***
Повстанцы отсиживались на месте предполагаемой встречи их и Эйба. Они просидели в забегаловке больше трех или четырех часов, никто из них не отсчитывал время после того, как GLF разошлись по разным дорогам в канализации. Парни и девушка не могли уже спокойно сидеть на одном месте. Каждый из них начинал уже беспокоиться за судьбу енота, но проверить, все ли в порядке с ним, они не могут. Продолжали надеяться, что лидер повстанцев рано или поздно вернется с миссии и скажет: «Я остановил Джеймса. Справедливость восторжествовала!». Но пока было лишь томительное ожидание. Никто не знал, чем себя занять такое долгое время. Большую часть торжествовало молчание в группе, изредка хищники и грызуны обменивались репликами. Окружение очень давило своим порицанием и некоторым отвращением. Другие животные косились на компанию, состоящую из GLF и остатков крысиной армии, не понимая, что они делают вместе, почему вдруг мирно сидят за столом и ведут себя дружелюбно. Когда-то враждовали два абсолютно разных лагеря, а теперь образовался один единый. «Возможно, их война была ненастоящей» — такая мысль мелькала у незнакомцев, которые видят своих героев и врагов, оказавшихся теперь под одной крышей. Белка-летяга, крот, скунс, опоссум и крыса лишь стыдливо прятали взгляд, глядя на стол, на свои руки или ещё куда-то, лишь бы не смотреть другим прямо в лоб. Такое было ощущение, будто они в чем-то провинились, и теперь стыд и позор буквально задавливают своей навязчивостью. Герои перестали считать себя таковыми, а злодеи позорно ушли с арены добра и зла и теперь волочат обычное существование в квартале. Светлая и темная сторона стали абсолютно серыми, как облака, что нависали над городом прямо сейчас. — Как долго мы собираемся тут сидеть? — усталым писклявым голосом спросил Зитзи, которому явно надоело уже что-то мастерить из подручных средств. Было видно по его раздраженным глазам, насколько тот был напряжен и очень утомился за все эти часы. Другие выглядели ничуть не лучше ученого опоссума. Полузакрытые глаза животных уставились на недавно говорящего Зитзи и будто бы пытаются ответить ему телепатически. Девушка устало вздохнула. — Я не знаю. Надо бы как-нибудь узнать любые вести о том, где сейчас находится Эйб. Или иначе я буду чувствовать себя предателем, — взволнованно ответила она, погружаясь в собственные мысли. Ковыряя вилкой по пустой тарелке, Коко просчитывала в уме все варианты, что могло произойти с её другом. Парни странно покосились на механика. — Ты и так была предателем, когда работала на Кена, — ляпнул Мэдмен, не подумав, но в тот час пожалел о своих словах, когда увидел, каким взглядом его пилила летяга. Он трусливо спрятал свое лицо за рукой своего огромного друга Найджела. Напряжение нарастало, настолько сильно, что скоро можно будет из этой атмосферы делать электричество, чтобы питать какие-нибудь устройства. — Тут нечего даже думать. Эйба точно схватили. В этом у меня нет никаких сомнений, — сухо произнес Ноу-Нек, явно понимая, о чем говорит. Ни тени замешательства в его маленьких глазах. Остальные без слов и раздумий приняли доводы военачальника и согласились с ним. Не мог же повстанец просто куда-то пропасть или стал где-нибудь прохлаждаться. Если бы все было хорошо, давно бы он известил всех о завершении миссии. А тут несколько часов никаких весточек, ни слуху, ни духу. — А может его похитили пришельцы до того, как он пришел на базу? — начал черно-белый скунс придумывать различные безумные теории исчезновения друга. Жестикулировал хаотично руками, строил непонятные эмоции, одна удивительнее другой. Гиперактивность на лицо. Найджел и Коко лишь покачали головой, Зитзи и Ноу-Нек еще не привыкли к безумию полосатого проказника, и поэтому его слова вгоняли в ступор двоих недозлодеев. — Успокойся, приятель, — Найджел похлопал по плечу безумца, — Раз его схватили, нам нужно придумать, как его вызволить из плена. — И то верно. Согласилась с комиком девушка и взяла салфетку, начала что-то на нем писать. Она пыталась разработать новый план, как проникнуть на базу Джеймса и вызволить оттуда друга, оказавшегося в беде. Летяга предлагала свои варианты, как можно все обустроить, многие сподвижники комментировали и вносили что-то свое в данный план. Нереальные проекты Мэдмена, замысловатые изобретения Зитзи, разумные тактические действия Ноу-Нека, прекрасные совмещения идей Коко — все это помогало в мелочах и деталях операции. — Слушай, ты же помнишь свой чертеж Убийцы? Мы можем его немного переделать, вместо взрывных фруктов мы сделаем взрывающиеся капсулы со снотворным, чтобы усыплять крыс! Безопасно и очень практично! — предложила ученому механик перестроить творение первого под их нужды. — Да, звучит очень здорово! — согласился с Коко военачальник. Ведь он всегда был за гуманные способы вести войну за свалки. — Можно так попробовать сделать, — встрепенулся опоссум, удивившись, что его изобретение может пригодиться в миссии. Пусть и придется внести изменения, но ведь они не должны никого ранить. И в живом и бурном обсуждении принимали участие все члены оставшейся команды «новых повстанцев». Они настолько были погружены в разговор, что даже не заметили, как на улице сильно потемнело, и в кафешке, где сидели герои, больше никого не было. Все уже разошлись по домам или своим делам. Что было на самом деле на руку тактикам. Никто не услышит их планы на ближайший день. Странно то, что за столько времени ни одна крыса не была ими замечена. Давно бы уже их заметили и известили бы Джеймса об этом. Он собрал бы какую-нибудь группу перехвата и схватил Сопротивление. Но этого не произошло до сих пор. Или ему уже настолько наплевать на них, и Эйба ему оказалось достаточно? Никто не знает наверняка, что движет этого хорька к определенным действиям. — Ох ты, Кен, очень ужасно выглядишь. Как будто с помойки неделю не выходил, — вдруг неожиданно громкий голос хозяина забегаловки раздался. Он был удивлен персонажу, который в такое время посетил это место. И это…был Кен? Как только герои услышали знакомое имя, они не осознали, что резко повернулись к бару и увидели потрепанного енота. Шерсть на его хвосте смотрелась хаотично, не расчесано. Голубая рубашка была с оттенками зеленых и коричневых цветов, фуражка сидела чуть ли не на боку головы пришедшего посетителя. Темный коричневый цвет, эта рубашка… Определенно точно, что он и есть тот самый диктатор крысиной армии. — Командант, — удивленный Ноу-Нек в полуголос позвал своего босса. Енот осторожно повернулся к тому, кто подал голос. Коричнево-голубые глаза были влажными и раздраженными. На них можно было увидеть удивление, и некоторое облегчение. Он узнал своего военачальника в тот же миг, но только он не сентиментальная личность — не полез к команде, чтобы обняться, задушить до смерти кого-либо от счастья. Диктатор стоял, как вкопанный, не зная, как поступить и что сделать. Продолжал лишь с удивлением и детским любопытством разглядывать знакомые личности, что сидели за столом. Ноу-Нек и Зитзи поднялись со своих мест и резко побежали к потерянному когда-то тирану. Они протягивали руки все дальше, и как только оказались ближе к Кену, обняли с двух сторон. Военачальник и ученый еле сдерживались, чтоб не пустить слезы облегчения, счастья, в то же время грусти и печали. Младшему Шпротски было немного не по себе от такой нежности в объятиях, но на порыве своих эмоций он тоже приобнял подчиненных крысиной армии. — Мы думали, что вы исчезли навсегда. Везде искали, но Вас никак не могли найти, — в перерыве между ревом пытался говорить опоссум, который был эмоциональнее всех, кто был рядом. — Мы считали вас без вести пропавшим, очень сильно скучали и хотели вернуть обратно, — продолжил мысль товарища Ноу-Нек, который до сих пор держался молодцом. Он лишь сильнее прижал к себе дорогого диктатора. — Я так рад, что вы целы, и здесь, вместе с нами, — закончил фразу безумный ученый и уткнулся в плечо енота, чтобы сильнее разрыдаться. Картина маслом: семья под названием «крысиная армия» снова вместе, всем составом. Папочка и два сыночка, что рады возвращению блудного отца, буквально сжимали его, как только могли. Реакция Кена была неоднозначной. Он был счастлив, что снова встретил двоих своих товарищей, но также не очень рад, что он сдавлен между двумя крупными зверьми, словно между молотом и наковальней, уже не мог дышать. Также тиран не понимал, почему и сопротивление вместе с ними находятся, что их связывает, и насколько все поменялось за неделю. — Ладно, все, отпустите меня, — немного брезгливо Кен отвадил от себя Ноу-Нека и Зитзи, схватился за грудь и начал тяжело дышать. Слишком мало кислорода было для него, и нужно снова набрать воздух в грудь, чтобы придти в норму. Как только все стало нормально, военачальник взял ближайший к нему стул из соседнего столика и передвинул туда, где сидела команда GLF. Крыса была истинным джентльменом, и вежливо предложила своему команданту присесть за него, рядом с ней и опоссумом. Не долго думая, тиран все-таки сел и вопрошающе взглянул на всех остальных сидящих. — Где ты же был все эти дни? — начала расспрашивать любопытная Коко. Ей не терпелось услышать увлекательную историю из жизни Кена за всю неделю. — Может быть, Кен нашел какой-нибудь секретный портал, в котором он прятался от крыс, где никто не мог его найти? — Мэдмен, как обычно, в своем репертуаре безумца, задающего довольно странные вопросы. — Будто сквозь землю провалился. А, может, это было в буквальном смысле? — Найджел тоже не отставал от Мэдмена в верности своему образу, создав очевидно несмешную шутку. Коко шикнула на крота и уставилась на пришедшего парня в фуражке. Второй тяжело вздохнул, будто сейчас собирается рассказать нечто очень плохое и тяжелое по своей атмосфере. — Я просто спрятался в самой далекой части канализации, куда крысы не залезают точно. Это рядом с Северным кварталом. Еду себе добывал на ближайших свалках или забегал сюда, пока никто не видит, а именно ближе к ночи. Мне приходилось неделю сидеть в одиночестве, говорить самим с собой, чтобы как-то развлечься. Представлял, как я снова возвращаюсь на трон, возрождаю крысиную армию и добиваю проклятого Джеймса Нота. И потом уничтожаю и ваше Сопротивление. Но, конечно, это надоело через 2 дня, поэтому приходилось думать о чем-то еще. Я не мог просто заявиться в квартал снова, чтобы опять мне не отвесили парочку щей. Никак не получалось с кем-либо связаться, — рассказал Кен о своих похождениях и переживаниях, о трудностях такой жизни. Все были погружены в эту короткую историю и воспроизводили небольшие сценки из данных предложений. Они даже посочувствовали нелегкой жизни енота, который оказался самым ничтожным изгоем квартала. — Значит, в канализации у Северного квартала? Действительно, я бы тоже туда не пошла. Это слишком далеко, и вряд ли бы кто-нибудь там стал жить, кроме тебя, разумеется, — заинтересованно произнесла летяга, погружаясь в свои мысли, вспоминая о том месте. — Командант, я и не думал, что вы действительно туда пойдете. И почему я был так беспечен, и не проверил ту часть квартала? — виновато спросил себя Ноу-Нек, который потирал глаза рукавом от красной униформы военачальника. Повисла небольшая пауза, такая необходимая, чтобы всем успокоиться и привести мысли в порядок. — А теперь потрудитесь мне объяснить, почему вы, — диктатор указал пальцем на своих подчиненных, — оказались вместе с GLF? В голосе енота читалась тоже некая заинтересованность в происходящем, даже раздражение имело место быть. Он крайне возмущен тем, что самые злые грызуны из его армии находились вместе с их заклятыми врагами. — Понимаете, это долгая история…- не очень уверенно начал запуганный опоссум. Он будто пытался найти оправдание этому поступку. Но этого, в принципе, не нужно. — Давай лучше я разъясню, — Коко предложила ученому свой вариант, как поступить. Второй молча соглашается. Девушка начнет свой рассказ о произошедших событиях. Кашлянула, поправив свой голос, механик заговорила: — После того, как нас выпроводили из твоей бывшей базы, мы были будто не в себе. Не знали, как поступить. Вступить в схватку мы не могли из-за того, что не были готовы, и численное преимущество не было в нашу пользу. Ноу-Нек и Зитзи тоже стали некими изгоями. Крысы их тоже преследовать по пятам. Они искали тебя, Кен. Были везде, где только можно, кроме границы с Северным кварталом, как я поняла. Крысы перегородили дорогу даже к дому Ноу-Нека, и поэтому этим двоим приходилось ночевать в мусорных баках. Не знаю, как они проводили свое время, но все-таки им удалось сохранить свой рассудок в полном порядке. Мы же целую неделю пытались придумать план, как штурмовать базу Джеймса и схватить его. И в один день мы случайно наткнулись на Ноу-Нека и Зитзи. Вместе решили объединить усилия против общего врага, но на таком условии, что они помогают Сопротивлению победить Джеймса, потом же мы помогли бы им искать тебя дальше. В один миг наша команда согласовала план проникновения и готовилась к операции. На следующий день план начал действовать. Все проходило довольно гладко. Мы прошли через канализацию, обманули крыс, которые каким-то образом оказались там, дали простор для действий Эйбу. Именно он один направился прямо в сердце обитель зла. Мы разошлись на перекрестке в разные стороны. Вот сейчас сидят здесь те, кому удалось сбежать от крыс. О Эйбе мы не знаем ровным счетом ничего за последние часы… На последний словах Коко закусывала губу из-за того, что сильно нервничает, переживает. Даже было похоже, что она вот-вот расплачется. Остальные за столом наклонили свои головы вниз и приуныли. Кена такая новость очень удивила. Схватили Эйба? Как так получилось? Почему это произошло? Диктатор представлял у себя в голове, что сейчас может происходить там, далеко, на базе Джеймса. Возможно, хорек в пальто издевается над енотом или же пытает самым жестоким способом. Парень вздрогнул от фантазии в голове и решил отбросить такие яркие картины событий. Где-то в глубине его души возникло чувство, которое можно определить, как беспокойство. Беспокойство за жизнь старшего брата. Сначала тиран пытался отрицать данный факт, но чувства отдавались с большей силой. Пусть младший Шпротски не показывал внешне свои эмоции, делал вид, что у него нет совести, но внутри же целый вулкан извергал яркие и понятные эмоции, которые осознавал парень в фуражке. Любовь, переживание, беспокойство… «Может, ты и ненавидишь своего брата, но все-таки переживаешь за его жизнь? Он для тебя все равно дорог, кем бы он не был, врагом или родным человеком!» — кричало подсознание вредины Кена. — Ну, так, Кен, ты поможешь нам освободить Эйба? — размышления диктатора были нарушены безумным скунсом, который умоляющим взглядом смотрит на него. Разбалованный енот поначалу отводил взгляд, хотел отказаться от данной операции. В нем боролись два принципа: принцип злодея и принцип младшего брата Эйба. Вроде и хочется помочь, но в то же время другое «я» пытается убедить в том, что так будет лучше, когда на одного врага меньше. Потом же в голову врезался факт того, что его сподвижники работают сейчас с повстанцами. Ему просто не оставалось выбора, кроме как присоединиться. Кену надоело быть одному. — Ладно, я помогу, — снисходительно-высокомерно согласился он, — но только не ради Эйба, — озвучил он свое оправдание, — я хочу раздавить Джеймса, унизить его, выгнать из собственной империи. Ноу-Нек и Зитзи радостно воскликнули. Их дорогой командант будет вместе с ними. Они снова захотели обнять босса, пока их захватили сильные эмоции, но Кен дал понять, что этого делать не стоит. GLF тоже были рады тому, что в их команде стало на одного члена больше. Еще одна часть большого механизма, еще один генератор каких-нибудь идей. Он будет некой заменой Эйба на некоторое время, правда, никто его командиром не собирается делать из повстанцев. Зная все его причуды и прошлые промахи, они не могут допустить, чтобы такой хищник возглавлял сопротивление. Коко почувствовала каким-то образом, что они все-таки не одни в этой забегаловке. Конечно, хозяин на месте, но похоже, что кто-то прятался в самом темном углу заведения. Механик посмотрела в темноту и заметила, как блестят маленькие выразительные глаза. Она не знала, что и сделать. Вдруг это один из шпионов Джеймса! Незнакомец негромко посмеялся. — Так значит, предсказания были правдивы. Кен и в правду присоединился к вам, — знакомый голос усмехнулся. Женский, хоть и грубый голос. Насчет мысли о шпионе летяга была права, но это был свой грызун. Джей-Пи по каким-то причинам посетила это место и наблюдала за ними, чтобы убедиться в том, предсказание кого-то сбудется или нет. — Джей-Пи, — Коко подошла ближе к столику, где сидела девушка в пальто и шляпе, — Ты что здесь делаешь? Ведь, наверно, не только ради предсказания пришла. Есть какие-нибудь вести о Эйбе? Шпион в тени вздохнула. Она пошуршала в карманах и достала что-то белое и прокатило по столу, к самому краешку, где была девушка из сопротивления. Это был конверт с письмом, но имени на нем не было написано. Неужели это лидер повстанцев написал им? Другие члены команды заинтересовались, что происходит за дальним столиком, и подошли к белке. — Это от кого письмо? — задал логичный вопрос бывший диктатор свалок. — Сами узнаете, от кого оно, когда откроете, мне нужно спешить, — коротко и торопливо ответила Джей-Пи, встав со стула, и исчезла где-то в глубокой тени здания. Никто не понимал, как она постоянно это делает. Действительно неуловимый шпион. Недолго думая, девушка с плоским хвостом принялась открывать конверт аккуратными руками, сгорая от любопытства. Подрезав одну сторону бумаги, она достала содержимое конверта — листок с приятным почерком. «Не похоже, что это написал Эйб» — подумала ученая. Как только она поправила свой голос, Коко принялась читать текст вслух: «Добрый вечер, дорогое сопротивление! Не надоело еще сидеть в кафешке? Все еще беспокоитесь за вашего друга? Куда же он мог пропасть? Не волнуйтесь, с ним все хорошо, он общается со мной, и от голода точно не страдает. Но это пока что. Я, конечно, был милосерден, когда вы не ступали на мою территорию и не пытались помешать планам. Но когда ваша команда нарушила мое спокойствие, теперь я буду более жесток, чем был прежде. У меня для вас есть ультиматум: если вы завтра не явитесь на мою базу и не сдадитесь, я буду вынужден очень плохо поступить с лидером сопротивления. А как поступить я собираюсь? Все очень просто. Как в средневековье, я отрублю голову старшему Шпротски и на кол поставлю, чтобы его макушка украшала и без того страшное место во всем квартале. Или же нынешний диктатор будет его пытать до потери пульса. Все зависит порой от настроения. У вас нет выбора, кроме как придти ко мне и сдаться. Потому что за свои слова отвечаю своей головой. Не сомневайтесь в моей решимости. Надеюсь, мы обойдемся мирным путем, а не кровопролитной войной, где точно будет одна жертва.С уважением, Джеймс Нот».
Дочитав последние строчки, Коко становилось немного не по себе, очень плохо. Насколько нужно быть жестоким, чтобы в действительности убить енота? Не похоже, что хорек станет шутить с таким. Как он сказал, за свои слова он отвечает. Кен, как дослушал весь текст сообщения от тирана, проявил ярость. Он не знает причину такого гнева, но сейчас ему хотелось придти на базу, взять за шею противного Джеймса и размазать по стенке. И, возможно, здесь не только по причине ненависти к одной персоне. Мэдмен и Найджел нервно сглотнули и дрожали от страха. Переживание за приятеля стало сильнее, чем раньше. Ноу-Нек и Зитзи тоже были обеспокоены не меньше других. Хоть Эйб и был их врагом, но видеть чью-то смерть — слишком ужасно, особенно для ученого, который является ранимой и тонкой личностью — чуть что-нибудь, сразу в обморок падает. Спустя минуту полного молчания, вся команда стояла полукругом у Коко, и думали, как поступить. Может, все-таки сдаться без боя, или же попытать счастья и сразиться, не отступать? Никто не знает, что будет, если выбрать последний вариант. Поэтому многие из команды повстанцев не мог взять ответственность за решение, что делать. Девушка со злостью скомкала лист бумаги, где были слова Джеймса, и повернулась лицом к команде. — Не знаю, как вы, но я сдаваться без боя не собираюсь. Мы обязательно выиграем эту войну, спасем Эйба. И…возможно, мы вернем все на круги своя, — вдохновлено произнесла она, подняла руку вверх, показывая свою решительность остальным. Парни переглянулись между собой. — Мы тоже с тобой, — Мэдмен и Найджел немного ступили вперед, — надо показать этому тирану, где раки зимуют. — Мы с Вами, — Ноу-Нек ответил за всю крысиную армию, — надо вернуть то, что принадлежало нам, а не какому-то проходимцу с помоек. На том все и порешили, что пора действовать грубо. К операции они будут готовиться почти всю ночь, чтобы нанести один из самых сильных ударов по базе и спасти Эйба любой ценой…