Беззвучный голос.

На стыке полюсов Нам важен каждый знак А между двух миров Только один шаг... © Tracktor Bowling- В каждом из нас.

***

Головокружение было сильным и я даже не сразу решилась открыть глаза, да и не хотелось. Я не хотела верить в суровую реальность, но глубоко вздохнув я взяла себя в руки и открыла глаза. Рядом со мной стояли и вся остальная группа. Стояли мы на улице, на какой, не знаю. Я переглянулась с Куро, а после взглянула и на остальных. Кажется, все были не рады возвращению. - Где мы?- нарушила тишину сестра.- Мы ведь в нашем мире? - Мы не далеко от моего дома, идите за мной,- и мы последовали за подругой. Кстати, нам бы не мешало переодеться в обычную одежду, да и узнать сколько времени прошло, нас же не было больше полугода. А если учесть разницу во времени между мирами, то и возможно даже больше. Обогнув пару многоэтажек мы подошли к подъезду, только вот ключей у нас не было, зато был домофон и я надеюсь брат Куро нам откроет. Позвонив в домофон, мы стали ждать ответа. И нас не заставили долго ждать, Лёша даже не спросил кто мы, и просто открыл. Доехав на лифте мы подошли к двери в квартиру. Было видно, что подруга очень нервничает, но, успокоившись, она дёрнула ручку на себя. В коридоре нас встречал Лёша и Куро с радостным визгом бросилась ему на шею. Еле устояв на ногах близнец подруги оглянулся на нашу компанию и, кажется, немного офигел. - Братишка, я так скучала по тебе!- Куро отцепилась от брата и мы дружной кучкой перешли в комнату подруги, где решили продолжить разговор. - Да ну, меня же не было всего два дня! И да, вы что с маскарада пришли?!- Весьма неожиданный поворот. Здесь, что прошло всего пара дней?!! Как же так? - П-правда?!- Немного растерянно удивилась подруга,- А для меня почти год. Ну, точнее, мне так показалось. Хе-хе. - Ну ты даёшь, что-то раньше ты не отличалась любвиобильностью, сестрёнка. Подождите немного я чай приготовлю.- На этом Лёша нас оставил. - Пипец!- высказался Семей. И я молча с ним согласилась. - Надо попытаться вернуться обратно. Только вот как?- сестра села на диван и взглянула на меня. - Полагаю как и в первый раз, то есть Сатану вызвать. - Ответила я немного погодя. - Стойте, давайте сначала повидаемся с родными, я соскучилась по друзьям и брату. Ничего страшного если мы побудем тут на пару часов больше- за протестовала Куро. - Согласен, я соскучился по семье и сейчас только утро,- Усуи посмотрел на настенные часы, что показывали одиннадцать часов, судя по солнцу, утра. - И то верно, но меня напрягает разница во времени, остаётся надеяться, что там нас не потеряют...- Самей высказал мои мысли. - Окей, но вечером мы должны вернуться, к тому же возможно мы вернулись, чтобы сделать выбор. Хотя я для себя всё уже давно решила. Я хочу остаться с Сё. - Народ, топайте на кухню!- крикнул Лёша. Самей и Усуи пошли сразу, а мы решили переодеться. Так как я оставила свои вещи здесь я переоделась сама и одолжила одежду сестре. После чего и мы присоединились к чаепитию. Весь день мы провели с братом Куро. Болтали , в основном конечно близнецы, но нам было весело, а Куро так вообще светилась от счастья. А ближе к двум часам дня все разошлись по домам, кроме меня, договорившись встретиться у Куро к восьми часам. Я же осталась, так как поссорилась с мамой. Зато сестра выполнит роль разведчика: узнает злится ли мать, какое у неё настроение и, что думает, по поводу " двухдневной" пропажи без вести. Жили мы не так далеко, поэтому сестра позвонила через час. На той стороне телефона послышались шуршание, что означало, что телефон перекочевал из рук сестры в мамины. - Привет, мам,- Начала я неловко. Ответом мне стало молчание и я продолжила,- Я хотела извиниться за побег и за то что не сообщила о своём решении изменить свою деятельность. Я твёрдо решила чем хочу заниматься, тебе меня не переубедить, да, и домой я не вернусь. Начну жить самостоятельно. Как минимум минуту длилось молчание, я уже думала, что ответа так и не получу и собралась отключиться от разговора, но вот мама заговорила. - Хорошо, я поняла тебя. Я не злюсь и принимаю твой выбор, да и я тоже погорячилась. Просто знай, что можешь рассчитывать на мою помощь всегда. Пока.- телефон снова оказался у сестры. Она сказала, что тоже скоро вернётся и скажет, что собирается переезжать с группой в другую страну. Мы решили использовать это как общую ложь, чтобы уйти. Парни выдадут тоже самое, им это удастся гораздо легче, так как их родители сами настояли на том, чтобы парни крутились в мире шоу-бизнеса и музыки. - Ну, что? Как прошло?- зашла подруга в комнату. - Нормально, но мне больше интересно, что ты решила?- Куро с болью взглянула на меня. Нам всем пришлось выбирать. Что-то одно между двух, но сложнее всего оказалось Куро. Выбор между семьёй и парнем очевиден, я это понимала и не буду осуждать подругу за её выбор. Она сама тоже это знала и не спешила с ответом думая до назначенного времени. Вскоре начало темнеть и все собрались вновь. К обряду всё было готово.Куро сделала выбор в пользу Каору. С Братом она попрощалась, как и с родителями и ушла в комнату за " сбором вещей". Мы переоделась в кимоно, начертили помадой пентограму и зажгли свечи на углах звезды. Встав на лучи и взявшись за руки мы почти уже начали говорить слова, как сестра нас остановила. - Я только сейчас вспомнила! Когда я уходила, мама сказала, что рада за меня как за её единственную дочь.- слова меня очень удивили. Как это понимать? - Секунду, сейчас кое- что проверю.- Самей набрал номер и мы напрягли слух- Привет, мам...А... Ясно, извините... Да, конечно.- Друг сбросил звонок и обратился к нам- Она не помнит меня. Значит не должны помнить и остальные. - Но как же брат Куро?! Он помнит.- Я посмотрела на Куро. Та виновато отпустила глаза. - Простите, я не могу так просто отпустить вас или брата. Это сложно. Я сейчас.- не успел кто-нибудь отреагировать, как подруга скрылась в недрах квартиры, но тут же вернулась.- Всё, теперь я готова. Мы продолжили ритуал. Произнесли слова и как и в прошлый раз ничего не произошло. - И что теперь?- Спросил Самей. - Прошлый раз всё не сразу произошло. Может лечь спать?- предложила я. Но что-то то здесь точно было не так. Не успела я додумать, как подул сильный ветер, хотя окно было лишь слегка при открыто. Показалось мне или нет, но вроде кто-то зловеще усмехнулся. - Вы тоже это слышали?- спросила Куро и я уверена, что подруга про тот же смех.- Это значит, " хрен вам "? - Не знаю, может не у всех ещё стёрлась память о нас?- спросила я, тут же меня осенило, а судя по лицам друзей, они подумали о том же.- Наши друзья, про них, мы и забыли. Чуть позже все когда уже попрощались с друзьями и память о нас точно стёрлась у всех... Мы не знали что делать. - Ну, что. По второму кругу?- отшутился Самей. Но вопрос решился сам собой. Вновь подул ветер, потушив свечи и мне вновь показался голос, а может и не показался. " Выбор сделан, пути обратно нет. Всегда приходится чем- то жертвовать". Я стояла с закрытыми глазами. Но уже через секунду послышался людской гомон и, открыв глаза, я обнаружила себя у храма. Не задерживая очередь я отошла в сторону, где уже и дождалась остальных. Когда подошёл Сё, я не удержалась и обняла его. Певец слегка опешил, но через секунду обнял в ответ. Так мы состояли некоторое время. Вскоре подошли Иттоки и Айюми и нам пришлось отцепиться друг от друга, однако за руки мы держаться не перестали. - Вы странно себя ведёте, что-то случилось?- спросил у меня Иттоки, Каору и Сё тоже посмотрели на нас, весьма заинтересованными взглядами, что означало, то что и они заметили странности. - Нет, всё в порядке. Пошли лучше найдём место для созерцания салюта- ответила вместо меня Куро и поталкала парней в сторону полянки, которая медленно заполнялись людьми. Каору, как оказалось взял плед, на котором мы и устроились в ожидании. Я удобно устроила голову на плече Сё. Ждать долго не пришлось. Как только раздался первый залп, все сразу же затихли. В тишине раздался первый взрыв и вот небо окрасило разными красками,казалось что не фейерверки, а само небо взрывается, разрывается на кучу разноцветных, искрящихся лоскутков, какой-то загадочной ткани.Это зрелище дарило людям, даже тем кто находился далеко и видел лишь часть салюта, ощущение праздника, детский восторг, безумную радость и счастье. Позже огни стали перерастать в различные, причудливые и обычные узоры, например , сердце или звезда. Постепенно уши начало закладывать от взрывов, но все неудобства терялись на фоне красоты зрелища. Всегда любила салют, было в нём, что-то такое, что заставляло затаить дыхание и любоваться не отрывая взгляд. Искорки складывались в фигуры и сразу же распадались, но после складывались новые фигуры. Взгляд метался от одной части неба к другой, стараясь ничего не упустить. В тишине, разрывающей лишь свистом салютов я услышала как Сё позвал меня, я оглянулась на него и тут же почувствовала тёплые губы парня на своих. Отвечая на поцелуй я отметила, что губы парня были со вкусом апельсина и корицы. Обожаю корицу! К сожалению вскоре пришлось разорвать поцелуй из-за нехватки кислорода. Отпрянув от меня Сё счастливо улыбнулся. - Всегда хотел это сделать!- радостно произнёс Сё и обняв меня положил свою голову мне на плечо. Я краем глаза отметила, что на меня смотрит сестра, после переводит взгляд на рыжего и повторяет подвиг Сё. Мда, Айюми тот ещё романтик, всегда держалась таких принципов как поцелуи под дождём или во время салюта. А ещё она любит разговоры по душам в зимние деньки и держа в руках кружку с горячим какао(с корицей, эта любовь у нас семейное). Я вновь перевела взгляд на небо, где цветные искры заменили золотистые. Они были самыми красивыми и всегда ознаменовали конец фейерверков. А жаль. Вспомнив аниме " Наруто", я прошептала одну известную фразу от туда: " Искусство- это взрыв!". Смотря на салюты, я полностью соглашалась с этим высказыванием. Уходить совершенно не хотелось, тем более не смотря на позднюю осень, погода была хорошая, как в самом начале сентября. Поэтому мы достали из специальной корзинки сендвичи и устроили небольшой пикник. В прочем, долго посидеть всё равно не удалось, за такой насыщенный день произошло слишком много, да и шок от перехода из одного мира в другой не желал оставлять меня. Но устала не я одна, поэтому мы спешно собрались и побрели к гостинице, где я с радостью уснула, обняв Сё и согреваясь его теплом. Конец POV Рин. Далее будет сцена NC-17 до самого конца главы. Дойдя до гостиницы большая компания подростков распалась, заходя каждый в свою комнату. Айюми и Иттоки на скорость ворвались в номер, пытаясь первым занять ванну. Всё это походило на детскую игру, вот две руки одновременно схватились за ручку двери. Началась схватка на выносливость. Айюми как девушка не сдавалась, показывая свою упрямость, а Иттоки просто нравилось с ней спорить. - Эй, Иттоки!- парень обернулся на голос и тут же почувствовал тёплые губы девушки на своей щеке, а после на губах. Рыжий парень на секунду выпал из реальности от приятного момента прикосновения, чем и воспользовалась девушка и проскользнула в ванную. Поняв, что его провели парень досадно фыркнул, однако радостная улыбка не покидала лицо. Айюми вышла через часа два, умытая и переодетая в сорочку. Иттоки прошёл в ванную старательно краснея и не зная куда девать взгляд. Когда же парень вышел из ванной комнаты, Айюми уже заправила кравать и сидела рядом на кресле, читая книгу. Парень подошёл поближе, не зная как начать разговор. За размышлениями рыжий не заметил, что подруга довольно давно всматривается в лицо парня, будто пытаясь угадать тревожные мысли. - Знаешь, сегодня мне всего на миг показалось, что ты ушла. Просто исчезла из этого мира.- Начал парень, отмерев. - Тебе просто показалось,- как можно увереннее произнесла девушка.- Не волнуйся я никуда не уйду. Услышав окончание фразы, парень заметно вздрогнул, вспоминая нелёгкие моменты детства, проведённые в одиночестве. Девушка встала и приблизилась к рыжему. - Ты же знаешь, что я люблю тебя. Ну же, где та улыбка которую я так люблю?.- сказав это девушка сама улыбнулась, а Иттоки поддавшись порыву, притянул девушку поближе и осторожно провел подушечками пальцев по её щеке, затем, положив ладонь ей на затылок, медленно приблизился к самому лицу Айюми и прошептал ей прямо в губы: — Не уходи, пожалуйста. Прозвучало это и как просьба, и как приказ одновременно, ибо юноша сам не понимал, что с ним творится. Где-то на задворках сознания брезжила праведная мысль о том, что стоило бы по привычке отшутиться, сделать вид, что ничего особенного не произошло, посмеяться над собой, вот только очень скоро эта мысль погасла, сдавшись под напором пикантных обстоятельств.  — Не уйду, — так же прошептала Айюми. Ей и вправду больше не хотелось никуда уходить. Почему? Потому что горячее, обжигающее щёки дыхание парня, тепло его тела и ладонь на затылке лишали её последних остатков силы воли.  Слова гитаристки послужили для парня своеобразным сигналом к действию. Наплевав на раздирающие его на части противоречия, Иттоки, подняв голову девушки, прильнул пересохшими, шершавыми губами к мягким губам Ай. Девушка, закрыв глаза, инстинктивно поддалась ему навстречу, обхватив руками за шею и неуверенно принимая лёгкий, боязливый поцелуй. Ибо, вопреки расхожему образу эдакого влюбчивого легкомысленного Дон Жуана, целоваться он абсолютно не умел. Потому как дальше нескольких романтических прогулок под луной ничего никогда не заходило — всё-таки он всегда был обычным стеснительным мальчишкой.  Робкие, осторожные поцелуи кружили голову обоим. Словно обезумевшие, сердца от переизбытка чувств рвались вон из грудной клетки, подобно пойманным птицам, стремящимся на волю. Девушка, дрожа, чувствовала, как у неё подкашиваются ноги, и посему отчаяннее цеплялась за юношу — единственную точку опоры, которая могла удержать её. Поглаживая пальчиками непослушные прядки медно-рыжих волос, Айюми до последнего вздоха отвечала на поцелуи, становившееся более настойчивыми, и мир вокруг неё, казалось, бешено вращался, будто веретено. Она давно уже потеряла счёт времени и суть своего пребывания здесь. Все, на чём сейчас она могла сконцентрироваться, были губы Отои, его запах, его руки, не позволявшие ей упасть. Раньше она никогда бы не подумала, что у него столь сильные руки. Надежные. Парень едва смог оторваться от подруги, позволив и ей, и себе глотнуть катастрофически недостающего кислорода. Машинально брошенный на пошатывающуюся девушку взгляд заставил того захлебнуться на вдохе: раскрасневшаяся, в измятой сорочке, с сияющими глазами и припухшими от поцелуев, заалевшими губами — Ай выглядела невинно и в то же время, казалось, могла свести с ума самого Дьявола. Помутневшее сознание упорно твердило о том, что на этом пора остановиться, а вот напряжённое, пылающее, как в огне, тело желало бóльшего. Да и юношеские гормоны тоже давали о себе знать. Поэтому, когда Айюми вздохнула, чтобы наверняка что-то сказать, Иттоки, словно зачарованный, механически подхватил воскликнувшую от неожиданности девушку на руки, поразившись, насколько она оказалась лёгкой, почти невесомой, и аккуратно опустил её на кровать. Пружины жалобно скрипнули, прогнувшись под весом двух тел. Теперь девушка не смогла бы упасть, а певец смог бы перейти к более серьёзным манипуляциям. Склонившись над распростёртой под ним фигуркой подруги — подруги ли теперь? — он, подняв её руки у неё над головой и некрепко зажав их ладонью, длинными пальцами другой провёл по веером рассыпавшимся вокруг плеч Айюми светлым рыжим волосам, по её лицу, спустился ниже — к шее и задержался на яремной впадинке, слегка надавив на неё. Сквозь тонкую кожу ощутимо пробивался участившийся пульс. Коротко вздохнув, Ай откинула голову назад, и парень, воспользовавшись моментом, прижался губами к раскрытому девичьему рту в глубоком поцелуе. Точёные запястья девушки коротко рванулись из хватки и безвольно расслабились. То, что в следующие доли секунд происходило с девушкой, не являлось ей ни в каких, даже самых смелых мечтах упоённой юношеским романтизмом, стремящейся к любви души. Вёрткий, шероховатый язык рыжеволосого мягко толкался вглубь её горячего влажного рта, лишая недавно обретенной способности дышать, кончиком проходился по ряду зубов и, столкнувшись с языком Айюми, юркий мускул заскользил по другому, машинально совершая неоднозначные фрикции. Певец, не заметив, увлёкся настолько, что даже выпустил руки трепещущей под ним, как осиновый листочек на ветру, девицы и провёл вспотевшими ладонями по её бокам, задевая сорочку и слегка приподнимая оную. Импульсивность, которая ныне руководила им, выбила из него последние крохи рассудка. С едва слышным стоном разочарования и разрывающимися от недостатка воздуха лёгкими, юноша отпрянул от шумно, прерывисто дышащей Ай и сел, подтянув девушку за ноги, ближе к себе. Сражённая волной нахлынувших на неё неизведанных ощущений, медленно тающая от ощутимого жара, мыльным пузырём, казалось, окружившего их обоих, гитариска, словно кукла, упала в объятия любимого. Бóльшего! Ему нестерпимо, до безумия хотелось гораздо бóльшего! Хотелось вновь испытать ту сладкую негу, то приятное забытьё, в которое погрузила его Айюми.Он слышал бешеный ритм чужой души, впитывал в себя, будто губка, запах чужой кожи, и этого было предостаточно, чтобы потерять контроль. А зря. Поспешность, обусловленная пылкостью, неопытностью и горячностью, оказалась излишней: девушка опомниться не успела, как губы парня, хаотично целовавшие её шею, вдруг сомкнулись на мочке её уха, и Иттоки грубовато прикусил тоненький хрящик. Несмотря на боль девушка подняла на него взгляд и, кротко улыбаясь, сама прильнула к нему, вовлекая в медленный, поразительно нежный поцелуй. Маленькие ручонки обняли певца за шею,позже руки переместились на грудь, и Иттоки, закрыв глаза, с головой нырнул в омут ненавязчивой лёгкости, определившей дальнейшее развитие этого бесконечно-сумасшедшего сна. В груди заныло, заскрипело: Ай была слишком нежна, нетороплива и робка. На буйство выплёскивающихся наружу эмоций она ответила спокойною теплотою. Потому что таким был её характер. Легонько поглаживая ладонями напряжённую спину юноши, с энтузиазмом отвечающего на поцелуй, зарывшись пальцами в длинные спутавшиеся пряди  волос, юная гитаристка осторожно провела кончиком языка по нижней губе Отои, затем, вскользь пройдясь по подбородку, поцеловала щёки, нос, лоб парня, напоследок аккуратно прикоснувшись влажными губами к глазам. Остановиться было невозможно. Да она и не смогла бы. Лаская губами шею рыжеволосого, очертив языком выпуклость кадыка, несколько раз ткнувшись им в яремную впадинку между выпирающими ключицами, Ай с ужасом и стыдом осознавала, что не в состоянии прекратить настойчивые и в то же время едва ощутимые инсинуации по отношению к Иттоки. Потому что внутри все стянуло, свело пульсирующей судорогой, от которой невозможно было избавиться. Потому что внизу стало влажно и горячо. Потому что она сгорала до тла в удушливом мареве греха, но не могла сказать об этом. Было ещё множество причин и следствий, по которым Айюми, испугавшись поначалу активности партнера, сама теперь бесхитростными, простыми и донельзя наивными манипуляциями ласкала его.  — Иттоки... — прошептала гитаристка, заглянув рыжеволосому в лицо, — я больше... больше не выдержу! Робкая мольба, вырвавшаяся из глубины души, эхом отозвалась в голове певца. Пора было пересечь точку невозврата. Неважно, что с ними будет завтра, неважно, как они потом будут смотреть друг другу в глаза. Важно было то, что происходило между ними здесь и сейчас. Инициатива перешла к юноше. Ночная сорочка была спущена с покатых, гладких плеч, обнажая взору парня маленькие упругие груди с острыми, тёмно-вишнёвыми сосками. Машинально вздрогнув от ночной прохлады, девушка попыталась прикрыть руками свою наготу, однако парень оказался проворнее: разведя её руки в стороны, Иттоки прижался губами к девичьей шее, легонько целуя тёплую, пахнущую мылом кожу, а в месте между шеей и плечом оставляя несильный розоватый засос, провёл языком по линии выпирающих ключиц, добившись первого, приглушённого стона, сорвавшегося с губ Айюми, и спустился ниже, к груди, обжигая чувствительную, съёжившуюся кожицу вокруг сосков жарким прерывистым дыханием. Рыжеволосая подалась вперёд, выгибая спину и грудь навстречу неумелым, будоражищим прикосновениям. Смяв влажным ртом бусину одного соска и намеренно раздражая, играясь, самую его вершину, пальцами юноша сдавил другой. Ай несдержанно простонала, когда он ногтём случайно задел эрегированную вершинку, и, зарывшись пальчиками в беспорядочно растрепавшиеся рыжие волосы, прижала парня ближе, хотя ближе было уже некуда. Вдоволь истерзав возбужденные соски, певец осторожно сжал груди в ладонях, затем переключился на рёбра, которые бы он мог пересчитать все, до единого.  Девушка попробовала стянуть с парня его рубашку, но тот, покачав головой, отвёл её трясущиеся руки и сам снял ненужный элемент одежды. Глазам девушки предстал худой поджарый торс и не очень широкие, но крепкие плечи. Это был первый раз, когда она видела Иттоки обнажённым. Это был первый раз, когда она вообще лицезрела полураздетого мужчину. Девица нервно сглотнула и, зажмурившись, отвернулась, чтобы не видеть проскользнувшей на лице парня хитрой улыбки. Тот, не теряя времени даром, вернул не к месту застенчивую Ай в горизонтальное положение, и ахнул: девушка нечаянно задела коленом выпирающую из штанов, отвердувшую плоть. От случайного прикосновения перед глазами заплясали огненные всполохи; по позвоночнику прокатилась волна мурашек. Кажется, он был на пределе своего терпения.  Девушка потянулась к штанам парня. Ищущие девичьи пальчики свободно скользнули внутрь, нащупывая твёрдый, сочащийся смазкой член, трепетно вспорхнули к нежной головке, нащупали каждую проступившую венку. Глухо застонав, юноша толкнулся бёдрами к этим чутким пальцам, однако Ай внезапно убрала руку, и весь флёр надвигающейся новой волны наслаждения испарился. Маленькая греховная шалость застенчивой гитаристки не оставила после себя ничего, кроме внутреннего опустошения. Нет, это безумие слишком затянулось, исчерпав нервы обоих. Сняв ,наконец-то, штаны Иттоки, вновь склонился над девушкой и, приподняв её бёдра, закинул её ноги себе на талию, потеревшись головкой ноющего, каменного члена о мокрую промежность, давая Ай возможность привыкнуть к ощущению его близости. И зачем-то — вот вопрос — заглянул в зелёные, мутные глаза, взгляд которых пронизывал до мозга костей, ибо в самой глубине расширенных то ли от недостатка освещения, то ли от возбуждения зрачков бродили столь разномастные, диаметрально противоположные друг другу эмоции, в которых — частично — он сам был виноват, что становилось жутко. От беспредельной нежности и затаившейся на дне стеснительности, до непреодолимого вожделения и губительной страсти. Невероятно, но даже в самом непристойном виде: с истрёпанными волосами, опухшими, ярко-красными губами, с дрожащими ресницами и разрумянившимися щеками, с тяжело вздымающейся грудью, Айюми по-прежнему оставалась невинной святой наивностью, готовой помочь всем и каждому и остро переживающей чужую боль сильнее, нежели свою. Парадоксально, но факт. И от этой мысли по сердцу целебным бальзамом разливалось тепло, затмевающее неправильность и грубость ситуации. Закрыв глаза, Иттоки услышал то, о чём, наверное, мечтает каждый романтик: — Пожалуйста, ты нужен мне. И он повиновался. Дважды просить не пришлось. Вовлекая Ай в нежный, долгоиграющий поцелуй, призванный отвлечь её, рыжеволосый осторожно и медленно толкнулся внутрь, раздвигая головкой податливые скользящие стенки влагалища, и замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Девушка была изумительно узкой, тугой и очень, очень влажной. Бархатные стеночки крепко обхватывали его, засасывая глубже, и Иттоки медленно качнул бёдрами, входя во всю длину и чувствуя, как в голове взрываются предшевствующие соитию мысли. Обняв партнёра за шею, девушка двинулась ему навстречу, сама задавая медленный темп фрикций и смакуя ощущение приятной наполненности, скольжения и затягивающегося внизу живота узла из накопившейся неудовлетворенности, готовой вот-вот разорваться радужным фейерверком пред тьмою опущенных век. Девушка исступленно целовала шею юноши, гладила его спину, нащупывая под тонкой бледной кожей стальные мышцы, крепче обхватывали сведёнными судорогой блаженства ногами его талию. Она отдалась ему вся, без остатка, полностью растворившись в нём, потеряв себя. Постепенно размеренные ритмичные толчки стали более быстрыми, сильными, наполненными уверенностью , глубокими и рваными. Чем глубже входил певец, тем усерднее двигала бёдрами Ай, стараясь принять как можно больше. Комнату наполнили несдержанные стоны, шумные вздохи и откровенно-непристойные, звонкие шлепки плоти о плоть. Над ухом парня сладкой песней лился медовый девичий шепот, повторяющий его имя фрикция за фрикцией, словно волшебную мантру. Двигаясь в послушном, отзывчивом тельце, содрогающемся при каждом его толчке, юноша вовсе потерял счет времени. Исчезла комната, ночь, кровать, померкнул свет — лишь двое и их кратковременная Вселенная, родившаяся благодаря мимолётной искре и вынужденная исчезнуть после вспышки. Певец не знал, где заканчивались ощущения Айюми и начинались его собственные; не понимал, когда за вдохом девушки следовал его выдох; не разделял границ между её телом и своим. Сейчас они были единым целым, одним слившимся организмом, внутри которого перемешались все эмоции. Совершив последний, самый грубый толчок, рыжеволосый застыл,излился внутрь партнёрши и обессиленно лёг придавливая любимую к кровати; одновременно с ним кончила и Ай, изогнувшись и задрожав всем телом . Тяжело дыша и до сих пор конвульсивно подрагивая, они так и лежали: он — навалившись сверху , она — распластавшись под ним. Возвращаться обратно во внешний мир не хотелось. Хотелось вот так вот просто лежать, без лишних слов и телодвижений. Однако вскоре, кое-как отдышавшись после бурного оргазма, юная гитаристка всё-таки осторожно толкнула размякшего парня в плечо, ибо он был тяжёлым и горячим, а ей нечем было дышать. Нехотя, юноша перекатился на бок и, подперев опустевшую голову кулаком, с глупой улыбкой человека, испытавшего мгновения абсолютного счастья, уставился на рыжеволосую, стыдливо натягивающую сорочку на исцелованные, покрытые едва видными отметинами плечи и одёргивающую подол. Иттоки отплатил ей сполна за всю её искренность, доброту и заботу и, притянув девушку к себе, заставил ту уткнуться носом ему в шею, чтобы в расслабленном состоянии насладиться её близостью. Уже не той, что ярким пламенем полыхала между ними минуту назад, но спокойной, умиротворяющей. Безмятежной. Девушка легла в кровать прижимаясь к горячему телу парня и вскоре они уснули, со счастливыми улыбками на лицах.И неважно, что будет завтра. Неважно, как они будут смотреть друг другу в глаза. Важно лишь то, что сейчас они вместе, рядом, и у них еще есть время, чтобы не думать ни о каких серьёзностях. Этой ночью они впервые испытали подобные чувства, непохожие ни на что, ощущения, оба были уверенны что это только укрепит их связь друг с другом,переведя отношения на новый уровень.