***
Пение птиц было настолько прекрасно, что Мила даже не сразу сообразила, что они находятся на соревновании, а не в сосновом бору. Атмосфера, которой был пропитан каждый листик, каждый звук и воздух можно назвать волшебным, но никак не опасным. Это было потрясающее место: лучи далекого солнца пробивались сквозь густые зеленые шапки листьев, весело танцуя с одной стороны на другую. В их тёплых лучах грелись те самые птички, очень похожие по окрасу на соловьёв. У неё приятно закружилась голова, и из этих волшебных мгновений её вырвал голос напарника: — Мила, — Нил смотрел на рыжеволосую обеспокоенно, и она почувствовала, как он нежно сжимает её ладонь. — Нам нужно идти. — Да, ты прав, — согласно кивнула Рудик. Хоть у неё и было желание постоять ещё совсем чуть-чуть, насладится этими прекрасными минутами, она понимала, что время не стоит на месте. Всё так же крепко держа за руку парня, Мила обернулась назад. Не понятно, что именно она хотела там увидеть: занавес зеленой листьевой шторы с аркой или серый туман. Но на её же удивление, позади них не было ни того, ни другого. Они словно переступив волшебный проем оказались окруженные спокойным и тихим, на первый взгляд, лесом. Нил нахмурился, настороженно осматриваясь. Это было слишком подозрительно, что они всё ещё живы. Но Рудик, кажется, это совсем не волновало. Её довольный голос вывел Лютова из неприятных раздумий: — О-о, — с улыбкой протянула Мила. — Это же мох! — она ткнула пальцем на болотного цвета растение, простелившиеся ковром по дереву. — Мох растёт на южную сторону, значит нам туда. У меченоски было на удивление очень весёлый настрой и широкий шаг. Это жутко мило начало забавлять Нила. Он сложил руки на груди, весело ухмыляясь. — Рудик! — он окликнул девушку, в надежде, что она все-таки остановится. И когда это свершилось, он очень сладко протянул, тихо про себя ликуя, какое будет выражения лица у его напарницы. — Мох растёт на северную сторону, а не на южную. О да, это было то, что нужно для слишком успокоившегося эго Лютова за последнюю неделю. От её выражения лица хотелось очень громко засмеятся, ехидно улыбнуться и стрельнуть глазами взглядом «если мы встречаемся, то это не значит, что я больше не буду над тобой стебаться». И Мила это поняла, покраснев до кончиков ушей. Ей так хотелось подойти к Лютов и хорошенько его стукнуть. От злости её щеки надулись, а губы превратились в вареник, и Лютов со всех сил пытался сдержать зарождавшуюся шутку в его голове при себе. — Тогда нам на север! — показала пальцем Мила в противополжную сторону, словно стрелка компаса. И не дождавшись ответа от Нила, она прошла мимо него, уже читая молитвы в голове от тупости и дурости. Но опять-таки девушку постигла неудача. На расстоянии пяти метров, она развернулась лицом к Нилу, втупившись в него взглядом. Парень уже не скрывал своей насмехающейся улыбки. — Ну что снова не так? — разведя руками, спросила Мила. — Нам на юг, — он кивнул головой в сторону, откуда Рудик вернулась. И уже кусая нижнюю губу, Нил старался не захохотать. Ох, как же ему это тяжело удавалось. — Ты что, специально?! — если Лютову было всё по приколу, то Мила раздувалась изнутри от возмущения. — Да, — кивнул он, и наклонил голову на бок. Девушке захотелось улыбнуться от такого милого жеста со стороны златодела. Она нахмурила брови и сложила руки идентично, как парень, полностью копирую его. — Лютов, я же просила тебя не быть говнюком, — на лице у Милы танцевали веснушки, и брови сошлись на переносице. Нил цокнул языком, азартно ей ухмыльнувшись. — Хм-м, да, что-то такое было, — согласно кивая головой, сказал Нил. Девушка недоверчиво взглянула на парня, и он добавил: — Но, я ничего не обещал! — не успела Рудик набрать в лёгкие воздуха, дабы высказать всё, что крутилось у неё в голове, Нил её опередил. — Ну так что, мы идём? Смотри не отставай, я не хочу потом вытаскивать твой зад из неприятностей, — златодел развернулся и медленным шагом пошёл в сторону юга, туда, где светило солнце. Мила не долго думала, ей было достаточно пары секунд, чтобы догнать Лютова и сравняться с ним шагом. Пообещав себе обязательно ему всё высказать потом, она взяла его за руку, вновь переплетая их пальцы. И Нил был совсем не против. Он взглянул на Милу, и у него появилось дикое желание, чтобы это мгновение не заканчивалось. Чтобы они могли так всегда безмятежно идти взявшись за руки.***
— Да чёрт бы его побрал! — чертыхнулся Лютов, занося кулак вверх, чтобы ударить такое же самое зелёное дерево, как и сотни ему подобных. Он смотрел на солнце, что буквально пару секунд назад было близко от них. И вот, снова! — неудача. Оно было похоже на большой воздушный шар, которым кто-то сверху игрался, кидая из одной стороны в другую. — Эй-эй! — уже выдыхаясь, воскликнула Мила, подбегая к парню. — Спокойно, — она наклонилась, облокотив свой вес на колени. За весь этот год Рудик поняла, что дыхалка у неё полный отстой и нужно начинать бегать. Потому что сейчас, после длинного забега по лесу, у меченоски было желание выплюнуть свои лёгкие. Непривычно красного цвета щёки Нила контрастно выделялись на вечно мёртвенно-бледном лице. Но всё равно, он выглядел намного лучше Милы, и дышал спокойнее, чем она. — Как долго мы будем ещё бегать кругами? Час? Два? Три? — Лютов будто бы потерял своё вечное спокойствие и сейчас размахивал своими руками перед лицом своей напарницы. — Рудик, мы заблудились! — он снова взмахнул руками, но теперь вверх, устремляя туда же свой взгляд. — А может попробуем не лететь, что бешеные белки, а спокойным, вполне размеренным шагом, м?! — с такой же интонацией, как у Нила, рявкнула она. Златодела не устраивал тот факт, что они будут плестись со скоростью черепахи, но Мила выглядела достаточно убедительно. И взгляд, которым она прожигала своего парня был одним из её самых упёртых. Он-то это знал. Сделав один очень глубокий вдох, Лютов согласился. Мила улыбнулась, облегчённо выдохнув, что на ближайшее время с бегом завязано. Для Рудик, ни разу не ходившей в походы, было сложно ориентироваться в подобном месте. Даже если оно было магическим. Мила старалась полноценно доверится Нилу, но по его играющим желвакам, и последнее время стиснутой челюстью было понятно, что он сам понятия не имеет, в какую сторону лучше поддаться. — Может, пилюль успокаивающих наколдовать? — спросила девушка, косо посматривая на Нила. Голос Милы вывел парня из омута негодования, но от тяжелого выдоха через нос он не удержался. Лютов понятия не имел, сарказм и стёб с недавних пор начал передаваться воздушно-капельным путём, или откуда у Рудик такой большой запас иронии? — Не смотри на меня так, — возмутилась меченоска, подумывая чуть-чуть отойти от парня. Потому что взгляд, которым он прожигает её рыжую голову тяжело называть хорошим. Листья тихо зашумели, и птицы вновь возобновили своё пение. Нил что-то начал говорить, и Мила хотела в ответ ему возразить, но её внимание что-то отвлекло. Нет, не так. Кто-то. — Тс-с! — шикнула Рудик, приставив указательный палец к губам парня. — Ты слышал? — она хотела зацепить взглядом того, кто побеспокоил их. Но почему-то у Милы не получалось сосредоточить взгляд именно на том месте, откуда шёл смех: такой весёлый, такой по-детски милый. — Рудик, стой! — Нил сразу и не понял, что сказал это тихо, в тон Милы. Девушка шагнула в сторону, и парня не на шутку передёрнуло от мысли, что это не к добру. Он попытался её остановить, но упрямая напарница просто схватила златодела за руку, потащив прямо за собой. У Нила не оставалось иного выбора. И он мысленно поблагодарив Рудик за свою преждевременную смерть, послушно последовал за ней. Сосны начали тонуть в белесой дымке, которая становилась всё гуще и плотнее с каждым шагом. Пение соловьёв стихало и вместо него в ушах потихоньку начинало шуметь. После ярких вспышек перед глазами, Нил осмотрелся. Снится ли ему это или он действительно видит заросший плющом дом, в котором он жил в далёком детстве. Небольшой, из брусьев дерева, окружённый садом. Златодел сразу же взглядом поймал качелю, на которой часто любил кататься. Но на его месте сейчас был кто-то другой. Мальчишка не старше семи лет, с похожими чертами лица, цветом глаз и волос, что у Лютова. Мила присмотрелась и не поверила своим глазам. — Нил, это ты? — Нил забыл, что он здесь не один и рядом сейчас была Рудик. На вопрос Лютов не ответил, и девушку это даже не удивило. Она сама с любопытством рассматривала место и черноволосого мальчика. Последний же либо делал вид, что не замечал их, либо же действительно они сейчас были зрителями того, что здесь происходит. Двери были открыты, а через окно можно было рассмотреть кухню. Мила улыбнулась. Ей явно приглянулся интерьерчик, который был внутри. Девушка уже ступила вперёд, чтобы получше рассмотреть дом, но крепкая рука Нила остановила её. Он схватил её за запястье не давая возможности отойти от него дальше метра. На немой вопрос, что случилось, Нил кивнул ей в сторону, куда смотрел всё это время до этого. Мила перевела туда свой взгляд, невольно открывая рот буквой «О». С густых кустов, что плотно прилегали друг к другу, выбежала совсем ещё маленькая девочка: нарядная, в розовом шелковом кринолине, пышно отделанном кремовыми кружевными оборками. Она была прекрасна, подумал Нил. Её волосы медного цвета блестели на солнце, переливаясь от светлого до ещё светлее оттенка. И смех, всё время сопровождающий её был очень заразителен. Мила поняла, кого она слышала — эту рыжеволосую девчушку, что так громко и весело смеялась. — Ах ты ж маленькая проказница! — послышался мужской, такой же весёлый, но уже совсем взрослый голос. — Говорю: стой! Я всё равно тебя догоню. Мила зачаровано смотрела туда, откуда был до боли знакомый голос. И как только силуэт мужчины вышел из тени деревьев, она увидела его. Было не понятно, какие эмоции сейчас боролись внутри неё. И уж тем более, какие были у Нила. Это странно наблюдать за ним же, только на годы старше, чем он есть сейчас. Уже возмужавший, сильный мужчина совсем по-ребячески подбежал к малышке, обхватывая её за талию и поднимая вверх. Теперь она сидела у Нила-старшего на руках и громко смеялась. — Я же говорил, что догоню, — сказал он, целуя в щёчку улыбающуюся девочку. — Нил, отпусти, — прозвучал из дома женский голос. Без труда узнав этот тембр, Мила уставилась на себя же, глотая воздух от недоумения. — Ты помнёшь ей платье, — объяснила она, выходя к ним на улицу. Златодел смотрел с тем же недоумением, что и Рудик. Он искринне не понимал, что здесь происходит и в тоже время надеялся, что когда-нибудь так всё и будет. Пристальным взглядом он рассматривал Милу, которая стала давно уже женщиной, сделав для себя вывод, что она прекрасна. Так же прекрасна, как маленькая девочка сидящая