Real happiness

Трис.

— Я хочу поднять этот бокал за мою сестру — Беатрис. Я очень рад, что она нашла своё счастье. Она это заслужила, потому что прошла все трудности и преграды на своём пути. Она справилась со всем, что мешало ей жить нормальной жизнью. Хочу сказать тебе, Трис, ещё раз спасибо, я, наверное, буду всегда тебя благодарить за это — ты простила меня за то, что я тебе сделал. Не каждый человек смог бы. А ты смогла. Если бы можно было вернуть то время, я бы принял иное решение, я бы не стал предавать тебя. Спасибо тебе. Я знаю, как ты скучаешь по нашим родителям, знай, что они любили нас. Они всё видят и радуются за тебя. Я в этом уверен, — говорит свой тост Калеб, и у меня наворачиваются слёзы на глаза, когда он упоминает наших родителей. Он прав — они любили нас такими, какими мы были. И хоть их нет с нами рядом, они всё равно останутся в наших сердцах и в нашей памяти. Я беру свой бокал с соком, так как спиртное мне пить нельзя, встаю и немного наклоняюсь вперёд, к середине стола, дабы закрепить всё сказанное им звоном стукающихся между собой бокалов. Я понимаю, что спасла весь город, людей, которым угрожала опасность, но я не чувствую себя «героем» — каким меня называют многие, в том числе и мои друзья. Да, быть может, я и есть этот герой, но я знаю лишь одно, что поступила правильно, так, как поступил бы любой другой человек, находящийся на моём месте. Я присаживаюсь на своё прежнее место, рядом с моим, теперь уже мужем, и стукаюсь с его бокалом, в котором налито шампанское. — За тебя, — говорит он, а я всего лишь улыбаюсь ему, делая глоток сока. Я прижимаюсь к груди Тобиаса, стараясь не показывать своей печали друзьям по поводу родителей. Сегодня день для веселья, а не для слёз. Вдыхаю его запах и прикрываю глаза. В голове сразу же появляется картинка нашего будущего — теперь мы единое целое. Тобиас замечает, что я плачу, и наклоняется к моему уху, обдавая его своим дыханием: — Трис, всё в порядке? — шепчет он, стараясь, чтобы это слышала только я. Он поглаживает меня по волосам, убирая спадающую прядь из причёски за ухо. Казалось, что от такого простого жеста становится спокойнее. Чувствуется безопасность, хотя, я всегда её чувствую, когда нахожусь рядом с ним. Как говорится, я как за каменной стеной. И это правда. Я поднимаю свои глаза на Тобиаса и смаргиваю слезинку с глаз. Я тепло улыбаюсь ему и киваю в ответ. Не знаю почему, но слов подходящих найти не получается. — Калеб прав, родители гордились бы тобой, как и я. Ты спасла город — ты герой, который чуть не умер, чтобы спасти невинных людей. Я люблю тебя, — продолжает шептать мой муж, отчего невольно улыбаюсь, и чувствую, как румянец образовывается на моих щеках. Наверное, я всегда буду так реагировать на его слова о любви ко мне. От повадок Отречения не избавиться, оно углубилось во мне и в такие ситуации выходит наружу, даже если я не хочу, чтобы так было. — И я люблю тебя, — проговариваю я, смотря Тобиасу в глаза. Легонько целую его в губы и отстраняюсь. От этого мне становится ещё легче. Он обнимает меня за талию и накрывает мою руку своей рукой, сжимая. — Э-э, нет. Так не пойдёт, — восклицает Кристина, смотря на нас. — Мне не понравился ваш поцелуй! Целуйтесь лучше! — Я в недоумении смотрю на подругу, а она в ответ ухмыляется. Ох, и получит она у меня, когда всё это закончится. — Не, ну ребят. Вы же молодожёны, а значит должны постоянно целоваться на своей свадьбе, а мы должны все кричать... Чёрт, я забыла, что именно... — бубнит Крис себе под нос последнюю фразу, немного пошатываясь на своих каблуках. А я говорила, что обувать такие шпильки не надо, устанет же. Хотя, её это не остановило — это же Кристина. Но в какой-то момент я понимаю, что это не обувь виновата, а алкоголь. — Горько. Ты забыла слово горько, — говорит Шона, вставая со своего места. Я хмурюсь на неё и злюсь, вот зачем она сказала, а? Она же, смотрит на меня извиняющимся взглядом, на что я только посмеиваюсь. — Да, точно. Горько, горько… — Кристину подхватывают и остальные, громко крича это слово. Тобиас понимает, что нам не отвертеться, отстраняется от меня и встаёт на ноги, галантно подавая мне свою руку, чтобы я встала следом за ним. На протяжении нескольких секунд, пока я встаю, у него на лице только ухмылка и озорной огонёк. Ему это нравится, что не скажешь обо мне. Я не привыкла показывать свои чувства на людях. Опять же, всему виной воспитание в Отречении, где мы не должны были думать о себе, а заботиться о других. Я кладу свою руку в его, и он, одним рывком, не сильным, но всё же, притягивает меня к себе, впиваясь в мои губы страстным поцелуем. От неожиданности я издаю полу-стон в его рот, и чувствую его улыбку сквозь поцелуй. Негодник. Мои губы синхронно движутся с его губами в одном танце. Он исследует весь мой рот своим языком, и от этих ощущений ноги становятся ватными и кажется, что я скоро не выдержу и упаду на пол без чувств. Вот так он действует на меня и всегда действовал. Наш поцелуй заканчивается тогда, когда в лёгких пропадает воздух. Мы отстраняемся друг от друга, переводя учащённое дыхание в прежнее русло. — Вот это я понимаю, — слышится голос Зика. Тобиас смеётся, смотря мне в глаза, наверное, слишком громко, чем хотелось бы, а я одной рукой крепко обнимаю его, стесняясь и пряча свою улыбку в его груди. Какое-то время мы сидим в объятьях друг друга, думая, каждый о своём. Мы наблюдаем за своими друзьями, которые веселятся и радуются. Вдруг, я замечаю, как Кристина подходит к Зику и шепчет ему что-то на ухо, явно, чтобы никто не заметил этого, или, чтобы мы с Тобиасом не заметили. Потом подходит к Шоне и ей тоже шепчет. Я хмурюсь и надеюсь, что она не задумала что-нибудь в своём стиле. Я поворачиваюсь лицом к Тобиасу, который тоже смотрит в сторону Крис. — Ты понимаешь, что здесь происходит? — спрашиваю я его. — Пока нет, но одно я знаю точно — наша Кристина опять что-то задумала, — он говорит это с иронией в голосе. — Смотри, Зик с Калебом куда-то уходят, — он говорит, показывая рукой в сторону них. Они направляются на улицу. Любопытство одолевает меня, я уже хочу подойти и спросить у Кристины, но она вдруг громко говорит: — Итак. Хватит сидеть. Пора сюрпризов. Трис, подойди сюда, — я поднимаю бровь на неё, но всё равно делаю так, как она сказала. Она достаёт повязку и завязывает мне на глаза. — Кристина, зачем это? — Она ничего не отвечает, и я злюсь ещё больше. Ткань повязки слишком плотная, поэтому я не могу видеть сквозь неё, даже свет в помещении. Простояв пару секунд в таком виде, я чувствую чью-то руку, которая пытается нащупать мою. Я сразу понимаю, что это рука Тобиаса и помогаю ему переплести наши пальцы. Видимо, ему тоже завязали глаза, как и мне. Мы начинаем идти в каком-то направлении. Кристина ведёт меня, а Сьюзен — Тобиаса, я понимаю это, слыша их голоса. Затем, слышу, как открывается дверь и понимаю, что мы выходим на улицу. Так как платье у меня с открытыми плечами и спиной, я покрываюсь мурашками, и меня начинает слегка трясти от прохладного воздуха. Кристина кричит: «Давай», и разрешает нам избавиться от повязки на глазах. Не ориентируясь в пространстве из-за темноты на улице и плотной ткани, я пытаюсь настроить своё зрение. Слышу какой-то звук: шипение и свист. Устремляю свой взгляд на небо и вижу множество ярких огоньков, которые поднимаются всё выше и выше, примерно на 30-40 метров в высоту. Затем происходит мощный грохот, и эти огоньки превращаются в огромные и пышные огненные шары. Они освещают небо, падая мерцающими брызгами в разные стороны — красные, зелёные, синие, голубые. — Это салют! — кричит Тобиас, каким-то черезчур ошеломлённым голосом. Я улыбаюсь его реакции на такое зрелище, удивляясь своей. Я никогда не видела подобного, и от этого появляется внутри меня неизвестное ощущение. Небо расцветает пышными цветами, как клумбы в саду. Я стою, заворожённая и восхищённая зрелищем, чувствуя себя как-то по-другому, не так, как раньше. Не только мы, но и жители окрестности видят эту красоту. Я держу тёплую ладонь Тобиаса и перевожу глаза на него — в его синих глазах отражаются взрывы салюта на небе. — О, Господи, Кристина, это самый лучший подарок! — кричу я ей, как можно громче, потому что из-за громких хлопков плохая слышимость. — Я знала, что тебе понравится, — кричит она в ответ. Когда всё заканчивается, я выдыхаю. Не успев что-либо сообразить, я чувствую сильную хватку на моей другой руке. Подруга начинает куда-то тащить меня, от чего я отпускаю руку Тобиаса. — Куда мы идём? — спрашиваю я подругу. — Тебе нужно переодеться, — выпаливает она. — Я не могу смотреть, как ты мучаешься в этом платье. — И как у неё это получается? Понимать то, что я хочу, и читать мои мысли. Да, я безумно устала в этом платье, оно длинное, и в нём не очень удобно передвигаться. Мы заходим в какую-то комнату, видимо, подсобное помещение данного заведения. Оно небольшое, в чёрно-красном цвете. По правую руку от меня находится диван, напротив него большое зеркало, а рядом маленький столик. Кристина быстро «залетает», достаёт из своей сумки платье и протягивает его мне. Не понимаю, к чему такая спешка, возможно, сегодняшнее торжество не подходит к концу. С горем пополам я натягиваю на себя новое платье. Оно тоже белого цвета, с коротким рукавом и длиной выше колен. Талию подчёркивает чёрная вставка, напоминающая пояс. Хотя, что тут подчёркивать, только если слегка выпирающий животик. Кристина распускает мою причёску и слегка взъерошивает волосы, придавая им объём. Мне нравится. Теперь вместо прически накрученные волосы, которые ложатся на мою спину. Заканчивая с моим новым образом, в котором я чувствую себя легко, а главное комфортно, мы направляемся обратно к гостям. Выходя из комнаты, в ушах отдаётся громкая музыка, под которую танцуют все присутствующие на нашей свадьбе. Кристина убегает в их сторону, веселясь и двигаясь в такт музыке. А я не иду за ней, так как не умею танцевать, точнее никогда не пробовала. Я кручусь вокруг своей оси, ища глазами Тобиаса, которого не видно среди немалого количества народу. Музыка заканчивается, и на смену ей играет следующая, медленная. Чувствую чьи-то руки на своей талии и поворачиваюсь. Передо мной стоит Тобиас уже без своего пиджака, а в одной рубашке, верхние пуговицы которой расстёгнуты. В голову лезут совсем не свойственные мне мысли, которые я быстро отгоняю от себя. — Миссис Итон, можно пригласить вас на танец? — его вопрос застаёт меня врасплох, от чего я издаю истерический смех, не отводя от него взгляда. — Ты серьёзно? — Серьёзней не бывает, — говорит он своим бархатным голосом, от которого по всему телу пробегают мурашки. — Тобиас, прекрати, я не умею танцевать, — пытаюсь отговорить его от этой идеи, но, видимо, у меня это не получается. — Тебя это так волнует? Доверься мне, — И снова этот голос, который вызывает у меня смешанные чувства. Я поддаюсь вперёд и сама кладу свои руку к мужу на плечи, а его руки на моей талии. Мы танцуем, если, конечно, это можно назвать танцем. Перебираем ногами, в медленном темпе по кругу. Мы не слышим музыку, находясь в спокойствии и умиротворении. Из-за темноты я плохо узнаю своих друзей, которые тоже танцуют. Но Кристину я всегда узнаю. Она танцует с каким-то парнем, который что-то шепчет ей на ухо, а та смеётся на его слова. Быть может, у них что-то получится, — думаю я. Я переживаю за подругу, так как она сейчас одна. Она потеряла сначала Уилла, потом Юрайю — я не представляю, как она справилась и не опустила руки. — А кто танцует с Кристиной? — спрашиваю я Тобиаса, который на мои слова сразу поворачивает голову в ту сторону, в которую я смотрю. — А, это Джордж. Он мой новый помощник. Весьма приятный и трудолюбивый парень. Он, кстати, свидетель на нашей свадьбе, так как Зик и Калеб женаты, поэтому они не смогли им быть. Ты не знала? — спрашивает он меня. Я в отрицание качаю головой, удивляясь своей неосмотрительности. — Я предложил Джорджу, и он сразу согласился стать свидетелем, — продолжает парень. — Конечно, я специально это сделал, дабы познакомить его с Кристиной, которая сразу ему понравилась, как только он её увидел. Они были бы отличной парой, — говорит Тобиас, поглаживая мои волосы. — Хотелось бы верить. Я переживаю за неё. Она многое пережила и должна быть счастлива. Но я не это хотела у тебя спросить, — говорю я, поглядывая на Тобиаса хитрым взглядом. — И что же? — проговаривает он, явно с интересом, и замечая мой огонёк в глазах. — Я хотела спросить... Кого ты хочешь, мальчика или девочку? Он хмурится, но всё-таки отвечает: — А почему ты спрашиваешь, Трис? Я, по-моему, говорил тебе это. — Итон, просто ответь на мой вопрос, и всё. — Ладно. Я хочу девочку, которая будет похожа на свою маму, будет такой же красивой, с такими же большими и выразительными глазами, с такими же длинными светлыми волосами. Хочу маленькую тебя. Но, безусловно, я и сына тоже хочу, и вообще, каждый мужчина хочет сына, ведь так? Я хихикаю с того, как он это говорит. Забавно видеть его таким весёлым и открытым. Я понимаю, что сейчас самое время сказать ему, кто у нас родится. Не могу подобрать нужных слов, то есть, не получается собрать их в кучу: они перемешались у меня в голове. Я решаю набраться уверенности и притягиваю Тобиаса за шею, целуя его губы. Сначала он опешил от моих неожиданных действий, но быстро сообразил и ответил на мой поцелуй. Я не знаю, но именно сейчас мне нужен этот поцелуй. Конечно, сегодня мы много раз целовались, но не так, как сейчас. А сейчас мы находимся наедине, вокруг темно, и мы вдвоём. Я улыбаюсь сквозь поцелуй, а затем отстраняюсь. — У нас будет… — но я не успеваю договорить, так как слышу голос Кристины, которая зовёт меня. Включается свет, и музыка замолкает. И почему именно в этот момент, когда я хочу осчастливить своего мужа? Подруга подбегает ко мне и снова тащит меня куда-то. Это что, новая привычка у неё такая? Я смотрю на Тобиаса извиняющимся взглядом, на что он лишь улыбается моей самой любимой улыбкой. — Крис, что опять ты задумала? — буквально кричу на неё я, недовольная её действиями. — Вот только не говори, что ты забыла о свадебной традиции, когда невеста бросает свой букет? — Я и правда забыла. — Я… эм. — Понятно, — бурчит Кристина. Мы подходим к середине помещения, она даёт мне букет из белых роз и ещё каких-то цветов, название которых я не знаю. Затем она бежит в сторону девушек, которые собрались позади меня. Немного выжидаю, покрепче сжимая в руках цветы. — Один. Два. Три, — кричу я, а затем кидаю его через свою голову. Секундная тишина, и слышится визг. Я поворачиваюсь и вижу, как Крис прыгает с букетом в руках. Ну, кто же ещё может его поймать, — говорю я себе и громко смеюсь, подбегая к подруге, крепко её обнимая. Шона и Сьюзен делают тоже самое, и мы вчетвером визжим, смеёмся и радуемся, как маленькие девочки. Я безумно рада, что у меня есть такие хорошие подруги. Они всегда поддерживают меня, и я их. И сейчас мы радуемся за Кристину, для которой этот пойманный букет, значит нечто большее — начало чего-то нового. Успокаиваясь и переводя дух, я инстинктивно поднимаю свою руку, чтобы убрать мокрые следы от слёз, которые скатились из моих глаз незаметно. Когда я смотрю на свой палец, то вижу, что он весь чёрный. Чёрт. Даже тушь на водной основе потерпела неудачу. Я в возбуждённом состоянии, почти бегом направляюсь в сторону Тобиаса, который весело разговаривает с Зиком, нет-нет посматривая на меня, чтобы предупредить его, что пойду в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок. — Я сейчас вернусь, — говорю я ему, сжимая его руку, легко и почти невесомо целуя его. Он уже крепче хватает меня за руку, не желая отпускать, притягивая меня ближе к себе за шею, углубляя поцелуй. Я нехотя отстраняюсь и убегаю в ту комнату, в которой переодевалась. Подхожу к зеркалу и вздыхаю. Однозначно, сегодняшний день удался. Столько положительных эмоций я не испытывала в своей жизни. Достаю ватный диск и смачиваю его в какой-то жидкости, на которой написано: «Для снятия макияжа», и протираю ей в области глаз. Слышу странные звуки из туалета, дверь которого находится справа от меня. Шорох. стук, лязг. Подхожу немного ближе и прикладываю ухо к двери. Ничего не слышно. Странно. Не придав этому значения, убираю все принадлежности в косметичку Кристины, напоследок кручусь перед зеркалом, поправляя платье. Поворачиваюсь в сторону выхода и чувствую холодное касание рукой по моему плечу, где кожа оголена. Кто-то хватает меня за руку, затем за вторую и заводит их за спину. — Эй! — Я начинаю кричать, но мой рот быстро затыкают рукой. Я извиваюсь и борюсь, стараясь, как можно аккуратнее это делать. Я стою спиной к нападающему, поэтому не могу разглядеть его лицо, но точно понимаю, что это мужчина. Он копошится, и я не могу понять, что он хочет сделать со мной. Паника охватывает меня — я пытаюсь что-нибудь сделать, чтобы вырваться из цепких лап этого человека, но это не помогает, потому что руки связаны и находятся у меня за спиной. Двигаю ногами, чтобы вывести его из строя, но кем бы не был нападавший, он довольно хорош в защите. Крик не работает, и реальность того, что происходит, полностью накрывает меня. Боже мой! Меня похищают! Как я могу спастись? Пожалуйста, пожалуйста, ну кто-нибудь зайдите в эту комнату! Как бы я не хотела, но моё желание не будет исполнено. Человек прекращает с чем-то возиться и убирает свою руку, вместо неё прикладывая какую-то ткань с непонятным мне веществом. Голова начинает кружиться, в глазах темнеет, и я чувствую слабость во всём теле. Перед тем, как полностью отключиться, я слышу мужской голос, который произносит: — Прости, Трис, — даже в таком состоянии я понимаю, что этот голос принадлежит человеку, встретить которого мне не очень хотелось. Мэттью.