Пятая шляпка для Марты

      Август в Ингарии мирно сменился сентябрем. К удовольствию Софи всякие происшествия обходили дом №14 и вообще Королевский переулок стороной, а вот в семействе Салиманов произошло пополнение – Летти родила сына. Кудесник на радостях хотел дать ребенку штук пять разных имен, но Летти удалось уговорить супруга остановиться на двух, и мальчика назвали Роберт Кристофер Салливан, в честь дедушки достопочтимого Первого придворного мага.       Салиман раздувался от гордости. Он ходил по Кингсберри почти не касаясь земли и вообще выглядел так, словно ребенка этого произвел на свет сам без чьей-либо скромной помощи. Все разговоры теперь он сводил к одной только теме – деторождению. Софи с Хаулом уже не знали, куда от него деваться.       - Почему тянете и не заводите еще детей? – в тысячный раз спросил он, как-то заявившись к ним утром без особой причины, не говоря уже о приглашении. – Вот у нас с Летти уже целых два ребенка, – добавил он с таким видом, словно это был первый случай в истории человечества.       Софи чуть зубами не заскрипела. Временами Бен страшно ее раздражал. Но хоть на самом деле у них с Хаулом тоже было уже почти два ребенка, говорить об этом она пока никому не хотела.       - Что же ты раньше не сказал?! – не моргнув глазом, воскликнул Хаул. – Точно! – он стукнул себя ладонью в лоб. – Дети... А я-то все думал, кого бы нам еще завести.       Салиман недовольно нахмурился.       В присутствии Первого придворного мага Хаул умудрялся держать себя в руках, но придушить кудесника ему хотелось не меньше Софи, поэтому, когда незваный гость, наконец, их покинул, Хаул в ужасе схватился за голову.       - Боже мой, – простонал он, – если этот зануда так невыносим сейчас, то что же будет, когда они заведут третьего?       - Не заведут, – ответила Софи. – Я разговаривала с Летти, и она сказала, что все, двух вполне достаточно, больше рожать она не хочет.       Хаул сразу повеселел. Он загадочно улыбнулся и встряхнул волосы, прихорашиваясь.       - Софи, – промурлыкал он, – я знаю, что нам с тобой надо делать.       Софи поджала губы. Она тоже знала, что им с Хаулом надо делать – не слушать нравоучений Леттиного мужа и вообще обращать на него поменьше внимания, но у Хаула на уме явно было что-то другое. Он подошел к ней и нежно приобнял за плечи.       - Давай тогда мы заведем троих, а? Только представь, начнет он опять доставать нас своими советами "Почему у вас, веник не там стоит? Почему занавески малиновые?", а мы ему: "Не до занавесок нам, Бен,- Хаул изобразил вздох крайнего утомления, – ведь у нас целых три ребенка. Тебе не понять".       - Гы-гы, – вырвалось у Софи.       Идея была не плоха. С малиновыми занавесками Салиман их особенно замучил. Как-то в лавке Софи приглянулась кисея вкусного ягодного цвета, и она, недолго думая, купила ее и сшила занавески для спальни, даже не подозревая, к чему это приведет. Увидев их, кудесник Салиман задохнулся от возмущения, и с тех пор дня не проходило, чтобы он не прочитывал им длинную и скучную лекцию о том, что там, где люди спят, шторы обязательно должны быть зелеными.       Софи даже заулыбалась, представив, как ловко они могут приструнить несносного кудесника, который считает себя во всем лучше других.       - Вот-вот, – поддакнул Хаул ее мыслям. – А потом мы его еще и на внуках обставим! Здорово, правда?       - Угу. Вот только… – Софи чуть развернулась, удобнее устраиваясь в его объятиях, – Моргана я родила, будучи кошкой, а сейчас мне впервые придется рожать в человеческом теле, и… признаться, мне страшно, Хаул. Ты мне поможешь?       Чародей посерьезнел и задумался.       - Есть кое-какие заклятья на этот случай. А вообще, давай я снова превращу тебя в кошку? – выдал он, оживляясь.       Софи фыркнула, а Хаул, обиженный тем, что его гениальный план не встретил одобрения, ляпнул уже не подумав:       - Ну, или в мышку?       - Что?!       Слово "мышка" вызвало у Софи уже привычную реакцию – она взорвалась. Тихо зарычав, она замахнулась острым локтем, чтобы проткнуть им своего мужа насквозь, но Хаул успел схватить ее и удержать, спасаясь от верной гибели.       - Как ты меня назвал?! Мышкой?! – Софи сопела и пыталась вырваться, но чародей без видимых усилий держал ее, усмехаясь в скрученные на макушке рыжие волосы.       Повозившись вдоволь, Софи затихла. Она запыхалась и даже немного успокоилась от потраченных усилий.       - Не называл, Софи, а предложил превратить, – нарочито спокойно поправил ее Хаул. Он осторожно разжал руки, проверяя, не собирается ли Софи наброситься на него снова.       Софи была не прочь наброситься, только она еще не продумала тактику борьбы. Но едва она решила уже наброситься без всякой тактики, как Хаул был спасен приходом нового клиента, вернее клиентов.       Двум маленьким девочкам чуть старше Моргана понадобилась помощь, чтобы снять с древа очередную кошку. Они дрожали от страха еще когда стучались в дверь, а увидев таинственного чародея во плоти, чуть не сбежали – очень уж он был похож на жуткую оскаленную физиономию на вывеске (в отличие от взрослых дети сразу замечали портретное сходство).       Хаул осыпал дам комплиментами, заворожил сиянием пуговиц на камзоле и уверил, что не позволит несчастному животному и дальше оставаться в столь затруднительном положении. Напоследок он картинным жестом взмахнул кружевами на манжетах, подмигнул Софи и смылся, ловко избежав справедливого возмездия.       - Только попробуй опоздать к обеду! – крикнула ему вслед Софи. Руки у нее так и чесались продолжить схватку с законным супругом, но делать было нечего, оставалось дожидаться его возвращения.              Времени до обеда было еще предостаточно, а у Софи на сегодня тоже было запланировано важное дело – поход в гости к Майклу.       Помимо рождения у Салиманов сына, в сентябре произошло еще одно важное событие – Майкл съехал из Ходячего замка и открыл на бульваре небольшое кафе под названием «Волшебное лакомство колдуна Фишера». Подавали в кафе чай с самыми вкусными вафлями, горячий шоколад и кушанье, прежде никому в Ингарии неизвестное – мороженое.       Секретом его изготовления с Майклом поделился кудесник Салиман, обожавший мороженое маниакально, а после длительных переговоров они подписали соглашение, по которому кудесник был не вправе сообщать эту секретную информацию кому-либо еще. Хорошенько просчитав все на несколько раз, новоиспеченный монополист взял у кудесника же беспроцентную ссуду на год и арендовал здание на углу бульвара с акациями и Улицы стекольщиков.       По какой-то неведомой причине Майкл считал себя круглым сиротой и больше ни от кого не ждал помощи, но вдруг оказалось, что у него есть большая семья, которая с неумеренным энтузиазмом бросилась ему помогать. Хаул изобрел для него множество новых заклинаний, Софи сшила скатерти и салфетки для столов, а миссис Ферфакс выкопала свои самые любимые хризантемы и посадила их на клумбе у входа, который Кальцифер украсил разноцветными фонариками.       Даже Марта не осталась в стороне. Она принесла Майклу рецепт вафель. Майкл, конечно, пытался от него отказаться, но Марта велела ему не валять дурака, а взять и внимательно выслушать все ее наставления, потому что она съест свою летнюю соломенную шляпку с цветком шиповника, если хоть кто-нибудь в Ингарии сможет испечь вафли вкуснее, чем у нее. И Майкл взял и выслушал, глядя на нее телячьими глазами. Правда, потом выяснилось, что половина информации умудрилась обогнуть его довольно оттопыренные уши и кануть в небытие, но Марта не поленилась повторить все еще раз.       Наконец кафе начало свою работу. Торговля пока шла не очень бойко. Консервативные жители Кингсберри, руководствуясь принципом «от добра добра не ищут» предпочитали есть не новое «Волшебное лакомство», а старые проверенные оладьи с черникой в заведении неподалеку, но Майкл не унывал.       Когда Софи с Морганом дотопали до небольшого домика с цветами и фонариками на двери, почти все столики в зале были пусты. Лишь за одним сидели четверо серьезного вида мужчин и с опаской пробовали холодную массу. Они делали мрачные лица и даже слегка хмурились, но человек, хоть сколько-нибудь наделенный чувством ритма, заметил бы, что их ложки стучат по креманкам все чаще и чаще. Майкл такие изменения улавливал чутко.       После радостных приветствий и объятий Морган деловито взобрался на высокий стульчик у стойки, а Софи присела рядом.       - Сколько тебе шариков мороженого? – спросил Майкл.       - Три, – не задумываясь, ответил Морган, и Майкл улыбнулся. Он и не сомневался, что малыш назовет именно это число.       Вытащив из ящичка самую маленькую ложку, он скрутил три идеально круглых шарика и полил их малиновым сиропом.       - А мне один, но побольше, – сказала Софи. – С шоколадом.       Доктор Джоулз рекомендовал ей воздерживаться от шоколада, и большую часть времени Софи без труда воздерживалась, но время от времени ее сила воли давала сбой. Она проглотила свое мороженое, политое теплым шоколадом, еще быстрее Моргана и чуть не вылизала креманку, так ей хотелось еще.       - Добавки? – предложил Майкл, но Софи со вздохом отрицательно помотала головой. – Тогда, может, чаю с вафлями?       - Чай мы уже дома пили, – сообщил Морган.       Софи выразила настойчивое желание посмотреть, как Майкл живет, и, раскланявшись с посетителями, он повел их в личные апартаменты. Они прошли через кухню, где загадочные механизмы что-то ворочали в своих утробах, а мощные холодильные заклятья трещали и сыпали снежинками, поднялись по узкой темной лесенке на второй этаж и оказались в опрятной, но весьма скромной комнатке.       В одном ее углу стояла тщательно заправленная кровать, в другом – умывальник, а возле окна расположился стол, заваленный какими-то тетрадями. Вот и все убранство. Сначала Софи почувствовала какое-то смутное беспокойство. Здесь не хватало чего-то очень важного, но она все никак не могла сообразить, чего именно, и в недоумении оглядывалась по сторонам снова и снова, пока ее не осенило.       - Майкл, – она повернулась к нему, – а что ты ешь?       - Как что? Мороженое, конечно, – весело ответил Майкл. – И чай с вафлями.       - И это все? – ужаснулась Софи. – А горячий суп? А овощи?       - А тефтели? – вставил Морган. Он любил тефтели.       Майкл лишь улыбнулся и красноречиво пожал плечами.       - О, боги…       Софи так расстроилась, что у нее все поплыло перед глазами. Майкл поспешно усадил ее на стул и принялся махать перед ее позеленевшим лицом здоровенным журналом с бухгалтерскими записями.       - Мама, на вафельку, – Морган вытащил из кармана неизвестно когда украденную вафлю и протянул ей, но вафлями этой беде было не помочь. Здесь нужна была лимонная мармеладка.       - Майкл, – сказала Софи, когда ей стало немного полегче, – так нельзя! Ты погубишь свое здоровье.       - Да что со мной сделается, – попытался отмахнуться Майкл, но Софи была непреклонна.       - Ты должен приходить обедать к нам!       Майкл замялся и салимановским жестом потер руками лицо. Видно было, что на самом деле ему очень хочется и супа, и тефтелей.       - Но я не могу оставить заведение, – сказал он.       - Ничего не знаю! – Софи встала и резкими движениями оправила юбку. – Если ты немедленно не поклянешься, что будешь хотя бы раз в день нормально питаться вместе с нами, то я сейчас упаду в обморок прямо здесь.       - И я тоже, – на всякий случай заявил Морган. Он скучал по Майклу и не меньше Софи хотел, чтобы тот навещал их почаще.       Под таким натиском Майкл сдался.       - Я как раз хотел нанять помощника, – сказал он. – Думаю, можно будет ненадолго оставлять кафе на него.       Самочувствие Софи немедленно улучшилось. Пообнимавшись теперь уже на прощанье, они с Морганом отправились домой.              Хаул к обеду не опоздал. Он вообще редко опаздывал к столу, предпочитая задерживаться исключительно в те моменты, когда ему предстояло напряженно трудиться.       - Сил моих больше нет, – объявил он, вваливаясь в дом. – Созываю семейный совет. Прямо сейчас.       Обитатели ходячего замка оживились. Они уже давно не устраивали семейных советов (недели полторы), и у всех накопились вопросы, которые им не терпелось обсудить. Морган помчался за бумагой, чтобы обозначить самые насущные темы повестки дня, а Хаул вымыл руки и торопливо сжевал кусок вчерашнего пирога с капустой. Наконец все устроились за кухонным столом. Для Васи пододвинули высокий табурет, он взобрался на него и уселся столбиком, с важным видом приглаживая усы и шерсть на морде.       - Объявляю совет открытым! – торжественно провозгласил Хаул. – Если у вас нет возражений, давайте, начнем с меня.       - Мы не возражаем, – подтвердил Морган.       - Начинай, – согласилась Софи.       Вася же ничего не сказал, но два раза дернул третьим справа усиком.       Хаул прочистил горло и выпрямился, но потом передумал и принял согбенную позу страдальца.       - Как вы можете заметить, сегодня часы еще не успели пробить и полдень, – он усталым жестом прижал к виску длинные пальцы, а все остальные взглянули на настенные часы, дабы убедиться, что полдень действительно еще не наступил, – но за одно лишь это раннее утро я успел снять с деревьев четырех котят. Если быть точным: двух котят с деревьев, одну взрослую кошку с фонарного столба и здоровенного кошака с карниза третьего этажа особняка Софтстоунов. Мне уже начинает казаться, что скоро у меня не останется времени ни на какие другие дела. Я только и буду метаться по Кингсберри от одного дерева к другому. Кстати, кошка сидела на фонаре в Ореховом переулке, что возле самой суконной фабрики – в противоположном от нас конце. Я лично знаю пятерых волшебников, проживающих на пути между злосчастным столбом и нами, не говоря уже о множестве простых людей, вполне способных разобраться с этой проблемой. Тем не менее, хозяйка кошки протопала несколько миль до бюро «Й», чтобы именно нас осчастливить этим заказом. Ни у кого нет никаких соображении по этому поводу?       Соображений ни у кого не возникло, а Морган так вообще пододвинул к себе лист с повесткой, перевернул его чистой стороной вверх и принялся сосредоточенно рисовать травку синим карандашом. Он все рисунки начинал с травки.       - Вчера было семь котов, правда, за весь день. Позавчера – шесть…       На синей травке зацвели синие цветочки.       - А не может так быть, что все эти коты совершенно случайно специально оказались на деревьях, чтобы мне было кого снимать?       Морган аж подскочил.       - Нет! – воскликнул он. – Нет! Котов нельзя загонять на деревья. Им же там страшно и нечего кушать!       Хаул с облегчением выдохнул.       - Очень рад, что наше бюро не имеет отношения к страданиям животных. Получается, что просто по какой-то неведомой причине все счастливые обладатели котов, чьи питомцы внезапно обнаружили в себе боязнь высоты, обращаются за помощью только к нам. Почему?       - По неведомой причине, – охотно, хоть и с некоторым раздражением ответил Морган. Право, к чему эти риторические вопросы.       - Я начинаю догадываться, что вселенная таким образом пытается мне намекнуть, что один я уже не справлюсь с таким объемом работ, и мне требуется помощник.       «Что ты делаешь? – в ужасе прошептала Софи одними губами. – Не заостряй».       - Пытаюсь решить проблему. Как показала практика, умалчивание только усугубило ее, и число обращений выросло в арифметической прогрессии. Еще немного и все коты в Кингсберри окажутся на деревьях и столбах – страшное дело. И так, кто мог бы мне помочь…       Хаул сделал вид, что задумался, а ребенок весь вытянулся по струнке, чтобы казаться как можно выше.       - Морган, дружище, а ты не мог бы выкроить немного времени на спасение пары-тройки котов?       Морган засиял, как ясно солнышко, и через минуту к радости ребенка и недовольству Софи вопрос был решен.       - Итак, кто следующий? – поинтересовался Хаул.       - Я, – Морган принял серьезный вид.       Он перевернул листок с повесткой рисунком вниз и все увидели четыре огромные кривые буквы К, А, Т и Ы.       - Коты, – объявил Морган следующую тему для обсуждения. – Давайте заведем котов. Трёх.       Хаул вздохнул, Софи застонала, а Вася недовольно зацокал.       - Ну ладно, двух. Или хотя бы одного котика. Пожалуйста!       Просительных ноток в голосе Моргана заметно не было. Наоборот, в нем звучала сталь.       - Морган, – попыталась улестить его Софи, – Ты ведь всегда можешь пойти в гости к тете Летти и поиграть с Бусей. А теперь ты еще и c папой будешь спасать котят и возиться с ними в свое удовольствие.       - Мама, – возмутился Морган, – это ведь будут чужие коты, а нам нужны свои! Неужели мы так никогда и не поживем счастливо?!       Брови Хаула взлетели вверх.       - Эй, дружочек, – изумился он, – да тебе что же, несчастливо живется?       - Без котов? – уточнил Морган с неописуемым сарказмом. – Я все жду, когда мы заведем котов, и я стану счастливым, а мы все не заводим и не заводим.       Хаул усталым жестом приложил ладонь ко лбу.       - Все, я сдаюсь, – сказал он. – Давайте заведем кота.       - Нет!       Софи чувствовала себя не матерью, а злобной мачехой, но была непреклонна.       - Предлагаю поставить вопрос на голосование. Кто за то, чтобы завести кота? – Хаул первым поднял правую руку, а Морган тут же вздернул вверх левую. – Кто за то, чтобы пока повременить с котами?       Софи угрюмо подняла напряженную ладонь.       В пределах трех Морган ориентировался уже достаточно свободно и сразу понял, что они с папой победили. Но тут Вася басовито засвистел, зацокал и задвигал усами. Ребенок уставился на своего друга, как на предателя.       - Вася сказал, что он голосует против котов, – обиженно, но честно перевел он. – Вася сказал, что он не любит котов.       - Васенька! – вырвалось у Софи. Она повернулась к сидящему рядом с ней крысу и удивилась, что не замечала раньше, какой у него умный взгляд и красивые усики.       - Голоса разделились, – подвел итог Хаул. – Теперь нам остается только одно       - Что?       - Дождаться Кальцифера и узнать, как проголосует он.       Демон в последнее время вечно пропадал неизвестно где, а множество пауков хоть и присутствовали на семейном совете, обладали лишь правом совещательного голоса.       Софи не скрывала торжества. Уж с Кальцифером-то она могла договориться.       - Кальцифер проголосует против, – объявила она. – Если только он хочет и дальше питаться яблочными пирогами.       - А вот и нет! – Морган вовсе не походил на несчастного ребенка, из-под самого носа которого только что уплыли столь желанные коты. – Я скажу Мари, и она скажет Кальциферу проголосовать за котов, а Кальцифер всегда делает все, как хочет Мари.       Софи с Хаулом переглянулись.       - А ведь и правда, – пробормотал Хаул. – В связи с чем возникает еще один вопрос: никто не видел один магический артефакт? Давно не могу его найти.       - Какой? – поинтересовался Морган.       - Перо зимородка. Синенькое такое, переливчатое.       - Нет, – выпалила Софи, – я не видела у тебя на столе никакого пера. А что оно делает?       - Соединяет несоединимое – огонь и воду, людей и… не людей.       - Нет, – еще раз пискнула Софи.       Хаул побарабанил пальцами по столешнице.       - А можно ли с уверенностью утверждать, что ты не видела его на моем столе именно в тот день, когда шила для Марты бирюзовую шляпку с жемчужинками? Оно бы очень туда подошло.       - С уверенностью – нельзя, – грустно призналась Софи.       - Ясненько…       Пальцы чародея выстучали бодрый веселенький ритм, а Софи вцепилась в край столешницы, потому что кухня перед ее глазами вдруг накренилась влево, и сохранять вертикальное положение стало не так-то просто.       Хаул вытащил из кармана ломтик лимонного мармелада в вощеной обертке.       - На, Софи, – он протянул его жене. – Ну что ты так разволновалась?       Софи торопливо развернула его и сунула в рот целиком. Кисловатый гладкий мармелад сразу привел окружающий мир в порядок.       - Что ж, думаю, это будет первый подобный эксперимент в истории. – подвел итог Хаул. – Может, я даже диссертацию напишу. Морган, а ты не хочешь написать диссертацию?       - Нет, – сказал Морган твердо. – Я хочу котов!              За первой мармеладкой с минимальным перерывом последовала вторая, и Софи так сосредоточенно их жевала, что совсем забыла свой вопрос для обсуждения, потому семейный совет быстренько закруглился. Напоследок выступил Вася. Он сказал, что ему нужна новая мягкая тряпочка для гнезда, и ему отдали остатки крокодильчиковой фланели. Решение было принято единогласно. Даже Софи проголосовала «за», потому что куска все равно не хватило бы ни на одну пижамку.