«Мы с тобой из разных миров...»

От автора. Начиная с этой главы, я буду писать фанфик в соавторстве.

      Когда до уха донёсся шелест крыльев и удаляющийся едва слышный свист, характерный для Ночной Фурии, девушка открыла глаза и уставилась в небо, где ещё виднелась крошечная чёрная точка.       В голове юной гречанки роилась целая куча мыслей, одна другой безумнее, но все из них каждый раз возвращались к словам «викинг» и «Ночная Фурия». Дева никак не могла взять в толк, почему эти два совершенно разных существа, по природе своей бывшими врагами, ведут себя как давние друзья? Почему грозный чёрный дракон позволяет викингу седлать себя?       — Неужели Книга Амазонок врёт? Неужели все свитки, в которых сокрыта история моего народа, лгут?       Тяжело вздохнув, Астрид посмотрела на Змеевика, что покорно дожидался, когда его вынужденная всадница соизволит подняться с травы и сделает хоть что-то мало-мальски полезное.       Окинув взглядом живописный овраг, девушка остановилась на кристально-чистом озере: необходимо было пополнить запасы пресной воды и дать дракону подкрепиться; лишь после этого можно было запрыгнуть в седло и убраться прочь с северного острова. Оставаться здесь и ждать этого странного викинга дева не собиралась ― он может привести с собой соплеменников, тогда родных земель гречанка точно больше не увидит. Хотя крошечный червячок по имени Любопытство противно скрёб на душе, пытаясь заставит Астрид остаться и втихую исследовать неизвестный архипелаг, узнать что-то интересное и важное о своём враге. Наверняка и мальчишка с ней чем-нибудь поделился бы.       Эллинка спешно заполнила флягу водой и направилась к Элен, которая теперь самозабвенно ловила рыбу в озере: девичий взгляд меж тем невольно блуждал по пикам деревьев, что окружали овраг — девушка мысленно пыталась представить, как далеко от этого места находится викинг. Успел ли он добраться до города и предупредить о чужачке своего правителя или ещё нет?       ― Элен, ― драконица моментально повернула огромную голову к всаднице. ― У тебя несколько минут, чтобы подкрепиться. Прости… нет времени. Если нас поймают… не знаю, что будет с тобой, но меня точно убьют. ― Девушка успокаивающе погладила чешуйчатую «щёку» рептилии и уселась на берегу, дожидаясь, когда Злобный Змеевик наестся.       — А потом мы отправимся домой…       Астрид невольно скривилась. Не то чтобы она не хотела возвращаться в родные земли… Хотела, очень хотела. Но, к стыду, она боялась последствий своего поступка: она украла чужого дракона, причём не кого-то там, а самой королевской советницы, улетела на два дня из дома, не поставив в известность кого-либо из сестёр; отправилась не куда-то на юга или земли запада, а на север, куда путь был закрыт даже дозорным воительницам — без особой надобности сюда не отправляли даже опытных воинов.       — Великие боги… — Астрид уже сотню раз успела пожалеть о том, что сбежала; ей стоило быть более сдержанной, как и подобает настоящей амазонке, однако… однако случилось то, что случилось: она на одном из островов викингов, кроме дракона, рядом с ней никого нет, из оружия — лук и стрелы.       Девушка повела ухом — до слуха то и дело доносились пение птиц, шелест листвы, вой ветра, что свободно разгуливал между камнями, далёкое рычание диких драконов, плеск воды и довольное урчание Змеевика. Ничего подозрительного.       Успокоившись, девушка мысленно вернулась к этой странной встрече. Перед глазами возник образ незнакомого мальчика: он совершенно не был похож на викингов из легенд и рассказов северных воительниц. Милоса много говорила Астрид об этом народе. Рассказывала о том, какие скандинавы сильные, в буквальном смысле огромные и свирепые.       Юная воительница задумчиво хмыкнула: она не увидела перед собой свирепого огромного воина, пару минут назад перед ней стояла тощая жердь, которую, казалось, переломить может даже несильный поток северного ветра. Одним словом, несуразное существо мужского пола с огромными глазами. Ничего привлекательного.       Дева тут же поморщилась: думать о привлекательности мужчин? Мерзость!       Закончив мысленные рассуждения, Астрид подошла к Змеевику и аккуратно коснулась его чешуи, обращая на себя внимание.       ― Пора домой, ― девушка запрыгнула в седло. ― Вперёд. ― Рептилия, не забыв кинуть на временную хозяйку обиженный взгляд, как-то нехотя взмахнула крыльями и устремилась в небо. Обратив последний взор на архипелаг, гречанка перевела глаза на горизонт.       В душе северянки теплилась надежда, что оказавшись в облаках, она сможет отогнать от себя все мысли об этом юноше и у неё получится найти объяснение увиденному ранее. Однако девичьи ожидания не оправдались: этот викинг не давал эллинке покоя. «По одной только дружбе с Ночной Фурией можно сказать, что вся та кровожадность, приписываемая полярным народам, ошибочна».       Астрид нахмурилась: в её голову одна за другой лезли ужасные, поистине крамольные мысли, самая страшная из которых заставляла её усомниться в правильности войны, идущей столетиями между их народами. Все северянки живут ради того, чтобы истребить живущий далеко за Драконовым Морем враждебный род, все до единой посвящают свою жизнь жестоким боям… Но всего один очень странный викинг поставил девичьи убеждения под сомнение, заставил задуматься над необходимостью приносимых жертв.       От злости эллинка зарычала и с силой сжала поводья, так, что костяшки пальцев побелели.       — Теперь я понимаю, почему амазонки живут отдельно от мужчин: эти ничем не привлекательные создания сбивают с истинного пути и затуманивают рассудок…       Юная воительница, желая предупредить погоню, бросила последний взгляд назад, на земли всё ещё виднеющегося в робком тумане архипелага.       Чисто.       ― Элен, со всех крыльев! Домой…

˜”*°•. இ .•°*”˜

В это же время на Темискире.       И хотя День Артемиды подошёл к концу, празднества, согласно древней традиции, будут длиться ещё пять дней, ведь Неделя Гермеса в самом разгаре — хороший повод укрепить торговые и не только отношения между союзниками. Приподнятое настроение не было испорчено даже скандалом, случившимся днём ранее на Драконьих Играх.       Несмотря на сильную бурю, прошедшую этой ночью по земле воительниц, погода была относительно тёплой, а значит, вполне подходила для прогулок по городским улочкам. И хотя плотная пелена облаков скрывала от чужих глаз лучезарное лицо Феба, понять, что дневное светило находится в зените, труда не было.       Основное скопление людей сейчас находилось на Агоре, куда ещё два дня назад прибыли купцы со своими товарами. Амазонки и гости Темискиры лавировали между огромными шатрами и столами, которые были буквально завалены оружием, одеждой, яствами.       Несмотря на огромное количество шумящих и снующих туда-сюда иноземных людей, облачённых в свои традиционные одежды, стихийный рынок по-прежнему сохранял свой статный античный облик и идеально вписывался в старинную архитектуру города. Любой чужеземец, хоть раз побывавший на Агоре, с уверенностью скажет, что эти торговые ряды не имеют ничего общего с вонючими и залитыми помоями рынками западных пределов.       Агора ― это невероятных размеров площадь, окружённая со всех сторон резными колоннами. Центральный вход на неё — увенчанная статуей Артемиды традиционная греческая арка, испещрённая древними символами; вместо привычной утоптанной грунтовки — каменные плитки молочного цвета; периметр Агоры охраняют небольшие изваяния остальных одиннадцати олимпийских богов¹.       Сейчас, в соответствии с местными традициями, пространство площади было поделено на две части: левая мужская, правая ― женская. Впрочем, даже это совершенно не мешало гостям и коренным жителям города находить общий язык и общаться между собой: тут и там можно было услышать то разговоры о дальних странах, то споры о том, чей товар лучше, то сладкие речи о красоте местных воительниц.       Воздух был наполнен различными ароматами: запахи пряностей, свежих фруктов, недавно срезанных цветов, нового пергамента и терпких напитков заманивали к себе покупателей, буквально вынуждая оных купить хоть какой-нибудь товар.       В противоположной же стороне от рынка, на Площади Фонтанов, скопилось не меньшее количество людей. По большей части это иноземные торговцы и их сопровождающие, решившие на сегодня оставить купеческие палатки и провести этот день в изучении окрестностей Темискиры.        Помимо чужеземцев, что сновали туда-сюда, не зная, куда деть свои глаза, здесь можно было увидеть и амазонок, решивших провести время в отдыхе: кто-то расположился на краю самого большого фонтана с пергаментом в руках, кто-то, не побоявшись испачкать одежду в пыли, сидел на каменных плитках в окружении подруг-сплетниц, а кто-то вёл откровенную беседу с одним из соблазнённых мужчин.       Воздух был заполнен различными звуками.       В самом центре площади слышатся переливы лиры ― прекрасная амазонка, облачённая в шёлковый белоснежный наряд, сидя на каменном постаменте, аккуратно перебирает струны старинного инструмента, и из-под тонких пальцев девы льётся незатейливая, ласкающая слух мелодия.       Чуть поодаль пара девушек, облачённых в традиционные одежды южанок, кистями рук отбивают на тимпанах², дикий, непривычный уху, ритм. Рядом с ними две танцовщицы, ведомые музыкантами, словно марионетки, держа в руках подожженные с двух сторон шесты³, кружатся в диком огненном танце, заставляя зрителей замирать от восторга при каждом исполненном ими пируэте.       В противоположной стороне можно заметить огромный идеально ровный круг, образованный толпой зевак. Крики, лязг металла и звуки ударов… догадаться несложно… Бои. Стараясь перекричать друг друга, зрители подбадривают своих любимиц — терять поставленные деньги не желалось никому.       И когда для одних этот День Артемиды, как и вся неделя Гермеса ― возможность лишний раз повеселиться, для других ― это возможность серьёзно подумать о свершённых поступках.       ― А произошло это потому, что кого-то бог обделили разумом, ― Эния стояла, скрестив руки на груди. Говорила она достаточно спокойно, однако по ней было видно, что её терпение вот-вот лопнет.       ― Не смей так со мной разговаривать, ― Милоса приподнялась на троне и гневно сверкнула глазами в сторону рыжеволосой воительницы.       ― Мы уже это проходили. И я не раз давала понять тебе, что твои королевские штучки на меня не действуют, ― амазонка лишь отмахнулась и сделала несколько шагов навстречу некровной сестре. ― Ты вообще понимаешь, что вчера натворила?       ― Да, ― Милоса облокотилась спиной о резную спинку трона. ― Спасла своей дочери жизнь.       Эния схватила себя за волосы и обессилено закричала. Случайному свидетелю могло бы показаться, что северянка сошла с ума.       ― Спасла так, что она сбежала при первой же возможности? ― воительница неопределённо махнула рукой в сторону. ― Причём на моём драконе.       ― Её накажут за этот проступок, когда она вернётся, ― Милоса посмотрела в сторону окна, через которое в помещение проникал робкий дневной свет.       ― Ага. Если вернётся, ― Эния скептически поджала губы и вновь скрестила руки на груди. ― К тому же её уже давно покарали боги. Сомневаюсь, что есть наказание более жестокое.       ― Ты о чём? ― королева повернула голову в сторону дозорной и вопросительно изогнула брови, ожидая ответа.       ― Ты, ― рыжеволосая дева сделала несколько шагов в сторону Милосы. Остановившись возле её трона, продолжила: ― Её главное наказание в этой жизни.       Амазонка удивлённо уставилась на свою сестру.       ― Вот только давай ты не будешь учить меня тому, как воспитывать Астрид и Мелиссу, ― подняв правую руку, она призвала воительницу к молчанию. ― Своими ты так и не обзавелась, решила за моих взяться?       От услышанного Эния сделала шаг назад.       ― Да как ты?.. ― гречанка с непониманием воззрилась на Милосу и разочарованно покачала головой.       Глаза вдруг слабо защипало, а горло сдавил противный ком — амазонку только что задели за живое. Контролировать эмоции становилось сложнее, однако, справившись с потоком чувств, воительница подняла глаза на королеву, которая уже успела пожалеть о сказанных словах.       ― В общем так. — Эния, сделав уверенный шаг в сторону трона, потянулась руками к тиаре, что украшала её голову. Сняв серебряный обруч, символ своего положения на архипелаге, она бросила его к ногам королевы. Витиеватое украшение со звоном брякнулось на мраморный пол. ― До тех пор, пока ты не изменишь своё решение относительно Астрид, я отказываюсь быть твоим советником.       Поведение своей верной подруги и главной помощницы вывело Милосу из равновесия, однако виду она не подала и продолжила сидеть неподвижно, словно статуя, в ожидании её дальнейших действий.       ― И пока ты не возьмёшь свои слова обратно, ― Эния принялась судорожно стягивать с кистей рук серебряные браслеты, ― я отказываюсь выходить в дозор и заниматься военным управлением. ― С этими словами массивные украшения полетели к ногам королевы. ― А теперь прошу меня простить… ваше величество. ― Рыжеволосая воительница бесцеремонно повернулась спиной к амазонке и направилась к выходу из тронного зала. Однако через несколько шагов она остановилась, будто бы что-то позабыв, и развернулась в пол-оборота к Милосе, ― и верни мне моего дракона. ― Бросив последнюю фразу, девушка быстрее зашагала к массивным дверям, чтобы поскорей покинуть помещение.       Грохот закрывающихся дверей эхом пронёсся по тронному залу. Милоса сидела неподвижно ещё около минуты, а когда же, наконец, пришла в себя, потянулась за украшениями, которые Эния с брезгливостью швырнула к её ногам: серебряные браслеты и тиара, усыпанные драгоценными камнями и украшенные гравировкой. Искусная работа древнего эллинского мастера. Тяжело вздохнув, дева уложила всё на постамент, который находился рядом с её троном.       Облокотившись локтями на колени, гречанка спрятала лицо в ладонях.       — О боги! Если бы не баранье упрямство Астрид… Наглая, неблагодарная девчонка! Когда вернётся, я устрою ей такое наказание, что Тартар покажется Елисейскими Полями.       Милоса откинулась на спинку трона и подняла глаза к расписному потолку. С мраморного свода на неё осуждающими взглядами смотрели олимпийские боги.       Прикрыв глаза, эллинка втянула в себя прохладный воздух, в котором витали ароматы краски, мрамора и цветов. Выдохнув приятные для женского обоняния запахи, Милоса вновь посмотрела наверх. На этот раз её взору предстала массивная остроугольная драконья морда. Несмотря на то, что взгляд Лунного Духа был устремлён вперёд, на вход в тронный зал, именно сейчас гречанке показалось, что этот древний темискирский символ смотрит сапфировыми глазами точно на неё.       ― Ну хотя бы ты не начинай…       Женское внимание вдруг привлёк топот лап. Милоса повернула голову в сторону звука и замерла — в тени колонн мелькнули разноцветные перья. Сицилия. Драконица передвигалась крадучись и то и дело воровато оглядывалась по сторонам, будто бы боялась быть обнаруженной.       ― Иди ко мне, ― амазонка окликнула Фурию; та моментально вытянулась и подняла уши вверх. Завидев Милосу, рептилия тут же направилась в её сторону.       Когда Сицилия оказалась рядом с эллинкой, она потёрлась о её колени, а потом положила на них белоснежную морду и подняла на женщину бирюзовые глаза, будто бы ожидая каких-то действий или слов с её стороны.       ― Потеряла что-то? ― дракон жалобно заурчал. ― Ну конечно потеряла. Хозяйку свою бестолковую… ― опять послышался протяжный драконий «плач».       Милоса снова откинулась на спинку трона и прикрыла глаза. У её ног лежала Пернатая Фурия и продолжала утробно выть, будто бы это могло ускорить возвращение её блудной всадницы. Воительница нахмурилась: она никак не могла взять в толк, почему Астрид, её дочь, воспитанная в строгости северных традиций, поступила так опрометчиво? Почему она позволила себе бросить своего хранителя и улететь на чужом драконе богам известно какую сторону?       Милоса тряхнула головой, будто бы это могло помочь выбросить из головы неприятные думы; гречанка попыталась отвлечься от дурных мыслей, однако побег дочери и неприятные разговоры с Энией никак не желали оставлять её.       «Зачем ты это сделала?»       Простой вопрос, заданный дозорной, не давал Милосе покоя.       — Если бы она знала реальную причину моего беспокойства, то, наверное, отстала бы от меня со своими нравоучениями. Как думаешь, Сицилия? — дракон, словно желая поддержать двуногую, тихо заурчал и поспешно затих.       Сама же Милоса окунулась в воспоминания многолетней давности, после которых её жизнь разделилась на «до» и «после».

[Flashback]

13 лет назад.⁴       Многолетняя война, шедшая между охотниками и амазонками, почти закончилась, однако отголоски её по-прежнему сотрясают Темискиру: уже редкие, но от того не менее жестокие набеги на границы островной империи всё также не дают гречанкам покоя. Однако, несмотря на потуги малочисленного врага, исход войны был предрешён. До мира, которого так жаждали Северные Земли, оставалось совсем немного.       Жизнь Милосы в тяжёлые военные годы казалась раем даже ей самой: удачное во всех смыслах замужество (что само по себе было большой редкостью для амазонок), радость материнства — год прошёл с того момента, как свет увидела первая из наследниц рода; теперь, обременённая вторым дитя, гречанка молилась, чтобы это также была дочь; достаток, доступный не всем темискирским сёстрам… Простое девичье счастье, которое не было понятно греческим воительницам.       Милосе казалось, что последние несколько лет Тихея ни на шаг не отходит от неё. Ей казалось, что богиня судьбы оберегает её жизнь от невзгод; казалось, что она дарует ей удачу даже в самых, на первый взгляд, безумных начинаниях.       И ей действительно лишь казалось.       В двадцать лет, пройдя все испытания, Милоса заслужила право быть зачисленной в элитный военный отряд, куда чуть ранее попала её верная боевая подруга и некровная сестра Эния.       После первой же успешной битвы, проведённой в южных землях, Милоса была назначена командующей диверсионной группы.       — Шустро продвигаешься по службе, — немолодая амазонка с усмешкой взирала на едва отошедшую после битвы дочь королевы. — Первый бой, и сразу в командиры.       — Чего пристала, Аделия? — вторая воительница толкнула плечом старшую амазонку, как бы прося её оставить принцессу в покое. — Аль обидно, что она твою задницу от охотничьего меча спасла?       — Мою-то задницу она шустро спасла… А сможет и с остальными так же? — эллинка отмахнулась от напарницы и повернулась к поникшей от услышанных речей Милосе. — Поубавь свой пыл. Малая ты ещё для командирства. Одна победа над врагом ещё ничего не значит — за выигрышем часто следует поражение.       Принцесса смолчала, не желая ввязываться в ссору, однако огонь непокорства и обиды всё же взыграл в ней: на следующий же день она из упрямства приняла на себя полное командование и отправилась с собранным лично отрядом в земли охотников. Задача, поставленная перед диверсионной группой, была проста и стандартна: разведка, освобождение драконов из ловушек и плена, а также максимальное истребление сил противника.       Небольшая команда состояла из двенадцати воинов, самых лучших, что могла отобрать Милоса; кроме самой принцессы в отряд попали Азариас, её муж, королева Амарис и Эния.       Заново сформированный отряд, несмотря на неопытность молодого командира, по приказу королевы был заброшен в самую опасную часть Нового Мира — к северному пределу, где располагались земли викингов.       Архипелаг, на который прибыл диверсионный отряд, довольно давно не посещался амазонками — после последнего поражения северяне не решались ввязываться в противостояние с гречанками. Центром этого Предела был остров Олух — его жители редко вступали в конфликты с эллинками, а потому военного интереса для оных не представляли. Единственной причиной конфликтов между амазонками и олуховскими скандинавами были убийства драконов.       — Остров Драконьей Гряды? Зачем он нам сдался? От Олуха больше проблем, чем от этой груды камней.       — Тревожные вести доносятся отсюда, — Амарис с безразличием посмотрела на свою дочь и вновь устремила взор на небольшой каменистый остров, сплошь покрытый снегом. — Надо проверить, правдивы ли слухи, что дошли до моих ушей. Пока есть время, помолись богам, чтобы сказанное шептуньями оказалось ложным доносом.       Милоса нахмурилась: по пути сюда до неё долетали обрывки странных разговоров, мол, викинги сумели подчинить себе драконов, начали использовать их в своих грязных целях… Однако девушка отнеслась к этим сплетням весьма скептически, не желая принимать их за чистую монету — эти северяне быстрее головы положат, чем станут подчинять себе рептилий, даже для своих дел.       Но даже королева была иного мнения.       — Часть отряда остаётся здесь. На разведку пойдут несколько человек. Драконов оставляем у выхода, за теми скалами, — Амарис указала на огромную кучу небрежно разбросанных камней, в которых легко можно было укрыться от посторонних глаз.       — Но это глупо, — Милоса с непониманием смотрела на свою мать. — В случае чего драконы — единственное наше спасение!       — Как раз таки «в случае чего» нашим хранителям следует находиться как можно дальше от опасности. Не забывай: наша главная задача — охранять драконов. Любой ценой.       В ответ Милоса лишь поджала губы, безмолвно подчиняясь приказу матери. Коротко кивнув, гречанка отошла в сторону.       Царящий в этих землях смертельный холод вцепился в воительницу ледяными пальцами, заставив её поёжиться. Девушка плотнее закуталась в свой походный плащ, однако даже он не спасал от пронизывающего ветра.       Азариас, всё это время безмолвно наблюдавший за своей женой, неспешно подошёл к ней и крепко обнял за плечи.       ― В твоём положении тебе не стоило лететь сюда, ― мужчина теснее прижал девушку к себе, стараясь согреть её теплом своего тела, однако это получалось у него из рук вон плохо ― его самого била крупная дрожь. ― Если ты заболеешь…       ― Всё нормально, ― Милоса отмахнулась и плотнее закуталась в плащ. ― К тому же… я не могла упустить возможность побыть хотя бы раз командиром настоящего диверсионного отряда. Когда ещё мне выпадет такая честь?       ― Амазонки… ― фыркнув, мужчина поцеловал девушку в щёку.       ― Оставьте свои нежности, — тихий, но довольно грубый голос Амарис привлёк внимание и Милосы, и Азариаса. — Сейчас не время и не место. По возвращении домой будете лобызаться.       Принцесса робко улыбнулась и отстранилась от эллина.       ― Милоса, командуй, наконец, ― Амарис небрежно махнула рукой в сторону дочери и приготовилась слушать указания. Гречанка стушевалась: отдавать приказы королеве Темискиры было чем-то из ряда вон, однако, всё же собравшись с мыслями, девушка принялась излагать суть наскоро сколоченного плана.

***

      ― Всё ясно? ― Милоса оглядела нарочито строгим взглядом боевую группу.       ― Да, всё предельно ясно, ― Эния сняла с себя лук. ― Вопросов не имеем. Отправляемся?       ― Не забывайте: наша задача — разведка; узнаём, что происходит, и, если понадобится, возвращаемся за подкреплением. Постарайтесь не ввязываться в конфликты.       ― Наверняка все эти слухи просто чья-то глупая шутка, ― Эния смотрела куда-то в сторону, пытаясь зорким глазом разглядеть что-нибудь интересное.       ― А может быть, это ловушка, ― уже шёпотом проговорила Милоса. — Будьте настороже.       Остров Драконьей Гряды размерами был не слишком выдающимся: небольшая груда полузатонувших скал, облететь которую на драконе можно было меньше чем за четверть часа. Растительности здесь практически не было — лишь та редкая, что могла поселиться на каменистой земле и выжить в холодных условиях. Остров был открыт почти со всех сторон, а потому и спрятаться здесь было негде. Однако внимание амазонок привлёк огромный ход, ведущий, судя по характерному запаху, к воде. Земля в тоннеле была изрезана следами людей и драконов.       ― Не похоже, что здесь когда-то были битвы, ― Милоса скептически скривила губы. ― Смотрите, как расположены следы. ― Указав пальцем на заснеженную поверхность, девушка подошла ближе, ― как будто драконы и люди шли ровным строем.       ― Мы это узнаем внутри пещеры, ― Эния указала плечом лука в сторону хода.       Туннель уходил глубоко вниз. Спуск по камням, среди которых то и дело попадались глыбы льда, отнимал у эллинок много сил и времени. Вскоре, когда вся группа воительниц оказалась возле выхода из тоннеля, их глазам предстало исполинских размеров помещение с ледяным потолком. Милоса опустила взгляд вниз.       — Вода…       — Морская вода, — поправила её Эния. — Значит, эта пещера своего рода навес. Или купол. И где-то неподалёку находится вход сюда. Гляди.       Эния указала на подземное «озеро», на поверхности которого покачивались несколько боевых кораблей; герба на их парусах были Милосе незнакомы.       ― Эй… ― девушка шёпотом окликнула свою небольшую команду. ― Давайте туда. ― Указав на огромные камни, амазонка, стараясь не издавать лишних звуков, направилась в их сторону.       В это время на берегу проходило что-то вроде военного совета: вокруг небольшого стола, на котором были разложены карты и какие-то пергаменты, стояли с несколько человек и что-то бурно между собой обсуждали.       — Нужно подслушать, о чём они говорят, — Милоса кивнула головой в сторону викингов. — Информация может оказаться полезной.       Девушка дала амазонкам сигнал, чтобы они подобрались ближе; отряд тотчас окружил викингов. Впрочем, даже с более близкого расстояния услышать хотя бы толику речей не представлялось возможным — звуки природы и повседневности перебивали хоть и бурные, но тихие разговоры скандинавов.       Милоса про себя смачно выругалась, понося на чём свет стоит собравшихся охтников. Гречанка принялась оглядываться, стремясь найти выход из сложившейся ситуации. Её взгляд мазнул по пролому в дальней стене.       ― У меня созрел план, ― едва слышно произнесла Милоса. ― Видите ход? ― вся команда посмотрела ту сторону, куда указывала дева. ― Готова спорить, там они держат драконов. Откроем клетки и с их помощью разобьём охотников. Оставшихся в живых возьмём в плен и допросим.       ― Не ввязываться в конфликты, да?.. ― Эния окинула подругу озадаченным взглядом. ― Рискованно. Ты уверена?       ― Вперёд, ― Милоса, даже не удостоив эллинку мимолётным взором, махнула рукой, призывая всех идти на позицию.       Отряд добрался до драконьей темницы незамеченным — стражи по периметру было мало, а занятые на совете скандинавы были слишком увлечены разбором карт, чтобы отвлекаться на происходящее вокруг. Стоило воинам оказаться внутри, как в нос ударила отвратительная вонь.       ― Фууу… мать вашу, ― Эния поморщилась и закашлялась. ― Кто здесь умер?       ― А ну тихо! ― Амарис зашипела на молодую эллинку. ― Иначе наши изрубленные тела будут вонять точно так же. Нас никто не должен видеть и слышать. Шагайте. Молча.       Амазонки, стараясь заглушать даже поступь шагов, прошли чуть дальше. Когда глаза, наконец, привыкли к полутьме, воительницы смогли разглядеть пещеру. Это было довольно тёмное помещение, освещаемое только слабо чадащими факелами. Тут и там то и дело слышалось приглушённое рычание драконов, эхом разносящееся по темнице.       — Странно, что мы не встретили здесь стражу… — Эния с опасной огляделась, задерживая взор на особенно тёмных углах пещеры. — Не похоже, что это то место, которое не следует охранять.       Милоса косо зыркнула на подругу, но всё же достала меч из ножен, готовая в любой момент кинуться в бой. Девушка нервничала — она всеми фибрами ощущала таящуюся в пещере опасность, однако не могла обнаружить явных её признаков.       ― О, Артемида, ― голос Энии отвлёк принцессу от мрачных мыслей. ― Как можно так с ними обращаться?       Милоса подошла к одной из клеток ― в просторном загоне находились три Змеевика, закованных в цепи. Чешуя под ошейниками была истёрта и из-под металла сочилась кровь, сами же драконы лежали на ледяном полу и почти не двигались.       ― Мрази… Ненавижу викингов…       ― Тс-с! Не время, Эния, ― Амарис строго посмотрела на амазонку. ― Освобождаем драконов и действуем по плану.       Ни минуты не раздумывая, гречанки принялись ломать замки на решётках.       Милоса наскоро расправилась с засовом на очередной клетке и настороженно замерла: когда замок был сломан, дракон, вместо того, чтобы броситься на волю или осклабиться на чужачку, отрешённо смотрел в её сторону.       ― Эния, ― эллинка, не сводя напряжённого и испуганного взгляда с рептилии, шёпотом окликнула свою подругу.       ― Чего тебе? ― доломав очередную решётчатую дверь, она подошла к принцессе. Воительница лишь молча кивнула на Ужасное Чудовище, которое смотрело будто бы сквозь деву.       Амазонка повернула голову к рептилии и тут же замерла в оцепенении. Глаза дракона не двигались, зрачки были сужены, но признаков агрессии он не проявлял.       ― Что это с ним?       ― Нашла у кого спросить, ― Милоса перевела испуганный взгляд на подругу.       В девичьей душе поселилась тревога: амазонка понимала, что происходящее с драконами ненормально, что здесь находиться опасно, однако, вместо того, чтобы отдать приказ об отступлении, гречанка бросилась к следующей клетке и принялась ломать засов.       В этот момент под сводами пещеры стали раздаваться громкие шаги. Воительницы, бросив замки, обнажили мечи и приготовить к атаке. Из тени каменных «колонн» неспешно вышли двое стражников. Завидев нарушителей, охотники, застигнутые врасплох, замерли; мужи неспешно переводили взгляд с одной девы на другую.       ― Предупреди хозяина! Здесь лазутчики! ― отмерев, один из викингов тут же достал свой меч и бросился в сторону Милосы, стоявшей ближе всех к выходу из темницы, второй же кинулся назад в стремлении предупредить прочих охотников о вторжении.       ― Эния, нас не должны обнаружить остальные! ― амазонка, мигом осознав, что от неё требуют, без лишних вопросов бросилась за вторым викингом, набегу накладывая стрелу на тетиву.       Первый же воин направился в сторону Милосы с твёрдым намерением убить её. Девушка без труда сумела парировать несколько мощных атак, однако вскоре под натиском викинга потеряла контроль; меч с грохотом упал на каменистую поверхность пещеры, сама же амазонка была сбита с ног сильным ударом в лицо.       Гречанка попыталась подняться, однако сильная боль, пронзившая затылок, не давала возможности даже полноценно рассмотреть стоящего перед ней скандинава, что уже занёс свой меч над девичьей головой.       Воздух рассёк звук спускаемой тетивы и короткий свит летящей стрелы; снаряд пронзил руку викинга, и его меч с грохотом упал подле ног Милосы. Девушка бросила короткий взгляд в сторону — неподалёку стоял Азариас с луком в руках.       — Ах ты сволочь! — злобно зарычав, охотник вытащил небольшой клинок, закреплённый за спиной, и кинулся в сторону эллина. Милоса вновь попыталась встать с земли, чтобы помочь Азариасу, но её лишь повело в сторону, и она вновь обессиленно рухнула на землю.       Амазонка бросила взгляд на сошедшихся в бою мужчин: огромный скандинав с лёгкостью выбил из рук Азариаса короткий меч, который тот успел поднять с земли, схватил его за волосы и с силой приложил головой об стену; мужчина без чувств упал на землю.       Взяв в здоровую руку клинок, викинг занёс его над головой грека.       ― О нет… ― Милоса предприняла ещё одну попытку встать, но и она не увенчалась успехом ― голова нещадно ныла, а картинка окружающего мира расплывалась при любом, даже лёгком движении. Эллинка обречённо смотрела вперёд, не бросая при этом отчаянных попыток подняться. Вскоре девушке удалось встать на колени; она схватила заложенный в ножны кинжал, замахнулась и, почти не прицеливаясь, бросила клинок в сторону викинга, надеясь, что он попадёт в цель.       По счастливой случайности оружие попало аккурат в ногу воину, и тот с глухим криком осел на землю; следом послышался свист стрелы, и шальной снаряд легко пронзил грудь охотника.       Однако было уже поздно: скандинавский меч достиг своей цели раньше…       Маска ужаса застыла на девичьем лице. Опираясь о стены, гречанка на ватных ногах направилась к двум воинам, что безжизненно лежали рядом друг с другом. В душе Милоса надеялась, что всё обошлось, и Азариас просто без сознания. Однако чем ближе дева подходила к телам мужчин, тем больше тревога терзала её; оказавшись рядом, амазонка увидела, что из спины викинга торчит чёрная стрела, а из груди её мужа…       ― Нет… ― дева подалась вперёд и резким рывком вытащила меч из податливой плоти, а затем откинула в сторону треклятое оружие. — Нет! — Милоса обессилено упала на колени и закрыла лицо руками; всё её тело пробила крупная дрожь.       Положив голову на грудь Азариаса, она стала вслушиваться, всё ещё надеясь услышать его сердцебиение, но… тишина… проклятая тишина, которую амазонка будет ненавидеть до конца своей жизни.       ― Ты же обещал, что всегда будешь рядом… ― дева в отчаянии ударила уже мёртвого мужчину по груди. ― Обещал… ― глаза её больно защипало, и по щекам побежали крупные слёзы, а из горла начали вырываться рыдания. Милоса прижала ладонь ко рту, чтобы хоть как-то заглушить рвущийся наружу крик.       ― Милоса! Амарис! ― громкий голос Энии эхом пронёсся по пещере. ― Нас обнаружили остальные. Убираемся отсюда.       На призыв боевой подруги гречанка не среагировала — она продолжила сидеть рядом с бездыханным телом мужа, будто это могло вдохнуть в него жизнь.       ― Милоса, ― к принцессе подбежала Эния. ― Поднимайся! Нет вре… ― амазонка осеклась, когда увидела кровавое зрелище, представшее её взору. Буквально несколько мгновений она поражённо молчала, но, быстро взяв себя в руки, принялась трясти свою подругу за плечи. ― Давай, нужно сваливать отсюда. Не время для скорби!       Милоса подняла отречённый взгляд на воительницу.       ― Поднимайся, ― девушка схватила принцессу за плечи и потянула на себя, однако та продолжила сидеть, не желая двигаться с места. ― Хорошо…       Эния хорошенько замахнулась и отвесила Милосе звонкую пощёчину. Гречанка, голову которой прошила сильная боль, со злостью зыркнула на лучницу, не испытывавшую, похоже, угрызений совести от своей выходки.       ― Нам нужно убираться отсюда.       ― Я не уйду без него! ― Милоса указала на тело Азариаса.       ― Мы в опасности. Нам нужно добраться до остального отряда и наших драконов, ― девушка пыталась достучаться до принцессы. — С новыми силами мы сможем вернуться обратно и забрать его тело. Пожалуйста, Милоса. Не желаешь думать о себе, так помысли об Астрид.       Эллинка обречённо посмотрела на Энию, а затем перевела взгляд на мёртвого мужчину.       ― Я скоро вернусь, ― едва слышно пробормотав короткую фразу, амазонка склонилась над телом мужа и коснулась губами его губ. Пошатываясь, девушка, не без помощи подруги, поднялась на ноги. ― Где моя мать?       ― У входа в пещеру, вместе с нашими хранителями. Идём скорее. Нам нужно встать на крыло.       ― Подожди, ― гречанка нахмурилась. ― Нам незачем идти к нашим драконам. Давай приручим этих, ведь…       ― А ты попробуй, ― грубый мужской голос оборвал Милосу на полуслове. Застигнутая врасплох, девушка резко обернулась на источник звука: возле одной из клеток, невесть откуда взявшийся, стоял высокий мужчина. Чёрные засаленные волосы его были собраны во множество странных сплетений, а страшное от природы лицо ещё больше уродовали толстые глубокие шрамы. В здоровой руке он держал массивное копьё, ― о принцесса амазонок.       Эллинка выхватила меч из ножен Энии и приняла боевую стойку, лучница же мигом заложила стрелу на тетиву, приготовившись в любой момент спустить её. Обе гречанки были напряжены, словно Фурии перед броском. Милоса приготовилась ринуться в атаку, как сзади послышалось злобное рычание.       Резко обернувшись, дева увидела трёх драконов, что медленно шли в их с Энией сторону.       ― Вы желали их приручить. Можете начинать, ― голос рослого викинга был насквозь пропитан ядом. Мужчина выжидающе смотрел на застигнутых врасплох воительниц.       Ужасное Чудовище, которое Милоса освободила с несколько минут назад, угрожающе рыча и разбрызгивая огненную слюну, направлялось в её сторону. Взгляд у дракона, как и раньше, был отрешённым, словно рептилия находилась под сильным гипнозом. Гречанка выпустила из рук оружие, думая, что закалённый металл злит ящера, и медленно вытянула руку, показывая ему, что хочет подружиться, а не нападать. Однако в ответ на это рептилия лишь громче зарычала и клацнула зубами.       Злобный смех прорезал мрачную тишину тюремных сводов.       ― Что такое? Великая покорительница драконов не может управиться с Ужасным Чудовищем? ― викинг раскатисто рассмеялся, но вскоре резко замолк. ― Убить их!       Милоса перевела взгляд на рептилий, что тут же бросились в их с Энией сторону. Сделав кувырок, гречанка подняла меч и бегом направилась к выходу, таща за собой лучницу. Охотник, заприметив побег, попытался перекрыть воительницам путь к отступлению, однако его массивность сыграла против него — миниатюрные амазонки ловко проскочили мимо и бросились к выходу из ледяного зала.       ― Эния, ты же сказала, что Амарис ждёт на входе.       ― Значит, она уже направилась к остальной группе. Тем лучше ― подмога придёт быстрее.       — Надеюсь, ты права…       Вскоре обе воительницы оказались возле выхода из пещеры. Едва вздох облегчения сорвался с искусанных в кровь губ Милосы — «Спасение! Рядом!» — как вдруг воздух прорезал дикий рёв: Злобный Змеевик, распушив крылья и хвост, преградил девам путь к отступлению. Ящер, словно загнанный зверь, шипел и рвался в бой, готовясь в любой момент выпустить в чужаков отравленные шипы.       Эния разом выхватила стрелу из колчана и тут же отправила её в рептилию, поранив той лапу. Оглушительный, на этот раз болезненный рёв сотряс своды каменного навеса.       ― Ты что творишь? ― Милоса вмиг оказалась рядом с дозорной и резко опустила её руки, едва не выбив из них лук.       ― Спасаю наши жизни, ― воительница с неудовольствием посмотрела на принцессу, оттолкнула её и направилась к теперь уже свободному выходу. Однако раненый Змеевик отступать не собирался и предпринял ещё одну попытку напасть, но в тот же миг ему преградил путь белоснежный дракон: рептилия вцепилась в грудь Змеевика огромными когтями и в один мах разодрала её на части.       ― Сапфира! ― ящер, раскрыв в защитном жесте широкие крылья, тут же направился в сторону Милосы, а совсем скоро рядом с ней появился и Змеевик Энии.       ― Успели, ― Амарис с нескрываемым беспокойством осмотрела свою дочь и дозорную гречанку. ― Уходим. Живо!       ― Нет! Нам нужно вернуться в пещеру… ― Милоса указала рукой в нужную сторону.       ― Мы едва выбрались живыми из этого Тартара, и ты опять хочешь вернуться туда?       ― Да! — слёзы обиды и горечи снова навернулись на девичьих глазах. — Я хочу достойно проститься со своим мужем! — Милоса наскоро забралась в седло и дёрнула поводья, давая Сапфире команду разворачиваться и лететь в сторону входа в темницу.       ― Нет, Милоса, — Змеевик Энии преградил эллинке путь.       ― Не пытайся меня…       ― Я сама слетаю туда. Сапфира слишком большая и совсем не манёвренная для такого маленького лаза.       Милоса колебалась с долю секунды, а после, отступившись, благодарно кивнула, позволяя лучнице лететь обратно в драконью темницу.       — Будь осторожна. Мне не нужна сегодня ещё одна потеря.       Не говоря ни слова, Эния под градом летящих в неё стрел повела своего дракона к пещере, в которой ранее произошёл бой.       ― Сапфира, вперёд!       Издав дикий рёв, массивный дракон взметнулся в небо, отвлекая внимание от всадницы Змеевика. Милоса, лишь по счастливой случайности уворачиваясь от летящих в неё стрел, кружила над охотниками, не давая им возможности добраться до Энии.       Совсем скоро в воздухе показались лучница и её Змеевик.       ― Убираемся отсюда, ― Милоса натянула поводья, заставляя Лунного Духа развернуться в воздухе и направиться к выходу из каменно-ледяной пещеры. Амазонка гнала своего дракона так, словно за ней неслись все твари Подземного Мира.       Узкая полоска бледного дневного света показалась впереди, и гречанка сильнее пришпорила Сапфиру, заставляя ту лететь быстрее.       Резкая боль вдруг пронзила девичье плечо. Воительница выпустила из рук кожаные ремни и на вираже едва не ухнула вниз, лишь в последний миг успев ухватиться за драконью «гриву». Следом за первой стрелой в эллинку отправилась вторая: Лунный Дух, краем глаза заприметив снаряд, извернулся, спасая свою наездницу от очередного ранения — стрела вошла аккурат в белоснежную лапу. Дракон болезненно завыл, однако ходу не сбавил. ― Спасибо, сестра. Потерпи немного. Скоро всё кончится. Мама! Улетаем отсюда! ― навстречу Милосе летела Амарис с луком наизготове, но та лишь раздражённо отмахнулась от дочери.       ― Убирайтесь. Я буду за вами, ― амазонка вела Змеевика вниз — к линии лучников, что пытались сбить Милосу. Принцесса проводила королеву обеспокоенным взглядом, однако, вопреки собственному желанию, продолжила лететь к выходу, и лишь страшный вой, раздавшийся позади, привлёк её внимание.       Юркий Змеевик, с пронзённым огромным снарядом брюхом, падал вниз.       ― Мама! — Милоса в ужасе смотрела на камнем падающего хранителя. — Сапфира, за ними! Живо!       Гречанка резко повела своего хранителя к подбитому королевскому дракону. Амарис, выбитая из седла, лежала рядом со Змеевиком, изогнувшись под причудливым углом; из её груди уродливо торчали две стрелы. Милоса, не обращая внимания на царящий вокруг хаос, спешилась с Духа и бросилась к матери.       ― Не может быть… Мама! — амазонка, шальным взглядом смотря на бездыханное тело Амарис, зашлась в крике. — Да будьте вы все трижды прокляты! Будьте прокляты!       Горькие слёзы снова опалили девичьи щёки. Милоса, не сдерживая рыданий, прильнула к мёртвой королеве, словно это могло заставить её открыть глаза.       — Мама… нет-нет-нет… только не ты… нет…       — Милоса! Милоса! — пропитанный паникой голос Энии, звучавший в отдалении, привлёк внимание юной амазонки: Змеевик лучницы стрелой летел в сторону выхода. Принцесса грубо смахнула слёзы со щёк и, не без помощи Сапфиры, перетащила тело матери в седло. — Теперь уходим. Быстро!       Дух, рыча и уворачиваясь от летящих стрел, стремглав помчался к выходу.       ― Мы уже хотели возвращаться обратно за вами, ― стоило Сапфире и её всаднице появиться, как к ним бросилась Эния. ― Где королева?       Милоса подняла обречённый взгляд на лучницу и снова опустила его на тело матери. Амазонка проследила за девичьим взором, и вздох отчаяния вырвался из её груди.       ― Но…       ― Всё потом, Эния. Сейчас ― домой.       Сапфира без лишних команд поднялась в небо и направилась в южную сторону, к родным берегам.       ― Клянусь всеми богами, я отомщу вам, отродья Одина...

[Конец Flashback]

˜”*°•. இ .•°*”˜

      Спустя несколько долгих часов лёту, Астрид оказалась в территориальных водах Северных Земель.       — Быстро ты нас донесла до дома, — эллинка бросила тревожный взгляд на видневшиеся вдали пики Темискирских гор. Погружённая в тяжёлые мысли, молодая воительница и не заметила, как оказалась подле родных берегов. — Осталось придумать, что я скажу матери… Она меня точно убьёт. Может, сказать правду? Как думаешь?       В ответ Элен лишь помотала головой и невнятно заурчала — ей не было никакого дела до тяжких дум малознакомой наездницы.       — Ты так же разговорчива, как и твоя хозяйка… — Астрид устало выдохнула и принялась судорожно думать, как ей лучше сказать о мальчишке, с которым она столкнулась в северных землях. Поверить в историю, будто викинги перестали воевать с драконами было не то что трудно — невозможно. Однако увиденное гречанкой говорило совершенно об ином.       Амазонка сфокусировала взгляд на неминуемо приближающемся архипелаге.       — Давай, Элен, шустрее.       Змеевик недовольно заворчал, однако покорно выполнил приказ всадницы и о всех крыльев помчался к Материнскому Острову, благо он был уже совсем рядом — разглядеть высокие оборонительные стены города уже не составляло никакого труда.       Вскоре Астрид оказалась над высокой каменной оградой, многие века служившей защитой от набегов с севера. На смотровых площадках стояли вооружённые дозорные.       — Надеюсь, они не примут меня за чужачку и не нашпигуют стрелами.       Впрочем, несшие вахту воительницы не обратили на прилетевшую с северной стороны всадницу ровным счётом никакого внимания.       ― Элен, на Агору, ― Астрид потянула поводья немного в сторону, заставляя еле перебиравшего крыльями дракона сменить направление полёта. Рептилия нервно мотнула головой — лететь так далеко у неё не было сил; Змеевик стремился приземлиться на ближайшую пригодную для этого площадку. ― Ну же, Элен. Скоро ты отдохнёшь. Пожалуйста.       Вяло повинуясь девичьему приказу, дракон полетел в сторону площади, заполненной торговцами, покупателями и обычными зеваками. Огромное количество людей, облачённых в пёстрые одежды своих каст и народов, сновали туда-сюда. Со стороны эта толпа казалось Астрид ковром, сотканным из разноцветных лоскутов, но шумом напоминала огромный улей, в котором вовсю кипела работа.       ― Туда, Элен, ― дева указала на небольшое свободное пространство. Змеевик тяжело приземлился и тут же осел на землю, показывая всем своим видом, что с этого места он более ни на оргию не сдвинется. ― Прости, девочка. ― Астрид погладила уставшую рептилию по чешуйчатому носу, однако та никак не отреагировала, лишь сложила крылья, давая понять, что в ближайшее время общаться она ни с кем не собирается. ― Эния меня убьёт…       ― Конечно убьёт, ― позади юной всадницы раздался знакомый строгий голос, от которого она невольно вздрогнула. Дева втянула голову в плечи и продолжила стоять спиной к старшей амазонке, не рискуя поворачиваться к ней. ― Я так и буду смотреть на твой затылок? Или Её Милость удостоит меня хотя бы мимолётным взором?       «Артемида, за что?!»       Астрид меньше всего на свете хотелось видеться с дозорной именно сейчас — при огромном количестве народа: быть публично оттасканной за волосы или за ухо — сомнительное удовольствие.       Издав тяжёлый вздох, юная амазонка всё же медленно повернулась к Энии, однако голову поднимать не стала. В тот момент в голове принцессы пронеслась шальная мысль, что надеть широкий капюшон перед прилётом в город было отличной идеей — плотная ткань хорошо скрывала испуганную физиономию молодой всадницы.       ― Может, ты уже снимешь эту тряпку и посмотришь на меня? ― Астрид опять вздрогнула от громкого голоса, однако продолжила стоять совершенно неподвижно. — Ну ладно. — Девичьего слуха коснулись звуки быстро приближающихся шагов.       Амазонка было дёрнулась вперёд, чтобы избежать встречи с Энией, но дозорная оказалась шустрей: она грубо схватила принцессу за плечо и резко развернула на себя.       ― И как это назвать? ― Эния сорвала с головы Астрид капюшон и вперилась в неё злым взглядом. ― На меня смотри. ― В ответ юная воительница лишь сильнее зажмурила глаза и быстро-быстро помотала головой. ― Астрид. На меня смотри. Я всё равно заставлю тебя это сделать. Силой.       Принцесса некоторое время стояла, отвернувшись от лучницы, однако, поняв, что её никто не отпустит, пока она не выполнит приказа, всё же подняла глаза на дозорную.       ― Эния, я могу всё объяснить, ― вжав голову в плечи, дева смотрела на разозлённую лучницу, готовую, казалось, отвесить ей оплеуху.       ― Уж потрудись, ― воительница отпустила Астрид и, скрестив руки на груди, стала ждать объяснений. ― И сделай так, чтобы твоя легенда была более-менее правдоподобной.       Всадница тяжело вздохнула. Что ей было сказать? Рассказать о причине, по которой так поступила? Так Эния итак это знает. Объяснить мотив? Вряд ли поймёт.       ― Долго ждать? ― Эния нетерпеливо стучала носком сандалии по пыльной земле.       ― Я не могу ничего объяснить… ― вздохнув, Астрид обречённо опустила руки. ― Прости меня.       Дева подняла глаза на воительницу: она стояла по-прежнему со скрещенными на груди руками, губы скептически поджаты, а в глазах читались укор, злоба и обида.       ― После Игр ты не появлялась в городе почти два дня. Один из них ты провела неизвестно где, неизвестно с кем и неизвестно как, ― голос амазонки был спокоен, но твёрд. ― Оседлала моего дракона, даже не спросив у меня разрешения, улетела одной Артемиде известно куда, вернулась, как ни в чём не бывало и говоришь «прости»?       Юная всадница понурилась ещё сильнее: была бы это её мать, дева крикнула бы что-нибудь и убежала бы, как всегда и делала, однако сейчас перед ней стояла Эния, не просто дозорная, не просто правая рука королевы, а её, Астрид, некровная родственница, названная тётя, всегда поддерживавшая девичьи начинания, какими бы безумными они ни были; которая всегда помогала советом, когда деве было трудно; которая передала Астрид свои военные знания и умения, когда ей это было так необходимо, которая… которая… которая… Этих самых «которая» принцесса могла упомнить хоть с сотню.       Амазонка снова опустила голову и уставилась на каменные плитки. Так стыдно и мерзко ей не было никогда в жизни.       ― На меня смотри, ― эллинка вздрогнула и исподлобья взглянула на Энию. ― Нормально смотри. ― Так что скажешь в своё оправдание?       ― Мне нечего сказать… ― Астрид зажмурилась и вознесла мольбу богам, прося их покарать её на том месте, где она стоит; изжечь, чтоб и головешек не осталось — зная норов Энии, можно было ожидать, что та даже девичий прах заставит покаяться в содеянных грехах. Лучница сделала шаг к принцессе и с вызовом посмотрела ей в глаза.       ― Это, ― гречанка замахнулась и отвесила Астрид лёгкий, но ощутимый подзатыльник, ― за то, что сбежала. ― Всадница втянула голову в плечи. ― Это, ― воительница ударила принцессу в плечо, ― за то, что не предупредила. ― А это, ― амазонка схватила миниатюрную северянку за ухо и потянула на себя ― деве пришлось сжать губы, чтобы позорно не запищать, ― за то, что довела моего дракона вот до такого состояния. ― Дозорная махнула рукой в сторону Змеевика, что сейчас спал крепким сном. ― Ещё так делать будешь? М?       Астрид отрицательно помотала головой, стараясь не произносить ни звука.       ― Вот и хорошо, ― Эния, наконец, разжала свою хватку. Астрид обиженно зыркнула на свою тётю, которая только что публично оттаскала её за ухо — больно и унизительно. Впрочем, жаловаться юной воительнице было не на что — в годы молодости Милосы и Энии за нарушении дисциплины полагалась плеть или тюремное заключение. ― Месяц у тебя будут сдвоенные тренировки. Кроме того, будешь ухаживать за Элен, пока она не встанет на крыло: кормить, поить, чистить чешую и выгребать из её стоила дерь…       ― Ладно-ладно! ― подняв руки, Астрид призвала свою тётю к молчанию. — Я поняла…       ― Вот и умница, ― губы Энии скривились в усмешке. ― Жду завтра с первыми лучами солнца. И не вздумай опаздывать. А теперь шагай отсюда.       Астрид не стала ждать у моря погоды и какого-нибудь очередного изощрённого наказания для себя и стрелой понеслась к выходу с торговой площади. Не оглядываясь. Вскоре амазонка оказалась у главной арки, где принялась оглядываться по сторонам, силясь найти знакомые лица. Осмотревшись, дева поняла, что ни сестёр, ни Милосы, ни драконов здесь нет.       — Ладно… надо найти Сицилию.       Эллинка спешно направилась в сторону дворца, надеясь, что по пути ей не встретится кто-нибудь знакомый. Однако занявший несколько минут путь оказался чистым. Сбавив шаг, дева спокойно поднялась по мраморным ступеням ко входу, который охраняли две воительницы, вооружённые копьями и щитами.       Астрид внутренне напряглась: северянка была уверена, что стражницы схватят её и отведут к королеве, однако амазонки лишь учтиво поклонились и продолжили стоять неподвижно, словно статуи.       Стоило всаднице Фурии оказаться в коридорах дворца, как на неё обрушилась звенящая тишина — ненавистное чувство, которое всегда вызывало в её душе ужасное волнение.       Астрид любила свой дом — он всегда казался ей красивым, величественным, но именно сейчас всё это величие (массивные резные колонны, огромные фрески, обилие серебра и золота) ужасно давило, заставляя лишний раз убеждаться в своей никчёмности и неправильности сделанного ранее.       Вскоре дева оказалась возле тронного зала — ноги сами привели её сюда, из привычки; Сицилия любила бывать в этом просторном помещении — здесь была воля для бега и коротких перелётов, настолько огромным был королевский зал. Астрид замерла, никак не решаясь толкнуть двери — она была уверена, что кроме своего дракона встретит там и свою мать.       Глубокий вдох… медленный выдох… вдох… выдох… Немного успокоившись, дева толкнула массивные двери.       Милоса восседала на своём троне: облачённая в королевский белый доспех, с золотым венцом в волосах и церемониальным копьём в руках она смотрелась как никогда величественно; строгий взгляд голубых глаз был направлен точно на вошедшую амазонку. Астрид против воли остановилась, не решаясь продолжить ход — одного взора Милосы хватило, чтобы заставить её потерять остатки смелости и дерзости.       Девичьи ноги сразу налились свинцом, а в её душе снова появилось неприятное чувство. Глубокий вдох… медленный выдох…       Эллинка постаралась пересилить себя и с трудом сделала шаг вперёд, а затем ещё один и ещё… Не спеша она подошла к трону и поклонилась королеве, как и подобает.       Решившись, Астрид подняла взгляд на свою мать: её глаза сверкали строгостью, перемешанной с разочарованием и волнением. Сицилия, лежавшая в ногах королевы, лишь недовольно рыкнула и демонстративно отвернулась от хозяйки.       ― Где ты была так долго? ― твёрдый, словно камень, голос Милосы эхом пронёсся по тронному залу.       ― Мне нужно было побыть одной, ― Астрид старалась говорить как можно более безразлично, однако от волнения девичий голос всё равно дрожал.       ― Одной, говоришь? ― королева удивлённо изогнула брови. ― И куда же ты летала? И на чьём драконе? Сицилия уже второй день находится возле меня.       Дева мысленно выругалась и предусмотрительно сделала шаг назад, находу придумывая более-менее реалистичное оправдание своему поступку, однако в её голове всё перемешалось: Игры, викинг, северный остров, драконы…       ― Я слушаю, ― Милоса откинулась на спинку трона и крепче сжала копьё. ― Где ты была?       ― Эм… в общем… как раз об этом я и хотела поговорить… ― Астрид опустила голову и начала нервно теребить чёрную ткань плаща. Собрав мысли в кучу и выстроив их в мало-мальски стройную фразу, принцесса выпалила всё на одном дыхании: ― Я летала далеко на север за пределы Темискиры. В земли викингов.       ― Что?! ― Милоса с криком подскочила с трона, напугав тем самым не только Астрид, но и лежавшую на полу Сицилию. ― Они наши враги, тебя могли запросто убить! Ты в своем уме?       ― Это ещё не всё. Я там встретила одного из викингов… ― на этот раз напуганная гневным порывом матери Астрид подняла голову и посмотрела прямо ей в глаза.       ― И что же? Ты убила это отродье Одина? ― Милоса сделала шаг навстречу всаднице, одна та тут же отступила.       ― Нет... то есть, поначалу хотела, но он призывал меня опустить оружие. Сказал, что не причинит вреда… Я ему, конечно, ни на толику не поверила. Всё ждала, когда он нападет. Но он не напал! А ещё с ним была… была Ночная Фурия, которая стала защищать его! ― Астрид бросила на Милосу обречённый взгляд, словно умоляя её объяснить, как такое вообще возможно. ― А потом он сказал, что понятия не имеет, кто я и откуда. ― С каждым произнесённым девой словом лицо Милосы вытягивалось всё больше и больше. В конце концов, маска злости треснула, а на её место была надета маска удивления и непонимания.       ― Мальчишка наврал тебе.       ― А ещё он заявил, что они не убивают драконов, а приручают их!       ― Это все наглая ложь. Он хотел ввести тебя в заблуждение, а затем убить. Я подозревала, что эти дикари хитрые, но, кажется, недооценила их коварство и жестокость.       ― Я не понимаю… — Астрид обессиленно ударила себя по бёдрам, словно капризная девочка. Она действительно не понимала того, что увидела на северных островах. Не понимала она и слов матери.       ― Пойдем, ― Милоса спустилась по мраморным ступенькам и направилась к выходу из тронного зала. ― Я кое-что тебе расскажу…

₪₪₪۩₪₪₪۩✽۩₪₪₪۩₪₪₪

1. «... одиннадцать Олимпийских богов». ― Всего их 12 основных. Двенадцатой в данном случае выступает Артемида. 2. Тимпан ― древний ударный музыкальный инструмент, напоминающий современный бубен или литавры. 3. «Подожжённые с двух сторон шесты» ― имеется в виду огненный стафф. 4. «13 лет назад» ― возраст Милосы в воспоминаниях - 20 лет, так же, как и Энии.