Все это ради шанса все исправить, изменить... Я понимала, что Костенко и сам не рад своей нынешней жизни, что он хочет вернуть то, что по его словам, мы у него отняли... Но я не могла оправдать его. Он поставил наши жизни под угрозу ради собственной выгоды, он взял столько оружия... Если бы я и Паша не согласились пойти с ним, он бы убил нас, я видела это по его глазам... Вся эта поездка, все эти происшествия... Все из-за одного человека, которого мы почти не знали... Но нельзя было отрицать, что что-то хорошее все же случилось благодаря ему: я спасла сестру, обрела новых друзей и, возможно, свою любовь... Я на миг посмотрела на Пашу. Я видела его слегка обращенный в сторону профиль. Спокойное, немного нахмуренное красивое лицо, прекрасные, такие всегда разные в зависимости от настроения карие глаза, ровные брови, встрепанные светлые волосы... Нет, он, несомненно, был очень красив, такие, как он, очень нравятся девушкам... Я в который раз задумалась над тем, понравился ли он мне только из-за своей внешности, но в голове вновь возник лишь один ответ: нет, не только из-за нее. Я не могла не оценить душевных достоинств Вершинина: он не терялся в опасных ситуациях, был безгранично предан своим друзьям, и он был... Мне кажется, он очень добрый в своей душе, нежный, ласковый с той, кого полюбит. Я смущенно опустила густые ресницы. Как бы я хотела узнать, настоящие ли он чувства начинает испытывать ко мне, или он просто мной увлечен на время в силу сложившихся обстоятельств... У меня не было ответа на этот вопрос, и поэтому я вновь стала смотреть в окно. Внезапно перед нами вновь возникло знакомое здание КГБ. Костенко остановил автомобиль и открыл входную дверь, внимательно озираясь по сторонам. У здания стояла одна единственная служебная машина. - Отлично. Все подчиненные, как я и предполагал, отправились на ваши поиски. Мой молодой, так сказать, двойник сейчас где-то на дороге к станции, разбирается с сгоревшей конвойной машиной и изуродованными телами двух свидетелей... Сейчас в здании никого нет, - он усмехнулся и кивнул нам, чтобы мы выходили из автомобиля. Я ступила на нагретый солнцем асфальт и вновь рассеяно осмотрелась. В воздухе царило какое-то странное ощущение... Тишина, как перед грозой... Я посмотрела на Пашу и слегка улыбнулась ему. Он ответил мне не менее обворожительной улыбкой и подошел ко мне поближе. - Что мы сейчас будем делать? - спросил Вершинин у бывшего КГБшника, который никак не мог отвести изучающего взгляда от здания, в котором когда-то работал. - Сейчас... - Костенко повернулся, задумчиво посмотрев на нас, - я избавлюсь от оставшихся подчиненных - всего несколько дежурных, а затем мы с вами пройдем внутрь и заберем оружие. Так что вы пока подождите здесь, я за вами вернусь, когда все сделаю, - он внезапно нахмурился и перевел взгляд с нас на свой автомобиль и обратно. Я сразу поняла его сомнения, как и Паша. - Мы никуда не уедем, - заверил его Вершинин и тогда, подтянув повыше цветной галстук и кивнув нам, Костенко проследовал в здание КГБ СССР. Когда дверь за ним захлопнулась, и мы остались совсем одни на пустынной улице, я медленно отошла от дверцы машины и села на нагретый солнцем капот. Вершинин, не долго думая, тут же подошел ко мне и сел рядом, прижавшись ко мне плечом. В отличие от меня, он ни капельки не стеснялся выражать свои чувства. Я ощущала, что он не безразличен ко мне, но мне очень хотелось узнать, что именно он ко мне испытывает. Как будто бы угадав мои мысли, Паша аккуратно взял мою маленькую руку и на мгновение задержал в своей. Я не двигалась, молча наблюдая за тем, как он нерешительно проводит рукой по моим пальцам. От этого я вспыхнула вся до ушей и смущенно опустила темные ресницы. Не знаю, почему, но Вершинин заставляет меня «уходить в себя», прятаться от этого мира... Он смотрел на мое лицо не отрываясь, я ощущала на себе его пристальный, внимательный взгляд. Не выдержав, я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Красивые, карие, в них так и хотелось утопать. Смотреть, смотреть, не моргая, пока слезы не потекут из глаз... По лицу невольно пробежала легкая улыбка. Паша заметил ее, и тут же его взгляд стал теплее. - Аня, - тихо начал он, и я почувствовала, как он крепче сжал мою руку, - я не знаю, вернемся ли мы, но я должен тебе кое-что сказать... Я сглотнула, слегка подавшись вперед. - Да?.. - Ты мне нравишься, очень, - он улыбнулся и слегка наклонил голову набок. - И ты мне... - едва слышно прошептала я, чувствуя разливающееся в сердце тепло и легкую досаду... Конечно, я ожидала услышать другие слова, хотя и знала, что это невозможно: еще слишком рано, мы знали друг друга всего несколько дней. Но даже его «нравишься» звучало для меня ничуть не менее важно, чем «люблю». Я потянулась к его лицу, но он, как будто бы не заметив этого, внезапно медленно отклонился назад и отвернулся. Мои губы слегка приоткрылись от удивления, и, недоумевая, я взглянула на его уже обращенное ко мне в профиль лицо. Почему он не захотел поцеловать меня? В душе уже начала появляться легкая обида, как он вдруг слегка наклонился ко мне и едва тихо прошептал: - Прости, я не хотел, просто... - он кивнул куда-то в сторону, и я увидела неторопливо направляющихся в нашу сторону прохожих, - … я не хотел привлекать лишнего внимания, - заключил он, с досадой смотря на людей. - Пусть смотрят, мне безразлично, - спокойно ответила я ему, и, неожиданно для самой себя и для Вершинина, повернула его лицо к своему за подбородок, и нежно, робко поцеловала его в губы. Он не отстранился и слегка обнял меня за плечо. - Вот молодежь, совсем стыд потеряли! - услышала я недовольный ворчливый голос какой-то пожилой женщины, но мне было наплевать. Пусть что хотят, то и думают, сделать ведь они уже ничего не смогут... Впервые за все эти дни, за все это долгое время, что мы провели в нашей поездке, я почувствовала себя под защитой, в безопасности, и более того, я наконец почувствовала себя счастливой... Это было так странно, и в то же время, так здорово... Наши губы слились в долгом нежном поцелуе, а затем мы медленно отстранились, не сводя друг с друга влюбленных глаз... - Живо встаем, голубки! - совершенно неожиданно, резко оборвал романтическую минуту знакомый голос, от которого я даже вздрогнула. В дверях показался Костенко, который несколько насмешливо, и в то же время несколько раздраженно смотрел на нас. Я переглянулась с Пашей. Его лицо вновь приобрело серьезное выражение: он умел собираться, когда это было нужно. Вершинин кивнул мне и встал с машины. Не долго думая, я последовала за ним.

***

POV Паша. Мы вновь оказались в освещенном последними лучами солнца здании КГБ. Просторный светлый холл с крупным бюстом Ленина был пуст. Ни дежурного, ни других служащих КГБ видно не было. Костенко подошел к столику у входа и привычным жестом открыл второй ящик, из которого он вынул ключи и кивнул нам, чтобы мы следовали за ним. Я мимолетом обернулся на идущую сзади Антонову. Она подарила мне теплый, преданный взгляд и поравнялась со мной, отчего улыбка невольно проползла по моим губам. Мы прошли мимо злополучного ряда камер на первом этаже и, оказавшись в конце коридора, стали спускаться по лестнице в подвал. Внизу оказался короткий коридор по обе стороны которого я заметил по меньшей мере пять дверей. Одна дверь была приоткрыта, и я увидел небольшой стол и стоящую на нем тарелку с булками. Приятный аромат так и манил к себе... - Есть хочу, - с сожалением в голосе произнесла Аня, слегка взявшись на живот. Я на мгновение взглянул на нее, несколько удивленно спросив: - Почему же ты не стала есть с нами, когда мы были в квартире у Костенко? Антонова не ответила и как-то грустно улыбнулась, устремив взгляд в пол. - Не знаю, не хотела... Постеснялась... - ее лицо приняло смущенное, а от того очень милое выражение. Я мягко приобнял ее и покачал головой. - Ну ты и даешь... Можем тут взять... - я кивнул ей в сторону приоткрытого кабинета, но она лишь отмахнулась: - Ничего страшного, Паша, я потерплю. Я в раздумье поднял брови вверх, а затем, спустя пару минут, подошел к возящемуся с замком металлической двери Костенко. Наконец, после двух-трех звонких поворотов ключа, дверь распахнулась, и перед нами предстало небольшое слабо освещенное помещение. Бывший КГБшник быстрыми шагами направился к стоящему у стены шкафу и открыл его, равнодушно разглядывая стоящий внутри ряд оружия. - Ого, - только и смог произнести я, подсчитав количество пистолетов. Их было около пятнадцати, не меньше. К стенке стояли прислоненные автоматы, а внизу лежало более крупное оружие. - Это не детский сад, пацан, - рассеяно начал Костенко, привычным жестом взяв в руки пистолет, - это КГБ СССР, - он положил оружие в карман, и бросил парочку пистолетов мне. Затем Сергей вытащил автомат, - Антонова, иди сюда. Аня неуверенно посмотрела на оружие, но все же взяла его в руки, тут же сильно наклонившись вперед: она не ожидала, что автомат столько весит. Тем временем Костенко вытащил снизу несколько странных на вид гранатометов (или что это было? Я не успел рассмотреть). - Бери, - сухо произнес бывший КГБшник и положил оружие в мои протянутые руки. - Что это? - спросил я у него. - РПГ... Хорошая штука, пригодится, - с усмешкой в голосе произнес Костенко и подошел к стоящему около стены столику, на котором стояло несколько коробок. Когда он открыл их, я понял, что внутри лежат обоймы. Засунув штук семь себе в карман, Сергей передал парочку мне и еще несколько Антоновой. Бросив последний, пристальный взгляд на комнату, Костенко вышел, и мы последовали за ним. На миг я присмотрелся к лицу Сергея и отметил, что он меняется прямо на глазах. Куда исчез тот усталый озлобленный взгляд, вялые движения, сутулая спина? Поразительно, но бывший КГБшник как будто бы помолодел на несколько лет, оказавшись в привычной когда-то обстановке. Сейчас я хоть немного, но узнавал в нем того, молодого Костенко: уверенного в себе и собственных силах. М-да... Кто бы мог подумать, что люди могут так поразительно меняться? Но тут же я нахмурился: а разве я сам не изменился за последнее время? За всю нашу поездку? Я тоже как будто бы открыл в себе что-то новое... Хм, а ведь это даже приятно, ощущать себя значимым... Раньше на мне никогда не было столько ответственности, сколько сейчас, да и вообще... - Парень, хватит витать в облаках, - резко оборвал мои размышления Костенко, неприязненно взглянув на мое, должно быть, совершенно отрешенное лицо, - да и повесь РПГ на плечо, а то еще уронишь, - он усмехнулся и пошел в сторону лестницы. Я встретился глазами с Аней. - Тебе не тяжело? - я кивнул ей на автомат, она слегка улыбнулась. - Нет, все хорошо... Мы начали подниматься наверх. Я быстро оказался на первом этаже, обогнав и Костенко, и Аню, но она вскоре поравнялась со мной. - Сергей, - обратился я к сзади идущему КГБшнику, - а что мы будем делать, когда прибудем на место? Он поднял на меня серо-зеленые глаза и подтянул тяжелый бронежилет. - А ты сам мозгами пораскинь, - он кивнул мне в сторону РПГ. Я посмотрел на свое оружие и нахмурился. Хм... Реактор мы, что ли, взрывать будем? Я не стал ничего спрашивать и подошел к Антоновой. Вновь перед нами предстали камеры первого этажа и свет в конце коридора, свет, который внезапно загородила чья-то фигура. Я насторожился и резко остановился, не сводя с неизвестного глаз. Кто это? Ведь Костенко всех оставшихся КГБшников запер в одной из камер... Невысокий мужчина осторожно стал приближаться в нашу сторону, и вскоре попал под свет одной из ламп. Я удивленно усмехнулся: перед нами стоял еще один Сергей Костенко. С совершенно ошарашенным, недоуменным выражением на лице, он посмотрел то на меня, то на Аню, то снова на меня. Я не смог сдержать выступившую на моих губах усмешку: надо же так, вновь встретились... Молодой Костенко нахмурился и вдруг резко перевел взгляд на висящее на наших плечах оружие. По его лицу я понял, что нам несдобровать. Капитан КГБ мгновенно запустил руку в карман, как вдруг кто-то оттолкнул меня в сторону. Я отшатнулся и увидел, как пожилой Костенко успел сориентировался и выбил пистолет из рук своей молодой копии. Тот непонимающе уставился на преступника, и через пару секунд завязалась драка... Я благоразумно взял Антонову за рукав и потянул ее назад. Мы встретились глазами, в ее взгляде я прочитал недоумение. - Иди сюда, - промолвил я, и, отойдя еще на несколько шагов, на всякий случай загородил Антонову, наблюдая за тем, как Костенко, по сути дела, бьет самого себя... Ну как в самом настоящем американском блокбастере, ей богу... - Паша, надо сделать что-то... - неуверенно начала Аня, вздрогнув, когда пожилой Костенко ударил молодого в живот, - так же нельзя. - Это его дело, - сухо ответил я, - пусть... сам с собой разбирается. Тем временем бывший КГБшник применил захват и скрутил капитану руки, отчего тот вскрикнул сквозь плотно сжатые зубы. - Тихо, - пробормотал Костенко, с трудом удерживая свою молодую копию, - да не дергайся ты! - Ты... Охренел! - прошипел капитан, как назло подавшись вперед, - я офицер КГБ СССР! - М-м-м, я тоже, - с усмешкой ответил пожилой Костенко, а затем его лицо приняло злое выражение, и он со всей силы ударил молодого Сергея коленом в живот. Тот болезненно вскрикнул, и по губе у него побежала кровь. Антонова инстинктивно отвернулась, а я слегка приобнял ее, погладив по голове: я знал, что Аня совершенно не способна смотреть на совершаемое насилие. - Все, пора тебе успокоиться, - пожилой Костенко сильнее скрутил руки все еще вырывающемуся капитану и толкнул его вперед, отчего тот со всего размаху ударился головой о шершавую стену узкого коридора. Молодой Сергей вздрогнул и, очевидно, потеряв сознание, сполз на пол. Бывший офицер КГБ с усмешкой на лице повернулся к нам, как вдруг в его глазах промелькнуло удивление и страх, а затем он внезапно схватился за лоб, прошипев что-то невнятное от боли. Через несколько секунд он отнял руки от лица. - Ну нихрена себе, - только и смог ошарашенно произнести я: через всю правую бровь Костенко протянулся беловатый широкий шрам. Сергей недоуменно посмотрел прямо перед собой, а затем встряхнул головой, переведя взгляд на неподвижно лежащее на полу тело. Что же... Кажется, они оба взаимосвязаны... Я переглянулся с Аней. - Пацан, помоги мне, - произнес бывший офицер КГБ спустя минуту, перевернув находящегося в отключке капитана. Все лицо того было залито кровью, сбегающей из рассеченной правой брови. - Ничего себе ты его... - начал было я, но тут же замолчал, поймав на себе раздраженный взгляд пожилого Костенко, - куда его? - спросил я, взяв тело за ноги. - Вон, в камеру, - прохрипел бывший КГБшник и кивнул Антоновой. Она тут же открыла перед нами одну из незапертых металлических дверей. Мы с трудом уложили молодого Костенко на одну из коек, а затем вышли обратно в коридор. Сергей схватился за спину: - Эх, молодость-то... - пробормотал он, разгибаясь, а затем вытащил из кармана ключ, и несколько раз повернул его в замочной скважине, - здесь пока сиди... - добавил бывший КГБшник и повернулся к нам, - что стоим-то? Давайте, на выход! - раздраженно посмотрев на нас, он начал поправлять уехавший набок галстук, а затем, с досадой сплюнув на пол, снял его совсем. Я рассеяно посмотрел на Костенко и отошел от стены, на которую долгое время опирался. - Паша, что с тобой, ты ранен? - внезапно испуганно воскликнула Аня и метнулась ко мне. Я непонимающе уставился на нее, а она, тем временем, взяла мою ладонь. Я посмотрел на кисть своей руки и инстинктивно дернулся назад: она вся была в крови. - Что за хрень... - только и смог произнести я, а затем запоздало понял, что это не моя кровь, - Ань, все нормально, - попытался я успокоить девушку, - это я, должно быть, запачкался, когда мы переносили... Этого, молодого Костенко... - я мельком взглянул на бывшего КГБшника, но он не обращал на меня ни малейшего внимания, задумчиво смотря куда-то в точку на полу. - Надо вытереть... - едва слышно прошептала Антонова, вытащив платок из внутреннего кармана куртки, и приложила его к моей руке, аккуратно стирая кровь с моих пальцев. При этом Аня непроизвольно раскрыла красивые розовые губы, на которые я засмотрелся... - Почему же он здесь... - пробормотал себе под нос Костенко, направляясь в сторону выхода. Я нехотя отвел взгляд от Антоновой и посмотрел на преступника, решившись рискнуть и спросить: - О чем ты, Сергей? Он бросил на меня рассеянный взгляд, и, как бы задумавшись, стоит ли отвечать или нет, все же произнес: - Да почему я здесь... В смысле, молодой я почему здесь?.. Должен же быть на дороге... - он пристально взглянул на меня, но я, понятное дело, не знал ответа на его вопрос. Я не понимающе нахмурился, и тогда он закончил, махнув на меня рукой. - Забудь, не бери в голову, парень, - Костенко бросил ключи на стол у входа и вышел на улицу. Мы с Аней переглянулись и, недолго думая, последовали за ним.