Lys d'or

Всё тоже яркое солнце освещало голубое небо, на котором даже вдалеке не видно облаков. Спрятаться от небесного светила практически невозможно, но «гении» этого мира находили способ выкрутиться из любой ситуации. «Ха, какие дураки» — сказали бы многие, ведь такая погода осенью — настоящий подарок. Шумные улочки, забитые людьми, чьи планы расписаны на неделю вперёд, а может и больше, виднелись тут и там. Трудно было найти уединённое место, которое могло бы дать долгожданный покой и умиротворение, однако некоторые всё-таки ухитрялись обнаружить такие места, стараясь спрятаться от ненужных глаз, вездесущих проблем и суеты. В парке было много молодых пар, ждущих на свет своё единственное сокровище, и семей с детьми. Больше всего, конечно, в парке было детей: некоторые были со всей своей семьёй и радовали окружающих широкими улыбками, некоторые резвились с другими ребятишками, задорно смеясь, если кто-то из компании сел в лужу, а некоторые, разойдясь по своим углам, играли в одиночестве, пытаясь скоротать время. Безумно влюблённые пары и семьи, встречавшиеся на пути, казалось, светились изнутри. Может, это всё лишь притворство, фарс — для приличия перед окружающими. Возможно, что потом эти счастливые дети покусают друг друга или подерутся, пытаясь «разукрасить» лицо друг друга, а их родители будут кричать и ссориться, хотя за соседней стенкой всё слышит малыш; возможно, парень не верен своей «единственной» возлюбленной, или, наоборот, девушка нашла «принца» получше. Однако здесь и сейчас они счастливы. — «Прекрасно! Правда?!» — яркая улыбка девушки и хорошее настроение, льющееся рекой, не могли никого оставить равнодушным. Один взгляд на блондинку заставлял самому натянуть на грустную мину улыбку. Никого, кроме незнакомца, который с недавних пор стал гидом и соперником. — Не понимаю, о чём ты? В природе нет ничего удивительного, к тому же я здесь уже всё наизусть знаю, — удивлённо вскинув одну бровь, розововолосый смотрел на то, как его знакомая отчаянно опускает руки. Не обращая внимания на поведение Люси, парень пошёл дальше своей дорогой. — «Какой же ты… Даже слово подобрать не могу!» — и вот как с таким прикажете общаться? То ему не интересно, здесь ему скучно, там народу много, туда он не хочет! От торгового центра они почти не отошли, а времени прошло очень много. Блондинка всерьёз начала задумываться, что вернётся Змееносец и не обнаружит её в машине. «Страшно даже представить, что тогда случится…» Но ведь Сердоболия упрямая, проигрывать не любит, поэтому сдаваться не намерена. Уже готовая рычать от непроницаемой скорлупы парня, она пыталась успокоиться и заметить хоть что-нибудь, что могло бы и ей понравиться, и он был бы не против. К тому же, сколько бы Люси не пыталась узнать больше об этом человеке, ничего не получалась. Зато он читал её как открытую книгу. «Бесит! Где справедливость?!» — Ты идёшь? Или решила признать своё поражение и облегчить мне жизнь? — юноша оглянулся, победно ухмыляясь и в упор смотря на спутницу. Кто его мог понять? Где этот ясновидящий, который сейчас так нужен для сокрушительной победы девушки? Пусть небеса сжалятся и пошлют ей этого святого! — «Ни в жизнь! Счёт только 21:9! Я ещё не проиграла!» — Очередная быстро написанная фраза от златовласки вырвала лёгкий смешок из уст парня. — Вот и отлично. Пошли дальше, — не имея понятия, куда ведёт её этот чокнутый, Сердоболия просто следовала за ним, доверяя. — Всё-таки, ты слишком наивна. — «С чего ты это взял?» — Ну, смотри, совсем недавно ты сказала… или написала? Не суть. В общем, что маньяки уводят своих жертв подальше от чужих глаз. Так? И сейчас мы идём по парку, всё глубже уходя от цивилизации. Не страшно? Я ведь могу оказаться очень коварным маньяком, таким способом заманивая беззащитных девушек в свои сети, — и опять этот взгляд победителя. Если раньше он забавлял, то сейчас вызывал некое раздражение или даже злость. Уж слишком многое он себе позволял по отношению к девушке. Даже сейчас приблизился вплотную к её лицу, злобно ухмыляясь, будто она поверит в его плохо сыгранную роль. «Бесит…» — «И не надейся. Из тебя плохой актёр. Убери эту ухмылку со своего лица и пошли уже куда-нибудь, время заканчивается», — никак не отреагировав на слова Люси, розововолосый отодвинулся от её чуть покрасневшего лица, не собираясь больше никуда идти. — «Ну что опять случилось?» — Люси уже надоело то, что её новый знакомый постоянно останавливается из-за всякой мелочи. Но шестое чувство подсказывало, что в этот раз он серьёзно не собирается куда-то с ней идти, а всё из-за долгого гнетущего молчания. — Не буду я больше с тобой играть. Надоело, — вполне спокойно проговорил Нацу и, повернувшись к спутнице спиной, пошёл прочь. Удивившись поведению парня, кареглазая застыла на секунду, но, поняв, что друг, коим она успела посчитать этого человека, отдаляется от неё и действительно уходит, быстро что-то написала на листке и погналась за ним. Ухватившись за его локоть, Люси с силой дёрнула парня на себя. Эффект, конечно, не был ошеломляющим, нет, он не развернулся на все сто восемьдесят градусов и даже не упал на неё, но обратить на себя внимание она его заставила. — «Постой! Ты ведь согласился на соревнование! Побудь со мной ещё чуть-чуть! Пожалуйста!» — девушка искренне не понимала, почему настроение парня так резко изменилось? Что она не так сделала? — Ты дура! Наивная и беспечная идиотка! Достала! Всё тебе «прекрасно», улыбаешься и розовые очки на глазах носишь! Маленькая принцесска! — да, её раньше многие называли «принцессой», «маленьким ребёнком», но тогда это звучало так ласково, что хотелось остановить время. А сейчас ужасно обидно. Он кричал на неё и оскорблял просто так! При всех! Вокруг ведь столько народу, а он так открыто её позорит, хотя, больше себя опускает, позволяя подобное. «Да кто его так воспитал?!» — «Ты маленький избалованный ребёнок, которому всё позволяли в детстве!» — тонкие брови нахмурились. Люси была просто в ярости. Барышня собиралась извиниться, не понимая за что. А кто после таких «лестных» слов в свой адрес будет пресмыкаться ради дальнейшего общения? — Ты — одна из тех легкомысленных девиц, что постоянно окружают меня! Из какой ты семьи, что так гонишься за статусом богачки?! Мама больная? У папы бизнес разваливается? Хочешь помощи от меня? Ну, тебе придётся постараться, чтобы очаровать меня, а на таких «детей», как ты, я не клюну. Или у тебя ко мне другое дело? Говори уже, кто тебя подослал! — «Опять эта ухмылка?! О чём он вообще говорит? Все разговоры только к деньгам и ведёт! Раздражает!» Чего ожидал парень в этот момент? Что блондинка, которую, как он выразился, подослали, перестанет притворяться, раскроет ему истину и уйдёт? Расстроится из-за потраченного времени и отсутствия награды? Может, так было раньше, но реакция Люси его явно удивила. — Если ты вырос в богатой семье, то это не значит, что окружающие тебя люди — ничтожество! На свете полно тех, кто превосходит тебя во многом! У тебя слишком завышенная самооценка! Считаешь, что полный кошелёк и личный гарем — проблема?! Считаешь, что мир вертится вокруг тебя?! Очнись! Кто здесь и носит розовые очки, так это ты! Как таких вообще земля носит?! — гневную тираду написать не хватило бы нервов, поэтому, забыв о больном горле, блондинка старалась кричать изо всех сил, чтобы её услышал виновник очередной боли. Старалась смотреть прямо в глаза, сдерживая слёзы обиды. Руки заклинательницы тряслись, плечи дрожали; альбом с ручкой упал на асфальт. Резко развернувшись, она побежала куда-то в сторону деревьев, оставляя шокированного парня одного. «Почему он такой идиот? Думает, всё продаётся? Ошибается! Он не смеет меня так унижать! Что он вообще о себе возомнил?! И что я творю? Почему опять убегаю? Откуда взялась эта дурная привычка? Я стала такой слабой! Я ведь наследница Сердоболиев, дочь Джуда, а позволяю себе такое! Меня не так воспитывали! Но всё равно жутко обидно! А всё из-за этого парня! Я к нему со всем сердцем и душой, помогала, а он! Он! Ненавижу его! Бесит меня! Раздражает! А ведь был таким милым! Все люди лживые и неблагодарные! Вот почему меня вечно держали взаперти! Этот мир ужасен! Зачем я вообще откликнулась на его просьбу и согласилась подать документы в школу?! Я не обязана ему ничем!» — Эй, ты! — подняв заплаканные глаза на зовущего её человека, Люси увидела виновника всего происходящего. — Что тебе от меня надо, и как ты вообще меня нашёл? — она посмотрела на обидевшего её человека затравленным взглядом, в котором плескалась злая обида. Люси была уверена, что он её не услышит, ведь она только шевелила губами. — Ну, ты спряталась за самым первым деревом, — с безразличным лицом розововолосый показал на то место, где они совсем недавно стояли. Поняв, что поступила глупо, Люси зарделась, но, как гордая особа, барышня постаралась скрыть очевидный факт. — Ненавижу тебя, — опять одно шевеление губами, но это выглядело довольно мило: немного покрасневшие глаза и алые щёки; обиженный взгляд карих глаз. «И почему я решил опять с ней связаться?» — Твои чувства взаимны, но ты обронила. Держи, — протянув альбом в красивой обложке, сероглазый не понимал, что ему дальше делать. «Я ведь послал её. Так какого я сейчас творю?!» — Очень хорошая музыка для песен. — Неприлично копаться в чужих вещах… но спасибо, — вспомнив об этикете, который ей вбивали на протяжении долгого времени, Сердоболия поблагодарила его. Однако вскоре, вспомнив об обиде, надула щёки. «Сначала до слёз доводит, а теперь помогает. Странный! Но кого-то напоминает». — Стоп. Я ведь не произношу ни звука. Как ты меня понимаешь? — Я умею читать по губам, — невозмутимо отозвался собеседник. Ему было привычно, что люди удивлялись, если он в этом признавался. Единственное, что его в этом случае беспокоило: что в этом такого удивительного? И все сразу пытались выпытать, почему и как? Самое интересное, никто не верил, что он научился просто так, поэтому он стал придумывать разные версии причин для каждого. Конечно, некоторые повторялись, но он больше никогда не говорил об этом в открытую. Вот и сейчас парень ожидал подробных расспросов о его умении. Три. Два. Один. — Правда? — первым впечатлением Люси, несомненно, был восторг! Это же так прекрасно: уметь делать что-то, что не может больше никто! По крайней мере никто из её знакомых так не умел, но, если уж совсем на чистоту, у неё было не так уж и много этих знакомых. Да, у них в доме была прислуга, они милые люди с хорошим характером, но чего-то интересного они ей рассказать не могли. Прислуга в дом набиралась больше по принципу повиновения, а учителя, которые постоянно занимались с юной наследницей, не желали делиться интересными историями. Конечно, с возрастом Люси поняла, что они их просто не знают, но это не меняло того факта, что найти что-то интересное можно было только в книгах и только ночью. Джуд Сердоболий хоть и был не самым хорошим отцом, но он никогда за ней не следил, что давало «маленькой принцессе» погружаться в мир волшебства. Однако после сиюминутного порыва в мыслях засел червячок сомнения: ну не был этот парень похож на того, кто просто так из прихоти или любопытства станет стараться выучить то, что в нашем мире нужно не так уж и часто. Эта мысль не давала покоя Люси, поэтому она всё же решила задать такой волнующий, но в то же время и такой бестактный вопрос: — Зачем? Прости, но ты не похож на человека, который бы просто так научился чему-то вроде чтения по губам... — наступило неловкое молчание. Сердоболии было немного стыдно за своё поведение. «Надо же было всё испортить! А ведь мы только более-менее помирились!» — злилась она на себя. Парень же старался разобраться в себе. Он вроде бы и хотел рассказать чистую правду, но было довольно страшно. Да, большой мальчик боялся всего лишь сказать правду. А кто не боится? В нашей жизни все люди хоть раз, но лгали, и как же было страшно потом рассказывать правду, верно? Вот и он был в состоянии полнейшего смятения. Если бы он был девчонкой, он бы с радостью сбежал подальше от этого разговора, однако почему-то ему очень хотелось рассказать. Было ли это желание связано именно с девушкой, или ему надоело врать и молчать, но факт остаётся фактом — ему необходимо было поделиться. Впрочем, парень списал своё желание открыться на то, что эту девушку он, скорее всего, больше никогда не увидит. Не зря же говорят, что незнакомому человеку намного легче рассказать даже про свои самые постыдные поступки: этот человек тебя не знает, да и не увидитесь вы больше никогда. — Ты не могла бы писать, я тебя не слышу, — собравшись, произнёс он. — Погоди. Как так? Ты ничего не слышишь? — опешила Люси. Да, она, конечно, подозревала что-то подобное, но... Но она не была к этому готова! — Прости, пожалуйста, если тебе неприятно, я не буду спрашивать, — затараторила она тихим голосом, размахивая руками и стараясь закрыть эту тему. — Ой! Прости! Написать, надо написать... — волнуясь, Сердоболия совершенно позабыла о просьбе друга. — Успокойся. Забыла, я умею читать по губам, — немного мрачно произнёс парень. Теперь, рассказав, ему было даже не обидно, хотя она, как и все, смотрела на него с жалостью. Её не хотелось убить за этот взгляд, наоборот, он заставлял смущаться, как будто он рассказал большой-большой секрет. Как в детстве, когда ты знаешь что-то, но тебе строго-настрого запретили говорить об этом, а ты всё равно с горящими глазами рассказываешь секрет тому, кто тебе дорог больше всего. Ну или просто тому, кто рядом. Люси лишь опустила голову, стыдясь своего поведения. Она совершенно не знала, как общаться с людьми, чьи возможности ограничены. Если жалеть и проявлять сочувствие, то она могла нарваться на злобный взгляд этого человека, с его-то характером с него станется, но и просто молчать она тоже не могла. Люси хотела хоть как-то поддержать парня. Сейчас он напоминал раненого больше, чем тогда, когда она его впервые увидела. Поэтому Сердоболия решила взглянуть на него, не зря же говорят, что по лицу человека, особенно по глазам, можно прочитать его чувства. Исподтишка взглянув на парня, она столкнулась с его прожигающим взглядом: он смотрел на неё в упор, и было непонятно, что именно сейчас он хочет услышать от девушки. — Не беспокойся ты так, я давно уже привык. Так что, пожалуйста, не шугайся ты так. И не напрягайся. Видишь, как вежливо я прошу? — и снова ухмылка. Правда, жалкая, но он очень старался. Было очевидно, что ему всё-таки неприятно говорить об этом, но он настойчиво продолжал: — Это не с самого рождения, лишь последствия магии. Поэтому в какой-то степени я был даже рад, что ты пишешь на бумаге, а не говоришь, — глаза девушки расширились от ужаса. «Значит, не только моя семья страдает от магии? Как же я ошибалась, когда думала, что мы одни такие!» – Вставай. Протянутая рука и приподнятые уголки губ. Почему она так легко его простила и снова доверяет? Ну за что, а? Ведь факт остаётся фактом, она уже считает его другом, а значит, ей снова будет больно, когда он уйдёт. Потому что всё дело в статистике, вероятность встретиться ещё раз ничтожно мала. «И всё-таки, кого-то он мне напоминает», — ухватилась за свою недавнюю мысль Сердоболия, понимая, что вполне может начать плакать. Это его поведение заставило Люси посмотреть него с другой стороны. Однако вспомнить, где же она могла встретить такого, скажем так, незаурядного человека, ей не дали. Хотя Люси сначала и не поняла, что произошло: она спокойно себе поражалась невозмутимости нового друга, как вдруг к ней подошёл маленький мальчик. На вид ему было годика три-четыре, не больше. Малыш непринуждённо схватил ладошку Сердоболии и вложил в неё тонкую атласную ленточку. А потом перевёл взгляд на парня, в упор смотря на него, тем самым стараясь показать, что он недоволен поведением старшего мальчика. В довершение образа малыш даже притопнул ножкой и надул щёчки, из-за чего выглядел очень комично в своём беретике. Но долго он не смог продержаться, уже через несколько секунд напряжённого молчания мальчик резко развернулся и побежал в обратном направлении. Люси смотрела на удаляющийся силуэт, не понимая, чем заслужила подарок. Слёзы просохли, да и плакать больше не хотелось: этот непосредственный малыш как будто унёс вместе с собой ту неловкость, которая появилась из-за её дурацкого вопроса. И тут до неё дошло: она сидит и сверкает красными глазами. Она, Люси Сердоболия! Быстро ухватившись за протянутую руку и выпрямившись, она всё же решила осмотреть подарок, принесённый малышом. Розововолосый соблюдал нейтралитет: он ничего не говорил, но внимательно следил за поведением девушки. Всё же он чувствовал некоторую вину за своё поведение. Может быть, она, и правда, случайно наткнулась на него, не стараясь как-либо соблазнить. Слишком уж по-детски она вела себя, чтобы походить на опытную искусительницу. «Или она только притворяется?» — окончательно запутавшись в собственных мыслях и решив не накалять обстановку ещё сильнее, он продолжал хранить молчание. Осмотрев шарик вдоль и поперёк и даже несколько раз прокрутив его в разные стороны, она не нашла ничего особенного: обычный синий шарик, повязанный ленточкой. Даже надписей не было; единственной его особенностью, если, конечно, это можно так назвать, было то, что он перламутровый. Люси чуть было не ушла в себя, однако краем уха уловила зазывающие крики. Гостей парка звали на маленькое выступление, которое пройдёт на главной площади парка. Говорили, что молодая и ещё малоизвестная группа будет выступать в самом скором времени. Но звали не только на концерт: кто-то продавал сахарную вату и, стараясь распродать как можно больше, обращался к прохожим, рассказывая, какая у него вкусная сладкая вата! Лучшая в городе! Другие приглашали прокатиться один круг на лошади или пони, не за бесплатно, конечно. Повсюду сновали люди, слышался смех, скрипели конструкции аттракционов, визжали люди. Громкоговорители оповещали посетителей парка о вечернем фейерверке, а также, что к вечеру начнётся запуск шаров, но Сердоболия прекрасно понимала, что на ещё несколько часов свободного времени можно было не надеяться, Змееносец скоро вернётся и сразу же начнёт поиски пропажи. Спохватившись, она тут же порывисто схватила парня за руку, благо тот стоял недалеко от неё, и умоляюще посмотрела на него. Нет, у неё есть гордость, и нет, она не жалкая, но сейчас у неё осталось совсем немного времени до того, как её снова заберут и не выпустят ещё довольно долго в наказание за самовольную отлучку. Так что пусть она запихнёт свою гордость подальше, но зато она не будет одна. К тому же это была прекрасная возможность отвлечь парня от невесёлых мыслей и заставить его улыбнуться. Розововолосый устал молчать, поэтому решил подумать о своих проблемах, однако даже так ему приходилось постоянно наблюдать за девушкой. Мало ли ей взбредёт в голову, но момент, когда она схватила его за руку, он пропустил. Парень уже хотел возмутиться, но, подняв глаза, наткнулся на умоляющий взгляд девушки: — Чего? — Ну пошли, а? — упрашивала Сердоболия, не обращая внимания на то, что голос был похож больше на хрип. Она очень хотела пойти, причём как можно быстрее, так как терять время ей было категорически нельзя. Однако как назло парень начал теряться и на её вопрос лишь сильнее нахмурился. Повторять вопрос он не стал, но по глазам и так было понятно, что тот ничего не понимает. Глубоко вздохнув и закатив глаза, она решила объяснить недалёкому, что к чему. Только Сердоболия открыла было рот, как поняла, что горло нещадно болит. Видимо, последняя реплика полностью разодрала её горло, поэтому даже просто произнести что-то она не смогла. В голове у Люси пронеслась шальная мысль: "А если я навсегда потеряю голос?" — после которой та чуть не осела на землю. Она согласна была мириться с простудой, даже если часто приходилось молчать, но полностью потерять возможность говорить — увольте. Но времени не было, так что блондинка решила оставить вопрос о голосе на потом — рано было паниковать. Спохватившись, Люси стала искать свой альбом. Раз уж она не может нормально говорить, то хотя бы будет писать. Нашла Сердоболия его довольно быстро, ведь альбом был прямо около неё, но все эти события просто выбили её из колеи, и она забыла про своего незаменимого помощника. Впопыхах написав, что она от него хочет, Люси протянула альбом другу, всё ещё горя глазами, правда, с уже меньшим желанием. Всё-таки возможная потеря голоса её совершенно не прельщала. Именно это и огорчало девушку больше всего. А вот её спутника сейчас разрывали на части: с одной стороны, ему никуда не хотелось идти, находились уже, но, с другой стороны, он понимал, что всё-таки сильно задел тогда девушку, да ещё и вылил на неё свои проблемы. Поэтому в качестве извинений он всё же решил согласиться на этот концерт. Но ей он ни за что не скажет, что сожалеет о том, что накричал. — Ладно, идём, — бросил он, но, не сдержавшись, закатил глаза и, сразу же развернувшись, пошёл дальше, как он думал, в правильном направлении. Ну что сказать, привычка — вторая натура. Но Люси была счастлива, что он просто согласился, и на такую мелочь не стала обращать внимания. Она уже привыкла, что этот парень язвит на каждом шагу, характер уж такой, прямо как колючка. Немного догнав его, так как он ушёл вперёд, пока Люси царапала свой язвительный комментарий, что он колючка, она поднесла альбом у его лицу, давая время на прочтение. — Ну спасибо тебе, — несколько обидевшись на такое прозвище, парень начал идти чуть быстрее, как бы показывая, что он недоволен. Если бы Сердоболия могла, она бы точно рассмеялась над таким поведением друга, всё-таки это было мило, он напоминал ей нахохлившегося попугайчика! Но возможности издать хоть звук не было, поэтому она просто улыбнулась и, взяв его под локоть, продолжила идти рядом. Они молчали, хотя Люси и хотела довольно многое сказать. Этот колючка хоть и не отличался хорошим поведением и манерами, но он незаметно поднимал ей настроение. Добирались они не слишком долго, хотя, казалось, что они весь парк обошли. Чаще всего можно было заметить небольшие очереди на карусели и аттракционы, лишь немногие дети или сидели на лавочках с родителями, поедая мороженое, или просто гонялись по парку. Хотя маленькие мальчики предпочитали гонять птичек, которых подкармливали их родители. Можно было подумать, что погода как будто сама старалась поддержать хорошее настроение обитателей парка. По крайней мере ни одного облачка до сих пор не было и вблизи. Как вскоре поняла Люси, парень шёл интуитивно, а вот она, хоть и шла за ним, прекрасно понимала, что еле слышимая музыка становится постепенно громче. Это было удивительно, что человек, который, по сути, не слышит звуки и музыку, но как будто подсознательно тянется к ней. На площади же оказалось не так много людей. По крайней мере пара ожидала большего количества. Может, это было связано с тем, что многие сейчас катались на аттракционах, а может, просто людей в парке было не так уж и много, всё же это не главный парк города. Та группа, которую активно рекламировали промоутеры, уже выступала с незатейливой, но хорошей песней, от которой у Люси сразу поднималось настроение. И тут до неё дошло, что зря она, наверное, пригласила его сюда, ведь он-то ничего не слышит. Вообще. Люси закусила губу и скосила глаза на рядом стоявшего парня. Слава Богу, в этот момент он оглядывал площадь в попытке найти хоть что-то интересное и не видел выражения её лица. «Сразу бы взорвался», — мрачно подумала Сердоболия, — «не надо было его сюда приводить, а он тоже хорош! Какого чёрта пошёл, если сюда не хотел? Дурак. А я тоже молодец, совсем о нём не подумала! Эгоистка. Вот же недалёкая», — продолжала ругать себя Люси, смотря на профиль такого незнакомого и одновременно знакомого парня. — «Его спина... такая широкая по сравнению с моей», — неожиданно поняла Люси, продолжая смотреть на него. Он не замечал этого, отвернувшись, полагая, что девушка ещё долго не обратит на него внимания. Но неожиданно ему показалось, будто до него кто-то дотронулся, и он повернулся, чтобы посмотреть, что от него хотят, но поймал взгляд девушки, не понимая, что произошло. А вот Люси, осознав, что её пристальный взгляд заметили, смутилась и резко отвернулась от парня, стараясь смотреть куда угодно, но только не на него. Она чувствовала себя странно, будто увидела что-то такое, чего совсем не должна была видеть. И от этого становилось только хуже, она просто не могла сосредоточиться на песне, пытаясь выкинуть из головы образ его спины. «Интересно, она тёплая?» — пришла вдруг в голову мысль, от чего глаза Люси расширились, и она начала трясти головой, пытаясь прогнать её. Внезапно прозвучал слишком громкий аккорд, и песня стихла. После чего послышались первые аккорды красивой и какой-то робкой мелодии, которая становилась всё сильнее, но оставалась такой же спокойной. Плавной. Прислушавшись, Люси облегчённо вздохнула. Казалось, песня забирает все её тревоги, в ответ оставляя мягкий след и уверенность в собственных силах, такую лёгкость и несмелое счастье... Вдохновившись этой песней, Сердоболия с нежной улыбкой на лице написала что-то и, повернув альбом к парню, потянула его за руку, привлекая к себе внимание. А на листочке было приглашение: — «Давай потанцуем?» — гласило оно. И девушка, не став ждать ответа, потянула его на себя, не давая возможности выбраться. Хотя он не остался в долгу: пока она пыталась заставить его положить руки на её талию, он пытался отвязаться любыми отговорками. Он даже честно признался, что просто-напросто не умеет танцевать, но даже этот аргумент она не восприняла всерьёз, считая, что тот просто не хочет танцевать с ней. Но наконец начав танцевать, она поняла, что тот совсем не солгал, когда говорил, что он полный профан в танцах. Он постоянно ставил ноги не туда, хотя танец был самым простым, иногда наступал на ноги девушки и каждый раз, когда такое случалось, злился на неё и пытался вырваться. Под конец, не вытерпев, он всё же оттолкнул Люси, оставив её одну, и пошёл подальше от площади, с которой ещё слышалась песня. Он не любил, чтобы люди видели его слабости или понимали, что он не умеет что-то делать. Да, ему, как и всем парням, не нравилось выглядеть слабым или неудачником. И что, что танец совершенно не сложен? А вот он не мог станцевать ничего. Ему это просто не давалось, как кому-то волшебство или плавание. У всех свои стороны, которые они не хотят показывать окружающим, а это была его сторона. Отойдя не слишком далеко, однако достаточно, чтобы музыку было не так слышно, он сел на лавочку и, поставив руки на колени, опустил голову. Всё шло не так, как он планировал. Он хотел извиниться, а получилось так, что опять бросил её одну. «Да что ж за напасть такая, идиот пустоголовый, она же не знает, как отсюда убраться», — думал про себя парень, всё больше мрачнея. Но решив, что он не может оставить всё, как есть, он поднялся и побрёл обратно, ища глазами свою новую знакомую. И он нашёл её. Правда, несколько раньше, чем сам предполагал. Она шла навстречу ему и похоже заметила его, потому что ускорила шаг, вероятно испугавшись, что тот может опять уйти, до того как она подоспеет. Осознав, что убегать-то он, собственно, и не собирался, парень присел на ближайшую лавочку и стал ждать девушку. Люси, заметив, что тот не собирается от неё бегать, успокоилась, но всё равно постаралась как можно быстрее добраться до друга. Наконец добравшись до него, она присела рядом с ним на лавочку. Сердоболия ничего не говорила, лишь молча смотрела на медленно прогуливающихся людей. Она думала и не думала одновременно. Да, и такое бывает вопреки законам логики. Такое состояние, когда ты вроде о чём-то размышляешь, но ощущение, что это не ты. Как будто чужие мысли читаешь. Вот и она сейчас думала о том, как поговорить с парнем? Что у него спросить? Думала, почему она так к нему привязалась... Но все эти вопросы были как в тумане. Словно через толщу воды. — Знаешь... — начала Люси, — Я… Я тоже многое не умела в детстве. Вечно ошибалась; плакала, когда что-то не получалось. Но меня всегда поддерживали мама и старший брат. Они вдвоём верили в меня. Но если мама показывала свою любовь открыто, то брат часто журил, указывая на ошибки. Поначалу я жутко на него злилась, ведь было тяжело, а он как будто смеялся над моими потугами. С самого рождения меня обучали музыке и танцам, волшебству, чтению и письму, иностранным языкам. Каждый день брат пытался научить меня всему этому, изматывал до тех пор, пока я не засыпала; раздражался каждый раз, когда я пыталась сбежать с уроков. А мама лишь смеялась над нашим поведением, говорила, что мы у неё самые лучшие и добрые дети. Я не понимала, почему она считала брата добрым, в моих глазах он был сущим дьяволом, который преуспевал во всём, и неважно, что он старше на восемь лет. Я хотела быть похожей на него… — на этом моменте златовласка остановилась. Ей было тяжело вспоминать всё то, что было так давно. Она должна была забыть всё это как страшный сон. Ладони сжались, а ногти врезались в нежную кожу. Лишь спустя несколько секунд пришло осознание того, что парень мог ничего не понять из её рассказа. Было бы лучше, если бы не понял. — Прости, ты, наверное, ничего не понял из моей пустой болтовни, я ещё и говорить толком не могу. — Нет, как раз наоборот, всё прочитал, — смотря на виноватую улыбку девушки, розововолосому становилась как-то не по себе. Появлялось ощущение, что она чем-то на него похожа, тоже прячет свои слабости от всего мира. — И почему же ты так хотела быть похожа на брата? — Он для меня был примером. Идеальный наследник семейного бизнеса, преуспевающий во всём. Лучше всего я помню его игру на пианино, она была потрясающей, в отличие от моей. Если я садилась за пианино, то он старался как можно скорее занять меня другим делом, а оправдывался словами: «Ты не играешь, а насилуешь ни в чём не повинный инструмент». Это жутко раздражало, но я не сдавалась, продолжая разучивать ноты. Мама — скрипачка и певица, брат — пианист и отличный маг, отец — бизнесмен. Все добились чего-то значимого, но в семье не без урода, как говорится. Я ничего не могла, возраст - не оправдание. Отсутствие таланта у дочери позорило семью, поэтому гостям меня старались не показывать, лишь давние друзья родителей знали обо всём. Спустя какое-то время даже брат сказал, что я безнадёжна, а о том, что это говорит родной отец, я знала давно. — Жестоко. Что же это за семья, где так ребёнка терроризируют? — с каждым словом было заметно, как плохо становится от воспоминаний его знакомой. «И после такого она улыбается?» — пролетела мысль, но тут же исчезла. — Обычная семья состоятельных людей, где следуют традициям. Мама была единственной, кто не отворачивался от меня до последнего вздоха. Даже когда пришёл приказ убить меня, она отказалась, зная, что рискует своей жизнью, — Сердоболия старалась держаться, натягивая на своё лицо улыбку и не давая волю слезам. Она, правда, старалась. — Кому помешал ребёнок? — было видно, что розововолосый не ожидал такого поворота событий. В голове не укладывалось, что кому-то может навредить малышка, не знающая ничего о проблемах взрослых. — Не могу сказать, но через пару дней мама умерла, а брат уехал с дедушкой. Отец же нанял профессиональных учителей, которые обучали меня. Собственно говоря, они научили меня всему, что я знаю, но даже так ни одного хорошего слова в их адрес я сказать не могу, — шире растянув улыбку, блондинка гордо держала все свои эмоции от воспоминаний, терзающих сердце, в себе. — Прости, хотела извиниться, а в итоге нагрузила своими проблемами. — Я тоже хорош. Вечно срывался на тебя из-за своих неприятностей, — заметив едва открывшийся рот девушки, который сразу же поспешил закрыться, Нацу понял, что она хотела сказать. — Я на грани вылета из института. Обидно, когда ты не можешь использовать по-настоящему сильную магию, а всё из-за какой-то бабы. — Грустный смешок слетел с губ, а серо-зелёные глаза посмотрели в сторону «очень странной» блондинки. «И куда делась та девушка, которая чуть не ревела?» Сердитые карие глаза явно давали понять, что Люси недовольна чем-то, но вопрос: чем? — Чем тебе так называемая «баба» не угодила? И не баба, а девушка, имей уважение! — Не знаю, но из рассказа отца я понял одно: меня нагло кинули, заменив все воспоминания из детства. О своей привязанности к неизвестной особе я узнал сразу после того, как потерял слух. Оказывается, все мои воспоминания, а точнее, большая их часть — фальшивка. В детстве по природе своей магии влюбился в какую-то девчонку, а она исчезла, не оставив и следа. Я из-за неё потерял всё: возможность колдовать, слышать. Я расстался с девушкой и предал друзей, лишь бы они ни о чём не догадались. Я медленно, но верно умираю. Чтобы жить — надо найти ту, которую я вообще не помню, даже имени, а отец не говорит. Ему плевать на судьбу сына, ведь есть ещё и дочь, которая может унаследовать состояние семьи. Не хочу просто так сдаваться, я, в конце концов, хочу жить, выступить на сцене с группой, которую именно я создал и сам развалил, хочу закончить этот грёбаный институт и найти ту дуру, которую полюбил… но как мне к ней относиться, если вдруг встречу её? — Не вини людей в чём попало, — нахмурилась Люси, — никто не говорил тебе предавать друзей и бросать девушку, ты сам сделал выбор! Почему нельзя было просто рассказать? Мне же ты рассказал, я же тебя от этого не покусала и не избила до полусмерти! — улыбнулась девушка. — Ты? До полусмерти? — издевательски спросил парень, тут же рассмеявшись над такой формулировкой вопроса. — Да ты даже Грея не сможешь просто стукнуть, не говоря уже о смертельной опасности для меня! — Задавака! — обидевшись на такое пренебрежение её способностями, она показала розововолосому язык, чем вызвала ещё более громкий смех. — Ты точно как ребёнок! — сквозь смех проговорил он, однако, как только тот отсмеялся, его выражение лица снова стало задумчивым. — Знаешь, как бы жалко это не звучало, я действительно не мог рассказать, — произнёс парень немного грустно и тут же, резко потянувшись, откинулся на спинку лавочки, при этом закрывая глаза. Всего на мгновение. А потом он снова в упор посмотрел на Люси. Сердоболия тоже смотрела на него. Сейчас он не казался язвительным и придурковатым, наоборот, он будто излучал силу, даже нельзя было сказать, что тот серьёзен, скорее, задумчив и уверен. Только вот в чём? Это для девушки так и осталось загадкой. Люси смотрела на парня и не узнавала его: сейчас он был не провокатором, который пытался победить, он был победителем. Невероятная смена поведения настолько потрясла девушку, что та решила осмотреть паренька ещё раз. Может, подменили? Нет, та же чёрная рубашка, те же розовые волосы и тот же шарф, с которым он никогда не расставался... Её глаза резко расширились от страха, что этот парень мог оказаться им. «Быть того не может», — судорожно думала Люси, неверяще смотря на человека напротив и на его извечный шарф. Глубоко в душе она уже прекрасно знала, что не ошибается в своих предположениях, но возможность встретить его после стольких лет ужасала. Перебирая в голове то, что уже успел ей рассказать парень, она отчётливо понимала, что это он. Что именно она причина страданий дорогого человека. Сам объект мыслей юной Сердоболии сейчас не совсем понимал, что произошло. Неожиданно девушка переменилась в лице и побледнела. Она начала резко и прерывисто дышать, сама не замечая этого за собой. Парень уже начал волноваться, мало ли, может, его новой знакомой плохо стало. Поэтому, не раздумывая особо, он схватил Люси за плечо и немного встряхнул, заставляя сфокусировать бегающий взгляд и обратить на себя внимание. Люси не знала, что сказать. Вроде бы и говорить об этом не хотелось, но и отвертеться она уже не могла. Видимо, она начала паниковать, что и заметил розововолосый. Она сама загнала себя в эту ловушку, однако, как известно, надежда покидает нас только в самый последний момент, поэтому Сердоболия не захотела отступать. В конце концов, этот парень мог быть и не Драгнилом. Но ком в горле совершенно не давал убедиться или опровергнуть свои подозрения: девушка просто не могла сказать и слова. Наконец, глубоко вздохнув, Люси попробовала произнести свой вопрос, но ничего не вышло. Уже на первых буквах она поняла, что голос сел, причём в этот раз не от боли, а от страха и волнения. Прочистив горло и судорожно облизав губы, она всё же смогла назвать его по имени: — Нацу?.. — но закончить свою реплику она не смогла, Сердоболия явственно услышала своё имя, и девушка догадывалась, кем оно могло быть произнесено. Обернувшись на голос, она обнаружила Змееносца, тяжело шагавшего прямо к их лавочке, чему совершенно не удивилась. Эта ситуация повторялась уже не первый раз, так что и он, и она уже успели привыкнуть к таким перепалкам. Каждый раз Змеееносец находил её, затерявшуюся в самых дальних уголках города, упорно сопел с минуту, сверля её взглядом, потом тяжело вздыхал и уводил домой всеми правдами и неправдами. Люси прекрасно знала, что тот и рад бы накричать на подругу, но всё же свой статус он хорошо знал и педантично соблюдал. Звёздный дух точно знал, где граница дозволенного и никогда не переходил её. Он мог отчитать её в машине или дома, если никто не видел, но в общественном месте он старался не привлекать внимания. В этот раз всё опять прошло согласно сценарию, но с некоторым отклонением: Змееносцу даже не пришлось уговаривать хозяйку покинуть парк и вернуться домой. Люси, спокойно выдержав разгневанный взгляд, попрощалась со своим новым другом и поспешно ретировалась, так и не взглянув на парня, которого предоставила самому себе, предпочитая оставить себе надежду на то, что это не Нацу. Если бы она так не боялась услышать правду, то, возможно, она заметила бы удивлённый взгляд розововолосого.

***

После того примечательного дня прошло уже трое суток. Всё это время Люси находилась в доме под строжайшим надзором Змееносца, который не выпускал её из виду. Возможно, он боялся, что она уйдёт без него, а ведь тогда он не сможет её защитить. Он считал прямой обязанностью оберегать свою хозяйку, к тому же никто не имел ничего против. Люси же была просто счастлива, что с человеком, который должен быть с ней рядом чуть ли не двадцать четыре часа семь дней в неделю, можно поговорить как с другом. Однако сейчас она очень хотела, чтобы тот ушёл хоть куда-нибудь! Хоть к отцу! Он не оставлял её одну почти никогда, при этом они до сих пор не разговаривали, что совершенно не способствовало примирению. Каждый до самого конца собирался стоять на своём. Поэтому в данной ситуации Сердоболия просто молилась, чтобы ему наконец надоело, или ему что-нибудь поручили, или хотя бы появился Локи. Тогда бы он непременно бы разругался с упрямцем, после чего Змееносец точно бы ушёл. Это было, наверное, лучшим вариантом, но, к сожалению, Локи не спешил появляться, заставляя заклинательницу всё больше отчаиваться, ведь и приказать Змееносцу уйти она тоже не могла, это бы означало поражение, которого она всеми силами старалась не допустить. Он должен принять её точку зрения. Но, видимо, сегодня Небеса были на её стороне, потому что Змееносец вернулся в мир духов. Правда, сколько его не будет, златовласка сказать не могла, поэтому поспешила выполнить план, продуманный за эти три дня. Не медля ни секунды, девушка вызвала Южного Креста и попросила его узнать адрес. Адрес Нацу Драгнила. «Была не была», — думала Люси, поспешно собираясь и мысленно торопя духа с поиском информации, ей нужно было спешить. Пока тот искал место жительства парня, Сердоболия успела переодеться в более неприметную и блёклую одежду, благо такая имелась и в её гардеробе. А также успела вызвать близнецов и дать им наставления. Она помогла им одеться в её платье и рассказала несколько правил. А то, что они со Змееносцем до сих пор не помирились, играло ей на руку. Кто же знал, что она, совсем недавно проклинавшая это молчание, сейчас будет невероятно счастлива, что они игнорируют друг друга. — Госпожа Люси, я узнал, — медленно проговорил Крёстный Дед, обращая на себя внимание. Поиск информации занял у него не так уж много времени, но сейчас, когда она волновалась, что план мог пойти прахом, Люси совершенно не чувствовала времени. Минута казалась ей вечностью. Десять секунд. Направление задано. Место известно. Осталось только пройти незамеченной, но как раз с этим проблем и не могло возникнуть. Разрешив духу вернуться в свой мир, Сердоболия вызвала Деву, которая незамедлительно появилась перед госпожой и задала свой извечный вопрос: — Накажете, принцесса? — Нет, перенеси меня к Нацу, — тихо попросила Люси. Она до сих пор не верила, что на самом деле собирается это сделать. Она так и не поняла себя, зачем она решилась на это и что же ей это даст? Но отступать было слишком поздно, даже если и было страшно появиться перед этим человеком. Дева послушно выполнила просьбу хозяйки, и уже в следующий момент Люси стояла на улице, на каменной лестнице перед самой калиткой. Девушка сразу начала осматриваться, чтобы убедиться, что никто её не замечает. Но никого не было. К удивлению Сердоболии, район, в котором жил Нацу Драгнил, был тих и даже несколько заброшен. Вокруг были такие же двухэтажные коттеджи с небольшими двориками, в которых изредка росли цветы да неплодовые деревья. Улочка, проходившая между домами, была узенькой и кое-где нуждалась в починке. Здесь было чисто, что несколько удивило златовласку, и за то время, которое она простояла около дома, не прошёл ни один человек. Дева же исчезла сразу, как только перенесла Сердоболию на место. Люси даже подумала, что, возможно, из-за неё маршрут немного сбился, и она оказалась совершенно в другом месте. Но вовремя обратив внимание на табличку, на которой крупными красивыми буквами была выведена фамилия искомого человека, девушка отмела эту мысль. Она точно была в нужном месте. Пусть Люси и немного иначе представляла себе дом Драгнилов, но отступать была не намерена. Она пришла в этот дом с определённой целью и сбежать обратно из-за такой мелочи, в страхе поджав хвост, было ниже её достоинства. Но и оставить конверт, ради которого вообще явилась сюда, на пороге претило ей, поэтому Люси стала оглядывать каменный забор на наличие почтового ящика. Её поиски почти сразу увенчались успехом, но всё же Сердоболия, подойдя к искомому ящику, осмотрела его со всех сторон, дабы убедиться в этом. Наверное, будь её воля, она ещё и покрутила бы его во всех направлениях. Но всё же вероятность обнаружения её слишком сильно волновала, поэтому, не теряя ни секунды, девушка закинула заветный конверт в железную коробочку. Её сердце гулко билось, разгоняя кровь и не давая слышать. Ноги были ватными, а глаза, хоть и были открыты, как будто ничего не видели. Сейчас наследница огромного состояния была больше похожу на ту, какой её всем и представляли, распуская слухи. Немощной, немного сумасшедшей. Опомнилась Люси уже через несколько секунд после того, как бросила злополучное письмо. В то мгновение, когда она выпустила самодельный конвертик из рук, казалось, время остановилось, а почтовый ящик стал прозрачным, позволяя девушке увидеть, как бумага касается дна железной коробочки. Но сейчас, стоя около чужого дома и неотрывно смотря на какую-то железяку, Сердоболия осознала, насколько же странно выглядит со стороны, поэтому, покраснев до кончиков ушей, она рванула с места, стараясь поскорее исчезнуть из поля зрения возможных обитателей дома.

***

Нацу Драгнил собственной персоной сидел в своей комнате и смотрел очередной фильм, пытаясь убить время. Он уже третий день безуспешно пытался понять, как та девушка отгадала его имя. Видела статью в журнале? Вспомнила своего знакомого, которого зовут так же? Или действительно с самого начала была нацелена на него? Если так, то она довольно оригинально поступила, что, по правде, возымело эффект. Он думал о ней постоянно. И нет, он не мечтал переспать с ней или ещё раз посмотреть в её «прекрасные глаза», нет, он просто очень хотел понять, почему та выглядела так странно, когда произнесла его имя, и почему она сбежала, даже не объяснив ничего? Кадры из фильма сменяли друг друга, но парень уже ушёл в себя, не замечая ничего вокруг. Из некоего транса его вывел силуэт домоправительницы, и по совместительству бывшей няни. Мягко улыбнувшись своему «чуду», как она его иногда называла, женщина подняла вверх руку, в которой был один единственный конверт, и помахала им перед своим лицом, как бы удивляясь, что кто-то ещё пишет письма, и давая понять, что оно адресовано именно ему. Нацу протянул руку, позволяя подойти и отдать ему конверт, и взглядом попросил оставить его одного. Женщина, ни капельки не смутившись и не обидевшись, ещё раз улыбнулась, потрепала его по голове, на что получила обиженный взгляд, и вышла из комнаты, прикрывая за собой дверь, тем самым оставляя Драгнила одного. Сам же парень, немного повертев письмо в руках и несколько раз прочитав своё имя на бумаге, решил больше не мучиться догадками, поэтому начал аккуратно распечатывать конверт. Достав содержимое, коим являлся обычный лист бумаги, он быстро принялся читать, подгоняемый любопытством. И оно его не обмануло. «Забавно», — пронеслась мысль в голове парня, заставляя того улыбнуться. Ты победил в нашей игре. Поздравляю. Мы ещё обязательно встретимся, и я сделаю так, что ты услышишь мою любимую песню. Обещаю. P.S. Ты так просто сдашься смерти или будешь бороться?