Неизвестный наниматель

      Звёзды. Немые свидетели Жатвы. Несчётное количество циклов они повидали. Они помнят рождение самого первого жнеца — Предвестника. Они видели, как подобных ему становилось всё больше и больше. Они знают, для чего создавалась Сеть ретрансляторов. Они не понимают, почему органики каждый раз стремятся основать столицу своей очередной галактической империи на самом главном ретрансляторе — Цитадели.       И вот, около ещё одной звезды пролетает корабль. На его борту находится множество разумных, но среди них был тот, на чьих плечах была неподъёмная для всех ноша — прекратить Жатву и спасти галактику от Жнецов.       Шепард не мог уснуть и уже который час и, лежа на кровати, смотрел через иллюминатор на пролетающие звёзды. Впереди оставался предпоследний шаг — атака на главную базу Цербера. Никто не знал, что будет дальше, но капитан ощущал, что будет что-то очень большое. И такое, от чего зависит судьба всей галактики.              Лежу. Смотрю на космос. Вид его успокаивает. Успокаивал. Совсем недавно, ещё когда я работал на Цербер, мне нравилось в свободное время заходить на мостик. Иногда заходил к Самаре, где в основном вели философские беседы на фундаментальные вопросы, и после таких изматывающих разговоров требовался отдых для мозгов, который давала открывающаяся за иллюминатором космическая даль. Космос расслабляет. И всё равно, что там про нас говорили. Если с кем-то интересно общаться в виду его жизненного опыта, то почему бы с ним и не поговорить, ведь узнать для себя что-то новое всегда полезно.       А иногда заходил туда, где сейчас находится бар. В основном, я приходил и брал книги из библиотеки Касуми к себе и читал их перед сном. Но порой оставался там и, сидя на диване, читал особо интересную книгу. Время от времени, если надо было осмыслить прочитанное, просто поднимал взгляд на окно смотрел на открывающиеся за ним просторы. Космос настраивает на раздумья. Эх, а я так и не дочитал ту старинную книгу в четырёх томах про приключения иностранца в России и его злоключения на войне.       Приятные воспоминания.       А теперь, когда я обращаю свой взор на космос, меня одолевают тяжёлые мысли. Моя миссия — спасти Галактику и всех её разумных обитателей, но где-то там, около неизвестной звезды, на бесчисленных планетах, орудуют Жнецы и уничтожают тех, кого я должен спасти.       «Десять миллиардов умрут здесь, чтобы двадцать миллиардов там выжило»       Да, Гаррус, ты прав, многие не выживут, спасая других. Но их смерть не будет напрасна, ведь, цитируя самого себя: «Мы сражаемся за погибших».       Хочу заснуть, но один, а точнее, два вопроса не оставляют меня в покое. Если первый из них тянется ещё со времён моего поступления на службу Альянса, то второй вопрос не менее острый, хотя гораздо моложе.       Встаю и на ходу размышляю о них. Про первый могу сказать лишь то, что мне всегда казалось, что некая сила помогает мне, направляет. Если с ним всё понятно, то ответ на второй я намерен получить сегодня, а точнее сейчас.       Приближаюсь к столу. Осматриваюсь. Сколько у меня всего: тут тебе и модели различных кораблей, хомяк в клетке, какие-то планшеты. Правда, голову хаска пришлось убрать, а то пугает не хуже жнеца. Но я пришёл не за этим. Подхожу к стойке с полками и достаю шахматную доску Петровского.       Да, шахматы, великая игра, заставляющая думать как тактически, так и стратегически. Без них я бы не стал тем тактиком, без которого человечество бы потеряло Элизиум. Жаль, что со всей этой суматохой вокруг Жнецов я стал играть в шахматы довольно редко, но пару-тройку партий сыграть всегда можно.       Включаю терминал и звоню своему бывшему старпому — Миранде. Долго не отвечает, наверное, занята. Уже готов отключить связь, как слышу ответ.       — О, Шепард, привет, — не прошло и полгода.       — И тебе того же. Знаешь, я не знаю, когда мы в следующий раз сможем связаться, поэтому вот, — подвигаю доску поближе.       — Шепард, для тебя, кажется, и световые года не преграда.       — Так точно, — отвечаю я с улыбкой.       — Ты, как понимаю, звонишь мне не для того, чтобы просто поиграть? — что-что, а проницательности Миранде не занимать.       — Да, ты права. Знаешь, меня давно терзает один вопрос, преследующий меня после моего воскрешения.       — А зачем тогда шахматы? — с некоторым вопросом она смотрит с начала на меня, потом на доску.       — Одно другому не помеха. Начнём? — включаю голограмму фигур.       — Начнём, — Миранда включает шахматную доску на своём инструментроне. И не успело изображение раскрыться, как она быстро протараторила, — Чур мои белые.       — Ладно, — с ухмылкой смотрю ей в глаза. Знаю ведь, чем закончится эта партия.       Миранда сделала шаг, потом я свой. Ну, пора.       — Мой вопрос по поводу программы «Лазарь», а точнее, та его часть, связанная с моим восстановлением, — перетаскиваю коня и бью пешку.       — Я хоть и отвечала на этот вопрос в прошлом, но, кажется, тебя интересуют подробности, — Миранда делает свой ход. — Как ты помнишь, я возглавляла эту программу. Но чтобы её начать, нужно было тебя найти и доставить.       — Это я помню, — хожу, и у Лоусон «минус один».       — Всё время, что я занималась поиском, а затем доставкой твоего тела, в моей голове вертелась одна и та же фраза, которую я задала Призраку: «Это невозможно!». Как только я вернулась на базу с тем, что осталось от тебя, он встречал меня прямо у выхода из челнока. Ему явно не терпелось что-то сказать. Как только я сошла с челнока, Призрак приказал мне с ним пройти в его кабинет, — ещё ход и я теряю пешку.       — А здесь поподробнее, — «минус один».       — Прямо в лифте он уже заявил: «На вас возложена великая миссия», — небольшая пауза. — У себя в кабинете, Призрак сказал следующее: «Как я и обещал, вы возглавите проект „Лазарь“, нацеленный на возвращение Шепарда к жизни. Вам будет выделено безлимитное финансирование и полный карт-бланш, потому что цель оправдывает средства».       — А дальше что?       — Затем он мне передал чертежи имплантатов, которые сейчас находятся в тебе. И знаешь что? Я поняла, зачем он дал мне безлимитное финансирование.       — И зачем? — приближаюсь к белому королю.       — Потому что технологический уровень, который требовался для их производства, был очень высокий. Новые материалы, вещества и многое другое. Каждый имплантат был произведением искусства. Но все они меркли на фоне другого, намного более совершенного.       — И где он сейчас находится? — поднимаю взгляд на экран.       — В твоём позвоночнике, вместо спинного мозга. Он был сильно повреждён, а заменить его было нечем. Но в тот в момент команде учёных передаётся уже готовый имплантат. Его структура была настолько похожей на настоящий спинной мозг, что учёные не могли подобрать слов, пытаясь описать гений его создателя. Даже дали ему имя — «Совершенство».       Следующие несколько ходов провожу в тишине и размышлении услышанного. «Имплантаты, прекрасные в своей совершенности» и некая сила, помогающая мне. Кажется, мои догадки были правильными.       — Миранда, а почему ты тогда не спрашивала Призрака о происхождении чертежей?       — Тогда я была безоговорочно предана Церберу и его главе, — девушка опустила голову. — Я слепо верила в их идеалы и готова была выполнить любое, даже самое сложное задание, что мне поручал Призрак.       — Все мы когда-то ошибались.       — А кто-то ошибается до сих пор и не знает про это.       — Так точно, — смотрю на доску и улыбаюсь. — Вам шах и мат, Мисс Лоусон.       — Вы правы, Мистер Шепард, — Миранда свернула голограмму шахматной доски.       Смеёмся над нашим официозом. Но потом, уже серьёзно, продолжаем разговор.       — Кажется, что мы больше не поговорим и не увидимся.       — Я тоже так думаю.       — И… спасибо за партию… и за разговор. Прощай, Миранда.       — Прощай… Джон.       Связь прервалась.       Как же тяжело прощаться с живым человеком, зная, что он тебя переживёт, а ты скоро погибнешь.       Продолжаю сидеть за столом, опустив взгляд на модели кораблей. Получается, «Цербер» не создавал ничего своего, а лишь делал всё по готовым чертежам. Кому я был нужен, что меня требовалось немедленно оживить? Вот я и получил ответы на вопросы: на один ответ получил, и вместо него пришёл новый, не менее острый вопрос.       Надо расслабиться. Пойду, наверное, обойду корабль и поговорю с своими товарищами.       Встаю и иду к выходу. Но перед тем, как покинуть помещение, даю себе установку: «Я найду ответы на вопросы, чего бы этого не стоило!»