Заставь меня бороться

Читать под: Coldplay — O [ Ghost Stories, 2014 ]       Яркий луч солнца пробудил рыжую девушку ото сна. Мила привстала на локтях и оглянулась. Она была в непонятной светлой комнате. Практически все в этой было выполнено в белых цветах. Но пока что, взгляд рыжей еще не был полностью сфокусирован, и она понятия не имела, что находится в палате Дома Знахарей.       После того события прошло два дня. Тогда, Владыка Велемир лично телепортировал тех, кто остался в Пирамиде, то бишь Лютова и Рудик. Обоих телепортировали в бессознательном состоянии. От Милы всё это время не отходила Акулина. Она приходила что-то рассказывала, чем-то огорчалась. Вместе с ней, почти каждый раз, приходили Гурий, Белка и Ромка. Всем было безумно больно смотреть на девушку в таком состоянии, но Лютову было намного хуже. Парень был на пороге смерти, до того как его телепортировали в Дом Знахарей. Многочисленные раны и порезы, синяки и ссадины, казалось, что на нём нет живого места. Амальгама себе места не находила. Она целыми днями и ночами сидела около своего племянника и крепко держа его за руку. Всем было жалко женщину, её как будто подменили. Уже не было той уверенной в себе Амальгамы Мендель, а была всего лишь женщина, которая не знает куда ей идти и что делать. Как бы все её не любили, но знали, что за свою семью профессор сделает всё, что нужно.       Мила, поняв, что на то, чтобы встать, у неё не хватает сил, начала отчаянно пытаться подняться, но боль ей этого сделать не давала. Эта боль разжигалась фейерверками в её теле, отходя и приходя с новой силой. Казалось, что рыжая сейчас, просто-напросто закричит от этих ощущений. Боль разжигалась везде. В каждой клеточке тела, в каждом сантиметре, что хотелось волком выть. За те два дня, которые Мила провела в палате, она только и помнила голос Акулины, который ей что-то рассказывал. Сквозь слёзы Рудик улыбнулась, но сейчас ей было безумно страшно. Не за себя, а за Лютова. Было до жути страшно, что с ним случилось. А ведь тогда, Мила чуть ли не сказала ему те заветные три слова…       «Нет, что за бред! Это ерунда полная!» — одернула себя рыжая, ибо не верила в то, что могла это сказать. Это же тот самый Нил Лютов. Тот самый Нил, который чуть не поцеловал её от ревности и спасал не единожды жизнь. Тот, которому она обещала ненавидеть вечно. Неужели всё изменилось?       Дверь в палату открылась и в неё вошла Акулина. Когда женщина увидела, что Мила очнулась, сразу же кинулась на неё с объятиями. Как бы Рудик и не было бы больно, но она просто обязана была обнять свою опекуншу. Просто потому, что соскучилась за ней. Потому, что она всегда была рядом.       — Наконец ты пришла в себя, Мила, — радостно проговорила Акулина. — Ты не представляешь, как все боялись за тебя. Хвала Небесам, что ты цела.       — Спасибо, Акулина, — прохрипела Рудик. — Я тоже очень за тобой соскучилась. А где…       — Ромка и Белка? — Мила кивнула. — Они на уроках, придут вместе с Гурием, — женщина мигом вытерла слёзы. — Ну ладно, Мила, отдыхай, если тебе что-нибудь понадобится зажги карбункул и тебе всё дадут.       Варивода направилась к двери.       — Акулина! — окликнула свою опекуншу Мила. — Стой, можешь мне кое-что сказать?       — Да конечно, а что?       — Как там Лютов? — на одном дыхании сказала девушка. — Он жив?       Акулина вздохнула, это означало, что с Нилом что-то не в порядке.       — Понимаешь, Мила, с Нилом еще не всё так хорошо, как с тобой. Никто не знает, когда он проснется, да и проснется ли он вообще.

***

      «Открыть глаза. Заставить себя открыть глаза. Ты должен. Обязан. Ну же, давай!»       Миг.       Свет яркого солнца осветил черные, как ночь глаза парня. Это было словно перерождение для него. Заставить себя жить, не зря говорят, что сложнее всего. Ты одолеваешь боль и заставляешь сердце биться чаще. Но, ты понимаешь, что, если ты остановишься, второго шанса уже и быть не может. И тут только тебе выбирать: оставаться здесь, или уходить. С одной стороны можно подумать, что смерть, порой лучший выход, но это не так. Жизнь — это лучшее, что с нами происходит. Когда мы живём, мы можем ощущать всё вокруг себя, абсолютно всё: любовь, ненависть, страх, радость, боль, разочарование и все остальные чувства, лишь тогда, когда живём. Нужно ценить жизнь, как сейчас ценил её Нил.       Он уже и перестал помнить, как начал любить жить. Это было странно, но как всегда виной всему была та самая рыжая девушка. После выбора Магического Тетраэдра, похоже, что она была виновной во всех изменениях в Лютове. Парень хмыкнул своим же мыслям. Что же делает с ним Рудик? Пару секунд назад Нил переступил порог смерти, и сразу же думает о ней. Какой дурак. А ведь совсем недавно начал понимать всех остальных парней, почему они все влюбляются именно в Рудик.       «Пора завязывать, Нил, а то ты так станешь обдолбанным философом. Этого ещё не хватало!» — мысленно осуждал себя парень.       Дверь в палату открылась, кто-то в неё вошел. Из-за тяжелой раны, Нил ещё не мог толком видеть, поэтому и не знал, кто к нему пожаловал. Чтобы не поднимать шумихи, парень решил притвориться спящим, самым правдоподобным сном, который знал. С Лютовым начали говорить. Всё это смахивает на паранойю. Кто-то с ним говорит, а он и понятия не имеет, кто! Зашибись, да? Не то слово. Через пять минут монотонного разговора, или же не совсем разговора, парень начал вникать в суть дела. Оказывается, ему просто-напросто читали Шекспира. Не то чтобы Нил был ярым фанатом данного писателя, но это ему уже порядком надоело. Решив не медлить, Лютов распахнул свои прекрасные глаза. С начала он только и увидел вылупившиеся от удивления глаза медсестры, но вскоре заметил и рыжую копну волос возле двери. Поневоле и глаза Нила начали вылезать.       «Какого черта ты здесь делаешь, Рудик?»       Это было действительно странно. Нил сейчас очень желал, чтобы это был всего лишь сон, но не тут-то было. Не успел он и моргнуть, как медсестра и непонятно откуда появившаяся Амальгама стояли возле него и смотрели с очень взволнованным взглядом. А сама же девушка, грустно посмотрев на парня, скрылась.

***

      Прошла целая неделя с того времени, как Лютова выписали. За эту неделю почти ничего подозрительного и не происходило кроме того, что Рудик решила окончательно игнорировать Нила. Тот был действительно поражен, хоть, этого и не показывал. В прошлый раз рыжая игнорировала Лютова из-за поцелуя, а теперь из-за чего? Что же изменилось за то время, когда он был без сознания? А те слова, которые Рудик говорила парню? Как умоляла его не умирать? Нил не знал, что случилось с этой дурой, что же ей в голову такое ударило, что она теперь шарахается от него, как от прокажённого. Но, Лютов обязательно это узнает, он же — Лютов.       Но иногда в голову парня залезали мысли о том, что же на самом деле чувствует к нему Рудик. Проблема была лишь в том, что поведение и реакция девушки к самому Лютову очень-то изменчива. То она его игнорирует, то держится нейтрально, а то бьётся в истерике, вводя его в ступор.       Но самая страшная была мысля о том, что он сможет её потерять. Те несколько дней, которые он провёл с ней на первом же испытании, были незаменимы. Будто именно из-за того времени он и влюбился в рыжую окончательно. Хотя тот необдуманный поступок был очень рискованный. Нил даже сам не знал, что его заставило прыгнуть за Милой в ту пропасть. И было чудо, что они оба выжили, и вообще хотя бы уцелели.       Лютов сильно надеялся, что рыжая понимает, что игнорирование — это лучшее средство для того, чтобы привязать к себе человека ещё больше. Или же просто потерять его навсегда.       Последний урок Боевой Магии проходил у меченосцев и златоделов вместе, поэтому Нил мог без проблем затащить Рудик в какой-нибудь заброшенный кабинет, чтобы выяснить у неё в чём дело. Но была одна проблема. Эта проблема заключалась в том, что рыжая теперь почти никуда не ходит без Векши и Лапшина. Это обстоятельство значительно усложняло задачу. Не мог же Нил просто так подойти к этим троим и сказать: «Мне тут Рудик нужна, чтобы выяснить какого лешего она от меня шарахается?». Тогда она ещё больше будет от него шарахаться, а Лапшин ещё и пригрозит мол, не трогай Милу и в телепередаче лекцию прочитает по этому поводу. Был такой вариант, чтобы договориться с меченосцем, но Нилу слабо верилось, что он так и побежит помогать ему. Хотя, вообще не верилось. Векша — тоже не вариант. Она, хоть, и ничего не имеет против Лютова, что весьма странно, но и помогать ему точно не будет. Оставалось напрягать свои мозги самому. И единственный вариант, который застрял у него в голове — это и был тот безумный план, о том, чтобы попросить Лапшина о помощи. На поддержку меченосца можно было и не надеяться, но попытка — не пытка.       После окончания урока все студенты начали собирать свои сумки, параллельно делясь своими впечатлениями. Конечно же, наша троица не была исключением. Ромка что-то оживленно рассказывал двум девушкам, а те в свою очередь радостно улыбались. А Нилу оставалось же ломать карандаши от злости и нетерпения, дабы уже убедить Лапшина помочь ему. Конечно же, что этот придурок сначала не согласится, но у Лютова было чем крыть. Ухмыляясь своим мыслям и подобрав нужный момент, когда Белка с Милой отлучились от разговора с Ромой, Нил наколдовал самолетик и тот со скоростью молнии приземлился перед меченосцем. Лапшин сначала даже не понял, кто же решил так поприкалываться над ним, пока ровным почерком на бумаге не появились слова:       «Мне нужно с тобой поговорить, Лапшин. И Рудик с Векшей ни слова.»       Пока парень читал эту записку, он краем глаза заметил единственный светящийся перстень в классе.       «Лютов, ты в своем уме?» — пронеслось в голове у Ромки. Он действительно не знал, что ему делать. Остаться здесь с Лютовым звучало слишком странно и глупо. — «На кой-чёрт этому отморозку надобно со мной разговаривать?»       Но, если дело касалось чего-то важного? Например, Милы и их следующего испытания, тогда Лапшин просто обязан будет остаться здесь, сцепив зубы.       «Спокойно, Лапшин, это всё ради Милы» — твердил себе парень и обернувшись в пол-оборота, незаметно кивнул Лютову.       «Теперь нужно придумать отмазку для девочек. Вот же, Лютов, блин! Чтоб он провалился!» — пожелал мысленно Лапшин Нилу.       — Ром, ты идёшь? — подергав за плечо своего друга, спросила Мила. — Чего застыл?       — Это… Вы идите, а я вас догоню. Мне нужно у Гурия кое-что узнать.       Девушки переглянулись с друг другом и кивнули.       — Как знаешь, — сказала Белка и увела Милу за собой.       Когда все разошлись, в классе остались только Ромка и Нил. Последний, как-то странно ухмылялся, от чего у Лапшина зачесались кулаки, дабы хорошенько влепить этому идиоту.       — Чего хотел? — от нетерпения, Ромка сложил руки на груди и облокотился об парту. — Мне не в прикол здесь с тобой стоять и языками чесать. Так что, побыстрее!       — Что, Лапшин, к своей невесте боишься опоздать? — прищурив взгляд, спросил Нил.       — Что ты несёшь?       Лютов закатил глаза. По поведению Лапшина было понятно, что он всё понял. Не настолько он и тупой, чтобы не понять о ком говорит Нил.       — Ладно, давай сразу перейдем к делу, — подойдя ближе, промолвил Лютов. — Я тут терплю тебя только из-за Рудик, так что…       — Стоп-стоп, Лютов. Причем здесь Мила? И какое ты имеешь отношение к ней? — перебил Ромка ход мыслей златодела, сделав акцент на слово «ты».       — Мне кажется, тебя это не касается.       — Ошибаешься, Лютов, меня это касается.       — От тебя, Лапшин, мне нужна только информация, почему Рудик меня шарахается, а мои личные проблемы тебя не касаются, — отрезал Нил. — Я сам с ними разберусь.       — А ты думаешь, что я как верная собачка побежал и всё рассказал тебе? Я — не Воронов, запомни это!       — Тогда, все узнают твой небольшой секрет, — ухмыляясь, сказал Лютов.       — Какой ещё секрет? — начинал злиться Ромка, его крайне бесило, что златодел просто играет с ним.       — То, что тебе нравится Векша.       — Пф, тоже мне страшный секрет, — подув на челку, ответил Лапшин. — Я и сам могу ей сказать.       — Да? Чего же ты раньше этого не сделал? Страшно? — рассмеялся Нил. — Я могу тебе помочь не утруждать себя.       — Заткнись, Лютов. Ещё одно слово, и порядок твоих зубов пересчитается в обратном порядке.       Нил опять многозначительно хмыкнул. До чего его веселила эта ситуация.       — Значит, помогать ты мне не собираешься? — изобразив иронию, молвил Лютов. — Тогда я пошёл к Векше, твоей ненаглядной, расскажу, что к ней чувствует её лучший друг.       Нет, Ромка, не должен этого допустить. И как вообще Лютов узнал, что Лапшину нравится Белка? Он должен был сам ей сказать, но и рассказывать почему Мила шарахается от златодела, тоже нельзя было.       — А тебе вообще какое дело до Милы? — резко ответил меченосец. — Неужто влюбился?       — Допустим.       — Нафиг, мне твоё допустим, Лютов? — вскипел Ромка. — Хочешь знать, почему от тебя шарахается Мила? На вот, получай! Ей слишком больно за тебя. А нам слишком больно за неё, что она страдает из-за тебя! Ты недостоин ни её, ни её внимания, потому что ты всё разрушаешь вокруг себя, Лютов. Неужели нельзя вести себя с ней по-человечески? Если она тебя так сильно нравится, так подойди ей и скажи, придурок!       Минуту, а может и две, Нил стоял в ступоре, переваривая всю информацию, которую услышал от Лапшина.       «А ведь он был прав! Чёрт возьми, прав!» — возмущался златодел.       — Она никогда не простит меня, за то, что я сделал! Она не поймёт меня! — гаркнул Лютов и со всей силы ударил ладонью по парте.       — Мне кажется, что она уже давно простила и поняла, Лютов, — вздохнув, сказал меченосец: — Она не ты. Мне пора, а там, уже сам разбирайся.       — Если обижу её, головы мне не сносить! — усмехнувшись, предупредил Нил.       — Точно, — также усмехнувшись, сказал Лапшин.       Когда меченосец телепортировался, Нил остался в полном одиночестве, вместе со своими мыслями и данной ему информацией.