Cтрашные часы

Он еле дотронулся губами ее тыльной стороны ладони. Оля вздрогнула. Их разделяло совсем малость. А Керкленд будто играл с ней. Сжав ее руку в своей, он подвинулся совсем близко, что славянка даже почувствовала его горячее дыхание на своей коже. Как же хотелось бежать, оставив все, как есть, но… в то же время она понимала, что сидит у него дома, сама же пришла. Неужели стресс ее довел уже до такого плачевного состояния, что та даже не понимала того, что делает. Ольга поморщилась, а главврач уже коснулся губами ее шеи. Рука скользнула по ее ключице к плечу, приспуская белую кофточку. Он бы давно раздел ее, конечно, что об этом не раз думал, но Артур – джентельмен, все должно быть по согласию, а пока что Ольга не сопротивлялась. Поцелуями от плеча он поднялся к шее. Несомненно, он был нежным с ней, но девушка не собиралась поддаваться инстинктам. Это все было как-то неправильно. Он ее начальник, никаких служебных романов, все это плохо кончится.        - Извините, но мне кажется, мы делаем…, - хотела уже высказаться о том, какая ошибка сейчас может случиться, но ее прервал звонок на мобильник Керкленда. Он спешно поднял трубку, раздраженно выпалил:        - Да?!        Это стало спасением для нее. Оленька быстро надела кофту на плечо, поправляя ее. Она села ровно, мало того, потянулась к сумочке. Теперь надо было придумать что-то о Наташе, и как ей срочно к ней нужно, ведь надо забрать ее с круглосуточного садика, но, похоже, все решили за нее. Он отложил телефон, хмуро посмотрел на нее. Похоже, сильно колебался.        - Ивану стало хуже, звонили из больницы, - сделал паузу, посмотрел на Олю, - пошли, я Вас отвезу.        Тяжелое решение, ведь он мог просто ей не сказать, а тогда и отговорки о Наташе не помогли Оле, он умеет давить, несомненно. Но если бы на утро в больнице та узнала такие детали – возненавидела бы главврача до конца жизни, потому взяв свой кошелек, ключи от машины, схватил пальто Оли, как полагается – помог одеться. Молчание во время дороги тоже не придавало им удовольствия. Артур заметно нервничал, но не посмел выражать это все на даме, время от времени спрашивая, не включить ли печку.

***

Иван лежал на кровати и смотрел на потолок. Он был связан. Снова связан. Не помнил почему, не помнил зачем. Чужой доктор стоял над ним.        - Вы пытались покончить жизнь самоубийством. Вы помните, почему это случилось?        Иван лишь злобно фыркнул. Он явно не собирался идти на контакт с чужим доктором. Так привык к той девушке, чей образ у него воспринимался как «сестра», та, которой можно довериться. Все еще он был уверен в родственных связях с ней.        - Я прошу, ответьте.        - Я ничего не делал!        Врач лишь улыбнулся, и направился по палате к двери, ему на встречу вышел Томассен, и с ужасом, Ваня заметил, что Кетиль прошел сквозь него.        - Вы его видели?! Видели!        Томассен оглянулся, не увидев никого, он подошел и ввел пациенту снотворное. Все же, это был брат его коллеги. Ольга не была самым худшим человеком. Даже наоборот. Она казалась милой, всегда помогала. Норвежец и представить не мог, как такая хрупкая девушка будет справляться с больным братом. Тем более, если у нее младшая сестра на руках. Вот он и вышел в коридор, ожидая их. Парень догадывался, что, скорее всего главврач появится с Ольгой, он подозревал, что те – вместе, но высказывать свои наблюдения никому не стал. «Еще не хватало сплетен между медсестрами» подтвердил правильность своего решения он сам себе. И не дай Бог узнает Хонда. Он-то хорошо знал о его любви к этой молодой докторше. Несправедливость жизни даже навеяла печаль на него, но тот твердо для себя решил – не его дело. А вот и они. Спешный шаг, пальто расстегнуто, в глазах явный страх и переживание. Ольга чуть ли не бежала к палате. За ней ступал главврач, все еще нервно оглядываясь и поправляя аккуратно застегнутый воротник.        - Ну что там? – бросил он Томассену, но тот лишь сдвинул плечами.        - Он пытался спрыгнуть с окна, потом долго сопротивлялся врачам. А ведь казалось – уже стал спокойным. И галлюцинации. Кого-то видел, я не стал разбираться. Думаю, Ольга понимает в своем пациенте больше.        Ольга быстро переоделась в халат, поправляя ободок, стала измерять давление пациента. Этим по специальности заниматься не должна, но переживала, как подействует снотворное на то, что только недавно брат испытал приплыв энергии. И как это связано с его синдромами. Керкленд лишь стоял в дверях.        - Мне остаться? Это вечер.        - Не стоит, я собираюсь ночевать тут, - та даже попыталась улыбнуться ему, но это слабо вышло, столь обеспокоенной была.        Второй раз он спрашивать не стал. А просто зашагал прочь к выходу из больницы. Ему ничего не остается, как приехать домой и упиваться виски, или чем-то подобным. Все планы насмарку. Хотя в этом он ничуть не обвинял даму. Может, он ее любит? От этого становилось жутко. «Я ее слишком плохо знаю, какое тут, приязнь может?» Но это ощущение не покидало его до конца. Чувство потерянного вечера, а ведь он все еще помнил шелковистую кожу его подопечной. Мотнул головой. Просто интрижка, это просто интрижка. Не более.

***

Стало, уже и Брагинский просыпался. Глубокая ночь , лишь услышал ее голос. Тот голос, что преследует его ночью, что у него в голове. - С-сестра…        - Я Ваш доктор.        На душе стало тяжело, как никогда. Но, ведь это и так было неплохо, по сравнению с тем, что вовсе чужие люди только вот недавно его окружали. Эта девушка на подсознательном уровне у него была родной и ничего этому не помешает.        - Вы хотите что-то рассказать мне, пациент ?        Юноша молчал достаточно долго, лишь устремив свой взгляд в тот же потолок. С чего бы начать…        - Сначала мальчик… Потом Доктор. Они существуют, но в то же время я понимаю, что их тут нет. И, наверное, Вас тоже нет. Я не уверен, существую ли я. Иногда кажется, что это сон, я проснусь, а там ждет моя сестра. Кто настоящий? Этот доктор, он высокого роста, с белыми, как снег, волосами, синими глазами.        Оля задумалась ,все так же продолжая смотреть в свой блокнот. Такого доктора припомнить она не могла. Молча отметила это у себя и кивнула, глотая ком, что образовался в горле.        - Продолжайте.        - Еще мальчик. Ему лет восемь. Он так и не ответил, пациент он ли тут. Он все время сидит вот в том кресле и смотрит на меня, требует поиграть. Иногда, мне страшно от того, что он кажется похожим на меня самого. Черненко широко открыв глаза, смотрела на пациента. В воспоминаниях промелькнул маленький Ванюша, что вечно требовал поиграть с ним. В сестры вечно уроки в гимназии, мать занята. А друзей у него не было. Не выходил во двор. Без нее – не выпускала на улицу. Переживала.        - Мальчик, говорите? Мы об этом еще поговорите. Сейчас – придите в себя. А на улице уже рассвет. Ольга лишь зараз, цокая своими каблучками, направилась в медсестринскую.