Назло!

21:30. Съемочная площадка.       - Идем четко по графику! Дорогая, ты сегодня замечательно работаешь! - радовался режиссер.       Еще бы, после вчерашнего нужно было срочно реабилитироваться. Хотя с группой было легко, обстановка была крайне дружелюбной. Пока очередь не дошла до Пертту.       - Милая, ты наверное поняла, что по моей задумке части группы ты помогаешь, а остальным - усиленно мешаешь. Судя по тому, что ты вела Пааво через завалы, Эйкке убирала ненужные ноты, а Микко сковывала лентами, не трудно догадаться, что...       - Что, Кивилааксо мне нужно будет придушить? - съехидничала она.       - Нет, точнее не совсем... Будешь отвлекать его... - мужчина протянул лист. - Все подробно расписано, и больше нежности, ты же не убить его хочешь в конце концов!       У нее появилась замечательная возможность оторваться, отомстить и "сровнять счет". Сцена: Пертту играет на виолончели, из ниоткуда, а точнее из темного дыма, магическим образом возникает она и начинает что-то нашептывать ему на ухо.       - Ты эгоистичный, самовлюбленный, чрезмерно гордый и... - начала Льдинка, каждое слово она говорила четко, с придыханием, и интонацией подходящей больше для любовницы, чем для человека, который очень хочет насолить своему партнеру по съемкам.       - Так, сто-стоп-стоп! Пертту, что с тобой?! Такая очаровательная леди, а у тебя вид, будто она сама смерть!       - Мысли какие-то в голову лезут... Давай еще дубль! - отозвался виолончелист, отказываясь признавать свое поражение.       Повторение сюжета.       - Ты думаешь, что это весь мой словарный запас? Нарцисс с заоблачным самомнением...       - Стоп!!! - вскрикнул режиссер. - Ты издеваешься? Еще дубль!       - Не думал, что такая химера может говорить по-человечески... - съязвил Кивилааксо. - Когда будешь возвращаться в ад, или откуда ты там, передавай от меня привет.       - Обязательно! Только привет передашь лично, в "этот ад" я утащу тебя за собой... - прошептала она.       - Вот это сейчас было восхитительно! Такие эмоции! - радовался "главнокомандующий" этим мероприятием. - Снимаем дальше!       Все бы ничего, только теперь фурии нужно было фактически раздевать Пертту. (Ведь по пояс раздетый Пертту - это уже классика жанра!)И вот на этом начались глобальные проблемы с обеих сторон. Она явно не ожидала, что у нее проснется какое-то глупое стеснение. Она вдруг вспомнит, что у нее холодные руки и вообще, что не стоило сюда ехать. А он в свою очередь не понял, почему от ее прикосновений по его телу пробегает дрожь. А режиссер не понимал, почему у них такие испуганные лица.       Дело шло к утру семимильными шагами. Оператор был в шоке от количества загубленных дублей.       - Мы можем сколько угодно вредить друг другу, но сейчас мы вредим съемочной группе! - не выдержал Пертту.       - Предлагаешь временное перемирие? - отозвалась она, понимая, что режиссер уже несколько раз проклял их и все съемки целиком.       - Да, только чтобы отснять этот эпизод...       - Согласна...       Девушка положила руку ему на шею (видимо в этот момент у нее появилась мысль, что лучше будет его просто придушить) и потянула за узел галстука. Пуговица, еще одна. Она начала впиваться ногтями в его торс (Не забываем, что при этом он должен был пытаться самозабвенно играть на виолончели). Тут она начала понимать, что ее руки уже далеко не холодные, да и вообще обстановка как-то накаляется. Пертту реагировал на нее прикосновения, но уже ни как на что-то неприятное.       - Шикарно!!! Снято! Вы молодцы, проснулись к шести утра... - режиссер одновременно радовался и недоумевал.       Девушка быстрым шагом рванула в гримерку с единственным нормальным желанием - попасть под ледяной душ, чтобы выбить из головы все ненормальные. У Пертту желаний было в два раза больше: попасть под ледяной душ и не встретить ее в коридоре.