One Litre of Tears (редактирование)

POV Гермиона Грейнджер Начался новый учебный год. Я снова в любимой школе, в которой прошли шесть моих самых драгоценных лет, где маленькая девочка, отрезанная от своего привычного мира, встретила самых лучших и верных друзей, попадала в множество приключений... Те яркие воспоминания слились воедино с ужасающими моментами с Последней битвы. Даже не знаю, как выразить это: вроде всё наладилось — нет больше Волан-де-Морта и Пожирателей, но когда идёшь по коридорам или сидишь в гостиной в одиночестве, вдруг в голове всплывают тела убитых, крики, разрушения и всё уходит на второй план. Хочется плакать из-за безысходности и несправедливости, ведь у всех была своя жизнь, семьи и друзья, мечты и заботы, целое будущее, которого уже не будет... Да, война закончилась победой, но что делать с болью от смерти любимых? Так больно... Чувствую отчаяние. Глубокое, разъедающее тебя всю, очень медленно, но верно. Почему именно они? Почему не я? Чем все погибшие заслужили такую участь? Они же сражались за добро! И именно эти вопросы без ответов делали боль сильнее. Мне приходилось мириться, ведь жизнь продолжалась. Надо было помогать друзьям и родным прийти в себя, так я и сама стала потихоньку восстанавливаться. Это было трудно, но я знала, что это правильно. Не забывать, просто отпустить и молиться за их покой. Что же стало самым неожиданным за этот тяжёлый период? Слизерин... Змеиный факультет, который я когда-то ненавидела всем сердцем. Скажу честно, я была зла на всех слизеринцев. Хотя это была даже не просто злость, одна мысль доводила меня до белого каления. Те, кто гордятся своей родословной, но с грязной и умершей душой. Ведь как можно было ещё объяснить то, как они себя вели? У них было всё: деньги, власть, статус, древний род и чистокровность, но при этом они делали вид, что являются чуть ли не самим Мерлином, каждый раз показывая своё превосходство над другими! Это была заносчивость. Но я видела в них и то, что не могла себе обьяснить. Их глаза не выражали человеческих чувств, будто остекленели при рождении. И тогда невольно задумываешься: через что им пришлось пройти, чтобы стать такими? Мой взгляд потух ещё тогда, когда умер величайший волшебник своего времени, что стало точкой невозврата. Я стала безжизненной, когда умирали люди рядом со мной, будто перед уходом они забирали и часть меня. Тогда что же пришлось пережить этим заносчивым чистокровкам? Не хотелось знать всё, ведь во мне просыпалась жалость. Я знала, что им не позволено быть свободными, они не могли иметь своего собственного мнения, не показывали свои чувства. Всю жизнь жили привязанными на них ярлыками предков, желавших для рода лишь процветания. Но предшественники ошиблись. С каждым поколением их потомки всё сильнее углублялись в вопрос: а правильно ли это? Что же они видели, что чувствовали перед тем, как лишиться всего человеческого? Я так и не могла понять, почему аристократы не откажутся от всего этого. Ответственность перед семьёй, перед своими обязанностями? Мысль о том, что ты продолжитель многовекового рода? Мнение общества? Или же просто трусость перед неизведанным? Я стала ловить себя на мысли, что хотела бы узнать их получше. Что они скрывают? Какие же они люди? И со временем моя ненависть пропала, она просто испарилась из сердца. Я слишком многое испытала на поле боя и в сражениях, что злоба на них стало ничем по сравнению с этим. * * * На войне есть лишь враги и друзья. Либо ты сражаешься, либо умираешь. Приходится ставить на кон свою жизнь, ведь только так можно выжить. Не пойдёшь на риск — умрёшь. И слизеринцы с родителями выбрали нашу сторону, что привело к ажиотажу. Сперва я хотела сказать им в лицо, что они ничтожные люди, перебегающие из стороны в сторону. Я думала, что им нельзя верить. Но в один миг в мою жизнь ворвался один нежданный гость, отравлявший мои школьные дни. И зовут его Драко Малфой. Тогда он находился в ужасном состоянии: ещё во время войны к нему предвзято относились, что сильно сказалось на нём, затем всю их семью заключили в Азкабан, когда велись расследования. Благодаря тому, что он стал шпионом для Ордена Феникса, его заслуги дали ему прямой пропуск на свободу. Почти сразу же отпустили и мать Малфоя. Я помню его первый визит вместе с ней в штаб на площади Гриммо, уже ставший домом Гарри. Драко нужна была поддержка, ему не к кому было обратиться за помощью. Миссис Малфой умоляла Гарри выслушать их, тогда-то я в первый раз увидела проявление чувств от этой с виду когда-то хладнокровной женщины. Мы не отказали в этом, хотя во мне ещё была решимость им не верить, а тем более помогать. Но Гарри на то и Гарри, что он не только выслушал, но потом и сделал всё, что в его силах. Проблема заключалась в том, что мракоборцами были найдены весомые доказательства, делающие Люциуса Малфоя чуть ли не самым ярым сторонником Волан-де-Морта. Погибшие, палочка Люциуса, сохранившая его последние заклинания, несколько свидетелей, видевших его на местах трагедий. Казалось бы, весь флакон всех этих улик делал Малфоя убийцей, причём очень жестоким. 17 жертв, среди которых были и дети... Тут светил не просто Азкабан, а поцелуй дементора. Но нам пришлось поверить Драко и начать собственное расследование, которое и привело к разгадке. После встречи с Люциусом мы сверили факты и нашли много несостыковок. В итоге всё свелось к тому, что Малфою отомстили Пожиратели смерти, оставшиеся на свободе и каким-то непостижимым образом удравшие от мракоборцев. Они применили на свидетелях сверхсложные и древние заклятия, которые не могли выявиться при допросах и проверках. Тогда это громко гремело в новостях, ведь чуть не приговорили к казни невиновного! Наверное, шоком для людей стало то, что именно Люциус Малфой был не тем, кем себя выдавал. Сейчас я могу сказать, что счастлива, дав Драко возможность всё рассказать. Если бы тогда не было Гарри, я бы закрыла дверь перед его лицом, но благодаря другу я переосмыслила все свои взгляды, касающиеся чистокровных волшебников. Я сдалась, и затем всё изменилось, перевернулось с ног на голову, унося меня в новое будущее, которое я не могла себе представить. Драко Люциус Малфой предстал передо мной совсем другим человеком. Его слова были доказаны воспоминаниями, которые мы просмотрели в Омуте Памяти. В них было столько боли и ужаса, что моё сердце вздрогнуло. Зверские пытки Пожирателей, попытка убийства Нарциссы, угрозы и давление... Как можно было такое пережить и нн сломаться? Мир предстал с другой стороны, с более ужасающей и жестокой. Тогда я просила прощения у Малфоя со слезами на глазах. Я так ненавидела его, и за что? За то, что он просто хотел защитить свою семью, самое дорогое, что у него было... А он ответил: «Ты не должна извиняться. Это должен делать я. Прости меня, Гермиона Грейнджер! За все обидные слова и поступки... Прости. Я знаю, что не в праве просить об этом, но когда-нибудь, пожалуйста, прости меня». Малфоя-старшего оправдали, а я стала по словам его семьи «спасительницей». Люциус просил у меня прощения за прошлое, и в нём было столько искренности, что я начала сомневаться в тех образах, которые помнила о нём. Нарцисса так сильно рыдала и, обнимая меня, приговаривала то: «Спасибо», то: «Если сможешь, прости нас», что я стала испытывать очень нежные чувства к этой хрупкой, но в тоже время и сильной женщине. * * * Прошло много времени прежде чем я раскрылась Драко. Да, были и сомнения, и давняя обида, но ненависти не было совсем. Пока я разбиралась в своих мыслях в отношении к нему, Малфой пытался показать настоящего себя, а не того вредного слизеринца, которым он был в школьное время, и у него получилось. Я замечала малейшие действия и поняла, что он добрый и хороший человек. А все его школьные доставания были лишь детской обидой. С течением времени я осознала, что Драко Люциус Малфой стал для меня очень дорогим человеком. Я понимала его без слов, как и он меня. Я чувствовала себя с ним комфортно и уютно. Были забыты все плохие воспоминания, вместо которых мы создавали прекрасные и весёлые моменты. За одно лето он стал для меня лучшим другом, к которому я стала испытывать что-то другое помимо дружбы... Многое произошло за четыре месяца. И после войны всем была нужна поддержка, а Гарри нуждался в ней больше, чем кто-либо другой. Я чувствовала, как он постепенно отдалялся от всех. И это было необратимо. Даже мы, его лучшие друзья, не могли уменьшить его груз, его боль. Гарри винил себя во всех смертях, думал, что мог бы спасти многих, если бы что-то предпринял раньше. И постепенно мы начали терять его. Он замкнулся, начал работать усерднее всех, закрылся от магического мира, уйдя в маггловский. И там он нашёл то, что привело его обратно к жизни. Не знаю, как она это сделала, но Пэнси Паркинсон смогла сделать то, что не смогли его лучшие друзья. Она возвратила ему улыбку и спокойствие, за что я ей безумно благодарна. Мы с Драко видели, что это была влюблённость, ведь как можно было объяснить их взгляды, их нечаянные прикосновения, их мимолётные улыбки?Попытка Драко свести их пошла прахом, поэтому после этого мы оставили их разбираться самим со своими чувствами. Кто же знал, что именно эти двое сойдутся? И вправду, они совсем не были похожи, пока их не изменила война. Главное, что они друг другу помогают залечивать душевные раны, что дорогого стоит, так как это совсем не просто. Но в основном никто на них не обращал внимания, ведь такое явление — гриффиндорец и слизеринец разговаривают, да ещё не ругаясь, стало уже нормальным в школе. Все бывшие враги стали открыто общаться или встречаться. Никто уже не удивлялся. Даже появились неожиданные парочки, которые уже смело могли разгуливать по коридорам школы, не боясь презрительных и осуждающих взглядов. Война сближает даже самых разных людей... Теперь мы можем свободно общаться и знать, что это лишь начало дружбы двух факультетов, некогда ненавидевших друг друга лишь потому, что это было «многовековой враждой». Это немного странно, что война факультетов закончилась благодаря войне с Волан-де-Мортом. И сейчас эта вражда кажется такой глупой и далёкой, что хочется нервно смеяться. Но сейчас главное то, что всё хорошо. И, надеюсь, будет ещё лучше!