Часть 3: Дом. Глава 8
18 апреля 2016 г. в 19:14
Дин и Сэм сидели в полицейском участке. Сэм провожал стражей порядка настороженным взглядом, когда те проходили мимо, каждый раз напоминая себе, что они сейчас на одной стороне. Дин, как только они вернулись из леса, сел на первый попавшийся ему на глаза стул, и через минуту с той стороны раздавалось мирное посапывание. Сэм же решил просмотреть еще раз все документы по исчезновениям, проверить, всё ли они учли, ничего ли не пропустили, но уже спустя две папки присоединился к брату. Проснулись оба Винчестера от того, что их трясли за плечи.
— А, шериф, — улыбнулся Дин. — Как продвигается?
— Все останки перевезли.
— Сколько? — спросил Сэм.
— Около шестидесяти, но патологоанатомы еще будут их идентифицировать. Если судить по дневнику, то всего у них было 67 жертв, минус одна.
— Как девушка? — спросил Сэм, вспоминая сверток в руках Дина, свисающие грязные светлые волосы и тонкую, похожую на скелет, руку.
— Физически в порядке. Истощение, побои, но жизни уже ничего не угрожает, а психика… — шериф махнул рукой, давая понять, что тут ничего хорошего быть не может.
Тут двери полицейского участка открылись, и в помещение участка вошли двое полицейских, они ввели Джима Мёрфи, облачённого в ножные и ручные наручники. Все бросили свои дела и повернули головы в его сторону. Мёрфи обвел их всех презрительным взглядом, закинул голову вверх и дико расхохотался. Смех резко прекратился, когда один из полицейских четким и незаметным движением припечатал дубинку в живот, а второй нанес удар по груди. Смех перешел в вой, и Мёрфи согнулся по полам, до камеры его уже тащили волоком. Все сразу сделали вид, что заняты своими делами и не видели этих ударов. Сэм мог поклясться, что любой из здесь присутствующих хотел бы поступить так же.
— А его признают вменяемым? — спросил Сэм.
Шериф усмехнулся.
— Признают. Я прослежу.
Шериф поглядел на красные от недосыпа глаза «агентов» и на то, как Дин печатает СМС, поглядывая на дверь и всем своим видом показывая желание сбежать отсюда, и проговорил:
— Вам, наверное, сейчас лучше отдохнуть. Думаю, уже завтра здесь будет полно родственников, журналистов и ваших коллег.
Дин поморщился, а Сэм затараторил:
— Вы бы могли не указывать нас в отчетах? Мы все-таки здесь неофициально, да и не при исполнении. Начальство нас за самовольство по головке не погладит. Лучше чтобы о нас никто не знал, хотим спокойно отдохнуть, без встречи с коллегами, а то усадят за написание рапортов и объяснительных, и оставшуюся часть отпуска проведем в бюро, мотаясь от кабинета к кабинету.
— Как так?! Вы же герои! Раскрыли убийства!
Дин только пожал плечами.
— А, ну да, у вас, наверное, таких дел уже несколько томов, — сказал шериф.
— Отдаете всю славу мне? — усмехнулся шериф.
— Вы ее заслужили, — сказал Сэм. — А мы заслужили нормальный отдых от своей работы.
Шериф засмеялся:
— Намек понят! Обещаю, вас мои ребята тревожить не будут. Да и на суде доказательств более чем достаточно, чтобы запрятать его пожизненно. Иногда я жалею, что у нас в штате нет смертной казни.
Дин и Сэм поспешили покинуть полицейский участок, в котором раздавался зловещий хохот из тюремной клетки, прерывающийся стонами. Они старались выкинуть из головы картины задержания Джима Мёрфи: то, как взломали дверь в старую шахту, заросшую плющем и спрятанную среди камней, ее затхлый воздух, пропитанный смрадом, как пришлось отпугивать пару призраков, недающих забрать Мёрфи и желающих самим с ним поквитаться, Дина, который предлагает оставить Мёрфи тут на пожизненное развлечение призракам, сотрудников, которые пару раз приложили «совершенно случайно» предателя к каменной стене, тело девушки на грязном вонючем одеяле и рядом с ней яма, в которой разлагаются тела предыдущих жертв.
Дин вышел за дверь участка и подставил лицо палящему солнцу. За три дня пребывания в тени леса, в тумане, Винчестеры не заметили, как весна вошла в свои права, и под ногами была уже не грязь, а зеленая трава, как птицы заливались трелью, а солнце палило, заставляя людей верить, что скоро лето. Сэм стянул куртку и закатал рукава.
— Как добираться будем? — спросил Дин, не раскрывая глаза, которые жмурил под лучами солнца.
Сэм молчал, он даже не знал в какой они сейчас части города. Из хижины они выбирались дважды, да и то только до ближайшего супермаркета.
— Может, шерифа попросим подбросить? — спросил Дин, и услышал, как Сэм удивленно воскликнул.
Дин открыл глаза и вопросительно посмотрел на брата.
— Что, думаешь слишком нагло?
Сэм не ответил, он, улыбаясь от уха до уха, взял Дина за плечи и развернул. В самом дальнем конце парковки, переливаясь на солнце черными боками, сияла Импала.
— Детка, — проговорил Дин, почти бегом бросаясь к машине и забираясь на свое сидение.
Сэм вскоре присоединился в машине, разглядывая стоящий на сидении поднос с гамбургером, салатом и теплым кофе. Дин с нежной улыбкой читал письмо, которое, как предположил Сэм, лежало на подносе и было адресовано «Дину и Сэму».
— А где Ами? — спросил младший Винчестер, оглядывая машину.
Дин на это протянул брату письмо, а сам схватился за бутерброд.
«Дин, Сэм, ждем вас дома. Надеюсь, кофе не остынет и уж точно не разольется. P.S. Дин, не злись, я знала, что у меня получится»
— Ами дома? — ошарашено спросил Сэм.
Дин, довольно пережевывая гамбургер, кивнул.
— Она заставила машину саму приехать?
Еще один кивок от Дина.
— По идее, я должен злиться. Детка без водителя могла и заглохнуть, и Ами могла со спуска не удержать управление на таком расстоянии. Но я слишком уставший, чтобы злиться, и подкуп в виде кофе и гамбургера подействовал.
Сэм улыбнулся, его переполняло странное приятное чувство осознания, что кто-то столь ненавязчиво позаботился о них, и открыл коробку с салатом. А дома их ждала улыбающаяся Ами и выбежавшая с радостным криком на встречу Кара, которая старалась схватить своим ручками сразу обоих, притянув к себе за шею.
* * *
Дин и Сэм первые сутки отсыпались от охоты. Кара после перешептывания с Ами на кухне разместилась на ковре в окружении игрушек и тихо, чтобы не шуметь, перебирала их, периодически поглядывая на диван, где спал Сэм или на дверь комнаты, за которой скрылся Дин. Ждать пришлось до вечера, и Каре оставалось довольствоваться только сказкой на ночь от Сэма и пожеланием спокойной ночи от Дина, но засыпала она с улыбкой на губах. А ночью Дин и Сэм, как выразился старший Винчестер, поехали наносить «предупреждающий удар». Могилы двух Мёрфи были раскопаны, а кости посолены и с удовольствием сожжены. На следующее утро газеты написали об оскверненном захоронении двух серийных убийц. Но никто даже не искал нарушителей, почти все жители города готовы были повторить тоже самое, но еще с более жестоким садизмом. Город пылал в праведном гневе. Дин, выехавший в город, чтобы обсудить с шерифом будущие захоронения жертв, которых по санитарным нормам собирались кремировать, и захоронение Мёрфи, которое, как надеялся шериф, произойдет в тюрьме, а так же оставить свой номер телефона на случай, если исчезновения не прекратятся. Люди были напряжены, и, казалось, дайте им повод, и они набросятся на первого встречного, как дикие звери. Кто-то выплескивал ужас крича, ругаясь, кто-то забивался в дом, зашторивал окна и ни с кем не виделся, и, как и предполагал шериф, город заполонили журналисты и агенты различных ведомств, по всем центральным каналам страны шли репортажи о раскрытии самого чудовищного преступления, стараясь умалчивать, что до поимки преступника никто эти исчезновения даже преступлениями не считал. Выпускались целые телешоу с родственниками жертв и специалистами в различных областях, которые говорили много умных слов, а сами передачи заканчивались радостными словами, что в городе Питтсфорд якобы снова воцарился мир и спокойствие. Винчестеры же отгородились от мира за стеной уже бушующих в зелени деревьев в своей маленькой хижине и наслаждались спокойствием и однообразием дней. Поэтому проснуться в десятом часу от того, что солнце палило в глаза, недовольно перевернуться на другой бок, прячась от лучей, надеясь ухватить сон и не дать ему убежать, блаженно потянуться и медленно открыть глаза стало для Сэма почти привычкой. И охотник с ужасом представлял, как будет возвращаться к рабочим будням, к подъемам до рассвета, к ночам без сна.
«Старею», — подумал Сэм, разглядывая деревянный потолок.
Винчестер оглянулся по сторонам и нахмурился. Обычно, как только он начинал шевелиться, рядом возникала Кара, которая терпеливо ждала пробуждения своего дяди, и стоило Сэму открыть глаза, как с боевым кличем она бросалась желать ему доброго утра и тащить на утреннюю пробежку, которую неизменно совершал в лесу Сэм. Кара же ждала его на крыльце и после возвращения Сэма, пока в доме готовился завтрак, они вместе шли на прогулку до ручья, который с каждым днем становился мельче, и в один чудесный для Кары день Сэм даже разрешил попрыгать по камешкам, хотя сам в это время стоял по щиколотку в воде и стуча зубами поддерживал малышку за руку. Но в это утро в доме было непривычно тихо, Кары нигде не было видно, игрушки не разбросаны, а на кухне полушепотом не идет спор, чья очередь готовить завтрак, и что сегодня будет есть малышка, который неизменно каждое утро затевали Дин и Ами. Сэм посмотрел на часы, уже был одиннадцатый час, непозволительно поздно. Сэм нахмурился. Обычно, если он спал слишком долго, по мнению обитателей дома, то терпение лопалось или у Кары, или у Дина, чаще всего у последнего, и тот беспощадно вытаскивал брата из-под одеяла. Сэм быстро оделся и почти выбежал из дома. Первое, что почувствовал Сэм, был запах жаренного мяса, потом он услышал гулкие голоса, доносившиеся с другой стороны дома. Сэм пошел на голоса, уже зная, что увидит всех там, но то, что именно он увидел, заставило его замереть и пару раз моргнуть, борясь с желанием ущипнуть себя и убедиться, что это не сон. На небольшой полянке, которая была за домом, стоял старый мангал для жарки барбекю, который несколько дней назад в гараже откопал Дин. Около пышущего жаром агрегата стояла Ами и с подозрением смотрела на лежащие на нем куски мяса, периодически тыкая их вилкой. Через несколько мнгновений повернулась к Дину:
— Кажется, готово!
— Сейчас посмотрю, — ответил Дин с другого края поляны.
Дин был у дерева и крепил к стволу воздушный шарик, который ему подавала Кара. Такими шариками были завешаны все стоящие вокруг поляны деревья. А в центре поляны был расстелен большой плед, на котором в тарелках лежали салаты, бутерброды, а в центре красовался торт. Сэм с трудом оторвал глаза от сюрреалистической картины беспощадного охотника на нечисть, развешивающего шарики, на голове которого был бумажный колпак, и посмотрел на вывеску, растянутую между деревьями, которую озвучила Кара, повернувшись и заметив Сэма.
— С Днем Рождения! — закричала малышка, хватая лежащий рядом листок бумаги и бросаясь к Сэму, запрыгивая к тому на руки и протягивая рисунок.
На возглас ребенка повернулся Дин и Ами, тоже поспешившие к Сэму. Сам же именинник стоял, держа одной рукой Кару, а другой рисунок, на котором четко угадывался сам Сэм, Дин, Ами, Импала и Кара. Сэм прижался губами к светлой макушке Кары, прошептав: «Спасибо», — давая себе пару секунд, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями. Рядом уже стоял Дин, который, весело хлопнув по плечу, проговорил:
— С Днем Рождения, брат!
А с другой стороны его уже обнимала Ами, чмокая в колючую щеку.
Сэм все еще был в шоке, он с огромной счастливой улыбкой позволил Каре отвести себя к пледу и усадить на него, после чего малышка прибежала и нацепила на голову Сэма такой же колпак, что и у Дина, а сама, подобрав длинный подол того самого розового платья, которое все же купила Ами и которое делало Кару похожей на маленькую белокурую фею, уселась рядом, рассказывая про рисунок, проводя экскурсию по поляне, что, где и кто это делал, и как они уже несколько дней разрабатывали секретный план. Каре очень хотелось рассказать Сэму, но она держалась, ведь это был страшный сюрприз. Сэм не знал, что сказать, его переполняли эмоции счастья, которые никак не хотели складываться в слова, но по взгляду брата Дин, как всегда понял, что Сэм чувствовал, и на их лицах, как отражение друг друга, застыло выражение абсолютного счастья, что становилось страшно. Сэм только крепче прижимал Кару, словно боясь, что это чудо, которого так им не хватало, исчезнет или его заберут, разбив то, что уже нельзя будет склеить, и смотрел на брата и Ами, которые суетились у барбекю, ведя борьбу за кусок мяса, доказывая степень его прожарки. Вот так в глазах Сэма выглядело счастье.
Сэм развалился на пледе, лениво поднося ложку с кусочком торта ко рту. Ами, прижавшись к Дину, полудремала, слушая тихий разговор братьев, Кара под неустанным взором Дина бегала по поляне, ловя банкой бабочек и принося каждую показывать, после чего отпускала. Ами вспоминала другой День Рождения, такое отличное от этого, как и сами братья: сейчас светит солнце, а тогда шел снег, было пиво у Бобби, на закуску охотничьи байки, а ночью клуб с громкой музыкой, куда удалось затащить и Кастиэля, и тот первые полчаса стоял посередине зала, пока Дин не влил в него три бутылки виски. Ами вспомнила, как Сэм говорил, что если им и доводилось отмечать День Рождения, то примерно так они и проходили, а еще чаще в Импале под музыку с банками пива, закусывая тем, что купили в ближайшей закусочной в перерывах между охотами, наслаждаясь минутной передышкой. Что-то резко изменилось в их жизни, что-то, что заставляет сначала думать, а потом действовать, то, что отодвигает весь мир на задний план, то, что заставляет менять укоренившиеся привычки и не думать о своих желаниях, и это что-то сейчас отбежало слишком далеко от поляны, что Дину пришлось окликнуть ее. Ами закинула голову и посмотрела на Дина, он говорил с Сэмом, смеялся, но взгляд неотрывно следил за Карой, казалось он расслаблен, но это было обманчиво, Ами чувствовала, что он в любой момент готов вскочить и действовать. В глубине зеленых глаз не исчезала появившаяся совсем недавно суровость, закрытая слоями нежности и счастья. Ами потянулась вверх и поцеловала Дина в скулу, чувствуя как мышцы расслабляются, а Дин крепче прижимает ее к себе.
Дин продолжил смотреть на Кару, когда взял в руку лежащего рядом Тошнотика и задумчиво стал его разглядывать, в глазах мелькнула грусть.
— Что? — спросил Сэм, заметив грустинку в глазах только недавно смеющегося брата.
Дин тут же искрение улыбнулся.
— Пустяк.
— Говори.
— Это глупо, — не хотел говорить Дин, но Сэм молча и настойчиво смотрел на брата. Дин вздохнул и, словно стесняясь своих мыслей, заговорил. — Только не смейся.
Сэм удивленно поднял бровь: "Что же такое надумал Дин, что как в детстве просит не смеяться?" Но все же утвердительно кивнул.
— Кара, — начал Дин и Сэм понимающе улыбнулся, сейчас все беспокойства их семьи были связаны с этой девочкой. — Она никак ко мне не обращается.
Сэм не понял.
— Вы вроде бы общаетесь, даже очень.
— Это да, но она меня по имени не называет. Ни разу. Она или подходит ко мне и сразу начинает говорить, что ее волнует, ну или за рукав дергает, если хочет привлечь внимание. Она лучше подойдет, чем будет звать меня через всю комнату. Я понимаю, что это глупо, Ами она мамой называет, тебе вот придумала «дядя Сэм», а мое имя она будто вообще не знает.
— Обидно, — старался не заулыбаться Сэм.
— Нет, — сразу возразил Дин, но младший Винчестер увидел, что он угадал.
— Ты ей очень дорог.
— Да, я знаю.
— Дай ей время, она сама решит, как хочет тебя называть, это простая адаптация.
— В смысле как называть? — спросил Дин, но видно ответ его не очень волновал, так как он сразу задал еще вопрос. — И где ты это взял? Ну, про адаптацию.
— Я дам тебе почитать, — сказал Сэм, уже предвещая реакцию брата: сморщенный нос и протяжное «неее».
— Хорошо, — сказал Дин.
И ответ заставил Сэма пронести ложку с тортом мимо рта, за чем последовала смех Дина и недовольное ворчание уже засыпающей Ами.
Звонок телефона стал неожиданностью для Винчестеров. Дин не сразу определил, где он лежит, но разговор, как всегда, был короткий и лаконичный.
— Вермонт, Питтсфорд, хижина в лесу, возле Долгого перевала.
И захлопнул телефон. Сразу поляну наполнил шелест крыльев и рядом материализовались два ангела: Кастиэль, который сразу направился к отдыхающим, и Бальтазар, который оглядывался по сторонам, наткнувшись на девочку, заинтересовавшуюся чем-то в траве, замер и разглядывал ее даже когда пошел следом за братом. Дин смотрел на взволнованного Кастиэля, поэтому интерес Бальтазара остался без внимания, а когда они подходили к Винчестерам, Сэм уже толкал им в руки тарелки с кусками торта.
— Что, Апокалипсис идет? — лениво поинтересовался Дин.
— Да, и то, что я скажу-очень важно, — сказал Кастиэль, держа в руках тарелку с тортом.
Дин вздохнул, он знал, что сейчас будет: Кас расскажет очередную Библейскую легенду, которая окажется совсем не легендой, и спокойной жизни настанет конец, поэтому старший Винчестер даже не попытался остановить брата который со словами "Не сейчас" протягивал ангелу ложку для торта.
Кастиэль попытался возразить и за помощью повернулся к Бальтазару, но тот уже пережевывал огромный кусок со сливками.
— Эта новость ждала со сотворения миров, думаю, подождет пару часов.
В это время Кара увидела новые лица и подбежала к импровизированному столу.
— Кас! — она присела рядом с другом, потеснив Бальтазара, который сам готов был отстраниться, смотря на это маленькое создание со смесью интереса, ужаса и благоговения.
После того, как Кара отпустила из объятий Кастиэля, она повернулась к Бальтазару:
— Ты тоже ангел, — скорее утверждала, чем спрашивала девочка и протянула ему руку, которую тот неуверенно пожал.
— Ангел, — согласился Бальтазар.
— Очень приятно, мистер Ангел, я Кара.
— Кара, — смеясь, сказал Дин. — Его зовут не мистер ангел, а Бальтазар.
Девочка поморщилась, пытаясь представить, как она будет выговаривать это имя, и для себя решила, что мистер Ангел тоже подойдет.