***
В маленькой комнатке догорала последняя восковая свеча. Тусклый свет распространялся только на тумбочку и на небольшую часть кровати около неё. Пламя дёргалось от любого шороха и движения. Переворачивая страницу за страницей, холодные руки мягко разглаживали шершавые листы книги. Читать в полумраке сложно, однако глаза старательно перепрыгивали со строчки на строчку, заставляя морщиться лоб. Прильнув поближе к свету, руки с книгой осветились трепетным огоньком. Вместе с руками в область наибольшего освещения попадало бледное лицо шестнадцатилетней девушки. Очень хрупкая и сжатая фигура аккуратно облокачивалась на старую и маленькую тумбочку. Серый свитер под горло, обтягивающие брюки такого же серого цвета да шерстяные носки… Не самый праздничный вид… Постоянно заправляя правую прядь волос, девушка полностью углубилась в прекрасный мир книги. Она знала, что в комнатах никого нет. Все гуляют и готовят друг другу подарки. Скоро их пригласят к праздничному столу и великолепные псалмы вновь взлетят ввысь, переливаясь всеми звуками радости и счастья. Вот по коридорам пробежали отдельные строчки рождественской песни… А теперь другая: «Весёлого Рождества Вам и удачи весь год!..» Так, кажется, поётся… Но девушка не собиралась идти на этот праздник. Она слишком хорошо понимала, какое условное веселье её там ждёт. «Торжество среди лицемеров, оптимистичных дураков и трусов, которые мнят из себя всё что угодно, кроме того, чем по истине являются»… Впрочем, есть ли смысл досадовать? Мир жесток и сложен. Мало достойных людей, мало хороших семей и мало даже тех, кто способен на истинные чувства, будь то любовь или дружба. Вот, Поттер — как всегда сейчас веселиться со своими друзьями… У них, что-то вроде клуба: Грейнджер, Уизли, Граисы… На чём основывается их так называемая «дружба»? А на том, что кое-кто из этой компании любит вечно совать свой нос в чужие дела и им всем это кажется крайне забавным. «Гриффиндорцы представлялись мне более умными…» — часто повторяла про себя слизеринка и, в тайне от всех, раздражалась подобным положением вещей. Вдруг дверь распахнулась. Девушка вздрогнула, а на пороге показался шестнадцатилетний парень с платиновыми волосами. Неаккуратно заправленная рубашка, перекошенный галстук… В стиле Малфоя. Злая улыбка растекалась по лицу этого молодого человека, а в больших серых глазах сверкали огоньки хитрости. На заднем плане виднелась низенькая девушка с короткой стрижкой. Она прыгала и мельтешила вокруг Драко, пытаясь обхватить его за руку и, видимо, поцеловать в щёку. В ответ на столь нескромное проявление чувств он лишь небрежно отмахивался от неё, как от назойливого насекомого. Рядом с ним стояла Астория Гринграсс — заучка Слизерина. Эта личность почти никогда не вылезала из библиотеки и училась на высокие баллы. Покажется странным, но профессор Снегг, почему-то, не очень дорожил такой ученицей, но когда речь шла о зельеварении, он был от неё в восторге. Пожалуй, данная персона являлась единственным человеком во всём Хогвартсе, который мог бы посоревноваться в зельях с Гермионой. В остальном же-пустышка, без своих воззрений и интересов, кроме учёбы, конечно. Находясь на шестом курсе обучения в школе чародейства и волшебства, она до сих пор не могла выучить правила квиддича или, хотя бы, то, в каком направлении нужно идти, чтобы попасть в Тёмный лес. Потому что она почти не гуляла и была на школьном матче по квиддичу лишь пару раз, когда играл Слизерин против Гриффиндора. — Флаер! — небрежно крикнул парень и скрестил руки на груди. — Ты пойдёшь на праздник или предпочтёшь провести весь вечер в обществе книги и свечки? — Драко повёл уголком рта, а две девушки, особенно «прыгающая», фальшиво засмеялись, на что слизеринка, резко захлопнув книгу, взглянула в сторону пришедших и монотонно произнесла: — Вас стучаться не учили?.. — Аманда, хватит занудствовать! Ты же в курсе, что без тебя мы — команда по квиддичу без ловца! — резко сбавил обороты Малфой, что для него являлось крайне нетипичным поведением. Обычно он никому не позволял таким образом ставить себя на место, потому что он сам знал где оно и сам решал, что ему можно и когда. Но эта слизеринка являлась исключением из всех выдуманных Драко правил. Объяснялось его уважение к ней не совсем просто. Да, у Аманды было всё то, что не могло не вызывать уважения даже у такого самодура, как Драко — чистая кровь, потомственный аристократизм и… достаточно большое наследство, которое она могла бы получить сразу после достижения совершеннолетия, так как родители девушки давно были мертвы. Но было и ещё кое-что: твёрдый, не сломленный никакими обстоятельствами характер. — Команда без ловца?.. Помнится, в прошлом году ты и сбагрил эту роль мне… — из груди Аманды вырвалось что-то вроде насмешки, — похоже, что в тот момент ты не считал её такой уж важной… — закончила она поняв, что парень ей ничего на эти слова не ответит. Девушка давно знала Драко, видела насквозь его легкомыслие и тщательно замаскированную подлость. Кроме того он был разбитным мальчишкой: много девочек, много романов… Ещё бы! Самый красивый мальчик в школе по мнению многих девушек Хогвартса. Аманда не раз слышала разговоры о тайных влюблённостях в Драко. Конечно, это не вызывало с её стороны удивления, ведь все девочки любят «плохих» парней. Однако Малфой был не просто «плох», он был отвратителен: его матерные фразочки и подкатывание глаз, уложенные волосы и слишком пафосное растягивание галстука до самого пояса… Построить с таким молодым человеком отношения могла бы только подстилка вроде той «прыгающей» девчонки с короткой стрижкой, но такие его не интересовали. Поэтому Малфой, по общему счёту, ни в кого не был влюблён. Он всегда искал «доступные» варианты и был доволен своим образом. Всё же, наверное, в глубине своей мелкой души, он мечтал завоевать сердце Аманды, так как для него это стало бы «вершиной» всех его любовных похождений, а, возможно, и выгодной партией в будущем. Но только этому парнишке было лень, а сама Аманда никогда бы ничего подобного не допустила. — Эм… Что? — отреагировал Драко, старательно изображая недоумение. Определённо, его задевали подобные шутки со стороны подруги, но поскольку достойно ответить не получалось, да и, как уже было сказано раньше, уважение к этой личности имелось, он предпочитал «не понимать» их и списывать на плохое настроение собеседницы. — Неважно. Хорошо. Я приду к вам скоро… — равнодушно сказала девушка и, с оттенком усталой обречённости, положила книгу на подушку. — Но только давай скорее! Драко не будет ждать! У него своих дел много! — неожиданно запищала черноволосая девчушка и попыталась заглянуть в лицо парня. Однако в следующее же мгновение после окончания фразы во взгляде Аманды мелькнуло что-то злое и надменное. Этот взгляд медленно начал скользить по фигуре говорившей ото лба до самых её стоп и обратно. Аманда будто изучала каждую складку одежды Пэнси Паркинсон и каждую глупую эмоцию на её плоском, как блин, лице. — Паркинсон, раз уж ты начала, я тебе задам вопрос… — резко и, в то же время, сдержанно прозвучал голос Аманды, — Не считаешь ли ты правильным предоставить Драко возможность сделать собственный выбор: ждать меня или не ждать? — ответа на столь неожиданную реплику не последовало. Слизеринка ловко предугадала этот момент. Пэнси стояла, словно громом поражённая, с круглыми, как два чайных блюдца, глазёнками. Изменившийся ход беседы не в её сторону отразился не только на эмоциональном состоянии девушки. Будучи и без того низенькой, сейчас она казалась ещё более низкой и скукоженной. Жизнерадостность и самодовольство скрылись в самом дальнем углу её характера, а тонкие губы задрожали, как у ребёнка, который вот-вот заплачет. Повисла тишина. Пэнси всегда безумно боялась говорить с Амандой, она всегда терялась от внезапности и не находила слов. Сейчас она умоляюще взглянула на свой объект нескрываемой симпатии, очевидно рассчитывая на его заступничество, однако «объект» отрешённо смотрел куда-то далеко и не собирался участвовать в девчачьих разборках. — Итак, Пэнси, — продолжала Аманда, — в следующий раз, чтобы не выглядеть глупо, не открывай свой рот изначально, — она говорила без раздражения, всё ещё держа книгу в руках. Серые глаза пронизывали насквозь. Аманда Флаер не уважала Пэнси Паркинсон, и поэтому часто позволяла себе подобные выпады в её адрес. Однако со всеми остальными слизеринка была предельно вежлива хоть и резка, что было необычно для ученицы факультета хитрых и самоуверенных. Да, она не скупилась на категоричные выражения, но много думала прежде, чем что-то сказать. При её ироничности, она не зазнавалась и, кстати, не задирала гриффиндорцев первой. Шутки про то, что для Аманды нет подходящего факультета в Хогвартсе из-за её «букета противоречий» уже превратились в самый неостроумный юмор, а с её прямолинейностью сочеталось правило: «Все чувства при себе». Пожалуй, по всем этим причинам младшекурсники и однокурсники её сторонились.***
Через полчаса в гостиной Слизерина появилась девушка со светло-русыми волосами. Они, в силу своей непослушности, лежали не самым аккуратным образом, но при том не падали на лицо, которое при блеклом освещении принимало ещё более правильную форму, чем обычно. Тёмное школьное платье хорошо смотрелось, его украшал тоненький пояс, подчёркивающий стройность талии и хрупкость в плечах. Герб Слизерина гордо сверкал с левой стороны, а новенький галстук, выглядывающий лишь из-под воротника рубашки, благородно украшал. На фоне всего образа наиболее отчётливо проявлялись мелкие черты лица девушки. Слишком спокойное его выражение не могло не восхищать и не настораживать одновременно. Вечно серьёзные грустные глаза смотрели куда-то сквозь пространство, бледные губы плотно смыкались и пропускали через себя воздух лишь тогда, когда их обладательнице нужно было что-то произнести, а линия переносицы, плавно перетекающая в линию бровей, совершенно не имела никаких дефектов. Драко, который развалился на кресле, заметив её появление, тут же собрался и сел более менее прилично. Пэнси недоброжелательно взглянула на Аманду и, как бы ничего не заметив, отвернулась. Астория тихо сидела рядом с Драко и, как всегда, о чём-то думала. — Так мы идём? — безучастно спросила девушка, не спускаясь со ступенек. В ответ слизеринцы, перебросились взглядами, молча встали и вышли из своей гостиной вслед за Амандой Флаер.***
В коридорах светили яркие люстры. Весёлые студенты носились по ним беспрестанно и казалось, что никто ничего вокруг себя не замечает. Всё было озарено по истине волшебным светом и заполнено необыкновенным воздухом, в котором витал какой-то сладкий аромат, то ли свежей смолистой хвои, то ли конфет. По-над суровыми массивными стенами, на которые никто в обычные дни не обращал внимания, были поставлены и зажжены свечи. Выстроенные в идеальном порядке и под идеальным наклоном, они, при помощи лёгкого колыхания пламени, давали возможность увидеть всё торжество и строгость архитектуры замка. Даже тяжёлые своды, которые видели за эти годы так много, что ещё больше постарели, казались легче и выше. Но появившаяся компания слизеринцев обратила на себя более повышенное внимание, нежели атмосфера в Хогвартсе. Четвёрка двигалась целенаправленно, и все, словно играя второстепенные роли в фильме о супергероях, оборачивались ей вслед. Если же кто-то осмеливался что-то прокомментировать в её адрес, то этот кто-то моментально награждался острым языком Малфоя или тяжёлым взглядом Аманды. Её взгляда вполне хватало, чтобы привести незадачливых комментаторов в трезвое состояние, тем более, она считала ниже собственного достоинства вступать в разговоры с этими людьми. Так было всегда, и студенты давно привыкли. Все шутники, кроме Фреда и Джорджа, были отпеты, поэтому с их компанией никто не связывался. — Хм, что это? Не уж то Поттер со своей свитой?! — бесцеремонно и громко проговорил Драко, когда из-за угла вышли пять знакомых гриффиндорцев. — Всё так же, всё те же… — без энтузиазма ответила Аманда, взглянув в их сторону. Она не любила вступать в дискуссии с блаженными созданиями. Пэнси и Астория переглянулись, но промолчали, так как их фразам не было места в данном диалоге, но при том их пожизненная трусость испарилась мгновенно. Носы девчонок заметно потянулись вверх. Конечно, что бы там ни было, а они в любом случае лучше тех, о ком говорил Малфой. Тем временем, несколько когтевранцев, которые находились неподалёку от того места, где остановилось «змеиное логово», моментально прекратили свои разговоры и устремили любопытные взгляды на эту компанию, предвкушая плохо отрепетированное шоу. По коридору навстречу слизеринцам шли три парня и две девушки. Люди перед ними также расступались, и было очевидно, что все давно уже ждали предвещаемой враждебной встречи между двумя группировками. Гриффиндорцы шли и чему-то весело смеялись. Все эти молодые люди обладали каким-то неистовым обаянием и необычайными лицами, которые излучали столько позитива и умиротворения, что могло бы хватить каждому, кто бы только взглянул на них. Особенно это касалось Керинды Граис, девушки с тёмными волосами и распахнутыми на пол лица шоколадными глазами. Густые брови, крупный нос и увесистый подбородок, большие ладони и слишком длинные пальцы рук не делали её красавицей, но ясный взгляд, искренняя улыбка, лёгкая смуглость кожи и румянец на щеках превращали её в само великолепие. Совершенно иначе выглядела на фоне этой гриффиндорки её лучшая подруга, Гермиона Грейнджер, с более строгим лицом и с менее раскрепощёнными манерами. Когда она и Керри появлялись где-то вместе, в первую очередь всегда обращали внимание на вторую, что по личному мнению Аманды, было не совсем справедливо. Внешность и характер Грейнджер ей нравились определённо больше, хотя близкой себе по духу слизеринка её не считала. Вдруг один из молодых людей дёрнул Граис за тугую косу, свисающую до самой талии: — Дэвид! — немного со злобой крикнула она и поняв, что серьёзно рассердиться не получается, разразилась задорным смехом. Быстро развернувшись к парню лицом, Керинда с видимым усилием звонко щёлкнула его по лбу, на что тот рассмеялся в ответ. Брат и сестра. По ним видно. Граисы обладали идеальными характеристиками учеников своего факультета: весёлые, храбрые, преданные друзьям и своему делу. Правда, они не умели контролировать эмоции, и эта черта больше всего не нравилась Аманде в них. Впереди них шли ещё двое, с самыми большими амбициями и с самыми маленькими шансами на их воплощение, Гарри Поттер и Рональд Уизли. Они раньше всех заметили «змеиное логово» на своём пути, и потому беззаботные выражения их лиц раньше всех сменились на более серьёзные и озадаченные. Встретившись с потенциальными оппонентом лицом к лицу, Драко, как и ожидалось, произнёс весьма клишированную фразу из своего арсенала: — Прибить бы тебя, Поттер, как букашку, и размазать по полу… Видать, напрасно жду, пока сам сдохнешь… — Я думаю, что в столь великий день ничья кровь не должна проливаться, — с наигранным добродушием начал говорить Гарри, и стало заметно, как мрачнеет его лицо, отражая намерение поскорее закончить диалог. Внимательные миндалевидные глаза, которые всё равно продолжали излучать что-то позитивное, победоносно осмотрели каждого из «приспешников» Малфоя. Однако как только взгляд его глаз пересёкся со взглядом Аманды, она словно почуяла внутреннюю неуверенность молодого человека и решила поставить ему это на вид: — Его Величество Поттер снизошли до высокой книжной лексики?.. — картинно проговорила Аманда и колко улыбнулась. Малфой изобразил на лице недовольство в связи с выходкой подруги, которая перехватила инициативу в собственные руки, но прерывать не стал, а вот сам гриффиндорец совершенно не обратил на это внимание и переключился на разговор с девушкой: — Флаер? — равнодушно продолжил нить разговора Гарри в сложившейся манере, — не ожидал, что ты выползешь из своей норы сегодня… Неужели так хочется оплевать всех окружающих своей иронией? — Не безосновательно, — ответила Аманда, и отвела взгляд в сторону, считая, что и без того сказала достаточно. — Хватит! — выкрикнула Гермиона, — на твоём месте, Флаер, я бы не пыталась сегодня обращать на себя внимание и портить окружающим настроение. Всё равно не выйдет!.. А от твоего негатива скоро трещины по стенам пойдут… — И в самом деле, на сегодня хватит, а то настроеньице подгадится вслед за кровушкой… Да, Грейнджер? — вступил Драко и посмотрел на Гермиону, которая после этого несколько сконфузилась, но отреагировала на его поведение и слова молниеносно: — Не с тобой разговариваю, отвали!.. — Ха…- это было всё, что смог выдавить из себя светловолосый парень, потому что в следующее же мгновение после слов девушки на лице его отобразилась странная эмоция, соединяющая в себе искреннее недоумение и самую настоящую агрессию. — Ах, ты ж, поганая…- снова начал Драко, переводя дух и характерно прищуривая глаза. Он бы непременно закончил фразу, если бы маленькая женская рука в один момент не стиснула его запястье своими тонкими пальцами, крепкими ногтями которых она сильно впилась в кожу заносчивого парня. — Гермиона, — продолжила слизеринка за него, не меняя выражения лица и не выпуская руки Драко из-под рези ногтей, — ты считаешь мой характер гнусным, а жизненную позицию напускной… Но чем твои взгляды лучше моих, если тебе до сих пор не надоело вечно вытаскивать из передряг своих дружков? Они ведь уже не мальчики, а всё такие же, как пять лет назад… недалёкие… Аманда сделала акцент на слове «недалёкие», хоть и произнесла его тихо. Всё же, этого было достаточно, чтобы каждый из присутствующих его услышал. Драко к тому моменту удалось высвободиться из-под «ареста» Аманды. Проведя по коже запястья он с раздражением ощутил отпечатки ногтей той, которая так беспокоится за культуру его речи. Он скривился, а остальные Слизеринцы едва заметно улыбнулись сразу же после слов Флаер. Гермиона вспыхнула от моментально накрывшего её гнева: красные пятна ярости краской начали выступать на её щеках, сливаясь с цветом галстука, а руки сжались в крепкие кулаки, от чего костяшки на пальцах побелели. — Как же я тебя ненавижу… — внезапно зашипел Рон, встав чуть ли не вплотную к слизеринке. Он посмотрел на неё сверху вниз с тем презрением, с которым смотрит обиженный мальчик на своего обидчика. Сейчас его и без того рыжие волосы показались Аманде пылающим огнём, а напряжённые глаза усердно сверлили дыру в её лбу. Чтобы прекратить это, девушка откинула голову назад и, не теряя ни на секунду самообладания, заглянула юноше в лицо: — Хорошо, когда человек способен признавать такие вещи… Но девочек бить нельзя… Ненадолго повисло молчание. — … Хм. Ну, для тебя я с радостью составлю исключение! — злорадно и растянуто умозаключил Рон, и его рука потянулась за палочкой, которая была весьма не аккуратно заткнута за пояс. — Не стоит… — Отчего же?! Девушка медленно опустила глаза, и, спустя несколько мгновений, повторила ещё раз: — Не делай этого… — Экспеллиармус! — крикнул Рон, не оставляя Аманде шансов на равноправную дуэль. Однако вспышка заклинания, в которое было вложено столько злости, вылетела из противоположного конца волшебной палочки прямо в своего хозяина. Рон пролетел порядка пяти метров и упал на пол в полном недоумении. Он едва ли понимал, что с ним произошло, а все находившиеся рядом вмиг взорвались хохотом. Уизли понадобилось время, чтобы прийти в себя, в то время, как гриффиндорцы сами выглядели не менее забавно и ошарашено. Друзья Аманды давно уже оказались на полу из-за волны неконтролируемого смеха. Звуки расходились в разные углы коридора и вновь сходились в эпицентр, всё вертелось, шум усиливался, и уже никто не мог взять себя в руки. Даже тени от свечей затрепетали, словно хихикая. А Аманда лишь растеряно улыбнулась открытой улыбкой, не выражающей злорадства или какого-нибудь другого определённого чувства. В какой-то мере она посочувствовала незадачливому защитнику. Рон ведь любил Гермиону, и такое происшествие компрометировало его. — Надеюсь, ты не сильно ушибся… — с трудом выговорила она, стараясь не поддаться общей истерии и украдкой смахивая, выступившие от большого усилия над собой, слезинки, — Надеюсь, что к концу шестого курса ты, всё же, научишься держать палочку нужным концом к себе, и тогда мы можем вернуться к этому… — Аманда совладала с подступившим желанием рассмеяться, в то время, как Рон продолжал сидеть на полу. Девушка мягко наклонилась к полу, отчего пряди прямых волос упали с плеч на щёки, и элегантным жестом подняла палочку гриффиндорца, лежащую прямо у её ног. Многие смотрели на Аманду, многим было интересно, что она скажет и сделает дальше. Но, к общему удивлению и разочарованию слизеринка лишь тихо подошла к Рону и молча протянула подобранную вещь ему. Так, звонкий хохот постепенно начал прекращаться, и девушка размеренно и беззаботно обратилась к своим друзьям: — Ладно, нам пора. Здесь всё ясно. Больше ни у кого не могло быть сомнения в заключительном аккорде этого этюда. После этих слов она повернулась к гриффиндорцам и, с улыбкой на лице, небрежно и даже весело сказала: — С Рождеством, друзья! Поскольку основное шоу закончилось, студенты уже не так трепетно наблюдали за развитием событий и потихоньку начали расходиться. По этой причине Аманда решила позволить себе вольности. Когда она мельком посмотрела на Драко, он подмигнул ей, давая понять, что та всё сделала правильно. Девушка ещё раз искоса взглянула на Поттера и, довольствуясь его поражением, прошла будто сквозь него, нарочно толкнув плечом. Гордые слизеринцы пошли вслед за ней. А Гарри Поттер, уже сейчас рьяно требовавший реванша, не отрывал взгляда от быстро шагающей, холодной слизеринки, со светло-русыми волосами.