Я чувствую тебя

*** Сон предательски не шел. Пролежав около получаса невольно переворачиваясь с бока на бок и едва сопротивляясь лапам колющего холода, Аника все же не выдержала. -Итачи...­-неловко позвала она ясно ощущая что он не спит. -Мне холодно. " Я точно ее убью" -Не делай вид будто не слышишь меня. Молчание. Девушка, шумно выдохнув, резко откинула легкую ткань, которой Учиха дал ей укрыться и, схватив подушку, подошла к кровати Итачи. Она точно знала, что он слышал ее шаги, слышал ее слова, он все слышал, однако старательно игнорировал. -Ты не оттолкнешь меня снова... - Вкрадчиво прошептала Аника стоя практически впритык к кровати Итачи. Это могло показаться абсолютной бессмыслицей, абсолютно не уместными сейчас словами, но именно на них Учиха отреагировал. Именно они отозвались моментальными вспышками эмоций в его душе. Парень напряженно выдохнул, и теперь повернувшись к Анике, безмолвно приглашал ее прилечь рядом. -Послушай… – Неуверенно начала она. -Не нужно. -Ты должен меня послушать. – Настойчиво, с ощутимым напором прошептала Аника, пристально глядя на Учиху. Она ожидала многого. Правда. Вот только не того, что парень всего за секунду, за какую-то несчастную секунду сможет резко схватить ее за запястье, заставляя тяжело рухнуть на кровать. Она попросту не могла представить, предположить, что привычно холодный, равнодушный Итачи сподобиться на подобное. Потому Аника покорно поддалась властному порыву, увлекшему ее на жесткий матрац, и не думала сопротивляться, даже когда Учиха грубо навалился сверху. Девушка лишь отметила, как кровать противно застонала от двойного напора, как при вдохе сухой воздух неприятно кольнул легкие, как пристально на нее теперь смотрели ненасытные горящие в темноте бездонные глаза. Почему-то только теперь она посмела признаться себе, что скучала. Что все это время она чертовски скучала по Итачи, позволяла себе не жить, а всего лишь влачить жалкое существование. Она не могла больше без его нежности, без ласки, без любви, которую он подарил ей лишь однажды, но которая каждую холодную ночь разжигала в ней огонь сладких воспоминаний, способных не просто согреть, а буквально довести до приторного безумия. -Так что ты хотела сказать? – Сдержанным шепотом интересуется Итачи не на миг, не отводя от Аники внимательного взгляда. Голову уже покинули все разумные мысли, а память подавно не желала напоминать о реальном смысле начатого разговора, об его начальной цели. -Я замерзла… - Словно вызов легко спорхнуло с ее припухших губ. И воцарилась тишина. Тяжелая, звенящая, давящая. Итачи не проронил ни слова в ответ, а лишь старательно вглядывался в ее темные глаза с озорными дьявольскими искорками. Послушно лежа сейчас под ним, девушка казалась такой непривычно беззащитной, слабой, хрупкой. И почему-то Учиха невольно вспомнил о трепетной, неистовой нежности, которую она рьяно дарила ему совсем недавно. И вот тогда уже никакие оковы самоконтроля не могли сдержать его желания, его ненасытного, голодного порыва. Холодные губы грубо впились в сухие податливые ее, отчего Аника не смогла сдержать предательского приглушенного стона. Ее тонкие руки вмиг обвили шею Учихи, а ноги его бедра, прижимая друг к другу разгоряченные тела настолько близко, насколько это в принципе было возможно. Парень едва ли не рычит, когда Аника внезапно прокусывает его губу, пробуя на вкус рубиновую кровь наследника великого клана. Обжигающую, пропитанную желанием кровь. Однако ее самоуправство Итачи не совсем устраивает. Учиха резко дергает на себя, заставляя девушку теперь принять сидячее положение, заставляя ее теперь очутиться в надежных, крепких объятиях. И она, кажется, уже готова задохнуться от желания, ведь словно безумная вновь и вновь припадает к привычно холодным губам. Однако Учиха больше не желает подыгрывать Анике, он больше не позволяет ей хозяйничать, а сам захватывает инициативу и внезапно, подобно вампиру, впивается в ее шею, беспрестанно оставляя теперь кроваво алые засосы на светлой коже. Девушке остается лишь покориться. Покориться и блаженно откинуть голову, моля, прося Учиху не останавливаться, не прекращать желанной пытки. Руки Аники произвольно тянутся к его волосам, стремительно находят злосчастную резинку и стягивают ее, а потом нетерпеливо зарываются в темные шелковистые пряди, тщательно перебирая их. Однако маленькие ладошки тешатся этим не долго. Вдоволь наигравшись, они теперь вызывающе медленно спускаются на сильные плечи, легко обхватывая их, легко царапая их, легко мстя за {censored} засосы. Итачи не нужно видеть Анику, он итак ощущает болезненный узел желания, туго стянувший, связавший их обоих. Руки уже давно вольно бродят по ее стройному телу, через легкую ткань, гладя, лаская, разжигая. Без слов побуждая избавиться от такой лишней сейчас ночной рубашки. И девушка делает все сама, чуть ли не срывая с себя несчастное одеяние. Именно в те моменты Аника осознала, на какое сладостное безумие обрекла себя, на что согласилась, распаляя пламенное желание в холодном наследнике великого клана. Учиха не желает больше ни терпеть, ни ждать. Он резко, нещадно вновь вдавливает ее в жесткий матрац, словно напоминая об истинном хозяине ситуации. -Согрей…- словно в бреду срывается с ее губ, когда парень торопливо входит. Аника вновь изо всех сил прижимается к Итачи, старательно подаваясь навстречу, помогая бедрами, когда он начинает ритмично двигаться в ней. Девушка не сдерживает громких, надрывных стонов, вырывающихся из самой груди. Она наоборот жаждет, чтоб эти непрекращающиеся мольбы были усладой для его ушей. В глазах уже начинают плясать неяркие огоньки, тело постепенно приобретает приятную легкость, а толчки становятся все быстрее и жестче. Девушка едва ли мечется на кровати, вцепившись в тонкую простынь, когда отчетливо слышится практически животный рык и все нутро обжигает что-то неописуемо горячее. Спустя секунду он падает рядом. Уставший, измотанный, но по-прежнему родной и такой неприлично привлекательный. Его голова лениво поворачивается в сторону Аники, чтобы сначала трепетно посмотреть на ее лицо, в ее затуманенные глаза, а потом подарить легкую, нежную, но последнюю ночную ласку…