***
Молчаливые люди окружали сегодня брюнетку, чему она была несказанно рада. Настроения не было ни на что. Только всепоглощающая пустота внутри и единственная мысль, бьющаяся внутри. "Мой мир рухнет, если он уйдет снова..." А мысли затягивают, накрывая водоворотами слов, терзая сердце и разум. Они заполоняют все пространство, будь оно свободно или занято. Треплют нервы, предельно ясно давая ощутить, что ты, мать его, жив. И тебе больно, радостно, волнительно и так далее по списку. Обостряют все чувства, давая бессчетное количество времени на то, чтобы вдоволь насладиться насыщенностью каждого из них. И в какой-то степени это придает еще больше страданий. Потому что, в основном, мысли всегда возвращаются в прошлое, вороша самые неприятные воспоминания. И все вокруг убийственно серое, конечно же, по сравнению с тем, что творится в голове. Ведь у всего реального есть границы, коих не имеет воображение. Размышления так и не прекратились, если бы не Дилан, любезно отвлекший девушку от них. Ее американо без сахара уже остыл, но помехи в этом она не видела, продолжая с наслаждением делать маленькие глотки. Ей нравилось послевкусие напитка, такое сладковатое, с примесью легкой приятной горечи. В этом романтики больше, нежели во всех дождях, пледах и "вместительных/уютных" подоконников в обнимку с грустью и мыслями о нем. - Я знал, что найду тебя тут. - пролепетал брюнет, приземляясь рядом. Атмосфера задумчивости отступать не желала, поэтому из Коулсон получился полу общительный полу овощ. После последовала тишина длиной в секунды, но это не смущало или напрягало. Вообще ни разу. Просто было ощущение, будто каждый из этих двоих упускает нечто важное. Неизвестно что. Но важное. - Ная, сколько можно? Он появился, он рядом и не собирается никуда больше исчезать. Хватит искать во всем подвохи и скрытые смыслы. - назидательный тон актера порядком выводил из себя, с завидной скоростью раздражая сознание кареглазой. Поэтому она даже плечами повела, будто пытаясь скинуть с себя это все. Избавиться от всего, что сказал друг. - Ну да. Ты бы сразу простил нерадивого и принял под свое крыло, забывая все обиды. - слова дались ей, на удивление, просто. И девушка на мгновенье забыла, что это ее друг, родной ей человек. Что она боится его потерять. Просто все так навалилось, а она привыкла держать все в себе. - Скажи еще. Тебе это необходимо. Ну же, выскажись. - молодой человек был к этому готов. Даже больше, он шел к подруге именно с этой целью. Парню тоже было в тягость видеть ее такой. Обидно, что она не делится переживаниями, потому что старается никому ни на что не жаловаться и тому подобное. Обидно, что она ему не доверяет, чтобы просто высказать то, что творится у нее на душе. А дальше слово за слово, и вот она уже плачет, взахлеб рассказывая о том, что так душит изнутри. Тяжело, невероятно как, будто выжигают органы, оставляя пепел вместо них. Переживания, словно сотни гильотин, которые обезглавливают все здравые мысли, изолируя их от остальных.***
- Оно, конечно, все хорошо... Но если я тебе высказала все, что у меня на душе, - это не значит, что нужно круглосуточно торчать у меня дома. У тебя, что работы нету? - раздраженно пропыхтела Коулсон и, толкнув одной ногой тушу друга, перевернулась на левый бок, чтобы было удобнее созерцать фильм, мелькающий на экране. - Пока твой ненаглядный не вернется домой, я буду тут. И да, у меня пока заслуженный отпуск. - буркнул в ответ кареглазый и еще больше укутался в мягкий флисовый плед. Он был его любимым, именно поэтому находился в этом доме. Брюнетка частенько грозила нерадивому товарищу выкинуть несчастную материю, но, как всегда, на этого засранца невозможно было обижаться. - Он может и не придти. - прошелестела девушка, а мысли в ее голове сразу начали подкидывать неприятные картины. Она могла быстро простить, но никак не вернуть былое доверие. Слишком больно и сложно. Молчание затянулось. - Том придет. - как-то даже слишком уверенно проговорил Дилан, вставая с дивана и направляясь на кухню, чтобы заварить чая. На самом-то деле, парень не очень и хотел вот так нянчиться с подругой, просто... После того, что она ему рассказала о своих чувствах и переживаниях, ей просто необходим сейчас товарищ по молчанию. А еще эта ее привычка додумывать, если чего-то не знает. Выводит из себя. Сангстер пытается, действительно пытается загладить свою вину, и да, это не так просто, точнее, очень непросто. Трудно представить, предугадать, сможет ли он реабилитироваться в глазах девушки, заслужив ее доверие вновь. И все бы ничего, но русоволосый даже не объяснил ей своего поступка. Совершенно. Она до сих пор не знает, почему он сделал именно так. А парень молчит, не понимая, какими словами описать подобное дерьмо, случившееся по его вине. Примерно через пол часа послышался щелчок дверного замка, а потом уже и звук закрывающейся двери. О'Брайен не спал, в отличие от Наи, и слышал возвращение горе-любовника, поспешно выйдя к нему в коридор. Разговор должен был получится не из легких. Хотя, последнее время, разговор между двумя актерами редко был непринужденным.***
Томас аккуратно перенес свою малышку в комнату, положив на более удобную кровать. Ее лицо такое безмятежное в моменты, когда она спит. Порой ему казалось происходящее таким нереальным, что просто мысль о том, что его девочка рядом, становилась невероятной. И именно сейчас он вдруг понял, что пришло время рассказать ей все. Абсолютно. Что у него творится в душе, почему он сбежал, почему начал отношения(хотя это сложно ими назвать) с другой. Теперь парень готов ко всему. И рад, что его девочка не настаивала, не давила на него. Это будет самым сложным, что вообще происходило в его жизни. Явно реакцию брюнетки предугадать нельзя, она может сделать все, что угодно. С одной стороны интересно, как пройдет разговор, а с другой страшно. Что он будет делать дальше, если Ная просто отвернется от него, без права на еще один шанс? Укутав брюнетку в теплое одеяло, спустился на кухню, дабы приготовить ароматный чай с мятой. Сангстер и подумать не мог, как изменится его жизнь за последний год, но он был рад такому раскладу. Когда проснется его любимая, состоится этот разговор. Морально молодой человек к этому готов. Некоторые сомнения, конечно же, присутствуют, но они не слишком существенны, чтобы испортить все или же отодвинуть беседу на потом. А волнение? Актер так взволнован, что мысли, некогда собранные и расставленные по местам, разлетаются в рассыпную. Дыхание сбивается из-за учащенного пульса, когда он только подумает о не самом лучшем исходе. Словно какое-то помешательство, а не решение все рассказать Коулсон. Но их отношения и правда были на грани раскола. И если бы они расстались, то уже навсегда... Безвозвратно и бесповоротно. Перерыв, такой неожиданный по сути своей, нужен был двоим. Хоть и было чертовски больно, но они вновь ощутили важность друг друга в своей жизни. Поняли, что чертовски сильно любят. А это очень уж важно. А пока в его голове вереницей проносились воспоминания, которые давили чувствами, сердце сжималось, а перед глазами мелькали картинки. Он все пытался понять, когда их отношения, маленькая идиллия, собственный мирок на двоих, дали трещину. Вспомнить точное время, когда они свернули в разные стороны, совершенно не замечая этого. И настолько задумался, что потерял счет времени, и совсем не заметил, как на кухню зашла причина всех его моральных терзаний. Почти сразу же пожалел, что ничего не приготовил, чтобы накормить этот ходячий скелет. Достаточно было встретиться с ней взглядом, чтобы почувствовать, как по телу прошел разряд тока. - Уже поздно. Иди спать. - что ж... это было сухо со стороны девушки, но подобное ей не подвластно. Она только проснулась, обнаружив, что молодого человека нет рядом, с ужасом понимая, как испугалась в этот момент. Ей было до жути страшно от мысли "снова бросил". И дурно, что перед глазами потемнело на пару секунд. - Я ждал, пока ты проснешься. - не разрывая зрительный контакт, проговорил Том. Отчетливо, членораздельно. Он был более, чем просто серьезен. Все думал, с чего бы начать, но когда появилась она, в голове осталась только мысль о том, как Ная идеальна. - Зачем? - ее насторожил его тон, да и то, что парень сказал, тоже порядком насторожило. Но было в этом всем что-то завораживающее, а подсознание твердило о важности этого момента. - Я хочу тебе о многом рассказать. - плотно сжав губы в одну тонкую линию, выдал русоволосый, наблюдая за реакцией Конлсон. К слову, та не заставила ждать, а озарение, вдруг появившееся на ее лице, дало понять парню, что она знает, чего ожидать. А потом осознание. Ведь малышка понимает его с полуслова, и это никуда не делось. Кареглазая села на стул, напряженно сложив руки на столе. Она действительно сразу же поняла, о чем пойдет речь, но ее страшила мысль о том, что он может сказать. Брюнетка боялась, будто молодой человек сначала расскажет все, а потом бросит ее опять. - Ты помнишь, какими были наши отношения за пару месяцев до разрыва. Просто не представляешь, как я переживал по этому поводу, и я не могу представить, что чувствовала ты в тот момент. Тяжело было двоим. И вместо того, чтобы сесть и спокойно, а можно было и не спокойно, все обговорить, мы просто отмалчивались и отдалялись друг от друга. А это приносило еще больше боли. - Томас запнулся, вновь вспоминая тот период их жизни. Ему было больше, чем неприятно от того, как он повел себя тогда. Но, собравшись с мыслями, продолжил: "Я много думал, практически не прекращая, о том, в каком положении мы были, и решил побыть немного порознь. В то время мне казалось это лучшим вариантом, и я ушел. Постепенно, со временем, понимая, какую ошибку совершил. Я считал, что если мы расстанемся, то это будет окончательно, поэтому на время исчез." Нужна передышка. Немного времени, буквально несколько минут, чтобы девушка впитала и разложила по полочкам информацию, столь неожиданно навалившуюся на нее. Она сидела и судорожно пыталась понять, что уже сказано, а что последует за этим. И когда она опять подняла свои очи на парня, просто кивнула, будто дала разрешение, чтобы тот продолжил. - И я просто ушел в неконтролируемый запой, из которого со временем было достаточно сложно выйти, но сейчас не об этом. Хотя нет, об этом. Я напивался до такой степени, что после пробуждения не помнил событий вчерашнего, а то и позавчерашнего, дня. Но одно оставалось неизменным: постоянно рядом со мной находилась Белла. Поначалу меня это даже не волновало, но потом, когда она начала все чаще появляться рядом, это стало напрягать. Я ловил себя на мысли, что она мне противна, что я скучаю по тебе, но потом опять напивался, а когда просыпался - видел ее. - Сангстер слегка поднял верхнюю губу и сдвинул брови. Он ненавидел себя в этот момент, но хотел быть полностью честен с его девочкой. Любит ее. Сильно. Что сказать, она была в прострации, пытаясь переварить все, что услышала. Это было неприятно, да. Болело сердце от вываленной на нее информации, да. Но, почему-то, Ная не могла на него в этот момент злиться, как бы не возмущало сказанное им. - Я ненавидел себя каждый гребаный день, все больше желая оказаться рядом с тобой, чтобы ты обняла крепко, как ты умеешь. Но боялся. Как мальчишка боялся показаться тебе на глаза, осознавал, что ты злишься, и ловил страх, быть отвергнутым тобой, хотя сам сделал это ранее. Мне до жути стыдно, что вообще додумался до такого, но это казалось действительно правильным решением в тот момент. А еще, через некоторое время, я понял, что ты будешь считать себя виноватой во всем этом. Но до последнего сдерживал себя, чтобы не прилететь ближайшим рейсом и не придти к тебе. Достаточно было представить, как ты тут изводишь себя, и я терял рассудок. Один раз я почти бросил все и чуть ли не взял билет на самолет, но страх остановил меня. Появились сомнения по поводу, что ты вообще не захочешь меня видеть. - к концу своей речи русоволосый судорожно вытирал слезы со своих щек. А потом заметил, что и Коулсон рыдает взахлеб. Подскочил весь такой со своего места, подлетел к ней и обнял крепко-крепко, с облегчением вздыхая. Он нуждался в ней весь тот период времени, пока они были в разлуке. До невозможности, до зудящей боли под кожей. И вот она, рядом, плачет. Парень боялся, что она исчезнет из его жизни, как совсем недавно сделал он. Раскаивался в абсолютно всех тех дерьмовых поступках, которые сделаны им по отношению к его малышке. Единственным желанием было осчастливить ее и больше ничего. - Нет. Я тоже виновата. Очень. Я постоянно грузила тебя, требовала что-то, выводила из себя. Всячески злила. Ясное дело, что ты ушел бы от меня рано или поздно. - обнимая в ответ, пропыхтела девушка. Теперь-то ей все стало ясно. Она понимала, что виноваты оба, и она не может корить его за проступок, когда сама творила невесть что.