2 Виртуальный сезон "Историй Южных Морей"

Автор: Мэри Вимсей Переводчик: Светлана Ильина Эпизод: 2х07 Название: Они успокаивают меня

Они успокаивают меня Часть 2

Это военный совет, подумала Клэр. Она стояла рядом с дверью офиса Изабелл, обозревая друзей. Колин и Лавиния сидели на стульях с откидной спинкой, пристально наблюдая за Маурири. Изабелл уселась на край стола. Ее длинные тонкие пальцы крепко оплели грань. Усталым скрипучим голосом Маурири рассказал остальным, что они нашли на ˝Раттлер˝ и как они обнаружили Та-Мея. Клэр могла ощутить, с каким трудом Маурири контролирует свои эмоции. Он стоял посреди комнаты, расставив ноги, его сильные руки сжимали бока. Он был бы готов к действиям, если бы только мог решить. Какое направление они примут. «Итак, Дэвид жив», - убежденно сказала Лавиния. Ее темные глаза призывали друзей согласиться с ней. «Есть все основания верить, что так и было, когда он был взят с лодки», - осторожно ответил Маурири. Он мог видеть надежду, пылавшую в глазах старого друга. Он не знал, будет ли лучше ее развеять или раздуть. «Но почему его забрали?» - спросил Колин. Его глаза метались от Маурири к Изабелл, но ни один из них не вызвался ответить. «Что им нужно? Они оставили лодку, единственно ценную вещь». «Я не знаю», - осторожно ответил Маурири. Он тысячу раз задавал себе тот же вопрос во время путешествия домой. Если они узнают, кто украл Дэвида – или почему – у них могла бы, по крайней мере, быть отправная точка. «У них было столько проблем, ввести тех матросов на корабль, договариваться встретиться практически в открытом море. Должна быть какая-то причина», - упрямо продолжал Колин. «Это не важно» - ноги Изабелл ударили в пол с резким щелчком, подчеркивая ее слова. «Он там, и мы должны найти его». Клэр наблюдала как Изабелл пересекла комнату, налила из графина стакан воды, но вернулась назад не выпив его. Ее беспокойная энергия вынуждала двигаться вновь. «Как?» - огрызнулся Маурири. «Здесь тысячи островов. Где мы начнем искать? Как мы подойдем к этому, Изабелл? Мы должны пойти к Морлею с тем, что знаем. Нам нужна помощь. Нам нужен план». «О, ты думаешь, что французы все бросят и вышлют флот разыскивать Дэвида», - возразила Изабелл. «Но…» - Маурири издал звук, нечто между стоном и ругательством. Они повторяли обсуждение, которое происходило много раз в течение прошедших нескольких дней. «Маурири прав», - тихо сказала Лавиния. В ее голосе была мягкость, которая привлекла внимание остальных. «У французов есть корабли и пути сообщения между ними. Они могут покрыть тысячи миль и сотни островов, до которых нам никогда не добраться. Ты также права, Изабелл, это не будет их первоочередной задачей, но они помогут». «А если это не во французских водах?» - спросила Изабелл, впиваясь взглядом в Лавинию. «Тогда мы попросим о том же англичан и немцев», - сказал Колин. «Мы обследуем острова. Мы начнем двигаться по кругу отсюда, используя столько помощи сколько сможем получить. Будем искать, пока не найдем его». «Есть сотни островов, к которым флот никогда не приблизится», - задумчиво сказал Маурири. «Но есть другие пути. Я знаю должно быть сорок миссионеров. Глава миссии в Пипете может рассказать своим пасторам обращение, чтобы получить какую-либо информацию о белом человеке, находящемся в плену. У Лавинии есть семья, у тебя и Лианни есть родственники. Мы можем обследовать острова». «Из уст в уста?» - скептически спросил Маурири. «К тому времени как это достигнет Ротунги, они скажут, что мы ищем старую китаянку». «Нет, если мы напечатаем это», - Клэр впервые за все время заговорила, и другие обернулись к ней, будто были удивлены, найдя ее стоящей около двери. Их внимание заставило ее щеки краснеть. Она не предполагала говорить что-либо, только слушать. «Составим описание. Возможно, нарисуем портрет Дэвида. Напишем все на французском, английском и полинезийском. Затем я напечатаю тысячи копий. Все что нужно – чернила и бумага. Мы можем раздать их каждой лодке в доках, пошлем в каждый правительственный дом в Южных морях». «Да, так мы и начнем», - взволнованно сказала Лавиния. Она поднялась и подошла к Клэр. Обняла ту за плечи. «Колин, ты писал что-то подобное. Ты знаешь как это составить». Колин остался сидеть, поглядывая на Маурири и Изабелл. Он был уверен, что путешествие назад в Залив Матаваи не было мирным. Он знал Маурири и был убежден в его лидерских качествах, но тот больше не был партнером Дэвида в юридическом смысле. Колин был внимательным, честным человеком. В его понимании Изабелл была партнером Дэвида не только из-за денег, которые она вложила в ˝Раттлер˝, но и потому что она осталась с Дэвидом, когда он нуждался в ней. Ее желания в этом случае не следовало игнорировать. Изабелл продолжала стоять. Она казалось согласной, но выглядела так, будто сосредоточилась на какой-то новой мысли. «Да, пожалуйста, Колин, напиши это», - сказал Маурири направляясь к двери. Он остановился около Клэр на короткий момент и взял ее маленькую руку в свою. Он не мог найти способ объяснить ей, как ее предложение напечатать описание позволило ему увидеть план, которому он может следовать. Теперь ему было к чему приложить энергию. «Я собираюсь увидеть Морлея». «Я должна подготовить ˝Раттлер˝, чтобы быть готовой завтра отплыть», - внезапно сказала Изабелл. «Куда это?» - Маурири повернулся к ней, недоуменно нахмурившись. «Мауке. Мы должны забрать регулярную партию копры». Ее голос был холоден и деловит. «Копра!» «Я должна продолжать зарабатывать, Маурири. Чернила и бумага стоят денег. Также как почтовая рассылка и подкуп должностных лиц. И есть еще платежи за ˝Раттлер˝. Я должна продолжать торговлю». Изабелл готовилась к сердитому ответу Маурири, может быть, также от Лавинии. Она знала, что ее хладнокровная практичность поражала даже Клэр. Но тут же подумала, несмотря на это Клэр будет ей благодарна. Клэр не может позволить себе отдать чернила и бумагу, так как в первую очередь у нее будут проблемы с оплатой. Изабелл понимала, что ее ссылка на сделку выглядела бессердечной, в тот момент как они чувствовали облегчение и удовлетворение от того что, наконец, пришли к направлению действий, чтобы найти Дэвида. Маурири неодобрительно нахмурился на нее, выходя из комнаты, но ничего не сказал. Он не хотел отвлекаться на спор с Изабелл, когда он уже чувствовал направление, к которому приложит всю свою волю. Он позволит ему довести себя до офиса Морлея. Он был убежден, французский чиновник может быть полезен. У него были собственные идеи на тот счет, как местным властям желательно искать Дэвида. Маурири покинул правительственное здание с чувством надежды, которое сопровождало его пол дороги домой. Потом он увидел ˝Раттлер˝, мягко качающуюся на якоре в бирюзовом заливе. Он должен выйти в море. Должен продолжать искать Дэвида. Не важно сколько помощи готов предоставить Морлей и сколько листовок может напечатать Клэр; Маурири должен быть в море, выслеживая Дэвида. Кто бы не похитил Дэвида, куда бы они его ни взяли, они не будут держать его живым до бесконечности. Маурири знал, что должен получить корабль, и судном, которым он хотел завладеть была ˝Раттлер˝. Сейчас ˝Раттлер˝ принадлежит Изабелл. Это равнодушный, тяжелый факт. Она внесла платеж за лодку и вырвала ее из рук банка. Хотя в действительности, на бумаге предприятие и лодка принадлежат Дэвида, равно как и Изабелл, пока Дэвид не отплатит ей, он действительно будет на нее работать. Маурири отдал весь свой интерес лодке, которая была не значила так много, как Дэвид. Маурири услышал голос Изабелл, будто та отзывалась на его мысли. Он обернулся и евидел ее на причале вместе со Спэрроу и Та-Мейем. Она очень серьезно говорила с моряками. Маурири не пришлось долго раздумывать, чтобы понять, о чем она говорит. Если она предполагает выйти в море завтра, предстоит много сделать, чтобы лодка была готова. Но кто будет капитаном ˝Раттлер˝. Спэрроу и Та-Мей были хорошими моряками, но нет – Маурири разочарованно вздохнул. Он не мог принять мысль о том, чтобы кто-то еще, даже местный моряк, которого он знает, управлял ˝Раттлер˝. Или Изабелл попытается сделать это сама, нет, не стоит даже думать. Она не самонадеянна и не круглая дура. Маурири сделал несколько глубоких вздохов и приблизился к Изабелл. Он должен знать, что она собралась делать. «Как все прошло с Морлеем?» - спросила она вместо приветствия. «Он готов помочь всем, чем может». «Хорошо. По крайней мере, это начало». Маурири перевел глаза на ˝Раттлер˝. Изабелл задумчиво наблюдала за ним. Она знала, чего он хотел. В действительности это было то, в чем нуждалась она, но тут должны быть основные правила. В других обстоятельствах ей бы доставило удовольствие вынудить его попросить управлять ˝Раттлер˝, но сейчас все, что было важно, это начать искать Дэвида. «Маурири, ˝Раттлер˝ нужен капитан», - прямо сказала она. Слова привлекли его внимание, она знала, что так и будет. «Мы оба знаем, что Дэвид не хотел бы никого за рулем его корабля, кроме тебя. Однако, мои деньги, моя жизнь связаны с кораблем. Это делает меня владельцем, пока не вернется Дэвид. Оглашу условия. Я заплачу тебе справедливое жалованье, я дам тебе столько свободы, сколько нужно, пока ты помнишь, что работаешь на меня. Нравится тебе это, или нет, мы должны продолжать торговлю, продолжать делать деньги». Ни одной эмоции не показалось на темном лице Маурири. Его глаза осматривали ее. Изабелл оставалась стоять, ее глаза не отрывались от его. Даже сейчас Маурири признавал, она была красива. Это единственное впечатление от нее, которое оставалось неименным в течение того времени, что он ее знал. Вначале он думал, что та опасна как вор. Через некоторое время, Маурири оценил ее ум и смелость. Но это не означало, что он хочет на нее работать. «Полагаю, Мауке такое же хорошее место, чтобы начать искать, как и другие. Я буду готов отплыть утром», - сказал он, спрыгивая с пирса на песчаный пляж. «Какие поставки ты уже погрузила?» «Я займусь поставками. Проведи вечер с семьей», - холодно сказала она. «Некоторое время ты не сможешь с ними увидеться». Друзья Дэвида приступили к работе. Они сделали листовки с портретом Дэвида на них. Колин и Клэр написали всем знакомым, которых знали. Клэр разослала сообщения газетам от Сиднея и до Новой Гвинеи, прося о помощи. Лавиния и Лианни навестили родственников и друзей на Таити и соседних островах. Изабелл написала брату на Самоа и все своим деловым знакомым. Она часто посещала порты в Матаваи и Папити, встречала каждый корабль, который могла. Маурири отправился торговать, останавливаясь на каждом острове, через который проходил. Он покупал доброе отношение скатками табака, валюты островов. Иногда Изабелл отправлялась с ним. Она всегда заключала сделки, всегда была бдительна. Была горькая ирония в том, что они зарабатывали больше, чем когда-либо имели. На все это они покупали больше бумаги, чернил и табака. Это был очень эффективный способ сбора информации. Более дюжины разыскиваемых мужчин были найдены на островах и переданы властям. Но вся информация о капитане Дэвиде Грифе ограничивалась загрузкой сандалового дерева в Маное. Лавиния продолжала опрашивать каждого клиента в баре, но после нескольких недель, не могла придумать никого больше, чтобы написать или навестить. Она завидовала Изабелл и Маурири , находящимся в море и живущим возможностью, что следующих остров, на которым они остановятся окажется единственно правильным. Ей, Колину и другим беспокоящимся о Дэвиде на Таити не оставалось ничего, как вернуться к привычному распорядку жизни. Им нечего делать, кроме как молиться. Маленькая Тани Лепо, становясь в церкви на колени около ее матери, делала это лучше всего: «Пожалуйста, дорогой Бог, пришли дядю Дэвида домой, я снова хочу смеяться». Единственное, что все, кто знал Дэвида, будут говорить о нем, это то, что он ненавидел бездействие. Даже будучи ребенком, он предпочитал порку, чем быть оставленным одному в своей комнате. Он никогда не знал скуки, которую, сносил в этой жаркой маленькой хижине. Прошло больше недели с тех пор, как он дрался с выходцами Самоа. Каждый день был в точности предыдущим. Где-то на рассвете звучал гонг. Дэвид слышал людей, двигающихся снаружи. Чувствовал запах чая и готовящегося риса. Шум начнет стихать и вскоре запах и вскоре запах свежесрезанного сахарного тростника достигнет его направления. Слушая внимательно, он обнаружил, что есть период в середине дня, когда всякая деятельность прекращается. И начиналась снова при некотором приближении темноты. Когда станет темно, Дэвид почувствует резкий рывок цепи, связанной с путами на его ногах. Дверь в хижину, до которой, он, будучи привязанным, не мог дотянуться, откроется. Войдут двое мужчин. Один был белый, другой китаец. Белый наставит оружие на Дэвида. Другой мужчина откроет кандалы. Дэвида вытолкнут наружу для прогулки. Это была довольно таки энергичная прогулка. В это время он пытался получить какое-то представление об этом месте, но всегда было слишком темно. Когда его доставят обратно в хижину, свежее ведро воды и ужин будут ждать его. Распорядок сильно не менялся, за исключением того, что китайцы, приходящие с белым, были всегда разные. Делать было нечего, кроме как слушать жизнь, проходящую за пределами хижины. Занимаясь этим, Дэвид сделал вывод, что белые были из Центральной Европы, и их было, по крайней мере, четверо, возможно пятеро. Их голоса были ниже и медлительнее, чем у китайцев. Одного завали Борис, другого Иван, на счет этих двоих он был уверен. Что до остальных, он неоднократно слышал, как их звали, но не был убежден, были ли это их настоящие имена, или нет. Иван был одним из тех, кто приходил вечером в хижину. Дэвид проверил эту идею, позвав мужчину по имени в течение одной из их прогулок. Иван остановился на мгновение, а потом крепко ударил Дэвида в середину спины. Толчок заставил Дэвида растянуться в пыли. Неохотно Дэвид оставил свой план подружиться с Иваном. К концу недели мучительного однообразия Дэвид почти желал возвращения Дьявола. По крайней мере, он услышал бы тогда как говорят на его языке. В итоге, распорядок был нарушен. Утром появился Иван, поволок его из хижины по направлению к дому. Дэвид поднял руки, чтобы защитить глаза от яркого солнечного света. Он начал привыкать к тусклому освещению хижины. Он увидел, что чернорабочие были снова собраны в неровный полукруг. На крыльце дома в большом плантаторском кресле сидел Дьявол, единственное имя, которое было у Дэвида для его мучителя. Он снова был в белом льняном костюме, широкополой шляпе и темных очках. «Доброе утро, Капитан Гриф. Как вы видите, у нас для вас новый противник, чтобы вновь испытать вашу крепость». Дэвид взглянул на человека, стоящего около него. Он был того же роста и сложения, как Дэвид, но выглядел лучше накормленным и более плотным. Он был темным с живыми глазами и мимолетной, хотя и холодной улыбкой. Он был одет в кожаный жилет на голой груди, короткие холщевые брюки и морские ботинки. Моряк, но не из тех, кого знал Дэвид. Его вес был смещен вперед на подушечки ног, а руки уже сжаты в кулаки. Дэвид подавил вздох. Его новый противник явно жаждал столкновения. Оглянувшись на Дьявола, Дэвид распрямился во весь рост и расправил плечи. Его порода вытянулась, густая и темная. Волосы длинным прядями коснулись плеч. «У меня к тебе предложение», - сказал он громко. «В самом деле?» - улыбка пересекла затененное лицо мужчины. «И ты веришь, что в твоем положении можно делать предложения?» «Да. Ты хочешь, чтобы я умер, но также хочешь удовольствия видеть, как я борюсь за свою жизнь». Дьявол что-то быстро сказал другому белому мужчине. Они оба рассмеялись. Дэвид распознал язык на котором тот говорил, как немецкий, но это была не та речь, на которой, как он слышал остальные общались между собой. «Да, капитан, это великое удовольствие наблюдать, как вы боритесь за свою жизнь», - общительно сказал мужчина. Как будто мы говорим о погоде, подумал про себя Дэвид, прежде чем отметил: «Но я не буду биться пока, во-первых, вы не ответите на мои вопросы». «Ты не будешь драться?» «Нет», - Дэвид посмотрел на моряка рядом с ним. С твердым кивком он сказал: «Он может избить меня до смерти, но я не буду драться, пока вы не ответите на мои вопросы». Несмотря на то, что он не мог увидеть глаз Дьявола, он чувствовал взгляд, оценивающий его. Наконец, мужчина медленно проговорил: «Да, я верю, вы просто упрямец. Итак, что за вопросы, которые столь важны, что стоят того, чтобы быть избитым до смерти?» «Что произошло с моим помощником?» «Ваш помощник? От него мне никакой пользы. Он был выброшен в море. Было ли сначала перерезано его горло, понятия не имею». Дэвид закрыл глаза. Та-Мей, ты заслужил много лучшее, чем быть пойманным на моем пути разрушения. Молясь, Дэвид подумал о том, что давно забыл, что в его разуме: «И мой корабль? Где мой корабль?» «А, я не знаю», - он пожал плечами. «Что происходит в море с кораблем без команды?» «Ты говоришь, что оставил ее дрейфующей?» - Дэвид не мог сдержать удивления в голосе. Он успокаивал себя тем, что ˝Раттлер˝ стоит поблизости. Он врет, сказал себе Дэвид, но знал, что это не правда. «Мне не нужен еще один корабль. Мне не нравится ходить под парусами. Они оставляют многое на милость природы. А сейчас, Капитан, если вы готовы продолжить, мы достаточно долго держали нашего гостя в ожидании». Моряк был человеком, отлично управляющимся с кулаками. Он был быстрым агрессивным бойцом, явно наслаждающимся треском суставов о челюсть Дэвида. Дэвид понимал, что в его собственное состояние больше опасно для него, чем для моряка. Одна трапеза в день и быстрая прогулка не были способом остаться в бойцовской форме. У него был единственный шанс спасти себя от полного избиения, нокаут с одного удара. Дэвид скакнул назад. Моряк последовал за ним, осыпая его грудь короткими ударами. Внезапно, Дэвид шагнул вперед, направив кулак в горло мужчины. Тот со стоном осел. Дэвид стоял около него, готовясь ударить, если тот покажет признаки движения. Разочарованный стон прокатился среди китайских рабочих, но были несколько радостных возгласов настоящих игроков. Это были те, кто поставил на Дэвида. Затем, раздался звук хлопков, производимых парой рук. Дэвид осмотрел крыльцо. Дьявол, окруженный остальными белыми, продолжал сидеть в большом кресле. Он был тем, кто аплодировал. «Хорошо сработанно, Гриф, вы живете, чтобы биться на следующий день». Через несколько минут Дэвид был снова в хижине, обмывая ушибы, окровавленные руки и вспотевшее лицо в теплой воде. И думая о своем корабле. Что случится с кораблем без команды в море? Ничего хорошего, подумал Дэвид. Шторм мог потопить его, сильный ветер – разбить о рифы, или попадет в поток, и будет дрейфовать, пока не сгниет. Кроме природы были еще мародеры, которые лишат его всего ценного. Он упал на землю и закрыл глаза. Было проще думать с закрытыми глазами. Он почти мог почувствовать себя на ˝Раттлер˝. Он знал каждый ее дюйм, каждую деталь, каждый канат. Он мог вообразить хлопанье парусов и скрип дерева. «Проклятье!» - прокричал Дэвид, вскакивая на ноги. «Что за человек позволит лодке дрейфовать?» В бессильной злобе Дэвид стоял посреди хижины и пытался собрать рассеянные мысли. Без предупреждения к нему пришли воспоминания, которые перехватили дыхание, и он был вынужден снова сесть. Они были неясны, но он был уверен – это было. Однажды, в начале их партнерства, когда он пошатнулся от предательства Дженни, он грозил Изабелл уходом. Он мог слышать собственный голос, измененный алкоголем, говорящий: «Может быть, я уплыву и оставлю тебя с носом». Дыхание застряло в горле. «Нет», - прошептал он. «Ты никогда так не подумаешь, Изабелл. Ты никогда не поверишь, что я мог просто уехать, не сказав никому ни слова. Это было бы бегством. Я не могу сделать это снова. Не сейчас. Я больше не мальчик. Ты знаешь, у меня не было причины уезжать, у нас все шло хорошо. Лучше, чем хорошо. Боже, Изабелл, - сказал он, запустив руки в грязные волосы – пожалуйста, ты должна знать, я бы не поступил так с партнером». Долгое время он оставался на грубом полу. Изабелл была связана с ним больше всех, так как она пострадает больше всех. Она потеряет инвестиции в лодку, возможно, будет преследуема следующим платежом. Это разрушит ее бизнес, в котором она так тяжело работала, чтобы преуспевать. Она была его другом, его партнером; он не мог смириться, что та будет думать, что он сбежал от нее. Что с ней станет, с женщиной, которая имела так мало веры в людей? Что это сделает с ней, думающей, что он может просто оставить ее ни с чем. Были и другие на Матаваи, о чьем мнении он глубоко заботился. Лавиния и Колин, такие хорошие друзья. Они были практически семьей последние несколько лет. Конечно, они не поверят, что он мог просто уплыть. Они знают его намного лучше; они должны знать его намного лучше. А Маурири, поверит ли Маурири? Внезапно, он сел прямее. Он знал, во что Мо поверит. Это было ясно; он подумает: какая-то катастрофа настигла ˝Раттлер˝. Мо никогда не поверит, что он оставит партнера выплачивать собственные долги. Их проблемы начались так, как Дэвид потерял приоритеты. Он был так предан Дженни, что разрушил дружбу с Мо. Он был так увлечен защитой Дженни, доказывая ей и себе, что он на ее стороне, не смотря ни на что, не видя ничего более. Поступая так, он разорил себя и почти отдал лодку банку. Мо был так расстроен, что не может заставить Дэвида осознать правду о Дженни, что они перешли к битью. Но то, что сделал Дэвид, было не для себя, для Дженни. Мо поймет это отличие. Так же, как решение Mo положить конец партнерству было в равной мере его собственным чувством ответственности перед Лианни и детьми, и его действиями со злости на Дэвида. Дэвид улыбнулся. Сейчас ни одна женщина не была вовлечена, за исключением Изабелл. Ни одна женщина не вскружила мне голову. Мо скажет ей, что я бы ее так не оставил. Слава Богу. Дэвид медленно поднялся. Он вспомнил о новом наборе ушибов. Мысленно он вернулся к ˝Раттлер˝ и попытался думать логически. Был хороший шанс на то, решил он, что честная лодка подойдет к ˝Раттлер˝. Если Дьявол сказал правду, она была оставлена в дне плавания от Таити. Она была хорошо известна в этих водах. Тысяча против одного, что она будет найдена тем, кто знал ее, знал Маурири. В настоящее время, ˝Раттлер˝ могла вернуться на Таити. Но там судно, или нет, Маурири будет оставаться в неведении, что случилось с Дэвидом. И он должен будет найти ответ, в чем Дэвид был уверен. Это не относилось к их дружбе. Все намного проще; это будет тайна, головоломка, которую Маурири должен будет решить. Похоже на Маурири; он должен знать ответы на все. Эта сила любопытства дала ему смелость отправиться учиться во Францию и Англию; едва ли не будучи еще мальчишкой. Это то, что толкнуло его помочь безумному человеку МакКою, и почему он был готов помочь Дэвиду вызволить Изабелл из тюрьмы. «У меня плохое предчувствие, Мо, Дьявол не оставит тебе слишком много подсказок», - тихо сказал Дэвид. Он дышал через зубы. Дэвид закрыл глаза и вызвал в воображении своего старого партнера: «Мы должны были помириться, если бы я не сделал этого вернувшись на Матаваи, ты бы пришел к решению, что мы так и помирились, или мы обговорили это. Бог знает все, о чем я должен сожалеть, о том что не проглотил чертову гордость и не высказал тебе все, о чем я больше всего сожалею. Я обязан был сказать, почему верил в Дженни. Я должен был больше доверять тебе. За всю свою жизнь не пойму, почему я этого не сделал». Колин греб веслами в каноэ, пока оно продвигалось к ˝Раттлер˝. Он мог видеть на корабле работающего с парусами Маурири. Прибывши ранее вечером, ожидалось что он уйдет следующим утром. Когда они поравнялись, Колин позвал: «Позволишь подняться на борт?» Появился Маурири и наклонился к нему. Он затянул Колина на борт один простым движением: «Что ты здесь делаешь?» Сказал он, явно удивленный увидев друга. «Если Магомет не идет к горе, то гора должна прийти к Магомеду». «Полагаю, это произошло потому что я давно не был в церкви», - робко сказал Маурири. «Я не настолько взволнован твоим отсутствием в церкви», - Колин изучал лицо друга. Он увидел усталые морщинки вокруг рта и темных глаз. Маурири не ответил. Вернулся к работе, латанию дыр в парусах. Колин осмотрел палубу; она была усеяна инструментами. «Все ли в порядке?» - спросил он, присаживаясь на подушки на крыше кабины. «Будет, через несколько часов. Мы попали в шторм пару дней назад. Молния ударила в мачту», - ответил Маурири, продевая иголку через парусину. «Я должен быть готов уехать утром». «Итак, у тебя было хорошее путешествие?» «У Изабелл. Мы не сделали ничего полезного для Дэвида, но она заработала деньги». Колин уловил злой оттенок в голосе Маурири. Не удивительно; Изабелл дала понять, они продолжат делать деньги. Что она не прояснила это то, как ее потрясло исчезновение Дэвида. Для Колина она выглядела озабоченной тем, чтобы найти Дэвида, но не была всецело сосредоточена на поисках. Клэр и, что довольно странно, Лавиния объяснили ему – он не прав; Изабелл была поглощена розыском Дэвида. С другой стороны, Маурири выглядел думающим о Дэвиде каждую минуту. «Она собирается отправиться с тобой?» «Нет, не в этом рейсе», - ответил Маурири. В его голосе было легко услышать облегчение. «Она говорит, что здесь есть люди, с которыми ей нужно связаться». «Вы двое не ладите?» - неуверенно спросил Колин. Изабелл не была той, ради разговора о ком тот взошел на борт лодки, но он надеялся дать Маурири возможность выразить свои чувства, возможно облегчить трения, которые существовали между ним и Изабелл. «Мы в порядке», - сказал Маурири, пожав плечами. Он посмотрел на море. «Неприятно вспоминать, что это ее лодка. Она партнер Дэвида, а я всего лишь ее капитан. Она не знает достаточно, чтобы плавать под парусом в этой части мира, чтобы быть капитаном судна, хотя не от этого мне трудно работать на нее. Когда Дэвид и я плавали вместе, я был суперкарго, который заключал сделки, говорил с вождями. (второй помощник капитана на судне, отвечающий за прием и выдачу грузов, а также наблюдающий за состоянием трюмов -прим. переводчика) Я думаю мне тяжело позволять ей делать мою работу. Она платит мне, ты знаешь. Не кажется правильным, брать деньги за возможность искать Давида, но она отметила, что моя семья должна есть. Обязанность Изабелл – думать о банковском счете». «Полагаю, тебе не нравится принимать приказы от нее». «Не очень». Темные глаза Маурири обратились к Колину, когда он убежденно сказал: «Это не просто потому, что она женщина. Я не понимаю каким образом она мыслит. С Дэвидом, если ему не вскружила голову какая-нибудь женщина, я знал, что он собирается сделать, мы не обговаривали это, просто понимали друг друга. Но Изабелл, она загадка для меня». «Это не так уж удивительно, вы с Дэвидом годы работали вместе», - сказал Колин с улыбкой. «Я тоже не понимаю ее образ мыслей, Изабелл необыкновенная личность, женщина или нет». Несколько минут они сидели в молчании. Колин достал носовой платок и вытер лицо. Было далеко за полдень. Тяжелый воздух неподвижно стоял над водой. Это был пришедший с востока шторм. Он мог видеть собирающиеся тучи. Маурири продолжал свою работу. Он выглядел безразличным к жаре и буре. «Маурири», - сказал Колин, повторно свернув платок и положив его в карман брюк. «Ты должен отправиться завтра?» Маурири отвлекся от работы, прищурил глаза: «Лианни послала тебя». «Отчасти», - кивком признал Колин. «Ты знаешь, дети не едва видят тебя неделями. Они скучают по тебе. Лианни за тебя волнуется». «Я знаю». Маурири отложил парус и встал. Он подошел к борту лодки и пристально осматривал свой дом на берегу. Он мог видеть детей, играющих в песке. «Но я не собираюсь искать Дэвида сидя дома. Он все еще где-то там, Колин. Я знаю. Я должен продолжать поиск. Я знаю, если бы ситуация была обратной, Дэвид бы не прекратил искать меня. Независимо от того, как я его подвел». «Я не сомневаюсь на этот счет», - серьезно сказал Колин. «Тем не менее, Дэвид не хотел бы, чтобы ты игнорировал свою семью. Каждый из нас скучает по Дэвиду, включая твоих детей. Но по тебе они скучают больше; тем более ты их отец. У них есть причина испугаться». «Я займусь ими, когда мы найдем Дэвида». Колин не хотел озвучивать свои мысли. Это не значило, что он суеверен. Во всяком случае, он отметил, Маурир не может продолжать искать вечно без каких-либо улик , не делая разницы жив ли Дэвид, или нет. Ему все еще не нравилось, что он об этом размышлял. «Маурири, есть ли настоящая разница в нескольких днях?» «Ты говоришь мне сдаться». «Нет…» Маурири внезапно обернулся, высокий и широкоплечий, он навис над Колином. Он сказал с нажимом: «Дэвид не сдался, когда ты дрейфовал по воле судьбы на той лодке». Колин поморщился, но не ответил. Это не было справедливым сравнением. Дэвид пропал уже больше месяца назад. Если он был оставлен без припасов на открытой лодке, не было надежды найти его живым. В случае Колина разница между его выживанием и смертью была делом часов. «Я сожалею», - он позволил телу расслабиться, его энергия испарилась. Он был раздосадован; Колин не заслужил этого от него. «Я знаю», - серьезно сказал Колин. Его доброе честное лицо отразило беспокойство: «Ты не можешь продолжать так дальше. Я знаю, ты должен чувствовать, что я вмешиваюсь, но как твоему другу, мне необходимо делать, то чем я могу тебе помочь». «Тогда позволь мне вернуться к работе». «Нет», - сказал Колин качая головой. Он встал и медленно приблизился к Маурири. «Не поговорив с Лавинией или Лианни, ты взволнуешь их до смерти. Ты действительно думаешь, что Дэвид хотел, чтобы ты навредил своему браку или дружбе таким вот образом?» «Ты преувеличиваешь, Колин», - холодно ответил Маурири. «Моему браку не будет никакого вреда». «Откуда ты знаешь? Ты был в порту прошлой ночью, но ты спал, если спал, на лодке». «Это не твое…» «Дело? О, мое. Ты думаешь, мое дело учить маленьких детишек английским молитвам и хоронить мертвых? Хорошо, ты не прав, жизни моих друзей – мое дело. Лианни любит тебя. Она знает, что ты страдаешь, но ты отталкиваешь ее. Она не может тебе помочь и это ее ужасно обижает». Маурири свирепо уставился на него. Полинезиец был большим крепким сильным мужчиной. Более чем, внезапно подумал Колин, как вулканические горы Таити. На сердце у того был набор опасных эмоций. Если Колин и далее будет давить на него, эти эмоции, похоже, извергнутся. «Ты и Дэвид отдалились по многим причинам. В произошедшем было растущее чувство недовольства, хотя Дэвид сам признает, что виноват больше, чем ты. Это случилось не потому, что тебя не было с ним на лодке, потому что ты расторг партнерство». «Откуда ты это знаешь?» - спросил Маурири, в его голосе была затаенная боль. «Откуда ты можешь знать, что если бы я был на лодке, которой я принадлежал, Дэвид не был бы похищен?» «Логика», - твердо сказал Колин. Он твердо стоял напротив Маурири и медленно говорил: «Кто-то пошел на многие хлопоты, похищая Дэвида. Я не знаю почему. Но если они хотели его, что плохо, они получили бы его, даже если бы им пришлось снести твою голову, чтобы добраться до него». Маурири медленно оглядел рот Колина. Это едва ли не самое сильное утверждение сделанное Колином, которое он когда-либо слышал. Немного оправившись, он сел на планшир и начал тихо говорить: «Думал я мог преподать ему урок. Он всегда был так целенаправлен, к тому, что хотел. Он ожидал что я тоже поверю, во что-либо, во что верил он. Он всегда следовал своему сердцу, либо характеру. Он не хотел признать, что может быть одурачен. Быть его партнером значило все или ничего, я был либо с ним, либо против него. Не было места для моих собственных забот или внутренних убеждений». «Было что-то связанное с Дженни, что-то. Что сделало его слепым, когда она была замешана, но он не собирался сказать мне, что это было. Он ожидал, что я последую его примеру, не заботясь о том, что подвергает мою семью риску, но он не собирался сказать мне, что подтолкнуло его к катастрофе. Я не мог больше сносить это, Колин». «Конечно, не мог», - уверенно сказал Колин. «Твой лучший друг решил следовать за Дженни прямо в ад. Конечно, ты не мог продолжать это и наблюдать». «Изабелл могла». Маурири вернулся к своей работе. Он поднял парус и намеренно развернулся спиной к другу. Колин снова сел на крышу кабины. Он снял очки и начал протирать полой своей хлопковой рубахи. Действие вряд ли отчистило пятна с линз, но дало ему время подумать. То что он услышал в голосе Маурири явно не было ревностью, скорее вид обидчивого восхищения. Изабелл, оставаясь привязанной к Дэвиду, была в состоянии сделать то, что не мог сделать Маурири; она защитила его от самого себя. По крайней мере это то, что увязал Колин из той малой информацией, которой поделились Изабелл и Дэвид. «Ты знаешь что в действительности случилось в тот день, когда Дженни Дюваль была убита?» - осторожно спросил он. «Не точно, но…» - Маурири прервал то, что собирался сказать. Он сосредоточенно осматривал свою работу. «Ты не веришь в историю Дэвида о том, что он сам застрелил ее. Также и я. Думаю, гораздо более вероятно, что между Изабелл и Дженни был некоторый вид противоборства. Я посвятил множество размышлений тайне Дженни Дюваль». «Ты получил какие-нибудь ответы?» - спросил Маурири, косо взглянув. «Да», - с кивком ответил Колин. «Я видел Дженни такой, как она себя представляла. Она вела себя добродушно, я думал она, была доброй. Она выглядела отчаявшейся и испуганной. Я сказал Дэвиду следовать своему сердцу, чтобы уверить, он на ее стороне, как ей и нужно. Потому что верил, что она беспомощная жертва ужасного мужчины, я помог ей заполучить Дэвида». «Не вини себя за это», - сказал Маурири, используя нож, чтобы перерезать толстую нить, которой он заштопывал парус. «Я и не виню, фактически. Если я склонен видеть людей лучше, чем они есть, то это важная часть моей профессии. Но это действительно доставило мне неприятности, в этот раз. Это не смущало Изабелл. Она могла познакомиться с Дженни при равных отношениях. Изабелл могла видеть ее тем, кем она была, потому что знает, для красивой молодой женщины возможно совершить хладнокровное убийство снова и снова». «Я знал, что она была злом», - мрачно сказал Маурири. «Я просто не мог заставить Дэвида послушать меня». «Ты был более проницательным, чем я. Я не был в этом очень уж хорош, не знаю точно, что случилось, но, как я это понимаю, Изабелл не пыталась заставить Дэвида послушать. Она отказалась быть заброшенной». «Она была лучшим другом для него чем я». «Прекрати это, Маурири!» - резко сказал Колин. «Ты говоришь прямо как Дэвид. Люди делают ошибки. Они исчерпывают терпение семьи, друзей, свое собственное. Дэвид не собирался слушать, а ты был расстроен. Когда он только понял, кем была Дженни, и что она сделала с ним, многими другими людьми, Дэвид осознал, что твои предчувствия были верны. Он все поставил под угрозу для женщины, которой не существовало в действительности. Маурири, ты был прав защищая свою семью. Это твоя обязанность». Маурири взглянул на Колина, его глаза были подернуты тенями. «Изабелл была, той, кто защитил Дэвида?» «Была, если выбрала взять это на себя. Кроме того, это была твоя или Дэвида инициатива вызволить ее из тюрьмы?» Тень улыбки появилась на лице Маурири. «Это то, по чему я скучаю. Только Дэвид мог справиться с такими безрассудными приключениями». Он остановился и положил нож обратно в ножны. «Я должен был помириться; как этого все от меня хотели, но моя гордость встала на пути. Я хотел, чтобы он понял, что он кругом наделал неприятностей». «Он понимал это», - мягко сказал Колин. В течение месяцев он упрекал себя, что не сделал больше, чтобы примирить Дэвида и Маурири. Но ему нечего было поделать, пока Маурири держался за свою злость и не собирался слушать. Как печально, что потребовалось исчезновение Дэвида, чтобы привлечь внимание Маурири. «Его точные слова были: «Я сделал ужасную ошибку». Несколько минут Маурири сидел тихо. «Я продолжаю думать, что он должен чувствовать. Что если он где-то один? Дэвид ненавидит быть в одиночестве, ты знаешь. Раньше я думал это потому, что он нуждался в публике, говорящей ему какой он умный, но тут что-то большее. Он нуждается в двусторонней беседе, чтобы обдумать вещи до конца. Сойдет с ума, если не с кем поговорить. Если он похищен с корабля одурманенным, то даже может не знать, что случилось с ˝Раттлер˝. Этот корабль его дом, его может убить, если тот будет затоплен. Что если он думает, что мы его не ищем? Что если он думает, что я не достаточно забочусь о том, чтобы его разыскать? Год назад я знал бы, что Дэвид будет держаться независимо от того, как к нему относились, потому что будет понимать, я нашел бы его. Но сейчас, после всего, что случилось, после того как я оставил партнерство, нашу дружбу, как могу я надеяться, что у него будет такого рода вера? » Колин прикусил губу и медленно сказал: «Полагаю, мой долг сказать что-нибудь наставительное. Я хорошо постараюсь. Бог с Дэвидом. Я верю в это. Я верю, что когда я молюсь, молятся Лавиния и Клэр, молятся твои дети, Бог использует эти молитвы чтобы поддержать Дэвида. Также основа моего понимания Бога- это то, что Он повсюду, в соборах и в тюрьмах. О Дэвиде и вере, убеждения Дэвида – не в точности молитвенник. Но он вбирает эту удивительную энергию, это необычайный навык выживания где бы то ни было, и для меня этот источник дожжен быть Богом. Только недавно ты сказал, что Дэвид искал бы тебя, пока не нашел, несмотря на все, что случилось между вами. Я думаю, у Дэвида есть та же вера в тебя. Что он знает, ты его ищешь». «Я хочу верить всему, что ты сказал. Но как долго он продержится». Колин поморщился: «На это я не могу ответить. Есть так много моментов, которых я не знаю». «Точно. Я не могу придумать какую-либо причину, по которой кто-то похитил его, кроме мести…за что, я не знаю. В конечном счете они убьют его. Есть определенное время для всего этого, но я даже не знаю какое. Поэтому я не могу остановиться, Колин, пока я не найду его». «Ради всего святого, парень, я не прошу тебя перестать искать. Дэвид также и мой друг. Ты не единственный, кто заботится о Дэвиде. Не больше, чем Изабелл. Мы все отчаянно боимся, что потеряем друга, что подведем его. Это не соревнование, чтобы увидеть, кто заботится больше. Не кажется ли тебе, что я хотел бы активно искать, как ты делаешь? Но не могу. Что я способен сделать это попытаться помочь тебе сохранить некоторое равновесие. Я ни в коем случае не предполагаю, что ты перестанешь разыскивать Дэвида. Все, что я прошу, это чтобы ты взглянул на этот шторм на горизонте и выбрал провести ночь на берегу, в своем уютном сухом доме, с женой и детьми. Также как хотел бы Дэвид». Маурири взглянул на восток. Он быстро повернул голову и мягко рассмеялся: «Хорошо, это продемонстрирует здравый смысл. Я бы сказал, у нас есть минут десять, задраить досками люки и на берег». Колин молчаливо произнес благодарственную молитву. Шторм очистил воздух. Следующий день занялся яркий и ясный с приятным бризом с океана. Лавиния несла корзинку, накрытую салфеткой, прокладывая путь по главной улице маленького городка. Она остановилась немного поговорить с лейтенантом Морлеем. Он сказал, что тщательно проверил все официальные сообщения с различных аванпостов Французского правительства распространенных на различных островах Французской Полинезии. Она поблагодарила его за оказываемую помощь, уйдя, та подумала как ошеломлен был бы Дэвид, услышав что Морлей, с которым он вступал в стычки так волнуется о нем. Она прошла через арочный дверной проем к конюшням Изабелл. Она около пяти минут поговорила с Пайку, молодому человеку, который помогал Изабелл управляться с конюшнями. Он сказал, что изабелл была наверху в своей комнате. Лавиния знала, что будет стоять некоторое время. Клэр волновалась за Изабелл и Лавиния обещала Клэр, что заставить Изабелл просидеть достаточно, чтобы съесть приличную пищу. Но у нее никогда не было такого везения, заставить Изабелл делать то, что она делать не хочет. И не знала никого, кто мог бы, исключая Дэвида. С решимостью она поднималась по лестнице. Будучи в офисе, Лавиния поставила тяжелую корзину на стул и начала разгружать. Она расстелила белую скатерть на письменном столе Изабелл. «Что ты делаешь?» - спросила Изабелл, выходя из спальни, натягивая длинные рукава мужской рубахи на хлопковый кружевной лифчик. «Накрываю твой обед, садись», - сказала Лавиния, помещая тарелку и салфетку на скатерть. «У меня нет времени», - сказала, отмахнувшись. Изабелл, пока застегивала рубашку. «Из Сиднея придет пароход». «Клэр встретит пароход, как делает это каждую среду. Если будут какие-либо новости, ты будешь первой, кто их услышит. Тебе нужно сесть и поесть», - заявила Лавиния, кладя кусочек жаренной на решетке рыбы на тарелку. Она повернулась, чтобы посмотреть Изабелл прямо в глаза: «Ты не добьешься ничего хорошего, споря со мной, ты не уйдешь, пока не поешь». Изабелл села в кресло и надела длинный черный хлопковый носок. «Кто назначил тебя мамочкой?» - спросила она, взглянув через собственные волосы на Лавинию. «Никто. Я твой друг. Я думала, пробыв здесь более года, ты осознаешь, что это моя роль». «Что за роль?» - раздраженно спросила Изабелл. У нее не было времени на словесные игры. «О чем ты говоришь?» «Дэвид и Маурири уходят и спасают темных личностей, Клэр собирает информацию, Колин пытается научить нас лучшему в нашей природе, а я кормлю людей. Я перевязываю их раны, я даю постель уставшему, и я кормлю голодных. Не так волнующе как борьба с преступниками, но по-своему полезно. Итак, сядь и поешь, прежде, чем проделаешь еще одну дыру в пояс, поддерживающем джодпуры». С неохотой Изабелл исполнила то, о чем та просила. Сделанное из таро пюре было послащено кокосовым молоком. Это твердая пища, которую удобно было есть. Она чувствовала на себе взгляд Лавинии. «Спасибо, вкусно», - пробормотала она. Лавиния осмотрела комнату. Она была необычной формы, более шестиугольной. Большую часть занимал большой письменный стол и десь же несколько стульев. Между окнами, смотрящими на улицу, были книжные шкафы со стеклянными дверцами. В них было множество масок и резных фигурок, которые Изабелл собрала, путешествуя по островам. На верху книжного шкафа был фонограф с рожком, формой похожим на гигантский розовый цветок. «Мы?» Лавиния развернулась лицом к Изабелл. Она обнаружила, что та за ней наблюдает с озадаченным выражением в серых глазах. «Что мы?» «Друзья. Ты и я». «Ты не думаешь, что мы ими являемся?» Изабелл пожала плечами. Ее выжженные солнцем пряди освободились и разметались по плечам: «Я никогда об этом не думала. У меня никогда не было много женщин друзей. Женщинам так много нужно знать друг о друге чтобы быть друзьями». Лавиния мягко усмехнулась: «Тогда, полагаю, за прошедшие несколько месяцев я много узнала о тебе, так как не знаю кто мы еще, как не друзья». Изабелл улыбнулась и повернула голову. Она наколола еще кусочек рыбы. «Говоря о друзьях, как делали Маурири и Дэвид, это получается в первую очередь быть партнерами?» Хорошенько лицо Лавинии осветилось улыбкой. Она села лицом к лицу с Изабелл и начала говорить: «Шесть лет назад, нет, сейчас ближе к семи, моряк зашел в таверну и заказал выпить. Он был красивый молодой мужчина, большой, полный энергии, в действительности, не отличающийся от сотен других моряков. Но я точно знала, что этот мужчина сыграет роль в моей жизни». «Как романтично», - кисло проговорила Изабелл. Она пристально смотрела в тарелку. Она решила избегать смотреть на Лавинию. «Ты знала ту же вещь, в тот момент, как увидела его»,- мягко сказала Лавиния. Она действительно много узнала об Изабелл за прошедший год. Она узнала, что ее дерзкое, жадное, иногда жестокое поведение великодушное, и очень возможно, ранимое сердце. «Что ж, может быть», - ответила Изабелл с проказливой усмешкой. «Он обменивался оскорблениями с Морлеем, у которого я была в цепях. Любой, кто не ладил с Морлеем, мог быть мне полезен». «Как практично. Так или иначе, ˝Раттлер˝ была у Дэвида не более трех месяцев. И он приблизился к ее потере раньше, чем закончился вечер». «Что?» - Изабелл была сильно удивлена. Она положила вилку и начала уделять больше внимания. «Он сел играть в карты с Маурири и несколькими другими. По нашим нормам это была большая игра. Они играли часами. Дэвид был уверен в своей руке, но у него тогда не было денег, и, будучи на тот момент незнакомцем, он не знал никого, чтобы попросить взаймы. Итак, он поставил лодку». «Как велика была ставка?» - спросила Изабелл. Она знала, Дэвид был отчаянным, но то, что он собирался играть на лодку, удивило ее. «Я не знаю, насколько ценной была, это точно. Маурири отказался. Дэвид был взбешен. Но выспавшись, на следующее утро он разыскал Маурири и поблагодарил за спасение его от собственного безрассудства. Маурири был впечатлен этим. Большинство уплыли бы не сказав ни слова. После этого они стали работать вместе». Изабелл обратила внимание к еде. Она спросила бесстрастно: «Что относительно тебя и Дэвида? Как это произошло?» «Естественно. Моя крестная умирала. Я была завалена работой в баре и заботой о ней. Я положилась на Маурири и Лианни. Дэвид был там. Он сказал мне, что я могу обратиться, что бы ни случилось. Он вел отчеты; это больше всего меня пугало, что не буду способна отследить поставки и поставщиков. Он показал мне, что я это уже делала, все записи и числа были сделаны моим подчерком. Когда мне было грустно, он брал меня на ˝Раттлер˝, говорил, что мы уплывем от моих проблем, не делая ничего, но занимаясь любовью в солнечном свете». На мгновение довольная улыбка изогнула симпатичный рот Лавинии. Изабелл наблюдала, как темное лицо той стало еще красивее. Она ненавидела ревновать, но Изабелл вынуждена была признать, даже если только перед собой, что она ревновала к воспоминанием Лавинии о времени с Дэвидом. У Изабелл тоже были воспоминания, много ссор и несколько коротких поцелуев. Поцелуев, которые оставляли ее жаждущей, желающей большего. «Но ты никогда так не делала. Уплывала от своих проблем, я имею виду». «Нет», - Лавиния повернула голову, ее толстая коса качнулась по спине. «Я никогда не нуждалась в этом. Только не с Дэвидом. Я знала, проблемы – часть моей жизни и я люблю свою жизнь здесь, в моем доме. Так что даже с Дэвидом не было соблазна уплыть». «Он сделал тоже самое и для меня», - неохотно признала Изабелл. Она не была доверчивого нрава, и тем более не предполагала рассказывать Лавнии о своих чувствах к Дэвиду. Но ей хотелось поговорить о Дэвиде; она желала слушать как Лавиния, так хорошо его знающая говорит о нем. «Сделал что?» - спросила Лавния с открытой притягательной улыбкой. Возможно принуждение Изабелл остаться и нормально поесть сработало, подумала Лавиния. И Лавиния и Клэр полагали, что то, что действительно должна была сделать Изабелл это поговорить, чтобы, по крайней мере, иметь возможность выразить свои чувства. «Убедил, что у меня есть все, что нужно, чтобы остаться здесь и добиться успеха. Я была так напугана тем, что сделает со мной старый вождь, если мы не найдем его людей, которых забрали работорговцы. У меня был момент слабости, и я фактически призналась Дэвиду, что не думаю, что у меня есть все, что нужно, чтобы быть торговцем в Южных Морях. Он сказал, что у меня все есть. Сказал, что у меня прекрасный правый хук, кое-что, что хорошо послужит мне здесь». «Уверена, это не единственный талант, который Дэвид увидел в тебе». Лавиния наблюдала, как Изабелл приканчивает обед. Она должна была признать, что то, что она чувствует к другой женщине было нежностью. Вначале, она хотела ее невзлюбить. Кроме всего, что хотела, та выглядела женщиной открыто заинтересованной во взятии ее мужчины. «Почему ты не начала заигрывать после того, как он и я расстались?» Изабелл положила вилку и обратила задумчивые серые глаза на Лавинию. «Что заставляет тебя думать, что нет?» Лавиния подняла бровь. Изабелл вздохнула. «Это не срабатывало. Ты права, я этого хотела. Я была готова ударить. Но он не был заинтересован. Я пробовала несколько раз немного между прочим. Он всегда отталкивал меня». «Дэвид не был заинтересован тобой?» - скептицизм Лавинии проник в ее голос. Она уставилась на тонкую, но очень женственную фигуру Изабелл. Лавниния знала Дэвида, не интересуется Изабелл. Невозможно. «Ни в малейшей степени». «Ты не ждешь, что я поверю в это. Ты была единственной женщиной, к которой я ревновала, даже притом, что знала, он был с другими женщинами. Ты была единственной, о ком он умалчивал», - сказала Лавниния, смотря Изабелл прямо в глаза. Изабелл пожала худыми плечами. «Прости, но женская интуиция тебя подвела, потому что никогда не было причин, чтобы ревновать ко мне. Дэвид сказал мне, он присоединяется к теории, что противоположности притягиваются. Он и я так сильно похожи». Лавиния обдумывала эту информацию несколько минут. Она подумала о моментах, когда наблюдала Изабелл и Дэвида вместе. Они во многих моментах были очень похожи. Они оба были неугомонными, легко скучающими от обычных повседневных жизненных событий, которые Лавиния находила столь приятными. Они оба были дерзкими и любили посмеяться, делая вид, что жизнь – одно большая шутка. И они оба были более сложными людьми, чем это казалось. Она достаточно знала Дэвида, чтобы сознавать, как много о нем она не знает. Она поняла ту же самую вещь и об Изабелл. Была какая-то причина, по которой они не стали любовниками, но не отсутствие внимания. Она продолжила разговор, сказав: «Раньше я верила, противоположности притягиваются, было что-то волнующее в том, чтобы быть с человеком, которого я в действительности не понимала. Мужчиной, который постоянно удивлял меня». «Ты говоришь так, как будто изменила мнение», - сказала Изабелл, откусывая кусочек пышного кокосового хлеба. «Может быть, или может сейчас мне просто хочется чего-то другого. Мне нравится быть понятой. Комфортно сознавать, что человек, рядом со мной, во многом хочет от жизни того же, что и я. Так что можно понять что я делаю и почему я это делаю. Я хочу, - сказала Лавиния, наклонив голову в сторону и размышляя, - Я хочу быть с кем-то, с кем смогу общаться лишь взглядом или прикосновением». «Ты и Дэвид годы были вместе. Конечно, вы можете это делать». Лавиния услышала ревность в голосе Изабелл. Она тщательно скрывала тонкую улыбку, которую это вызвало на ее губах. Ты не спрячешь свои чувства к нему от меня. «В некоторых вещах, да. Но не в важных. Постоянная необходимость объясняться стала утомляющей». Изабелл закрыла глаза, будто от боли. Это было то, по чему она больше всего скучала: когда она и Дэвид были в неприятностях, все, что она должна была сделать – посмотреть на него, чтобы узнать, что он замышляет. Изабелл казалось, что она провела всю жизнь один на один с неприятностями. У нее были партнеры, но с ними она должна была объясняться. С Дэвидом, даже когда они боролись, она не была одинока. «Итак, ты думаешь, настоящая любовь способна общаться без слов», - хрипло сказала Изабелл. Лавиния повернула темную голову: «Настоящая любовь. Теперь это интересное понятие». «Ты не веришь в нее?» - спросила Изабелл в некотором изумлении. «Честно? Я не знаю», - Лавиния посмотрела на собственные руки. Лица любовников пришли ей на ум, Дэвид, Клод, другие. Каждый из них на некоторое время делал ее чувства особыми. Но в конце концов, даже Дэвид, с кем она было дольше всего не смог предложить ей жизнь, как она желала. «Думаю, верила, когда была девочкой. Народные сказания Таити наполнены историями страсти и преданности. Но идея о том, что есть лишь один человек, который заполнит пустое пространство моего сердца. Думаю, у меня слишком много опыта, чтобы в это верить». «Это то, что ты говоришь Клэр?» «Нет». «Хорошо. Знаю, я много дразню ее за романтические представления, но, надеюсь, что она сохранит их как можно дольше. Я все еще удивлена, найдя тебя циником по отношению к любви. Ты всегда казалась…» «Открытой для нее? Так и есть. Не настолько надеющейся, как я была, но хочу верить, что найду кого-то, кто все же сделает попытку заполнить это пространство». Лавниния встала и начала складывать еду обратно в корзину. Я поняла, есть много способов любить кто-то и быть любимой. Иногда лучший способ – отпустить. Это не просто сделать, но иногда это к лучшему. Помнишь Тахуру?» «Конечно»,- сказала Изабелл. Она доедала последний кусочек рыбы. «Ее уход разбил сердце бедного Колина». «Да, что-то вроде того. Но Тахура тосковала по дому, она знала, что не будет счастлива здесь, в этом мире, и она не могла попросить его оставить работу». «Конечно, она не могла быть счастлива. Ни один из белых в церкви не принял бы ее, включая того всемогущего Епископа. Все эти разговоры о Христианской любви не включают пренебрежение цветом кожи». «Нет», - сказала Лавиния голосом начисто лишенным чувства. «Но родственники Тахуры не были бы счастливы, пожелай она остаться в жизни белого. Колин любил ее. Для него единственным логичным завершением была свадьба. Она была достаточно благоразумна, чтобы сознавать, что в итоге они не будут счастливы. Он недавно получил известие от нее. Она замужем и ждет ребенка. Я думаю, что он очень счастлив за нее». « А я нет, если бы действительно любила кого-то. Я бы хотела, чтобы он был также одинок, как и я». Лицо Изабелл слегка покраснело, поскольку она осознала, что говорит громко. Она дерзко продолжила: «Конечно, я практиковалась в том, чтобы не влюбляться. Ты была бы счастлива за Дэвида?» «Прямо сейчас я хочу видеть Дэвида живым и здоровым. В конечном счете, я не была счастлива за него, когда он был с Дженни, но, я склонна верить, это потому что я чувствовала что-то лживое в ней. Полагаю это будет зависеть от того, что я буду чувствовать к женщине отдельно от него. Я просто молюсь, чтобы у меня был шанс проверить это». Она закончила складывать блюда. Изабелл встала и сложила скатерть за нее. Когда она говорила, не смотрела на Лавнинию: «Он жив?» «Да», - быстро ответила Лавиния. «Как ты можешь быть уверена? Прошло более двух месяцев, а от него никакого следа. Вы все говорите, мы его найдем, у вас так много веры». «Ты не веришь, что мы его найдем?» Изабелл начала яростно тереть комариный укус на руке. «Это ересь, не правда ли? Если я могу такое сказать, значит, я не заслужила того, чтобы его найти. Люди умирают, плохие люди умирают. Люди, которые любимы и нужны, умирают, как и все остальные ». «Да, это случается». «Тогда почему ты так сильно веришь, что мы найдем его? Я хочу этому верить, убеди меня». «Не знаю почему, просто верю». Лавиния видела изнеможение Изабелл, даже притом, что та не двигалась. Она искала в сердце правильные слова, н столько убеждающие Изабелл в том, что Дэвид жив, сколько объясняющие ей самой, почему ее вера столь сильна. «Я не могу передать тебе свою веру, также как не могу изменить ее на Христианскую, даже если бы преуспела, поступив так». «Нет, конечно, ты не можешь. Послушай, я не хотела высказывать все это. Я знаю, мы найдем его, нужно просто продолжать искать». Изабелл прошла не вершину лестницы, подняла сапоги для верховой езды. Она отнесла их к стулу и натянула их. «Изабелл, это не слабость иногда терять надежду. Ты права, прошло очень долгое время. У каждого из нас бывают моменты сомнения». «Делать нечего, кроме как икать его, пока не найдем», - рассудительно сказала Изабелл. Лавиния вспомнила беседы с Клэр об Изабелл. «Я не знаю, как предложить ей хоть какое-то утешение»,- пожаловалась Клэр. Лавиния поняла, что та имеет в виду. У нее было чувство, что она, каким то образом обманула ожидания Изабелл, в чем-то очень важном. «Ты веришь во что-нибудь, Изабелл?» - задумчиво спросила она. Изабелл сидела очень неподвижно. Ее подернутые тенью глаза выделялись на худом лице. «Никогда раньше. Я всегда говорила себе, что я достаточно умна, чтобы осознать, что нет предначертанного, нет воздаяния. Хорошие люди умирали также как плохие. Ты ведь была счастливой маленькой девочкой?» «Да», - энергично кивнула Лавиния. Вопрос пришел словно из ниоткуда. Она удивилась, почему Изабелл спросила. «Даже когда мама умерла, моя бабушка, моя крестная, вся моя семья любила меня». «Я была счастливой маленькой девочкой. Мой отец не был хорош, но у него был замечательный смех, моя мама была слабой, но пела, как ангел. И Вильям». Изабелл улыбнулась и слегка повернула голову. «Вильям был мечтателем и рассказчиком. Он создал для меня прекрасный мир, чтобы в нем жить. И когда он уехал, и мои родители умерли; я была единственной, кто сотворил для себя прекрасный мирок, чтобы в нем жить. Или, по крайней мере пыталась, как могла. Большую часть времени моя жизнь была хорошей, может немного омраченной, но моя удача подвела. Я попала в тюрьму. Передать медальон Колину, значило отдать Дэвиду мою последнюю надежду; это был риск. У него не было никакой хорошей причины прийти ко мне, кроме как он верил, что я знаю, где спрятаны монеты. К определенному моменту я была уверена, что умру, когда услышала знакомый голос и посмотрела в глаза Дэвида. Я думала он пришел за монетами, но он пришел за мной. Он поверил мне, когда я сказала ему, что не виновна в убийстве Марселя». Лавиния смотрела на Изабелл со слезами в глазах. Она внезапно осознала, что Изабелл в действительности не была много старше Клэр. Та сидела согнувшись, тонкие руки лежали переплетенные на коленях, длинные волосы накрыли и спрятал лицо. «Дэвид, - Изабелл взглянула на Лавинию, - верил в меня. Полагаю, я должна научиться верить в него». Лавиния не знала, как провести для Изабелл связь между ее верой в Дэвида и некоторой силой , которая приведет их к нему. Но она молилась той власти, в которую верила. Пожалуйста, пожалуйста, позволь нам найти его. Помоги ему вернуться и понять, как глубоко она его любит. Для него было бы большой потерей, не знать, как сильно он любим. Изабелл пересекла комнату, туда где стоял фонограф на верху книжного шкафа. Она тщательно установила один из хрупких дисков грампластинки на поворотный стол, повернула заводную рукоятку, и установила иглу в углубление. Старая каторжная баллада ˝Черная Бархатная Лента˝ тихо заиграла. Некоторое время Изабелл находилась во власти музыки, вспоминая, каково это было, вальсировать в руках Дэвида. Она также припомнила еще один вальс, закончившийся поцелуем. Лавиния закрыла глаза. Она позволила себе вспомнить вечеринку на день рождения Изабелл, и как счастливы они были вместе. «Pardon?» (Простите?) Наверху лестницы стоял мужчина. Его голос ворвался в воспоминания обеих женщин. Он был опрятно одет в свежий льняной костюм. Он держал ее в руках, оставив почти голую голову. Его кожа была необычайно бледной, даже для европейца в тропиках. «Mademoiselle Reed?» Изабелл прошла к двери: «Qui?»( Да?) Мужчина кивнул официально и вежливо в сторону Лавинии. Он провел насколько минут, договариваясь с Изабелл о найме лошадей и фургона. Они говорили на французском, языке, который Лавингия легко могла понять, но не интересовалась, о чем те уговариваются. Вместо этого она наблюдала, как Изабелл завернулась в деловитые манеры, как в плащ. Вся ранимость и страх, продемонстрированные несколько минут назад, полностью скрылись. «Скажите мне, Гриф, почему вы прекратили отношения с мисс Темоту?» «Что ты знаешь о Лавинии?» - спросил Дэвид. Было больно говорить с разбитой губой. Кровь наполнила его рот металлическим вкусом. Сегодняшний противник был медлительным, но сильным. Дэвид должен был получить худшее из этого. Он был возвращен в хижину. Он хотел рухнуть на землю, но гордость держала на ногах. Он устал, рассматривая этого мужчину. «Только то, что она красива и совершенно самодостаточна. В ней есть флер безмятежности, не так ли? В ее компании мужчине всецело легко. Она - вид женщины, которая никогда не была бы без любимого портвейна или сигар. Тем не менее, она все еще ненавидит французов, за то, что они сделали ее народу. Вы предполагаете, что ненависть достаточно глубока, чтобы она работала бы активно против них?» Он не ответил; его темные глаза были полны ненависти к мужчине в льняном костюме. Это много хуже, чем проигрыш одному из бойцов, которых он доставлял. В конечном счете, в боях Дэвид мог сделать что-нибудь, чтобы защититься. Но Дьявол, говорящий о Лавинии , раздумывающий о ней, наполнял Дэвида бессильной злобой. Он ничего не мог поделать, чтобы защитить ее. «Возможно, нет. Она выглядит дисциплинированной честной персоной. Она явно не предназначена ни для чего коварного, неважно как это оплачивается. Мисс Темоту – женщина, которая всегда придерживается своих принципов, неважно, чего ей это стоит. Но, мисс Рид – определенно женщина для моих целей. Ее фонограф – вполне впечатляющая машина. Не часто встретишь современные удобства в таком месте как Залив Матаваи. Я скоро увижу вас снова, Гриф». Замечание о фонографе произвело щелчок в голове Дэвида. Итак, он бывал на Матаваи. Его угрозы им реальны, подумал Дэвид. Он не мог бы знать о фонографе, если бы не побывал там. Проклятье. Он прислонился головой к стене и закрыл глаза. Он думал о Лавинии. Мог видеть ее, закутанную в красный шелковый саронг, ее темная кожа сияла. Все ее длинные пышные волосы, в которых мужчина мог потеряться. Красивая, спокойная Лавиния, которая любила его достаточно, чтобы отпустить. Все таки Дьявол хороший знаток характеров, подумал Дэвид. Он прав, Лавиния никогда бы не присоединилась к подпольной банде против французов. Ее сопротивление не было раскрыто даже против монахинь в школе, которую та была вынуждена посещать. Она не могла работать на кого-то еще. Ее верность принадлежала только ее близким людям. Никакой другой силой этого не купить. Но Изабелл. Изабелл уязвима для такого человека. Ее верность не была подчинена ни Франции, ни Британии. Ад, Дэвида даже не был уверен сознает ли она себя англичанкой, потому что родилась в Англии, или француженкой, потому что выросла во Франции. Возможно, в целом, она не предполагала себя ни тем, ни другим. Изабелл Рид – гражданин мира. Мысли вызвали на его губах кривую улыбку. У нее не было принципов. Нет, подумал Дэвид, это не честно. У нее были принципы, которые очень просты, не развиваться в общественных рамках. Ее Перове правило – выжить. Второе – защитить тех, о ком она заботится. Он улыбнулся, вспомнив историю, которую она рассказала ему о своем детстве. Она украла рыбу и рисковала быть избитой ради больного друга. Она была предана друзьям. Она билась насмерть, чтобы защитить Клэр; фактически она очень близко подошла к тому, чтобы сделать это. И я, она предана мне, подумал Дэвид. Он мог видеть ее, насквозь промокшую, держащую тяжелый револьвер прямо перед собой. Дьявол может навредить Изабелл. Его ровный путь увлечет ее. Он может начать с простого дела, чего-то лишь чуть-чуть вне закона. Так много торговцев плавает на краю законности. Дэвид и сам делал так, при случае. Дьявол покажет, как она может делать деньги, и раньше, чем та осознает, она окажется слишком глубоко. Она умна и восприимчива, но безрассудна, и безопасность, которую значат деньги, станет для нее неодолимой приманкой. Если бы я только был уверен, что Маурири присмотрит за ней. Но как я могу даже надеяться на это. Если ˝Раттлер˝ утеряна, у них нет ничего общего. Она будет управлять коннозаводческим бизнесом и искать благоприятного случая. Возможность, которую Дьявол будет рад предоставить. «Проклятье!» - он изо всех сил дернул цепи, которые крепко держали его. «Изабелл, у тебя есть друзья. Не забывай это. Пожалуйста, Боже, научи ее доверять друзьям. Не позволяй ей совершать мои ошибки». Джек МакГоннигал стоял в коридоре офиса Клэр, используемого для ее маленькой газеты. Молча, он наблюдал за ней, дающей инструкции местному мальчишке, который помогал ей с печатью. Длинные медового оттенка волосы были подобраны хлопковым шарфом, толстый передник покрывал платье. На ее щеках были полоски чернил. Она заметила его и повернулась с улыбкой. Джек почувствовал: его сердце перевернулось. «Привет», - сказала она, быстро подходя к нему и протягивая руку. «Ты рано вернулся». Он взял ее руку и кратко сжал. «В действительности, мы еще не вернулись. У нас есть гонконгские товары для Факарива, но Капитан хотел узнать новости о Дэвиде, поэтому мы стоим в здешних водах. Не так уж далеко от нашего пути». Лицо Клэр опечалилось: «Новостей немного. Я боюсь». Джек поморщился: «Я просто остановился сказать привет. Я должен вернуться на корабль». «Могу я пойти с тобой по пути? » - она сняла фартук и стянула шарф с волос. Ее пряди рассыпались по плечам. «У меня есть кое-что, что я хочу тебе сказать». Они медленно спустились к пляжу, а потом к причалу. Оба были молчаливы, их руки держались за спинами. Было далеко за полдень, бриз освежал океан. Он развевал пряди волос Клэр. «Лавиния говорит так, как будто еще не оставила надежду», - сказал Джек, чтобы нарушить тишину. «О, нет, она никогда не оставит надежды. Также как и Маурири. В поиске он ходит туда-сюда с упрямой решимостью. Не верю, что не провел и трех дней в порту, с тех пор, как нашли ˝Раттлер˝, около двух месяцев назад. Но нет ничего, чтобы продолжать, ничего стоящего. Было много сообщений о белых, но они всегда оказывались кем-то другим». «Я кратко повидал Изабелл. Она выглядит так, гмм…» «Как если бы была снедаема изнутри?» - спросила Клэр, ее карие глаза наполнились слезами, но она не разрешила им пролиться. «Я так за нее волнуюсь. Лавиния и я делаем все, что можем, чтобы заставить ее поесть, отдохнуть. Но она лишь продолжает действовать». Клэр расстроено вздохнула. Она раздраженно ударила по пролетающей огромной мухе. «Что?» - спросил Джек. Он прекратил идти и осторожно дотронулся до ее руки, чтобы привлечь внимание. «Что тебя так расстраивает в ней?» «О», - Клэр сделала глубокий вдох. «Я не знаю, как объяснить, что чувствую по поводу Изабелл. Иногда, кажется, что Маурири не верит, что она действительно ищет Дэвида. Она может выглядеть очень меркантильной. Маурири, кажется, думает, есть что-то неподобающее в том, чтобы получать прибыль, разыскивая. Она, действительно, очень практична, каждое плавание должно быть вызвано торговлей, также как и Дэвидом. Но если ты посмотришь на нее, по-настоящему посмотришь, можешь разглядеть отчаяние в ее глазах. Все эти поступки, все эти сделки, все это для нее лишь способ держаться в шаге от безысходности. Колин не устает напоминать нам, что Бог слышит наши молитвы, всегда есть надежда, но я не думаю, что у Изабелл много веры в надежду. Она знала так много потерь в жизни. Итак, она поддерживает безумный темп деятельности, чтобы защитить себя». «Ей повезло, что за ней присматриваешь ты», - сказал он, когда они снова пошли. «А ты? Как ты, Клэр?» «Я? Я в порядке. Для меня это другое. Я очень люблю Дэвида. Скучаю по нему. Трудно объяснить, но даже для тому, кто просто его друг, он доставлял столько веселья». Клэр остановилась. Ее туфли наполнились песком. Она неловко балансировала на одной ноге, пытаясь снять туфлю с другой. Ее длинная юбка мешала. Джек потянулся и поддержал ее. Его ладонь на ее голой руке чувствовала себя горячей и сильной. «Спасибо». «Я могу понести их для тебя», - сказал он, забрав другой рукой ее туфли. Клэр в конце концов последовала совету Лавинии, в тропическое лето, которое приносит влажные дни с температурой около 95 градусов; она больше не носила крученых чулок. Передавая Джеку туфли, она поняла, что была перед ним босой. В мире, где она была воспитана, поступать так было крайне неприлично, но в мире, где она была воспитана, летняя температура редко поднималась выше 90 градусов. «Дэвид – хороший человек, хороший капитан и хороший друг», - сказал Джек, его голубые глаза были серьезны. «Рад, что у меня был шанс понять, он мой друг. Может быть, в конце концов все будет хорошо. Если Дэвид жив, Маурири найдет его. Такая дружба, несмотря на весь гнев и разочарование между ними за прошлые полгода Маурири будет продолжать искать. Что ты хотела сказать мне? Тебе в чем-то нужна моя помощь?» «Не в точности. Есть одна вещь, Джек, о которой я думала», - Клэр остановилась. Слова, казалось, застряли в горле. Она знала, что хочет сказать, но сейчас, кода он ожидал услышать ее, он не могла их произнести. Голубые глаза Джека прищурились: «Ты думала о чем?» Клэр слегка повернула голову и попробовала снова: «Когда я видела Капитана Лоджа той ночью, знала, что-то совершенно неправильно. Я думала, что-то случилось с тобой». Джек ждал. Он хотел спросить, волновалась ли она о том, что с ним что-то произошло, но это не казалось правильным вопросом. Таким образом, он ждал, смотря на ее прекрасное молодое лицо. Клэр остановилась. Перевела дыхание и сказала: «Я ужасно сожалею о Дэвиде». Клэр смахнула прядь волос с лица. Она нахмурилась. «Но это не то, о чем я хочу поговорить сейчас. Джек, я думала». «О чем?» - он повернул голову и посмотрел ей в глаза. Улыбнулся, надеясь что это придаст ей смелости высказать, что у нее на уме. «Той ночью. Я подумала, что потеряла тебя и внезапно осознала что это будет для меня значить». «Для тебя?» «В общем, не могу сказать, что это хорошо» ,- сказала она, закрыв руками глаза. Она сделала глубокий вдох и попыталась снова: «Джек, я за многое тебе благодарна». «Что ты подразумеваешь?» - он невесело рассмеялся. «Я не сделал ничего, кроме как рассказал тебе прекрасную ложь, которая выманила тебя из дома». «Нет», она повернула голову. «Ты дал мне надежду, смелость. Твои слова помогли мне увидеть большее, чем мирок, в котором я жила. В любом случае неплохой мир, но это мир, которому я никогда не буду вполне соответствовать. Теперь я знаю, то, о чем ты мне писал, было твоими мечтами. Ничто здесь не было таким, как я ожидала». «Без преувеличения, весь я», - он смотрел в сторону. Ему неприятно было вспоминать, как он преувеличил свое положение в мире. Он писал ей о доме, корабле и образовании, которых не существовало, кроме как в его воображении. «Да, это правда. Но это больше не важно. Я была глупой…» «Нет, Клэр», - он снова посмотрел на нее, покачав головой. «Была. Я держалась за образ в моем воображении, в моем сердце, нет живого человека, который бы ему соответствовал. Образ, взятый от моего отца, героев моих любимых книг и твоих слов. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, я его сотворила». Она немного посмотрела на море, а потом снова на него. «Но я рада, потому что это привело меня сюда. Я всегда мечтала быть репортером, настоящим репортером, как Нелли Блай. Ты когда-нибудь слышал о ней?» «Нет», - Джек был смущен. Он не был уверен в том, что она хотела ему рассказать. «Она - американка. Она написала удивительные истории, которые она фактически прожила. И вот кем я хотела бы быть. Я знала, у меня никогда не было такого типа смелости. Но, приехав сюда, я открыла, что никто не сказал мне, что я не могу делать вещи, которые хочу делать. Благодаря твоей лжи, я нашла для себя такую жизнь, какой могу гордиться. Итак, я хочу поблагодарить тебя». Она закусила нижнюю губу и попыталась оценить его выражение. Она знала, что выбрала долгий путь, чтобы сказать то, что действительно хотела. Это стало настолько важным для нее, что теперь она боялась задавать ему вопросы. «Лишь бы тебе было приятно», - медленно сказал Джек. По-видимому, от него ожидался какой-то ответ. Он надеялся, что этот был правильным. «Я хочу попросить тебя, если не слишком поздно», - внезапно сказала она. «Слишком поздно?» «Узнать друг друга». Джек вспомнил слова их первой неловкой встречи, когда она убежала, крича: я не желаю тебя знать. Могла ли она действительно сейчас говорить то, что он думал? «Ты имеешь в виду, быть приятелями?» «Джек!» - Капитан Лодж звал с причала. Джек взглянул на него и обратно на нее. «О, тебе нужно идти». Она испытала облегчение, увидев, что Лодж зовет его. Несмотря на часы, которые обдумывала, что хочет ему сказать, выполнила она это отвратительно, и если в чем и преуспела, то в смущении их обоих. «Да, Клэр, я ммм…» - он заикался. «Все в порядке, Джек, я слишком долго ждала, чтобы понять то, что мне следует понимать. Я просто подумала, после вечеринки, когда мы танцевали – не беспокойся, я выставила себя дурой. Иди на свой корабль», - она начала отворачиваться. «Сейчас, подожди», - сказал он, хватая ее за руку и вынуждая смотреть на него. «Дай человеку шанс отдышаться. Ты полагаешь, что ты и я можем, можем вернуться к началу и снова начать». «Да, в какой-то степени», - она дрожала. «Но ясно, я не поняла, тебе нужно идти». «Мне действительно нужно идти, не могу заставлять капитана ждать, ты знаешь, я бы, то есть ты серьезна в том, что ты и я заново узнаем друг друга?» «Да». Она чувствовала неловкость и затруднение. Она была той, кто отказался узнать его вначале. Она не была добра в своем отказе: «Я не знаю, вышло бы из этого что-нибудь. Но я не дала этому ни малейшего шанса. Все было так запутанно. Я просто подумала, ты все еще немного заинтересован во мне, после танца, я подумала, может быть». Улыбка осветила его лицо, потом он посмотрел через плечо на Лоджа. «Клэр, я должен идти. Но мы можем поговорить об этом, когда я вернусь. Я вернусь скоро. Ты должна знать, эти несколько минут – сокровище для меня. О, а, ты бы хотела свои туфли». Он передал их ей. Она нерешительно улыбнулась и забрала свои туфли. Их пальцы соприкоснулись, Клэр удивилась желанию сильно сжать его руку. «Хочешь поцеловать меня на прощанье?» - застенчиво спросила она. Глаза Джека уставились на нее, он чувствовал ее пристальный взгляд. Он положил руки по обе стороны ее лица и наклонился к ней. Клэр обвила руки вокруг его шеи и соединила свои губы с его. Они медленно разошлись. «Я бы предпочел поцеловать тебя, здороваясь. И я это сделаю». Он отступил, все еще смотря ей в глаза. Он вернется и поцелует ее снова, быстро и твердо. «Я сделаю». Он повернулся и побежал к своему капитану. Клэр наблюдала за ним с нарастающей улыбкой. Потом она повернулась к своему маленькому офису и начала насвистывать вальс.