Stardust.

Тишина будто разрывает тонкую струну на самом краю сознания, и Стайлз непроизвольно морщится, оборачиваясь. Позади, отставая на добрые пару футов, идет Скотт. Бросая взгляд на руки друга, Стилински замечает когти и мысленно себя спрашивает: «зачем?». Ответ не удается узнать, потому что неведомо откуда взявшаяся дверь со скрипом приоткрывается, впуская в помещение густой туман. Холодок пробегает по спине, и когда Стайлз вновь оборачивается, Скотта уже нет. Наверное, нужно окликнуть его, но в темноте ничего не видно, и голос почему-то хрипит где-то в горле. Он делает пару шагов назад, упираясь в холодный металл шкафчиков, и не сразу понимает, что находится внутри одного из них. Голос, тяжелый, пробирающий до костей своим хрипом, зовет: «Стайлз… Стайлз, впусти меня». Рваное «нет» сходит с сухих губ, когда он закрывает глаза, в мгновение подскакивая с кровати. Его комната, окутанная в предрассветный мрак, кажется все такой же холодной, и лишь единственное, что разбавляет эту дикую пустоту вокруг — взволнованный, чуть хрипловатый ото сна голос: — Стайлз? Что случилось? У нее рыжие волосы спутанными волнами лежат на плече, когда она отрывается от подушки и садится рядом. Тонкие пальцы прохладны до отрезвления, и Стилински сжимает их сильнее, как будто боится потерять. Мысль о том, что она может быть нереальна, приходит в испуганный, уставший мозг слишком поздно. Стайлз дергается, сминая в руках темноту, и просыпается. Постель с холодными простынями пуста, и вокруг него ни единого предмета, доказывающего присутствие Лидии здесь. Стайлз устало трет покрасневшие глаза. Ему ее хочется. *** У Малии до неприличия горячие ладошки, которыми она крепко сжимает его талию, не позволяя даже повернуться на другой бок. Стайлз тихо выпускает из легких воздух, боясь потревожить ее мирный сон. Свернувшаяся рядом с ним девочка-койот дышит глубоко, цепляясь за него крепко, совсем по-собственнически. Стайлзу как не кстати в голову внезапно приходит мысль, что ладони Мартин всегда удивительно прохладные, такие, что тебя охватывает желание коснуться губами нежной кожи и наслаждаться едва уловимым ароматом духов. Ее запястья тонкие, пальчики так крепко-крепко сжимают края его куртки, когда он в последний раз предлагает ее ей, прежде чем вспомнить: у него ведь Малия есть, вот о ком стоит заботится вдвойне. Простыни в его постели уже несколько месяцев как не холодеют, и Стайлз ненароком думает, что с удовольствием разделил бы их прохладу с кем-нибудь другим. В мыслях это всегда лишь Лидия, чертова Лидия с ее тихим-тихим «мне страшно» хриплым-хриплым голосом после очередного крика банши. Чертова Лидия, мешающая уснуть. Мешающая думать о девочке, мирно спящей рядом. Мешающая жить. Ему она просто нужна, и он честно не знает, что делать. *** На станции, покрытой толстым слоем пыли, он пылится быстрее любых предметов декора. Поезда не отходят и не приходят, этот круг, Стайлзу кажется, не закончится никогда. Хочется выйти в окно, наплевав на все, но его тут попросту нет. Отчаяние комом застревает где-то в горле, и горе режет изнутри ребра, отдавая болезненными импульсами прямо в сердце. Единственное, что спасает, — это она. Образ отпечатан, кажется, по ту сторону века, потому что даже сейчас, спустя столько времени, Стайлзу виднеются ее полные губы, ямочки на щеках, зеленые глаза с теплым, почти нежным взглядом. Иногда с испугом, но он думает об этом крайне редко. Здесь и так слишком много страха и безнадежности, Стилински не может позволить себе окончательно упасть духом. В очередной раз вспоминая ее образ, Стайлз обещает себе, что обязательно взглянет на нее еще раз, но уже наяву. Иначе и быть не может. *** Кошмар заканчивается так же быстро, как и начинается. Резко открывая глаза, Стайлз стирает тыльной стороной ладони пот со лба и тут же машинально тянется рукой на другую половину кровати, уже готовый почувствовать холод чертовых простыней под пальцами. Но рука утопает в теплоте рыжих волос, разметавшихся по подушке, и Стилински облегченно вздыхает, понимая, что ему это не снится. Лидия открывает глаза, сонно прищуриваясь, и тихо шепчет: — Опять кошмар приснился? — ее пальцы находят его ладонь и мягко сжимают. Прохлада касается кожи, и Стилински готов благодарить и Бога, и Дьявола за реальность. За Лидию Мартин. — Да, — отвечает так же шепотом и притягивает ее к себе, ждет, пока она удобно устроит голову на сгибе его локтя, а затем целует в уголок губ, впуская в легкие аромат ее духов до предела. — Я рядом, — Лидия смеживает веки, утыкаясь носом куда-то в его шею, и большего ему, черт возьми, не надо. Просто Стайлзу она необходима.