Bring me to life (Верни меня к жизни) Часть II: Кара Господня Бич Божий

Каса ждали еще три дня, но он хранил молчание. - Нам больше нельзя оставаться на одном месте, - сказал Дин, набирая номер Бобби и выслушивая, что он на охоте в Джорджии. Узнав, что сказал Дин, решил вообще в своем доме какое-то время не появляться и запутать следы, если и за ним Падшие установили слежку. Благо ему подвернулось еще пара дел. - А вам с девочкой пока лучше затаиться. - Есть варианты? - Один. В Вермонте, недалеко от Питтсфорда, в лесу Грин-Маунтин есть дом. Там раньше жил охотник, так что дом защищен по всем правилам паранойи и приспособлен для долгой обороны. - И как умер охотник? - Как и все охотники. Не будь идиотом! Дом чист, и для вас это сейчас лучшее место. Я пришлю координаты. На этом разговор был закончен. И теперь, еле пробравшись по расквашенной от дождя дороге, Импала стояла перед деревянным добротным одноэтажным домом, окруженным частоколом леса. Непрекращающийся ливень начался, как только Винчестеры пересекли границу Вермонта и не давал рассмотреть то место, где им предстояло жить неопределенное время. Если верить словам Сэма, то они проехали несколько горнолыжных курортных городков, но стена ливня не давала разглядеть ни домов, ни людей. Ами все больше казалось, что они уже давно едут по одному нескончаемому лесу и заезжают все дальше в непроходимую чащобу. В те редкие минуты, когда ливень менялся не то изморосью, не то мелким снегом, серый цвет за окнами машины плавно перетекал в коричневый. Коричневым было все: голые стволы деревьев, пожухлая трава, даже небо было непривычно бежевого оттенка, а кое-где попадавшиеся островки снега были покрыты коричневой грязью. После солнечной Калифорнии, где солнце уже встречало весну, было ощущение, что этот штат застрял в осени. - Хотя бы гараж есть, - проговорила Ами. – И мне не придется мерзнуть на улице, а тебе, Дин, не придется каждые четыре часа выскакивать, чтоб прогреть машину, – пыталась найти хоть один плюс Ами. - Это да. Но почему у Бобби не оказалось на примете какого-нибудь заброшенного домика во Флориде, где-нибудь на берегу Мексиканского залива? - Зато есть гарантия, что здесь мы точно сможем затеряться. Пусть рядом и есть городок, но в этой стороне нет ничего примечательного, а ближайшие фермы в нескольких километрах. - Ну что, посмотрим наше новое жилище! - сказала Ами, открывая дверь и выскакивая из машины, словно ныряя в прорубь. Ощущение было такое же. Хоть календарь уже перевернул март и начался апрель, погода в Вермонте все еще была минусовая. Сэм вышел следом, поежился и начал переступать ногами, словно так можно было согреться. Ноги с трудом отрывались от земли, словно сила притяжения здесь была на порядок сильнее, чем по всей планете. Младший Винчестер посмотрел на ноги и увидел черную жижу, обхватившую его ботинки трясиной в свои объятия, и почувствовал, как носки медленно начинают промокать, а в ботинках, непригодных для такой погоды, начинает хлюпать. Кара выглянула из машины, Сэм успел ее подхватить почти в прыжке, не давая приземлиться своими тряпичными кедами в лужу с грязью, и донес малышку до крыльца, поставив на деревянный пол. Ами следовала за ними, перепрыгивая лужи, которые Сэм просто перешагивал. - Сэм, - Дин выглянул из машины, – открой гараж, я загоню сразу туда. Бобби сказал, что ключи над дверью. Сэму ничего не оставалось, как выходить на улицу под снова набирающий силу ливень. Через пару минут Сэм и Дин вернулись на крыльцо, стряхивая с ботинок грязь, а с волос воду. - Ну что, знакомьтесь, дом, милый дом, - сказал Дин, открывая дверь и заходя в хижину. В доме был зал с разбираемым диваном, который сразу забил себе Сэм, примеряясь и довольно замечая, что даже сможет на нем выпрямить свои ноги, небольшая кухонька, спальня и гостевая комната с одной кроватью, в которой решено было поселить Кару под ее возглас: - У меня своя комната! – которую она тут же начала обустраивать. Две недели, не переставая, шел дождь, сменяясь снегом, закрывая окна пеленой, что казалось, будто весь мир был смыт потоками воды, и осталась только эта хижина в белой мгле. Но в доме было тепло и весело. Дин и Сэм радовались, что это место было забыто не только Богом и демонами, но и всеми ангелами, и если в начале Дин еще думал о том, что Каса слишком долго нет, то вскоре стал даже радоваться этим дням передышки, хотя спокойными они не были. Первые дни были потрачены, чтобы сделать из этого дома непреступную крепость. От демонов дом был защищен по всем пунктам и на всех уровнях, оставалось только обновить солевые дорожки, а вот от ангелов защиту пришлось устанавливать уже братьям. Когда Кара увидела, что Дин и Сэм рисуют на стенах и их никто за это не ругает, то, взяв кисточку и встав между ними, она стала водить красной краской везде, где доставала. Поэтому в конце работы между енохианскими защитными символами встречались солнышки, цветочки, улыбающиеся мордочки и даже можно было найти пару автомобилей, отдаленно похожие на Импалу, и собачку там, куда уж Кара точно не смогла бы дотянуться. А уже на следующий день Дин поблагодарил неугомонную Ами за то, что багажник Импалы был под завязку забит всевозможными детскими игрушками, потому что начался марафон «Займи чем-нибудь Кару». Любой перерыв заканчивался либо разбитой посудой, либо разрисованными страницами дневника Джона Винчестера, либо разбитыми коленками, слезами ребенка и головной болью взрослых. Поэтому уже через пару суток Сэм составил жесткий график развлечений и занятий. Развлечения он оставил на Дина, а сам уже вторую неделю с упорством учил Кару читать, считать и читал ей детскую энциклопедию, которая к нарастающему ужасу Дина малышке нравилась. Чтение сказок на ночь разделили между собой Сэм и Ами после того, как увидели, что вместо сказок Дин зачитывает Каре страницы семейной истории из дневника их отца. Телевизор же полностью захватила Кара, а любимые платные каналы Дина даже не подключались. Уже через неделю Дин и Сэм разбирались, кто такие аликорны и устраивали споры по поводу кто все же сильнее: земные пони или пегасы, и станет ли Искорка аликорном. Когда же Сэм и Ами застали Кару и Дина за просмотром «Бэтмена» и на комментарий, что малышке еще рано, и она многое не поймет, получили дружное «Тшш», им ничего не оставалось, как принести тарелку крекеров с шоколадной пастой и тоже усесться за просмотр. После этого мультика Кара нашла где-то грязную тряпку, которую набросила на плечи, другую повязав как маску вокруг головы, также нарядив Тошнотика, заявила, что Тошнотик - это Робин, а она - Бетгерл, и целый день носилась по дому, развевая импровизированный плащ и напевая It's My Life. На это Дин только недоуменно пожал плечами, подмигнув Каре, это была их тайна: вместо кучи детских песенок, которые напокупал Сэм, они слушают AC/DС и Bon Jovi. - А почему не Бэтмен? – ухмыляясь, спросил Сэм. - Он – Бэтмен, - не отвлекаясь от завязывания маски на Тошнотике, махнула рукой в сторону Дина. - Что, не мог уступить ребенку? – засмеялся Сэм, смотря на гордого брата. - Эй! Это святое! Ежедневные просмотры мультиков стали почти традицией. И Дин с Сэмом оказывались на диване с пультом в руках и тарелкой фруктов (на попкорне Сэм поставил табу, «хоть газировку оставил, на том спасибо», - ворчал Дин) раньше Кары и Ами. В очередной дождливый день Сэм и Дин, пока Кара и Ами рисовали, сели играть в карты. Сэм настаивал на реванше, а через полчаса игры к Сэму подсела Кара. - Почему к нему? – возмутился Дин. - Она знает, кто самый умный, - усмехнулся Сэм. - Пусть ты и умный, но выигрываю то я! Кара никак на это не отреагировала, просто молча наблюдала за игрой, но когда Сэм с довольной улыбкой раскрывал карты, радостно вскрикнула: - У нас каре, а у тебя только флэш! Сэм и Дин замерли, услышав такое от трехлетнего ребенка, а на кухне, где была Ами послышался звук разбившейся тарелки. Начало третьей недели ознаменовалось проглянувшим из-за туч солнцем. Кара, проснувшаяся утром от того, что один неспокойный лучик скользнул на ее глаза, вскочила и босиком в пижаме, проигнорировав возглас Сэма, который только скатывался с дивана, выбежала на крыльцо. Сэм побежал следом, ногой стряхивая запутавшееся одеяло и подпрыгивая на холодном полу крыльца, подхватил Кару, которая заливисто смеялась и, закружив «самолетиком», со звуком «жжжж» приземлил на ворох одеял. Девочка тут же вскочила и начала прыгать, используя диван как батут. - Солнце! Солнце! Солнце вернулось! Из спальни на шум вышли сонные и растрепанные Дин и Ами. Кара, увидев их, на секунду замерла, после чего снова начала прыгать. - Солнце! Солнце! Мы идем гулять! Мама, мы идем гулять! Мне дядя Сэм обещал! - Ну, раз дядя Сэм обещал, то вот с дядей Сэмом и пойдете гулять, - сказала Ами, усмехаясь и выделяя «дядя Сэм». – Обещания ведь надо исполнять, – добавила девушка, проходя на кухню и ставя на плиту кастрюлю. Кара вопросительно посмотрела на Сэма, пока Винчестеры обменивались ошарашенными взглядами от услышанного, думая, как реагировать. Младший Винчестер перевел взгляд на ребенка, которая, замерев и почти не дыша, ждала вердикта, поглощая Сэма глазами. - Хорошо, после завтрака пойдем, - кивнул Сэм, и Кара с громким «Ура!» бросилась уже готовиться к столь долгожданной прогулке. Дин и Сэм же направились на кухню, присоединяясь к приготовлению завтрака. - Ами, - через некоторое время осторожно начал Дин, замечая про себя, что девушка ведет себя так, словно ничего не услышала. – Ты слышала, что Кара сказала? Палами кивнула, прожевывая кусок бутерброда. - Что хочет гулять. - Нет, я про то, как она тебя назвала. Ами тяжело вздохнула и присела за стол, поглядывая на готовящуюся на плите кашу. - Знаю, такое уже было. Когда мы сказку читали. - Ами, ты же понимаешь, что.., - начал осторожно Сэм. - Все я понимаю! Вы ребенку это попробуйте объяснить! Когда она в первый раз так меня назвала, я ей все рассказала: что я не мама, а скорее ее подруга, и что нам ради ее безопасности когда-нибудь возможно придется расстаться, и что у нас сложная жизнь, и что мы не сможем возить ее с собой по стране, и что ей надо учиться, и что у нее должна быть хорошая, точнее, нормальная семья. - И? – спросил Сэм. – Она поняла? - Да, она все поняла, - чуть раздражаясь сказала Ами. – Она поняла, что у каждого ребенка должна быть мама, и что она должна о ней заботиться, играть с ней, быть нежной и доброй и иногда говорить, что что-то делать нельзя. Что иногда мамам приходиться уезжать, что они работают, но все равно остаются мамами. И что я подхожу по всем параметрам. Так что если у вас есть новые аргументы, прошу! С меня хватит двух серьезных разговоров на эту тему, где она на все мои аргументы, говорила только одно, что у всех должна быть мама. Так что теперь пусть хоть прозвище мне придумывает. - Но у нее есть мама, - сказал Сэм. – Была. - Сэм, ей было два, когда произошла трагедия, а потом она год жила в месте, откуда на ее глазах детей забирали новые мамы. И она решила, что с ней произошло то же самое - приехала новая мама и забрала, - сказал Дин. Младший Винчестер кивнул. - Я могу с ней поговорить. - Ну, поговори, дядя Сэм, - усмехнулась девушка, ставя на стол тарелку каши с фруктами и зовя малышку к столу. После завтрака Сэм и Кара, которую запаковали в несколько кофт, что она стала походить на медвежонка, ушли гулять, а Ами осталась прибирать кухню после завтрака. В окно возле которого находилась раковина, где девушка только начала мыть посуду, она видела, как Сэм, держа Кару за руку, ведет ту к ручью, который находился недалеко от дома. Ами засмотрелась на эту странную гуляющую парочку "Великан и Дюймовочка" и не заметила, как к ней со спины подошли и, обхватив руками за талию, прижали к широкой груди. Ами обдало свежестью улицы и легкой ноткой машинного масла и кожи. - В гараже был? – спросила Ами, откидывая голову на плечо Дина. - Да, проверил твое самочувствие. - Ну и каков диагноз? - Состояние стабильно удовлетворительно, но, надеюсь, больше ни ты, ни Сэм не погоните ее через это болото в город за едой. - Пока нам всего хватает. - А мне нет, - проговорил Дин обдавая горячим дыханием ухо Ами, и одной рукой крепче прижимая ее спиной к себе, когда как вторая медленно от талии спускалась к поясу джинс и нежно поглаживала участок кожи между кофтой и брюками, посылая по телу Ами мурашки удовольствия. - И чего же вам не хватает, мой водитель? – с придыханием спросила Палами, кладя голову на плечо парня. Ами почувствовала щекой, как губы Дина, скользящие от шеи вверх, растянулись в улыбке, а рука расстегнула пояс, пуговицу и потянула вниз молнию на джинсах. - Тебя, моя детка! Проговорил Дин, запустив руку под джинсы девушки, нажимая и массируя. Ами изогнулась и издала стон, который Дин поймал своим поцелуем. Дин жадно терзал губы Ами, выпивая каждый ее стон, ловя каждый рваный вздох, пока по телу его любимой не прошла волна крупной дрожи и даже поцелуй не смог заглушить крик. Дин развернул девушку к себе и, приподняв над полом, посадил на столешницу, смяв обтянутую в грубый джинс попу, притягивая Ами к себе, вставая между ее ног и накрывая губы жадным требовательным поцелуем. Палами утонула в ощущениях и эмоциях, выразившихся в хриплом: - Дин.. - В комнату? – с трудом проговорил Дин. Ами нашла в себе силы только кивнуть и обхватить шею Дина руками, а талию покрепче сжать ногами. Дин приподнял девушку и медленно, постоянно отвлекаясь на поцелуи и на тихое хихиканье Ами, когда они врезались во что-нибудь, продвигался к двери их спальни, которая через минуту была захлопнута нетерпеливым пинком.