Чёрный день

Сев, на большой, нагретый на солнышке камень, я достала флягу и вылила ту противную воду. Помыв её в ручье, набрала новой воды и вытащила, собранные сегодня, фрукты и ягоды. Неделю мне пришлось голодать. Власти узнали, что в лес кто-то бегает, и для выяснения личности этого человека поставлен патруль у входа в лес. Но удача была не на их стороне, за неделю никого не поймав, «лесные охранники» ушли со своих постов и больше не возвращались, а путь в лес был для меня открыт. Закончив трапезу, я ещё немного повалялась не траве, вдыхая аромат зелени и свежего воздуха. День близился к концу и нужно собираться, если хочу вернуться засветло. Положив обратно остатки фруктов и наполненную до краёв флягу, отправляюсь домой, не забыв оставить ножи в нише между корнями. Тщательно маскирую листвой низ дерева, что бы никто не мог его найти, и со спокойной душой продолжаю свой путь. Дома я оказалась как раз в то время, когда начинался закат. Мой матрас лежал в самом дальнем углу комнаты, так и манил к себе, лечь и уснуть непробудным сном. Но прозвучал пронзительный вой, призывающий всех жителей собраться на главной площади. Не по душе мне это. Уверена мы туда идём не за новой и беззаботной жизнью. Отыскав отцовскую кофту с капюшоном , натягиваю её на себя. Вечера и ночи всегда холодные, уже сейчас не осталось следа от дневной жары. Мягкая ткань приятно касается кожи, и кажется будто это родители обнимают меня. Но люблю я эту вещь не только за это. На подобных собраниях лучше мне лишний раз не светится. Люди здесь все дикие и одинокие, редко встретишь какую-нибудь пару, которая будет идти и мило беседовать. Обычно все доносят друг на друга, за верную и нужную информацию власти награждают таких людей едой или небольшой суммой денег. Возможно, кто-то видел, что я бегаю в лес, да забыл, а на площади может и вспомнить, увидев меня. Тут-то мне и помогает отцовская кофта, точнее её капюшон: натягивается он аж до самых глаз, а сгущающихся сумерках меня вообще не видно. На площадь прибегаю одна из последних. Тут так много места, что можно спокойно наблюдать всё что твориться в центре огромного кольца, образованного людьми. Мэр Крафт спокойно наблюдает за тем, как медленно бредут утомлённые работой люди. Листок в его руке подрагивает, а глаз нервно дёргается. Переведя взор, замечаю двух дамочек, которые о чём-то шепчутся, и невольно прислушиваюсь к их разговору: - Я уверена, всё это, - обвела взглядом толпу людей- из-за того случая. Вторая, которая была пониже ростом, в задумчивости почесала кончик носа. - Думаешь эпидемия?- тихо спросила она свою собеседницу. - Не знаю. Надеюсь, что нет. Уж очень мне страшно за своих детей. Мало ли что.- произнесла первая, неодобрительно покачав головой. В это время мэр громко кашлянул, призывая всех к молчанию. Поднеся листок к лицу, он заговорил своим сильным и властным голосом: - Дорогие сограждане, я сегодня собрал вас здесь дабы сообщить прискорбную новость,- он сделал паузу и продолжил,- Только за последнюю неделю погибло около десяти детей сирот. Наши врачи считают, что эти смерти произошли в результате заболевания неизвестного нам. Что бы отгородить жителей от этого недуга, все сироты отправляются в изолятор и после лечения вернутся к обычной жизни. Люди на площади недоумённо перешёптывались, некоторые ребятишки старались унести ноги как можно скорее. Все знали, что это означает: никто не собирается никого лечить, от нас избавятся, как от ненужных котят. Попросту убьют.