Ее звали Эллериан

      Пиршество уже подходило к концу, когда Луна опустилась за холмы на Западе, из-за чего небо стало темнее, хоть звезды и горели ярче. Птицы в Лесу уже давно смолкли, а мотыльки под балконом опустились в траву. И запахи были уже не такими сладкими и не так дурманили голову. Но ветер вновь проснулся, и стал прохладнее и свежее. И тогда Трандуил покинул пирующий народ и, подошел к своей жене, что до сих пор стояла на балконе.       - Миледи, нам пора, - не дождавшись ответа, он гордо пошел в покои, заложив руки за спину, а она послушно пошла за ним, тихо и глубоко задышав, ведь то, что ждало впереди, ее и до безумия пугало, и заставляло сердце трепетать в то же время.       Ни у одного народа не отнять традиции первой брачной ночи. Ни одному мужчине не запретишь владеть своей женой после свадьбы. Но, у всех народов это происходит по-разному: гномы -быстры и грубы, люди – похожи на гномов, лишь редко дано им знать, что такое нежность и чувства. Но эльфы… Эльфы не знают, что такое принуждение, не знают, что такое грубость, им дано быть нежными, быть ласковыми и осторожными, быть чувственными настолько, насколько не может быть ни один народ в Средиземье.       И Трандуил ввел прекрасную принцессу Эллериан, теперь его жену в свои покои – просторные и темные, как Тронный зал, и остановился позади нее, так близко, насколько еще никогда не был. Но стоял он строго, не касаясь ее и почти не дыша. А потом заговорил, еле слышно, обжигая ее затылок своим дыханием.       - Поведай мне свои воспоминания о Золотых Садах, миледи. Поведай мне о тех временах, когда мы были очень юны.       Принцесса тоже почти не дышала, чувствую на себе его тепло, пусть тела их не соприкасались. И сердце ее, казалось, хочет выпрыгнуть из груди от волнения.       - Мы были тогда очень юны, милорд, - она сделала шаг от него, аккуратно сняв с головы корону и поставив ее на небольшой столик, отошла к окну. – Вы тогда прибыли к нам в гости со своим отцом, на праздник Осени.       - Да, я помню это, - он снял корону и, убрав ее туда же, где лежала ее корона, сел в кресло, закинув ногу на ногу и взяв бокал с вином.       - В тот вечер, милорд, я тренировалась на площадке, стреляя из лука, а вы сидели недалеко с моей сестрой и разговаривали, - она выдержала паузу. – Теперь мы женаты и, думаю, нечего скрывать. Тогда мне стало обидно, ведь вы мне нравились, но… разве прекрасный принц Зеленой Чащи может обратить внимание на принцессу, которая стреляет из лука, когда рядом с ним сидит другая, невероятной красоты принцесса.       - Значит все же ревность?       - Вы правы, милорд, - она слабо улыбнулась и опустила глаза.       - Продолжай, миледи.       - Нечего продолжать, милорд. Я была глупа тогда и позволила себе ударить вас луком по ноге. На этом моя история заканчивается.       Над молодоженами нависла тишина. Эллериан смотрела в окно, где черные деревья качались из стороны в сторону и звезды мерцали над ними, а Трандуил смотрел на нее, в темноте покоев, пытаясь как можно лучше разглядеть ее силуэт.       - Твоя история заканчивается, а моя только начинается, - он сделал глоток вина. – Я любовался тобой исподтишка, а потом решил, когда ты ударила меня, что самое время поговорить с тобой, что бы ты не думала ничего плохого.       - Поэтому вы закинули меня на плечо и потащили в глубь леса, к прудам, где никто и никогда не бывает.       - Я хотел поговорить с тобой один на один, - Владыка медленно встал и подошел к своей жене, снова очень близко. – А ты не дала мне шанса сказать и слова, но, думаю, теперь смысла нет объясняться через тысячу лет.       Он замолчал и она промолчала, замерев, ибо горячее дыхание ее Короля снова почувствовалось на ее затылке, а затем и плечах, будто он изучал ее.       - От тебя пахнет лесным клевером и сладкими водными лилиями, как и раньше.       - А от вас дикой мятой, милорд, как и раньше.       Эти слова обоими были произнесены еле слышно, с какой-то странной теплотой, будто бы случайно брошены старыми возлюбленными. Она замерла, а он все понял. Понял, что маленькая юная Эллериан внутри этой прекрасной и уже взрослой принцессы, до сих пор любит его и ждет своей минуты где-то в глубине души.       Небо на востоке уже немного посветлело и проснулись первые птицы. Их пение было еще далеко от дворца, но так громко и прекрасно, как прекрасна молодая жена Короля Лесной Чащи в свете звезд. И они до сих пор стояли не подвижно, почти не дыша. Но теперь Трандуил желал ее больше, чем когда-либо, но не осмеливался даже прикоснуться к единственной, что столько лет любила его. И, казалось, вечность проплыла мимо них. Он вдыхал аромат ее кожи, вспоминая их детство, которое прежде хотел забыть. Она вспоминала тоже самое, прокручивая каждый момент в голове уже не в первый раз. И вот, когда первые лучи показались над лесом, он наконец-то решился дотронуться до нее, самыми кончиками пальцев проведя по бархатистой коже от ее запястий до предплечий. И Эллериан вздрогнула под его руками и покрылась мелкими и частыми мурашками. Это был знак, что можно действовать дальше и тогда Трандуил снова провел кончиками пальцев по ее руке уже намного выше, по открытым плечам, а потом аккуратно убрал ее волосы на один бок, оголив тонкую шею. Она стояла совсем неподвижно, затаив дыхание, а он поглаживал ее по руке, уже ладонью, коснувшись кончиком носа ее шеи и вдохнув мягкий аромат клевера, который помнил еще с юношества. И руки его медленно скользнули на ее талию, изгиб которой напоминал изгиб скрипки, и плавно сползли на живот, а затем поднялись почти до груди и опустились вниз, потянув за собой тонкие ленты завязок. И ее легкое платье упало к ногам, обнажив фарфоровое тело.       - Милорд, - она глубоко вдохнула, чуть дрожа от страха и волнения, ведь кто не боится быть с мужчиной в первый раз.       - Да, миледи? – он коснулся губами ее плеча, коротко и нежно, будто бы капля утренней росы упала на него.       Но Эллериан не ответила, глубоко вдохнув, из-за чего ее маленькая грудь поднялась чуть выше и тут же опустилась.       - Ты боишься? – Лесной Король снова провел кончиками пальцев одной руки по ее талии, а затем по позвоночнику до самой впадинки на копчике меж ягодиц.       - Правильнее сказать, волнуюсь, милорд.       - Волнение, по-моему, приятное чувство, - он снова легко положил ладони на ее талию и чуть сжал, наконец-то аккуратно притянув ее к себе. – Я тоже волнуюсь, если тебе от этого станет легче.       Но принцесса промолчала, лишь слабо улыбнувшись и расслабившись. Руки Трандуила снова скользнули по ее телу, по рукам, по тонкой талии, по бедрам и, наконец-то, по груди. Он почувствовал, как к его паху хлынул поток жара, будто раскаленная лава разлилась по его венам. Владыка сделал несколько шагов назад и медленно скинул манию, которая, шурша, упала к его ногам. Принцесса так же медленно повернулась к нему и, наконец-то, Король увидел ее тело во всей красе: стройные ноги и плоский животик, упругая грудь. Она была тонкой и изящной, как молодая береза. И Трандуил не отводил с нее взгляда, медленно развязывая ленты на своей рубашке.       - Позволите помочь, милорд? – голос ее был тих, но струился будто звонкий лесной ручей. И, не дождавшись ответа, она подошла ближе и начала помогать своему Владыке чуть дрожащими от волнения руками.       Солнце поднималось и начинало обжигать кожу через открытые окна своими первыми лучами. Птицы запели громче и небо стало светлее. А в покоях Лесного Короля и Королевы до сих пор стояла ночная свежесть и тишина, были слышны только тихие дыхания и биения сердец, громкие и частые. Последние ленты были развязаны и верх одежд Трандуила упал к его ногам, оголив могучий и рельефный торс, и только легкие штаны остались на нем, подпоясанные тонким кожаным ремнем.       Эллериан глубоко и редко, еле заметно, дышала, теперь стоя совсем неподвижно, а ее муж снова аккуратно коснулся ее тела, кончиками пальцев проведя по набухшему соску.       - Никогда не думал, что красота женского тела, настолько прекрасна, - и он, поддавшись дикому чувству, что долго держал внутри себя, обнял ее за талию и прижал к себе, как человек, который жаден и груб в исполнении своих желаний, но после поцеловал, нежно и аккуратно, как положено эльфу.       Что было дальше, каждый из них помнит с трудом, поскольку туманом заполнились их головы, как только они почувствовали вкус губ друг друга. Он подхватил ее на руки, забыв обо всем на свете, как и она, и уложил ее на тонкие простыни из красного шелка. И она грациозно извивалась под ним, совсем не чувствую боли, и стонала, тихо и мелодично, в такт каждому его движению. А он каждый раз проникал все глубже, все сильнее желая ее. Он целовал ее тело, оставляя легкие красные пятна на ее груди и плечах. Он то наращивал, то сбавлял темп, оставаясь нежным и чувственным, каждую минуту. И он переплел с ней пальцы, крепко сжав ее руку. И он влюбился в ее тело, в ее изгибы, в самые его глубины. И желание его не утихало, покуда солнце не склонилось за полдень. И они стали одним целым, когда удовольствие поглотало каждого из них одновременно, а может и сами они были удовольствием друг друга?       И Лесной король опустился на свою Королеву, до сих пор изредка двигаясь в ней, и дыхание его было тяжело. И она почти не дышала, обнимая его шею и прижимая к своей груди.       - Ведь я ваша первая женщина, милорд? – голос Эллериан был тих и немного хрипл, но все еще нежен.       Но Трандуил не ответил сразу, он посмотрел ей в глаза, а затем, поцеловав впадинку между грудей, опустился обратно на нее, устало прикрыв глаза.       - И единственная, - он сказал это очень тихо, крепче обняв ее хрупкую талию.       Отныне и навсегда она принадлежит только ему. И ей суждено стать его спасением.