Сон наяву 2. Право на оправдание.

Я услышала чей-то гневный вопль и заворчала, пытаясь разлепить глаза. Гаара все еще держал меня на руках. Я вроде как проснулась, но спать все еще хотелось самым непристойным образом. И, все же, не смотря ни на что, я узнала этот вопль и прошипела сквозь зубы еле слышное ругательство. - Что с ней? – орала Настя. Слышалась какая-то беготня, хлопанье дверями и ругань. – Почему у нее такой вид? Что произошло? Гаара хмыкнул и тихо прошептал мне на ухо: - Ты ведь уже не спишь? - Угу, - промычала я. – Не удивляйся. Это тот черт, о котором я тебе рассказывала. - Твоя сестра? – удивился Казекаге. – Вы совсем не похожи… Я открыла глаза и улыбнулась юноше. - Может, поставишь меня? Гаара пожал плечами и сказал: - Мне, вообще-то, и так неплохо, - но все же поставил меня на пол. Настя моментально повисла у меня на шее и, повертев в разные стороны, уставилась на Гаару. - Итак, вы – Казекаге Скрытого Песка, - пробурчала она, недоверчиво глядя на этого непрезентабельного с виду юношу в майке и бриджах. Тот самый Казекаге внезапно усмехнулся и протянул Насте руку для рукопожатия. - Меня зовут Собаку но Гаара. А вы, следовательно, сестра Кристины-тян. И зовут вас… - Меня зовут Настя, - сестра аккуратно пожала протянутую руку и добавила: - Друзья называют меня Стэс. - Что ж, рад знакомству с тобой, Настя-сан. Всего хорошего. - Угу, - пробурчала Настя и, посмотрев на меня, фыркнула. – Ну, ты, блин, и сорвиголова. Везде успела. - Да, - ответила я и, схватив Гаару за руку, повела его в коридор. А в коридоре было темно. Мы долго стояли там, держась за руки. Молчали, глядя друг на друга, не видя, но чувствуя. - Ты уходишь завтра? – наконец, спросила я. – С Темари и Канкуро? - Да, рано утром, - ответил Гаара. – Очень рано для того, чтобы попрощаться с тобой. Ты выглядишь ужасно уставшей. Тебе следовало бы поспать завтра подольше. - Мой заботливый Казекаге, - прошептала я, обняв юношу за талию. Я прижалась носом к его груди. Мне нравился его запах. Правильно говорят – мужчина любит глазами, а женщина – ушами и носом. От Гаары пахло чем-то травяным, какой-то смесью мяты и вереска. Сумасшедшее сочетание, но такое удивительное на ощущение. Прекрасное. – Спасибо, Гаара, - прошептала я. Гаара осторожно поглаживал мои плечи, прижавшись щекой к моим волосам. - Завтра утром обязательно взгляни на дерево, которое растет напротив твоего окна. Птицу зовут Ранмару. - Хорошо, - кивнула я. Я счастливо вздохнула и подняла руку, дотрагиваясь до лица Казекаге. Безошибочно отыскала в кромешной тьме коридора его губы и несмело поцеловала. Честно говоря, я целовалась редко. Для некоторых поцелуй - просто вещь, которая обязательно должна присутствовать в отношениях влюбленных. На поцелуй успели посмотреть со всех сторон, даже как на средство для похудания. Для меня же поцелуй – нечто особенное. Каждый поцелуй несет в себе что-то эмоционально-дорогое, что один человек хочет передать другому, дать ощутить, почувствовать. Для меня поцелуй – соприкосновение душ, а возможность понять человека во время поцелуя – вообще подарок судьбы. С Гаарой было чуточку иначе. Поцелуй получился удивительный. Немного неумелый, робкий, как мотылек, нежный, как чувство, возникающее, если провести по коже перышком. Это напоминало движение расплавленной магмы глубоко под земной корой – не обжигающее, но неумолимо меняющее облик Земли. Я изменялась. Внутри меня из старого сплава неумолимо формировалось что-то новое, словно под молотом искусного кузнеца… Поцелуй только завершил процесс: металл зашипел, упал в холодную воду, и в этом чувственном порыве была выкована закаленная сталь – переплавленная Душа. Я все же нашла в себе силы оторваться от этих потрясающих на ощущение губ. Сердце прыгало туда-сюда, в голове воцарил хаос из эмоций. Гаара, видимо, тоже ощущал нечто подобное. Мы молчали некоторое время, переводя дух. После такого чувства не было нужды говорить что-то еще. Казекаге аккуратно поцеловал меня в лоб и вышел через дверь. Я еще долго стояла в коридоре, прислушиваясь к его шагам, но, так ничего не услышав, усмехнулась тьме, подосадовав, что темнота никогда не будет такой же счастливой, как я… На следующее утро Настька встала сама. Практически бесшумно собралась, нацарапала мне что-то на куске бумаги и ушла. Я подумала, что, пожалуй, стоило бы еще поспать, но потом решила, что мне не хочется, что настроение у меня удивительно приподнятое, эмоций и энергии хоть отбавляй. Можно и на тренировку сходить. Я свесилась с кровати и дотянулась до записки, оставленной Настей. Прочитала и хмыкнула. В записке говорилось о том, что она пошла на тренировку. Пообещала, что будет стараться и, возможно, даже успеет совратить Кибу-сэнсэя. Негоже ей, великолепной похитительнице сердец, уступать собственной сестре, которая одеваться со вкусом толком не умеет. Я счастливо вздохнула, вспомнив вчерашний вечер. Гаара, наверное, уже ушел. Что там на дереве? Я вскочила и побежала к окну. На дереве, как и было обещано, сидела птица. Великолепный ястреб, гордость Суногакуры. Птица смотрела на меня мудрым ясным взором, восседала на толстой ветке так, словно была статуей, или как будто кто-то писал сейчас ее портрет с натуры. К лапе птицы был привязан небольшой сверток. Я залезла на окно и, тихонько посвистев, протянула руку. Ястреб наклонил голову на бок и отозвался негромким свистом. - Ранмару, - позвала я. – Ты же Ранмару? Услышав свое имя, птица незамедлительно расправила крылья и спикировала на подоконник, боясь навредить протянутой руке своими большими и острыми когтями. Я аккуратно провела тыльной стороной ладони по жестким красивым перьям, которые блестели в солнечных лучах так, будто их смазали подсолнечным маслом. Птица смотрела на меня умными глазами-бусинами, слегка приоткрыв клюв. Я освободила лапку ястреба от ноши, которая была к ней привязана. Сверток был небольшой, всего лишь с ладонь. Я развернула обычную оберточную бумагу и открыла коробочку, которая скрывалась под ней. Заглянула внутрь и, охнув, рассеянно улыбнулась. В глазах слегка поплыло, а сердце зачастило. В коробочке лежало оно. То самое, мое самое любимое и симпатичное украшение, два года назад подаренное Гааре на день рождение. Кто бы мог подумать, что пройдет столько времени, а сердечко на цепочке не потеряет своего загадочного блеска, все еще будет отражать внутренние переживания человека, взявшего его в руки. Кто бы мог подумать, что правитель целой страны будет так беречь эту безделушку, которую когда-то подарил ему член Акацки. - Гаара, - прошептала я, улыбаясь, как идиот, этой маленькой, но очень существенной неожиданности. Я заглянула в коробочку и обнаружила там кусочек бумаги, сложенный в несколько раз. Я взяла ее в руки, развернула и пробежалась по записке глазами. У Гаары был такой же небрежный и бисерный подчерк, как у моего папы. Впрочем, мне не составило никакого труда разобраться в этом нагромождении букв и знаков препинания. Все читалось просто элементарно. Все эти два года я носил твой подарок, как ты и просила. Возможно, благодаря тому, что ты сделала из этой цепочки амулет с чакрой, я сумел спасти Суногакуру во время битвы с Дейдарой. Это чудесный подарок, Кристина-сан, но я думаю, что будет лучше, если ты подержишь его у себя. Мне не хотелось бы потерять его где-нибудь в Снежной Стране. Завтра мы доберемся в Суну, а на следующий день я отбываю с визитом в эту самую Снежную Страну. Стране Ветра и Стране Огня пора заключить договор о сотрудничестве. Я буду говорить с Каге Скрытого Снега об укреплении границ. Цунадэ так же просила передать ему пару документов, так что вернусь я не скоро. Меня не будет где-то около месяца. Ранмару пусть остается с тобой. Он очень быстрый и может переносить послания на дальние расстояния. Прости, что меня не будет так долго. Гаара. Его не будет больше месяца, - подумала я, вертя в руках листочек. Что ж, это нормально. Во всяком случае, я знала, на что шла, когда признала свои чувства к Казекаге. Он правитель, его судьба – вершить судьбы многих людей, нести ответственность за них. Мне остается только соответствовать ему. Я не собиралась скучать до беспамятства и слоняться без дела, утопая в своих печалях. У меня было много дел, много людей, которым могла потребоваться моя помощь. Я была счастлива, у меня была вторая половинка. А что еще надо? Я перечитала записку еще раз и отметила про себя, что даже в письмах Гаара обращается ко мне сдержанно и осторожно. Я понимала это все, а так же понимала каждое чувство, таящееся за каждой строчкой этой писанины. Все же, он очень меня любит. До такой степени печется обо мне, просчитывая все варианты, даже если письмо перехватят, никто и не подумает, что я для Казекаге нечто большее, чем друг. Никто не посмеет воспользоваться мною, чтобы насолить Казекаге. - Ранмару, не отнесешь ли ты ответ? – спросила я у ястреба, все еще внимательно смотревшего за моей реакцией. Услышав мой голос, птица встопорщила перья и заквакала. Я приняла это за утвердительный ответ и, кивнув, принялась строчить на чистом листике бумаги. Не простудитесь, о, Казекаге. Наверное, вам будет нелегко переносить мороз и ледяной ветер Снежной Страны. Впрочем, я уверена, что Вы достойно примите все испытания, выпавшие на вашу голову, и выдержите их. Удачи Вам и вашим друзьям. Берегите себя. Маара. Я сложила листок пару раз, сунула его в рюкзачок на спине ястреба и сделала печать. Теперь никто, кроме Гаары, не мог распечатать рюкзак. Ранмару легко сорвался с подоконника и устремился ввысь, разметая воздух большими красивыми крыльями. Я улыбнулась удаляющейся птице и пошла переодеваться… И потянулось дни. Казалось, я уже сделала все, что только могла, а время тянулось, как резиновые трусы. Прошло целых 3 дня с тех пор, как Гаара покинул Коноху, а я все еще витала в этой атмосфере безграничного счастья и восторга. Я смеялась, улыбалась чаще, чем вообще могла себе позволить. Я помогала всем, была всюду, не ругалась на Саске, не лупила Наруто за компанию с Сакурой. Умная девушка сразу поняла, что произошло что-то приятное. Она искренне радовалась за меня. А вот Саске, казалось бы, готов был прожечь меня взглядом. Но мне было по барабану. Я стала настолько открытой эмоционально, что все остальное меня мало волновало. Но где-то глубоко внутри, я понимала, что такое количество счастья и радости мне еще с лихвой окупится. Не привыкла я, что все в моей жизни так вот радостно, радужно и гладко. Ох, и тревожно же мне было… В то же время меня, наверное, радовала сестра. Мне нравилось ее отношение ко всему, что с ней происходило. Как-то на днях она влетела в квартиру и радостно заорала. Глаза безумно сверкали, а улыбка была до ушей. Я занималась тем, что читала очередную книгу о ведении боя и разные там мудреные техники. Читая такие вещи, необходима полная концентрация памяти и воображение на полную катушку. И тут влетает этот маленький ураган и орет на весь двор. - Что-то хорошее? – полюбопытствовала я, откладывая книгу. Настя гордо вздернула нос и произнесла официально-деловитым тоном: - Кристина Андреевна. Сегодня вы имеете честь поздравить меня с первой зарплатой. Да, я помнила себя, когда впервые принесла небольшой мешочек с хрустящими купюрами из особняка Хокаге. Едва ли я была вполовину так радостна, как Настя. - Молодец, поздравляю. Что за миссия была? - Кошку ловили, - Настя ухмыльнулась. – Честно говоря, мне ее жалко. Будь у меня такая хозяйка, я бы тоже удрала. Кстати, у меня сегодня выходной. Киба-сэнсэй ушел на какую-то миссию, так что ты можешь меня потренировать? Я ответила: - Конечно… Мы с Настей уже два часа носились по поляне, тренируя новые удары, блоки и распределение чакры. Надо сказать, она меня действительно радовала. Столь необычный прогресс в тайдзюцу меня вдохновлял. Я не могла сказать, что она безнадежна. У сестры был определенный талант на тайдзюцу. Проблемы были с ниндзюцу и гендзюцу. Если искусство тела у нее было развито так, как не могло бы быть развито у обычного человека ее возраста, то в искусстве техник и искусстве иллюзий она оказалась бездарной. Я уж подумала грешным делом, что она такая же, как Рок Ли, но с облегчением вздохнула, когда Настя создала клона. Конечно, нужно было три, но один… Ладно, хоть один. С чакрой у сестренки творилась полная белиберда. Она то неожиданно растворялась, и Настя, бежавшая по дереву без опоры, начинала падать вниз, вопя и размахивая руками, то перетекала из одной части тела в другую. Меня крайне насторожило такое явление, но потом я вспомнила строчку из книги, которую прочитала еще в Монастыре Огненных рек. Там было написано, что у людей, обладающих талантом управления стихией воды, чакра по консистенции напоминает жидкость и порой ведет себя непредсказуемо. Что в таких случаях надо делать – я не знала. На перерыве я спросила у сестры, откуда она узнала про Казекаге. Та задумчиво посмотрела на меня и сказала, что Киба-сэнсэй, Миро и Шура, я так поняла, что это те две девушки, которые с ней в одной команде, а так же Дзиро (тут я изумилась) рассказывают ей про историю Конохи, про правителей, знаменитых шиноби и врагов. На слове «враги» я вздрогнула, вспоминая те времена, когда я была членом Акацки. Неужели ей и об этом рассказали? - Слушай, - сказала Настя, задумчиво сверкнув глазами. – Помнишь, я спрашивала тебя про Итачи, когда мы только собирались сюда? - Да, – кивнула я. Я уже догадывалась, о чем она меня спросит сейчас. - Дзиро рассказал, что ты тоже была в Акацках. Он все рассказал. И, знаешь… Я думаю, что ты была очень храбрая. И на войну еще сама пошла… - Бросать друзей и город, который тебя приютил – последнее дело. Даже если ты типа враг, - промычала я. - А Итачи был твоим напарником? – Настя уловила мой быстрый кивок и внезапно добавила: - Знаешь, по-моему, он тоже был неплохим. Разве плохой человек мог бы пожертвовать собой, защищая напарника и его друзей? - Нет. Наверное, нет. Ты знаешь, что Итачи – старший брат Саске? – спросила я. Настя кивнула. - Он убил всю семью, кроме младшего брата, да? - Просто потому, что у него не было выбора. Хотя нет, не так. Выбор есть всегда. Главная трудность – какой вариант более правильный? Итачи выбрал убийство нескольких людей во спасение целой страны. У него была очень печальная судьба, такой и врагу не пожелаешь. Он не заслуживал такой жизни. Запомни одно, малыш, предназначение шиноби – вечно бороться с ненавистью. Кто-то не справляется с нею, тогда и появляются враги. Но ненависть не делает никого счастливыми. Даже и врагов. Итачи был дорог мне, а я его не спасла, хотя очень хотела. А получилось наоборот. Он спас меня. Хотя, наверное, в глубине души, мне хотелось этого, но сейчас я думаю, что виновата в его смерти. Всегда тяжело, когда по твоей вине гибнет человек, который дорог тебе. И друзья. Никогда не позволяй друзьям умирать раньше времени. Если нужно – цепляйся зубами и ногтями за их жизни. Но не отпускай. Ты поймешь, что это важно… - сказала я и, чмокнув сестру в светлую макушку, встала и пошла к ручью умыться. Я подумала, что они все облегчают мне жизнь. Дзиро и Киба… Рассказывают то, чего бы мне не хотелось рассказывать. Хорошо, что она теперь так много знает. Осталось разобраться с ее чакрой и…