Черная вуаль.

Четыре недели спустя. Мои фотографии были развешаны по всей квартире. Они были повсюду: на столах, стенах, тумбочках. В них запечатлены, пожалуй, все моменты из жизни маленькой девочки. Вот я делаю первые шаги. А тут я обнимаю Скотти. Скотти - наш пес. Он любил играть со мной, постоянно старался лизнуть меня в носик, и у него это получалось. Мы были настоящими друзьями. Спустя две недели после моей смерти он погиб под колесами автомобиля. Мама по-прежнему убивалась, твердила, что, мол, почему не с ней этот ужас произошел. Сидя на моей кровати, которая оставалась не заправленной с того черного дня, она держала в руке тот самый стеклянный шар, который я хотела подарить ей на Рождество. Он лежал недалеко от моего тела, там, в снегу. — Джейк! — Звала она отца. — Милый, подойди сюда. Отец пришел не сразу. Он тоже до сих пор не верил в произошедшее, но уже осознал, что меня нет. Сидевший на мягком кресле в комнате, в которой не так давно стоял гроб с телом, он нехотя поднялся и направился на источник звуков. — Что случилось, дорогая? — произнес он, подошел к жене, приобнял ее и попытался поцеловать, но она отстранилась. — Не смей! Она все видит, — произнесла почти шепотом она. Мама пыталась сдерживать себя, но ничего не выходило. Комок снова застрял в горле. — Кто она? — Как кто?! Наша маленькая девочка. Ты уже забыл о ней? Мне кажется, Эшли за нами следит. Я чувствую, что она рядом. — Милая, не убивайся ты так. Да, Эшли рядом. Она в наших сердцах. Она... — Хватит! Прошу, хватит. Тебе не понять! Ты не мать! Ивлин ушла в ванную. Закрывшись, она села на край ванны и снова начала меня оплакивать. Я не любила и не люблю, когда она плачет. Мне хотелось ее утешить, прижаться к ее груди, обнять и сказать обычное "не плачь, все пройдет, вот увидишь!". Но сейчас я этого сделать не могу. На небесах не так уж и плохо. Здесь такой же мир, как и на земле. Здесь нет пролитой крови, все живут в мире и согласии. Как вы уже догадались, это - Рай. Первый день был сложным. Я не могла вот так сразу привыкнуть к новой жизни. Первым делом я повстречала свою бабушку Джулиетт. Она была рада меня видеть. Крепко обняв меня, да так, что я не могла дышать, бабушка повела меня к себе в дом. Усадив меня за стол, покрытый белоснежной скатертью, расставила тарелки с пирожным и налив чай, у которого был потрясающий аромат, принялась меня расспрашивать: — Тебе нравится тут? С набитым ртом я отвечала: — Я до конца еще не поняла, но здесь красиво, уютно... Да, мне нравится. Наступила неловкая пауза. — Эшли, девочка моя, я понимаю, что... все произошедшее... оно... Я знаю, что ты хочешь на землю, к своим родителям, друзьям, но... у тебя не выйдет. Ты... — Дух? — я отхлебнула из фарфоровой чашечки чай. — Бабушка, я все осознала. После твоей смерти я погрузилась в изучение жизни после смерти. — Черная вуаль, — бабушка уставилась на мою голову, которую украшала вуаль. — Что? А, ты про это... Почему ты так смотришь? Но она снова и снова повторяла эти два слова. Мне это надоело. Я пощелкала перед ее глазами пальцами, как это делала мне мама, когда я уставлюсь в одну точку и смотрю, смотрю... — Перестань это делать! - Приказывает Джулиетт. — У меня к тебе предложение. Недалеко от этого дома находится институт, похожий на Институт Благородных Девиц. Слышала о таком? Я киваю. — Так, вот, — продолжает она, — не хочешь ли ты туда пойти? У тебя появятся подруги, и ты быстрее привыкнешь к новой жизни. Ну, что, согласна? Честно говоря, мне не хотелось идти туда. Хоть здесь и безопасно, но кто знает, может мне показалось. Но и бабушку расстраивать не хотелось. И в итоге... — Я согласна, — допиваю содержимое чашки, ставлю на стол. — Ну вот и замечательно. Сегодня заночуешь у меня. Завтра вставать рано, так что ляг пораньше. Эта ночь была бессонной. Я не могла уснуть, долго ворочалась. Мои ноги оказывались то на подушке, то свешивались к полу. Один раз я даже упала с кровати. Благо, бабушку не разбудила. Встав с пола, я отправилась к раскрытому окну. На небе были звезды, но они не были похожи на те, что на земле. Они порхали, словно бабочки. Одна звезда даже спустилась на подоконник, и я смогла ее разглядеть. Шесть лучей, вместо привычных пяти, сияли радужным блеском. Меня больше всего удивило, что у нее есть глаза, носик и ротик, ручки и ножки. Просто потрясающе! Она что-то пробубнила и полетела на небеса. Небеса... Значит, я на небе, а поверх нас еще одно? Необычно и поистине волшебно! Здание было очень высоким. Его верхние этажи скрывались под облаками. Бабушка взяла меня за руку и, как первоклашку, повела по длинным коридорам института. Повстречав пожилую женщину, мы остановились. Джулиетт что-то долго с ней обсуждала, а я ни слова не поняла, ибо они болтали на непривычном мне языке. Мимо проходили девушки в крутых нарядах, с модными прическами. Да, это институты моей мечты! Мне не терпелось заселиться в комнату и приступить к обучению. Ждать пришлось не долго. Бабушка подвела меня к двери с номером "483". — Ну, вот, малышка Эшли, — открывает дверь, — твоя комната. Чувствуй себя как дома. Она протягивает мне сумки. Я оглядываюсь по сторонам, оцениваю обстановку. Стены были бледно-голубого цвета, у окна стоял белый столик, заставленный разными фигурками, две кровати. Значит, здесь я буду жить не одна. — Не думаю, что получится почувствовать себя как дома, но я попробую. Оборачиваюсь лицом к двери, в надежде увидеть бабушку, но ее и след простыл. — Замечательно. Бабушка ушла, а я даже не знаю, что надо делать. Может, это ловушка? Я стала раскладывать вещи. Одежду я положила в огромный шкаф, диски и прочие безделушки - на тумбочку возле кровати. Спальные места не отличались друг от друга, и поэтому я не стала зацикливаться на них, а выбрала то, что находилось поближе к двери. Я подошла к зеркалу, висящему на дверце шкафа. Я надеялась, что не увижу своего отражения, но...Оно было! Этому я была рада. Мои волосы были растрепаны, а вуаль сбилась, платье помято. Мне нужно было переодеться. В дверь кто-то постучался. — Войдите, — ответила я, снимая с волос прикрепленную вуаль, — открыто! В комнату зашла та самая женщина, которая повстречалась нам в коридоре. — Эшли Джонс? — Оценивает меня взглядом. — Меня зовут Бригитта Ламберт. Добро пожаловать в "World Magic". Здесь обучаются девушки после смерти. Это самое престижное здание в нашей сфере. Что вы делаете? Она направляется ко мне. — Снимаю вуаль, а что? — Продолжаю отдирать накрепко закрепленную вуаль. — Не смейте, Эшли, не смейте! Вы потеряете связь с землей! Я замерла. Связь? Какая еще связь? — Я знаю, вы не понимаете меня, но это правда. Вы можете наблюдать, к примеру, за вашими родителями, друзьями и так далее, ходить за ними. Но будьте осторожны, Эшли. Вас не должны заметить. Она отошла от меня к двери. Я и не заметила, что все это время за нами наблюдала девочка, стоявшая в проеме двери. Она переминалась с ноги на ногу, держа в руках тяжелый чемодан. Бригитта подводит ее к свободной кровати и со словами "Всего хорошего" незаметно исчезает. Девчонка кладет на свое ложе тот самый чемодан, раскрывает его и, как и я пару минут назад, раскладывает вещи. Когда все было готово, садится на пол и...плачет? Я не люблю слезы. Подхожу к ней, сажусь на пол рядом и пытаюсь сделать попытку завязать разговор. — Привет. Я — Эшли. Эшли Джонс. Я здесь совсем недавно. Ты вообще слушаешь меня? Девочка поднимает на меня взгляд, долго смотрит. Ее ресницы склеились, а тушь давно потекла. — Да, я — Эрика. Эрика Браун. Я здесь буквально две недели, но только сегодня меня решились отдать в эту школу или чем это является. Так мы сидели на полу и болтали ни о чем. То, что мне было важно, это причина смерти Эрики. Лейкемия... — Моя бабушка умерла от нее, — вспомнила я. — Сочувствую... То есть, ты встретила уже ее на небесах? — Да. Именно она заставила меня пойти в эту школу. Наступило молчание. Но на этот раз нарушила ее моя соседка. — Эшли, а причина твоей смерти? Я не любила все это вспоминать, но я решилась рассказать. — Меня... Мне не дали договорить. В комнату вошла Бригитта. — Девочки, время обедать! Прошу пройти за мной. — Я тебе позже все расскажу, — сказала я Эрике, — только дай мне время. — Вижу, тебе не хочется это вспоминать, но ты попытайся открыться мне. Мы последовали за Ламберт.