Мотылек. Часть 2

Следующую неделю Энни маялась от безделья. Аллан водил ее в свободное время в парки и музеи, она таскалась за ним как хвостик, он вроде был не против. В один из таких дней ему нужно было в ресторан по делам, и девушка подумала, что это отличный повод поблагодарить Уго за вкусную еду, которую он готовил специально для нее. Аллан пошел в кабинет, а Энн — на кухню. Навстречу ей выходили официанты, приветливо улыбались. В святая святых работа кипела. Точнее, что-то кипело, что-то жарилось. Всего она насчитала четыре повара, каждый занимался своим делом, работали четко и слаженно. Брюнетка тихонько стояла в сторонке и наблюдала за ними, пытаясь вычислить из них Уго. — Сеньорита, я могу вам помочь? — спросили из-за спины. Энни обернулась на голос: неужели это ей? Перед брюнеткой стоял очень красивый парень лет 25-30-ти. Черные жгучие волосы, карие глаза цвета топленого шоколада, смуглая кожа — он легко мог оказаться моделью с обложки журнала, если бы не эта идеально выглаженная форма повара, только у остальных она была белая, а у него — темно-синяя. На груди табличка, почти как у стюарда, с надписью: «Шеф-повар Уго Альберти». — Алекс... — Я так и знала, что он наврал про толстого пожилого мужчину. — Я искала именно вас! — радостно произнесла Энн. — Я полностью к вашим услугам! — он улыбнулся, сказав это. Как же приятно слышать такие слова от мужчины... — Я — Энни, вы готовили для меня по просьбе Алекса, когда я лежала в больнице, — напомнила девушка. — Да... Очень рад с вами познакомиться. Вам уже лучше? — Да, спасибо. Я пришла выразить вам мое восхищение. Я не думала, что такие противные вещи, как диетическое питание, можно так бесподобно готовить. Все было очень вкусно. У вас золотые руки. Уго явно смутился комплиментам, но это была чистая правда. — Мне очень приятно, но не стоило приезжать только для этого. — Я приехала за компанию с Алланом, вот пока он занят, я заглянула познакомиться с вами лично. Уго кивнул и жестом пригласил ее пройти к столику. Когда на кухне появился Алекс, в воздухе почувствовалось напряжение, похоже он всех держал в страхе. Всех, кроме Энни! Она сидела в уголке за маленьким столиком и поглощала красиво оформленные фрукты, которые приготовил для нее Уго. Алекс строго посмотрел сначала на брюнетку, потом на шеф-повара: — Пойдем со мной! — холодно сказал он, обращаясь к Энн. — Может, для начала поздороваешься? — Только появился, а уже бесит меня своим поведением. — Привет! — уже теплее ответил он, взгляд немного смягчился. — Ты нужна мне, пожалуйста, пойдем со мной. Люди в форме удивленно покосились на них, видимо, такого Алекса они еще не видели. «Похоже, я подпорчу ему репутацию тирана», — довольно улыбаясь, подумала Энни, вставая из-за столика. — Уго, еще раз спасибо, за все. — Заходите к нам почаще. — Конечно, он имел в виду ресторан, а не кухню, но Алекс удивленно приподнял бровь, услышав его ответ. Блондин взял Энни за запястье и потянул за собой, завернув за угол, они увидели Виолу. Девушка стояла, прижавшись спиной к стене, и растерянно смотрела, как Алекс уводит ее соперницу, держа за руку, за собой. Даже у Энн пробежали мурашки от того, как он посмотрел на нее, словно Зевс пуская молнии из глаз, отчего Виола лишь сильнее вжалась в стену. Оказавшись в кабинете, Энни села на краешек стола, чтобы этот самодовольный болван не думал, что он здесь всевластен. Алекс устроился в рабочем кресле. — Я вся во внимании! — Знаешь, я тут подумал... Одна моя очень близкая подруга, которая живет в Барселоне, уже давно зовет меня в гости. Я собираюсь на пару дней съездить повидать ее, не хочешь составить мне компанию? — Он говорил это так, словно приглашал на прогулку в парк, а не в Испанию. — Что? — переваривая информацию, переспросила брюнетка. — Ну, ты после операции, и отдых пошел бы тебе на пользу. На солнышке погреешься. — Ты смеешься? В чем подвох, Алекс? — Хватит во всех моих действиях видеть ловушки! Я же не маньяк. Ничего не будет, пока ты сама этого не захочешь. — Ну да, теперь мне гораздо спокойнее, — с иронией отвечала Энн. — Можем взять с собой Аллана и Кэролайн, если тебе так будет спокойнее, — предложил он. Энни задумалась. Ну, если Алекс готов взять с собой их, почему бы и нет. Пара дней в Испании и правда ей бы не повредила. — Ладно. При таком раскладе я согласна. Но у меня два вопроса: где мы будем жить и ты с ней спал? — Не то чтобы ее это волновало, просто странно было бы ехать в гости к очередной его бывшей. Скарсгард усмехнулся: — Нет, мы с Лили просто друзья. Она давно замужем и у нее взрослая дочь. А жить можем где захотим. Можно снять номера в гостинице или остановиться у Лилит, в ее большом доме найдется место для всех. — Я поговорю с Алланом и Кэр. Когда летим? — В пятницу. — Договорились, пошла собирать чемоданы. — Спрыгнув со стола, она, даже не оглянувшись, вышла из кабинета. *** Энни лежала в теплой ванне и взвешивала все за и против. Аллан поехать не может, так как день рождения у его мамы и он улетит в Лос-Анджелес к семье. Кэр категорически отказалась участвовать в этой авантюре. — Я уж не знаю, что за отношения вас связывают, но не хочу быть третьим лишним, — твердо заявила блондинка. — Да какие отношения? О чем ты говоришь? Он пытается не бесить меня, а я — подружиться с ним ради Аллана. Между нами ничего и быть не может, — возмущалась Энн. — Тогда ты можешь не переживать и спокойно лететь отдыхать в компании Синей Бороды. На этом аргументы у Энни кончились. Она ушла под воду вместе с головой, пытаясь утопить все эти мысли. Вынырнула, вдохнула. *** В самолете Энни спала, Алекс разбудил ее перед самой посадкой. В итоге по аэропорту она шла сонная, спрятав свои глаза за солнечными очками. Проходя по огромному залу, Алекс неожиданно остановился, его глаза горели, он уже не мог сдерживать улыбку. Быстрым шагом к ним приближалась высокая рыжеволосая женщина, очень красивая, даже роскошная, рядом с ней шла девочка-подросток. — Ну, здравствуй! — крепко обняв Алекса, произнесла рыжеволосая красавица. — Я скучал по тебе, — с нежностью ответил он. Сразу стало понятно, что между ними есть связь, очень близкая, но это не любовная связь, а скорее родственная. Энни так нравилось, когда Алекс сбрасывал с себя все эти роли, маски и становился собой, таким милым и настоящим. Но это было недолго и очень редко. — Ну, хватит! — изображая, что не любит все эти нежности, говорил он, отстраняя свою подругу за плечи. Она засмеялась, узнавая его старые привычки. — Привет, Софи, ты так выросла, настоящая невеста. Сколько тебе уже, двадцать? — шутя спрашивал он миниатюрную светленькую девочку. — Всего шестнадцать, — смущенно ответила она. Энни стояла рядом и улыбалась, глядя на них. — Энни, да? Я Лилит, а это моя дочь Софи, — приобняв за плечо брюнетку, Лили чмокнула ее в щеку. — Очень приятно! Надеюсь, я не помешаю? — скованно произнесла Энни. Алекс смерил ее леденящим взглядом на этот вопрос. — Ну что ты. Мне очень радостно, что Алекс привез тебя к нам. Это о многом говорит, — взяв Энни за руку, как секрет прошептала Лили. — Замолчи, а не то укушу тебя, — пригрозил он подруге. Лилит засмеялась и подмигнула Энн. *** Дом и правда был огромный, светлый, наполненный морским воздухом из раскрытых окон. Белые струящиеся занавески, белая мебель — словно в сказку попал. Они сидели за обеденным столом, Лилит приготовила паэлью. Энни понимала, конечно, что еще рановато налегать на обычную пищу после операции, но как говорил Тим: «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Лили и Алекс делились новостями, а Энни разглядывала красивое лицо этой необыкновенной женщины. Интересно, сколько ей лет? На вид около тридцати, но сомневаюсь, что это так, ведь ее дочери Софи — шестнадцать. Может, ей тридцать шесть? У нее были светлые рыжие волосы, которые переливались золотом, насыщенные, сочно-зеленого цвета счастливые глаза, еле заметные веснушки. — А чем ты занимаешься? — прервала ее внутренний монолог Софи. — Эм, я фотограф. У меня своя студия в Лондоне, — ответила Энн, на что София довольно улыбнулась. — О, похоже, у Софи появился друг по интересам! — прервав обсуждения с Алексом, добавила Лилит. — Моя дочь тоже мечтает стать фотографом, у нее даже есть своя фотогалерея. — Правда? Покажешь? — с неподдельным интересом спросила Энни. — Конечно, — смутившись, девочка немного покраснела. Энни хотела убрать свою тарелку, но Лили остановила ее: — Идите, мы с Алексом все уберем. Софи показала свои снимки. Очень неплохие для новичка. Энни дала ей пару советов и раскрыла некоторые хитрости. Рассказала о том, где училась и с кем работала. Девочка смотрела на Энн с восторгом, а брюнетка узнавала в Софии себя. Побывав в фотогалерее Софи, Энни спустилась вниз, к Алексу и Лили. Они стояли у открытых дверей в сад, и он бережно держал ее за плечи. — Ты хочешь узнать мое мнение? — говорила Лилит. — Я думаю, в ней что-то есть, пока не знаю что, но точно что-то есть, раз ты привез именно ее. За двадцать лет нашей дружбы она первая, с кем ты меня познакомил... после Клариссы, — осторожно добавила она. — Ответь мне честно, что именно тебя привлекает в ней? Такая же искалеченная душа, как и твоя? — Она намного сильнее, чем кажется, — помедлив немного, ответил Алекс. — Смогла простить в отличие от меня. Я восхищаюсь, глядя, как эта хрупкая девушка пытается плыть против течения, дарить добро, подавить злость. Если кричит по ночам, когда остается одна, то никто не слышит. Никто не увидит, как соль разъедает ее глаза. В этих глазах я вижу обожженную душу. Другие этого не замечают за ее улыбкой и звонким смехом... — он тяжело вздохнул, словно знал, каково это. — Энни уже не боится новой боли, потому что всё самое страшное, что могло произойти, уже произошло... Она боится показаться слабой... и поэтому не говорит о боли, просто несет ее в себе, сквозь все и несмотря ни на что! А главное, она все еще верит в любовь... Энни стояла на лестнице не дыша, кровь стучала в висках. Сделав глубокий вдох, она вышла к ним в гостиную. — Энни, хорошо, что ты пришла, мы как раз говорили о тебе! — Лилит смотрела на нее с таким теплом, словно хотела сказать: «Эй, скоро все наладится». — Правда? Страшно представить! — брюнетка пыталась отшутиться. — Хочешь прогуляться? — спросил Алекс. — Да, только переоденусь. *** Бульвар Рамбла — сердце Барселоны. Самое шумное и креативное место. Уличные мимы дарят прохожим цветы, странные люди, словно вылитые из бронзы, ковбои в одежде из золота, необычные велосипеды и дамы в средневековых костюмах. Про живые головы на столе, требующие деньги, я умолчу. На площади Каталонии Алекс повел Энни к фонтану с надписью: ”Любой, кто выпьет воды из этого фонтана, навсегда влюбится в Барселону и вновь сюда вернется“. Девушка загадочно хихикала, наблюдая, как он делает пару глотков, и могла лишь надеяться, что это не обернется кишечным расстройством. Прогуливаясь мимо барочной церкви Вифлиемской Богоматери, Энни попросила прохожую семейную парочку сфотографировать их с Алексом на фоне этого памятника архитектуры. Блондин неожиданно прижал Энни спиной к своей груди и обвил ее тело длинными руками, переплетя свои пальцы с ее. Это было немного интимнее, чем просто дружеское объятие, но брюнетка была настолько удивлена его действиям, что просто стояла и странно улыбалась, глядя в объектив. Потом они пошли на рынок Бокерия, обладающий самым большим ассортиментом продуктов в городе: всевозможные фрукты, овощи, орехи, грибы, мясо, сыры, хамон. Кругом люди катаются на Сигвеях. В воздухе царит атмосфера позитива и радости. Две совсем молоденькие девушки шептались, глядя на ребят, видимо узнали Алекса. Такое часто случалось, но поклонники чаще относились с пониманием, когда встречали любимого актера на улице, ведь он тоже живой человек и ему тоже хочется иногда оставаться незамеченным. Стесняясь, девушки все же решились подойти к ребятам. — Здравствуйте. Можно с вами сфотографироваться? — скромно спросила блондинка. — Конечно! — с фирменной улыбкой на лице ответил Алекс. — Давайте я вас сфотографирую! — Энни взяла фотоаппарат у второй девушки. Они обняли Алекса с двух сторон и были такими счастливыми. Энн сделала пару снимков и вернула им фотоаппарат. Девушки сумбурно благодарили Алекса и говорили ему всякие комплименты. Удивительно, но Энн показалось, что он даже немного смутился. Когда ребята уходили, девчонки восторженно визжали и прыгали, обнимая друг дружку от счастья. — Ми-ми-ми! Какие милые милости! Неужели нельзя всегда быть такой душкой? — наклонившись поближе к Алексу, произнесла брюнетка. В эти редкие моменты он ей так нравился. — Не понимаю, о чем ты? Я всегда душка, разве нет? — с наигранной наивностью спросил блондин. — Нет! Ты ужасный человек! И несмотря на то, что ты выстроил вокруг себя бетонную стену, чтобы никто больше не смог причинить тебе боль, в такие моменты, как сейчас, я начинаю верить, что ты не безнадежен и, несмотря на внешний холод, там внутри тебя огонь. По его взгляду девушка поняла, что добралась почти до самой сути, но, похоже, Алекс сам не хотел верить в это, и, как обычно спрятав чувства под маской, он загадочно улыбнулся и добавил, похлопывая Энни по плечу: — Такая фантазерка! Тебе бы сказки писать! Продолжать этот разговор больше не имело смысла. Дверь к тому, кого он так скрывал в себе, с грохотом захлопнулась. На пути ребятам встретился большой цветочный магазин. Пахло как в раю. Алекс украдкой сорвал бутон очень красивого красного цветка и зацепил его в волосы Энни за ухо. Ей казалось, что она похожа на цыганку, это было забавно, и поэтому девушка не стала убирать цветок. Дальше они прошли мимо оперного театра, в котором выступали многие звезды. Здесь выступала сама Монсеррат Кабалье. Хоть Энни не была поклонницей оперы, но все же испытывала определенное чувство гордости, побывав рядом с тем местом, где выступали звезды такой величины. Так, не спеша и наслаждаясь летом, они вышли к порту. Поймав такси, доехали до Готического квартала, который находится в центре Старого города. Алекс в Барселоне был не впервые и, похоже, решил устроить Энни экскурсию по самым значимым местам за один день. Он словно боялся чего-то не успеть или просто хотел заполнить собой все свободное время, которое им выдалось провести вместе. Ведь скоро выходные закончатся, они вернутся в Лондон, а эта поездка будет, как странный сон, напоминать о себе фотографиями на память. Квартал состоял из узких кривых улочек. Из достопримечательностей — остатки Римской стены и собор Святой Евлалии. Было очень интересно побывать на площади святого Иакова, где проходили съемки известного фильма “Парфюмер”. Алекс щелкнул Энни на камеру в самом центре площади, которую по фильму занимал рыбный рынок. Больше всего Барселона удивила уличным искусством. Разрисованные графити ворота, ставни, жалюзи, двери магазинов, при этом совершенно не портя фасадов домов. На каждом углу сотни велосипедов: 400 стоянок, 6000 велосипедов. Энни и Алекс тоже решили прокатиться, очень удобная система проката, ты можешь взять велосипед на прокат в одном месте и отдать его совершенно в другом. Снова почувствовала себя ребенком, Энни уже и забыла, когда последний раз делала это, к счастью, этому невозможно разучиться. Алекс ехал без рук, она же рисковать не стала. Придерживая длинную юбку одной рукой, держась за руль другой, ей было не до выпендрёжа. Теплый ветер обдувал лицо и приятно ласкал кожу, за время прогулки она даже успела немного загореть. Оставив велосипеды в пункте сдачи, Скарсгард пригласил ее в ресторан, в котором проходила первая выставка Пикассо, там у него заказали первую работу, кстати говоря, ходят слухи, что это был дизайн меню. Внутри было очень уютно, на стенах множество картин и фотографий со звездами. Маленькие беленькие столики на двоих и четверых человек. За ужином блондин рассказал, как они познакомились с Лилит, тогда ему было всего шестнадцать. Еще Энн узнала, что его подруга долгое время жила в Швеции и ей сорок шесть лет. Она все думала: ну как можно быть такой красивой и молодой, это просто немыслимо. Испанская кухня приятно удивила своей изысканностью и темпераментом. Встречая закат на пляже, Энн все никак не могла поверить, что это с ней происходит здесь и сейчас. Еще ночью она была в туманном Лондоне, где шли дожди и холод напоминал о том, что дома тебя никто не ждет, а сегодня она уже в Барсе, где лето, пальмы, песок, море... босиком. Рыжий закат сменила синева ночи, окрасив все вокруг в сине-серо-голубые цвета, зажгла на бархатном небе звезды, словно светлячки. Они с Алексом сидели на песке, брюнетка, прижавшись к нему плечом, ощущала жар его тела. Скарсгард рисовал узоры босыми ногами на песке, а Энни смотрела вдаль, где в темноте ночи невозможно было различить, где проходила линия горизонта, разделяющая черные волны от такого же черного неба. Вода отражала звезды, горящие в небе, и от этого всё приобретало ощущение сверхъестественности. — О чем ты думаешь? — еле слышно спросил Алекс, возвращая девушку на землю. — О будущем. — И какое оно? — Счастливое, — неожиданно для себя ответила Энни. — Семья, дом, детский смех... — И?.. — Алекс вынуждал на продолжение. — И кто-то надежный рядом. — Энн услышала смешок. — Алекс, ты любил когда-нибудь, или твое сердце всегда было каменным? — с грустью спросила она. — Я и сейчас люблю: родных, Аллана, Лилит... может, когда-нибудь и тебя полюблю, — блондин пытался хитрить, видимо, эта тема была больной для него. — Ох, на это я даже не рассчитываю, могу лишь надеяться, что ты хотя бы перестанешь выводить меня. — Энн искоса посмотрела на Алекса, он улыбался. Немного помолчав, Скарсгард неожиданно начал рассказывать: — Мне было двадцать пять, а ей двадцать... Ее звали Кларисса... я потерял дар речи, когда увидел ее впервые. Влюбился, как мальчишка. Знаешь, наши отношения напоминали итальянский фильм, — он усмехнулся, вспомнив прошлое, но было заметно, что это просто попытка скрыть боль. — Скандалы с битьем посуды, взаимные оскорбления, удары по лицу. Это все было так странно, как ураган, сметающий все на своем пути, эти чувства разрушали нас изнутри. После ссоры она сквозь слезы кричала, что любит меня, падала в ноги. Но на самом деле любила лишь трепать мне нервы, словно подпитываясь негативной энергией. Я хотел уйти, но не находил силы, потому что в эти моменты она становилась самой милой. Дарила столько тепла, что можно было согреть планету, но это была лишь фальшь, и к сожалению, ушло много времени, прежде чем я понял это. Я не понимал, кто мы друг другу, зачем все это… я так долго был ей слепо предан... Пока однажды случайно не поймал Кэсси с другим. Я уехал в Штаты, чтобы забыть ее, но она не давала сделать это. Звонила со словами: «Прости, давай начнем все с начала...», что она просто ошиблась. И я простил, сам не знаю зачем... а потом все повторилось снова. И это был действительно конец. Внутри меня что-то порвалось тогда. Что-то онемело... Поле его рассказа в голове у Энни словно сложились все части пазла, и стало страшно от мысли, что, возможно, когда-нибудь она тоже станет такой же холодной. — Да, любовь может обжечь так, что потом не залечишь... Сложно открыться кому-то вновь, но невозможно закрыть глаза и спрятать все за одиночеством. Ты не сможешь всю жизнь бояться снова кому-то поверить. — Энни была глубоко убеждена в том, что говорила. — Просто я отключил чувства и меня это вполне устраивает. — Однажды и тебе захочется согреться кем-то, быть не один и кому-то нужным. Алекс улыбнулся, но не ответил. *** Домой они вернулись за полночь, все уже спали. Лилит разместила их на первом этаже, в двух комнатах для гостей, которые были соединены большими стеклянными дверями. Выйдя из душа, Энни надела светло-серые шорты, белую майку и легла спать. Уснула сразу: после такого насыщенного дня и пеших прогулок сил совершенно не осталось. Ей снова снился этот дурацкий сон... Она идет по льду, холодно, вокруг никого... не видно ни конца ни края. Чувство тревоги мешает передвигать ноги, ледяными когтями страх пронзает тело, жутко от предчувствия, что будет дальше. Вдруг уходит опора под ногами: вокруг вода, темно, холодно, нечем дышать... судорожно барахтаясь, пытаясь сопротивляться черноте, которая засасывает, манит, убаюкивает, говорит: «Расслабься, перестань бороться». Но Энни борется, из последних сил подплывая к поверхности, над головой только лед, шаря руками в поисках пробоины, но выхода нет... нет... нет... — Энни, Энни, проснись! Открыв глаза, она увидела склонившегося Алекса. — Это просто кошмар, — успокаивал он. Девушка резко села на кровати, пытаясь отдышаться. — Ты в порядке? — Да... вроде, — ее голос казался немного хриплым. — Я громко кричала? — виновато спросила она. — Не очень. Я просто не спал еще, — блондин сделал неловкую паузу. — Часто мучают кошмары? — Уже реже, — как можно спокойнее ответила Энн, укладываясь обратно в постель. — Я могу побыть рядом, пока не уснешь, — тихо произнес он, опустившись рядом. Брюнетка лежала к нему спиной, и Алекс не мог видеть ее лица, она не ответила. Скарсгард аккуратно придвинулся ближе и крепко прижал ее к своей груди. Проснулась Энни от запаха блинчиков. М-м-м, как вкусно, совсем как в детстве у бабушки. Повернувшись на другой бок, чтобы увидеть солнышко из окна, она увидела Алекса. Такой милый, совсем не похож на того, в кого он превращался днем. Из одежды на нем были только пижамные штаны. «Откуда столько мышц? Не представляю его в спортзале». Опустив взгляд ниже... его ступни пробудили в ней новые чувства, еще не знакомые. Она никогда не думала, что скажет это, но они были такие сексуальные. «Может я фетишистка и еще много о себе не знаю?» — глядя на него, думала она. — Доброе утро! — произнес он сонным голосом. — С добрым утром, Алекс! Тебе лучше вернуться в свою комнату, а то Лилит еще подумает... Он коварно улыбнулся: — Ну, скажем, как было, — что я всю ночь отгонял от тебя кошмарики! — потягиваясь, как кот на солнышке, проворчал он. — Тебе никто не поверит! Уходи, я хочу в душ и переодеться! — Мы могли бы сэкономить воду и принять душ вместе... — соблазняюще говорил блондин. — И не мечтай! Когда вернусь, чтоб тебя здесь не было! — С этими словами Энни скрылась в ванной. «Сегодня Алекс приготовил что-то особенное, надеюсь, не ныряние с аквалангом», — подумала Энн, когда они приехали на набережную. Она никогда не видела такое количество яхт. Большие и маленькие, с парусом и без, однопалубные, двух-, трех- и даже четырехпалубные. Их яхта была небольшая, но очень красивая. Алекс, как капитан, стоял у штурвала. Белоснежная рубашка с коротким рукавом, белая капитанская фуражка — служба на флоте не прошла даром. Вскоре Алекс поднял паруса, и, набирая скорость, они уплывали все дальше от берега. Ничего не сравнится с природным ощущением ветра, в этом было столько романтики. Лилит попросила сбавить ход, ей захотелось искупаться. — Но вода ведь жутко холодная! — воскликнула Энни. — Не могу отказать себе в удовольствии! — ответила она, сбрасывая с себя легкое платье. Через секунду Лили нырнула в воду. — Сумасшедшая женщина! — восторгаясь ее поступком, вырвалось у брюнетки. — За это я ее и люблю! — добавил Алекс, глядя на свою подругу. Лилит вынырнула в нескольких метрах от яхты, развернулась и проплыла обратно: — Скорей наливай шампанское! — говорила она, дрожа от холода. Энни пыталась запечатлеть в памяти этот момент своей жизни. Так хорошо не думать о том, что было и будет, а быть просто здесь и сейчас. Проживать этот момент, полностью растворяясь в нем. Они пили шампанское, Лилит пела про любовь на испанском, но по Алексу было видно, что его мысли где-то очень далеко... — Разворачивай, Алекс! Небо хмурится! Как бы шторм не поднялся! — Мокнуть во второй раз Лили явно не хотелось. — А я бы не прочь! — с игривой улыбкой ответил он, но все же развернул яхту. — Вы знаете о суеверии, что если в море поднимался шторм, то холостой капитан должен был дать обет, что по возвращению в порт он возьмет в жены первую незамужнюю девушку, встретившуюся ему. — О-о-о, Алекс, я буду молиться, чтобы на берегу тебе попалась колоритная сеньорита, с усами и нерастраченной любовью! Уж она-то тебе отомстит за все сердца, что ты разбил, — призналась Энни. — Почему бы и нет! Мне нравятся горячие испанские женщины, — ответил он, но ход все равно прибавил. Шторм, к счастью, прошел стороной. К вечеру погода немного разгулялась, и Алекс повел Энни на прогулку в центр. Днем здесь много туристов, и самое страшное, что может с вами случиться, это потерять карту и заблудиться. А вот ночью все по-другому. Готический квартал превращается в злачное место, и на улицы выходят далеко не туристы. Появляются местные торговцы наркотиками, проститутки и другие не самые общительные персонажи этого города. Под ногами горы пакетов с мусором, балконы завешаны старой одеждой и вывесками, что "люди хотят жить в достойных районах". А раньше Энн думала: что может быть достойней проживания в центре? Не совсем трезвая молодежь компаниями развлекает себя как может. Некоторые пугают прохожих, другие отрабатывают трюки на скейтбордах, третьи танцуют и поют песни под гитару или аккордеон. В полночь жизнь все еще кипит. В самом разгаре работают ночные заведения. Сначала они заглянули в один бар, который был забит до отказа, там были жаркие испанские танцы. Изобразив пару па у самого входа под зажигательный мотив, Энн и Алекс отправились дальше. Их внимание привлек другой бар, который состоял из одного окошка и безумно колоритного бармена. Люди стоят прямо на улице — выпивают, болтают. Ребята тоже выпили по стаканчику мохито и пошли домой. Впереди был еще один день в Испании. Вылет только вечером, и днем выпала возможность попасть на праздник Марсе, который проходит в Барселоне с 1871 года. В течение всей фиесты в городе не прекращаются музыка и танцы. На площади Католонии собираются толпы людей посмотреть на танцовщиц на ходулях, огромных кукол, странные фигуры черепах, жонглеров. В парад перекрывают все улицы и дороги, и праздник продолжается всю ночь. Ни за какие деньги не купить это ощущение радости и веселья. И вообще, все барселонцы очень общительные. Не зная ни вас, ни английского, они долго могут рассказывать что-то на испанском, не волнуясь о том, что их собеседник совершенно ничего не понимает. Еще они очень любят животных, поэтому они единственные в Испании проголосовали за запрет корриды. И ни один барселонец не скажет вам, что он из Испании, только из Барселоны. Такую безграничную любовь к своему городу Энн увидела впервые. Бросив на прощание монетки в фонтан Плаза Эспанья, чтобы снова вернуться, Лилит повезла их в аэропорт. Немного жаль уезжать, но это были самые замечательные выходные. При прощании на глазах Алекса и Лилит выступили слезы, это было так трогательно. Энни и сама, глядя на них, чуть не всплакнула. Они втроем крепко обнялись, Алекс пригласил подругу к себе в Лондон, а она ждала их снова в Барселоне. — Спасибо тебе, Алекс. Это лучшее, что было со мной за долгое время, — взлетая над ночным, горящим разноцветными огнями городом, Энни была искренне благодарна ему за то, что оказалась здесь с ним. — Пожалуйста. Я думаю, это были не последние наши выходные, — поглаживая ее коленку, говорил он. — Но ты же понимаешь, что не все так просто? Она смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами. Что же он попросит взамен? — Помнишь, после инцидента в клубе ты сказала, что в долгу перед нами, а я тогда ответил, что обязательно этим воспользуюсь? — Да, — неуверенно сказала Энн. Она помнила этот разговор, но надеялась, что это всего лишь угроза. — Так вот, время пришло! Тебе уже страшно? — устрашающе говорил он. — Немного, — честно ответила девушка. Его лицо озарила победная улыбка. Этого он и добивался. — Совсем скоро состоится Лондонский кинофестиваль. Так что готовься! Ты пойдешь со мной. Это, конечно, не самое страшное предложение, которое она ожидала, но все же. — Ладно, — с облегчением выдохнула Энн.