"И мой мир рухнул, когда в нем я не увидел тебя..."
Она всячески пыталась выбросить его из головы. Нае даже показалось, что она совершенно позабыла о парне. Но стоило лишь мельком увидеть его, как сердце стало рассыпаться на несчетное количество мелких кусочков. Больно. Ее каменная крепость, что выстраивалась столь кропотливо, рухнула в считанные секунды, не оставив и следа. Только руины и столб пыли над ними. И она сломалась. Девушке захотелось, чтобы ее посадили на колени и сильно прижали к себе, позволяя плакать навзрыд. А желание разрыдаться было таким сильным, что очи безумно болели, отказываясь что-либо видеть.***
Он не мог ни на чем сосредоточиться. Все казалось таким ненормальным, хаотичным, неправильным. Все вокруг было настолько бессмысленным, что кололо где-то под правой лопаткой от той безысходности, то и дело, окружающей его. Парень и не рад теперь, что затеял ту ссору. Он еще неделю назад понял, каким абсурдным был его поступок. Да и причина его ярости самому была неизвестна. Все произошло слишком быстро. Томасу так не хватало его малышки, до зуда под кожей. Такого противного и раздражающего. Он ждал встречи с Коулсон каждой клеточкой души, сознания. Для него было необходимым почувствовать ее присутствие рядом. Хотя бы его... Та боль, что эхом отдавалась в каждом уголке не только души, но и тела, та ненависть к самому себе была невыносимой. Ная нужна ему так, как не нужен был еще никто. Он и не мог себе представить, как ее хрупких плеч касаются чужие руки - не его, как она улыбается, даря свою нежность, абсолютно постороннему человеку - не ему, не Сангстеру. А что будет дальше? Куда занесет его гребаная ревность, если он вовремя не остановится? Это будет фатальной ошибкой, провалом Вселенского масштаба. Молодой человек совсем зачахнет без той единственной, что так трепетно ловила каждый его вздох, каждое слово...***
Должным образом девушке никто не объяснил, как справляться с тоской по любимому человеку. Конечно, она пыталась не думать о нем первое время, но это оказалось непосильной, невыполнимой задачей для бедняжки. Но она же не знала, что всего лишь один пасмурный день разрешит все ее... их проблемы. Что еще можно сказать о произошедшей ситуации? Это было глупо, нелепо, неловко, но помогло же! Стена дождя напрочь отбила желание ехать домой, чтобы отдохнуть от изнуряющей работы. Хотелось, переждать его, стоя у выхода из здания, но ливень никак не хотел прекращаться, не было и намека на это. Видимо, стихия не желала радовать народ своим исчезновением, становясь все сильнее, поэтому, вскоре, осчастливила всех в округе не хилым таким градом. Коулсон в голове представляла уже десятый раз, как она заявится домой и понежится в прекрасной ванне. И, конечно же, этому не суждено было сбыться. Ведь представление на улице только начиналось. Внезапно, ее телефон завибрировал, оповещая свою хозяйку о входящем вызове. И каково же было удивление, когда на экране высветилось имя О'Брайена. - Слушаю, Дил. - будничным тоном ответила брюнетка, в голосе которой не было ни намека на раздражение. Она считала, что, если тебя кто-то вывел из себя, не стоит вымещать свою злость на других людях. - Ты где? - весьма заинтересованно спросил друг, над чем-то пыхтя. - На работе. А что? - Да вот, пришел к тебе в гости, а дома никого нет. - пояснил цель своего звонка он. - Тут ливень на улице, и я никуда не могу выйти, поэтому пришлось стоять у выхода и ждать, пока он закончится. - пролепетала девчушка, поглядывая на то, как люди поспешно куда-то бегут, пытаясь спрятаться от дождя. - Хочешь, я за тобой сейчас заеду? - предложил, все-таки, свою помощь. Догадался. Плюс пять к карме. - Как хочешь. - Через час буду. - оповестил брюнетку товарищ и завершил вызов, оставляя ее наедине со своими всепоглощающими мыслями. Тут же в ее голове что-то щелкнуло и она, оставив вещи на вахте, вышла из здания, подставляясь под тяжелые крупные капли дождя. Ей понравилось это чувство. Хоть и одежда, вмиг промокшая, неприятно обволакивала тело, капли приятно касались смуглой кожи малышки Коулсон. И стояла она так вплоть до того, пока шокированный О'Брайен, только что приехавший, не выскочил из машины и на стал сильно трясти ее, держа за плечи. Он был взволнован и удивлен этим поступком со стороны Наи, но четко понимал, что это все из-за их с Томасом ссоры. Она уже сходила с ума. - Ненормальная! Так же и заболеть недолго. А что я скажу Сангстеру? Что не уследил за его истеричкой?! - рычал брюнет, запихивая податливую тушку кареглазой в машину и захлопывая дверцу с ее стороны. Как только он сел за руль, Коулсон будто опомнилась и резко развернулась к нему: "Мои вещи на вахте остались." Хоть она и сказала это спокойным голоском, ее глаза говорили обратное. Она до сих пор не могла отойти после упоминания о нем. Ее тело предательски пустило дрожь. Приехали они к ней домой быстро, довольно-таки. И пока она ходила переодеваться, Дилан сообщил о ее безумной выходке своему златовласому другу, а тот, в свою очередь, пришел в ярость после того, как услышал. Только Ная поставила чайник, услышала звонок в дверь и, совершенно не глядя в глазок, как обычно это делает, открыла дверь и застыла прямо на пороге, остолбенев. Ни одна из конечностей не слушалась ее, они стали ватными. Девочка не знала, что делать, просто вглядывалась в него, жадно внимая каждой мелочи, всматриваясь в каждую деталь. - Какого черта, ты, мать твою, так безответственно относишься к своему здоровью?! Прекрати быть такой беспечной, черт бы его побрал, Нана! - гаркнул с порога горе-ревнивец, бесцеремонно отодвигая в сторону, чтобы пройти внутрь квартиры. Когда он оказался в гостиной, первым делом, поздоровался с Диланом, после чего раздраженно провел пятерней по волосам и резко сел в кресло. - Я пойду. - обращаясь к Сангстеру, пробубнил О'Брайен и, поднявшись с насиженного места, направился к выходу. В ответ русоволосый лишь кивнул и приготовился к неловкому разговору со своей возлюбленной. Он отчаянно хотел помириться с ней, так как уже не мог просыпаться в холодной кровати и не видеть ее двадцать четыре часа в сутки. Его убивало ее постоянное отсутствие в его жизни. Именно после ссоры и недели раздельной жизни он понял, насколько дорожит своей маленькой девочкой и хочет каждый день видеть ее горящие глаза, невероятной красоты улыбку и ощущать ласковые прикосновения, контакт его кожи с ее. Разговор состоится либо сейчас, либо никогда. Дальше все было тихо и спокойно. Не было тех криков и истерик, что были во время бурной ссоры в прошлый раз. Все было осознанно, тихо, умиротворенно, если такое вообще возможно. Просто, они моментально нашли друг с другом общий язык и признали каждый свои ошибки. Вот так и получилось, что они вновь начали все с самого начала. И твердо решили, что будут делать подобное столько, сколько потребуется.