***
- Какого хрена, Сайфред?! Ты ебанутая дура! - какая-то стеклянная статуэтка летит со стола и рассыпается красивым дождем блестящих осколков. Сайфред видит в них свое худое серое лицо, но вновь не проявляет эмоций. И дело даже не в том, что она устала, а скорее в том, что привыкла. - Ты могла хотя бы сказать?! - Уизли бесится и нервно ходит по комнате. - Как будто бы от этого что-то изменилось, - девушка морщится - ее явно раздражает мелькание Фреда перед глазами. - Ты все равно ничего не смог бы сделать. У парня явно не хватает слов и ругательств, чтобы полить ими себя, Сайфред и паршивую судьбу, и он не находит ничего лучше, чем зарычать и со всей дури стукнуть кулаком по столешнице. Он надеялся, это поможет выместить злость. Не помогло. - Половина мракоборцев подохла именно таким образом, даже если они были чисты. Конечно, ровно настолько, насколько могут быть чисты мракоборцы. Я запятнана, а смерти моей хотят очень даже многие. Меня же даже не похоронят, а свалят в кучу к другим врагам народа. А потом сожгут, чтобы уж наверняка. А то вдруг из мертвых восстанем. Фред, нет никакой судьбы, справедливости тоже нет, на все воля случая. - Ненавижу тебя, паскуда, - шипит Уизли,а получается так омерзительно сдавленно и подбито, что можно было бы даже пожалеть себя. Но жалеть себя - последнее дело. Даже Сайфред так не делает. - Я знаю, - на ее лице появляется некое подобие полуулыбки, а Фред отворачивается, когда у девушки из носа начинает капать кровь и та даже не пытается ее остановить.***
- Сайфред, - он смачно потягивается, стараясь выглядеть непринужденно, когда она накладывает повязку. Девушка шипит со злости, скорее даже потому, что этот чертов идиот влез в битву, якобы ей помогая, а не потому что вертится. Ну прибили бы ее, и что с того, тварь? - Сколько тебе лет? Несколько секунд она не двигается вообще, затем все же говорит, странно тихо и подбито: - Я на полтора года тебя старше, кретин. - То есть около двадцати одного? - спрашивает он спокойно, а в девчонке будто что-то обрывается от этой цифры. - Вечно молодая, значит? Сайфред смеется. Громко, звонко и неуместно, а обрывается резко и еще более неуместно, и Фреду в этот момент становится, наверное, действительно жутко. Она затягивает бинт слишком туго, а шипение Уизли ее ничуть не заботит. - Аккуратнее! - И тебе бы не помешало! - огрызается она в ответ. - Мудак. Он смотрит в потухшие темные глаза, и снова становится жутко. Она всегда была в понимании каждого чем-то мощным, сильным и негнущимся. Но отчего-то никто не учитывал, что там, где не гнется - ломается. Если она стена, то камни всегда сыпались снизу, открывая огромные дыры вне поля их зрения, а эти обвалившиеся участки совсем не подлежат восстановлению. Они, дураки, смотрели по верхам.***
- Чего же ты творишь, дура?! Ты ведь стоишь на самом краю ямы, которую сама же и выкопала! - Грюм злится, да нет же, Грюм, черт возьми, в бешенстве, а ей смешно. Потому что это ее жизнь, точнее даже уже, наверное, ошметки жизни, а они все так старательно делают вид, что не насрать... Уизли трясет ее за плечи, не рассчитывая силу и не учитывая разницы в телосложении. Сайфред все еще смешно, а они все еще делают вид. Делают вид, да? Ну правда ведь, зачем им она? Ее смех обрывается резко, и лицо становится совершенно мертвым. Фред в этот самый момент осознает, что ей совсем не идет быть мертвой, ей просто ужасно это не идет, не идет даже больше, чем бледность, кровь из носа, сломанная рука или сигареты. Но судьбе, которой нет вовсе, по ее словам, плевать. - Аластор, я уже падаю. Позвольте мне подохнуть быстро.***
Когда она лежит на сырой земле, а мелкий поганый дождь моросит прямо в лицо, он почему-то оказывается здесь. Почему-то смотрит испуганно и сидит рядом. Ей все еще смешно, а еще хочется заорать и послать его к чертям, обвинив в непроглядной глупости. Ну зачем, зачем я тебе, чертов придурок?! Он, вроде, пытается приложить что-то к сквозной ране в ее боку, но это что-то мгновенно пропитывается кровью. У нее кровь на виске, на одежде, и кашляет она тоже кровью. Глупый, глупый ты, Уизли. А место это и впрямь сильно смахивает на яму. Вот же ебанутая, воспринимает все буквально. - Тебе смешно, дура? Идиотка. Мразь. Чертова тварь, я тут тебя люблю, а ты... Смех обрывается резко, а вместе с ним заканчиваются силы. - Все, я досмеялась. Это не она, это проткнутая насквозь тушка с мертвыми глазами и кровью на губах. Молчаливая и... - Вечно молодая. Сука.