Сердце преисподней

      Яркий, болезненно режущий глаза даже сквозь смеженные веки свет вдруг озарил все вокруг, за доли секунды пожирая и без того наполненное страхом сознание девушки. Руки демона, ставшие неожиданно холодными или же лишь показавшиеся такими в окружающем жаре преисподней, безвольно соскользнули с напряженных плеч Мику, и она дернулась из-за тихо звякнувшей в тишине цепи, а затем застыла на месте, испуганная слишком внезапным ощущением обрушавшегося на нее одиночества. Ей не хотелось двигаться, но выбора не оставалось, и она осторожно приоткрыла глаза.       Девушка и стоящий подле нее парень находились в маленькой комнате, которая оказалась неожиданно темной, что немного сбило Мику с толку, ведь еще секунду назад ей мерещился дикий слепящий свет. Помещение имело семь одинаковых простых дверей и было круглым, что создавало впечатление некой бесконечности черного замкнутого пространства. Хацуне сглотнула, ощущая почему-то гнетущий давящий страх и вместе с тем пьянящее безумие.       – Ты уже чувствуешь это? – тихо спросил парень, глубоко вдыхая затхлый воздух и устремляя взор куда-то вверх, на чересчур высокий для такой маленькой комнатки потолок.       Девушка не была уверена и не стала уточнять, но догадывалась, что он имеет в виду это странное ощущение бесконечной тьмы и сумасшедшей свободы, вседозволенности, уже запустившее длинные скользкие щупальца в ее душу. Она не нашлась, что ответить, но ему, кажется, это и требовалось.       – Не пугайся раньше времени. Сейчас мы стоим лишь на пороге Ада... Тебе, наверно, интересно, в которую из этих дверей мы войдем в первую очередь? Знаешь, нам ведь придется открыть каждую из них, – расслабленно говорил демон, но Мику почему-то была уверена, что за деланно равнодушным, будничным тоном он скрывает совсем иные эмоции.       – Я думала, ты поведешь меня по семи кругам Ада по порядку... – заговорила она, намекая на отсутствие каких-либо номерных знаков или определенного расположения, но он только рассмеялся в ответ:       – Нет уж, это тебе придется решать самой. Выбирай любую дверь и не бойся ошибиться. Все равно у каждого человека свой Ад... И сейчас мы увидим первый, самый незначительный круг твоей личной преисподней, – нетерпеливая улыбка коснулась его губ, и демон повел рукой в приглашающем почтительном жесте, предлагая немедленно сделать выбор. Красная цепь снова тихо звякнула, однако теперь девушка уже не обратила на это внимания.       Мику безуспешно силилась сдержать нервную дрожь и оглядывалась по сторонам в попытках найти хоть одно различие между этими глянцевыми черными дверями, но вскоре растеряно замерла, понимая, что так никогда не сможет решить. Пришлось руководствоваться интуицией, и уже через секунду она неуверенно приблизилась к входу в один из семи кругов, где ее уже ждала, зияя черной глубиной, безликая бездна.       В последнюю секунду, когда Мику уже делала шаг в начальный грех, раздался громкий звон цепи, и грешник, сбрасывая кроваво-красные оковы, резко шагнул назад. Его лицо исказилось от внезапной боли, и он упустил момент, когда за девушкой захлопнулась дверь. Пытаясь справиться с невыносимой мукой, терзавшей его тело, он скрипнул зубами от злости и бросил на вход в первый круг последний полный сожаления взгляд. Затем за его спиной вдруг взметнулись две большие взвихренные тени, послышался снова тот же шелестящий звук и через секунду парень исчез, скрывшись в темноте.       Тем временем, на земле ночь накрывала спящий город, горящий бесчисленными неоновыми огнями. Все вокруг было объято умиротворением, ни единого лишнего звука не раздавалось на безлюдных улицах. Слабый серебристый свет узкой половинки луны освещал черные очертания высоких домов, пугая очень редких случайных прохожих иллюзиями, рожденными звездной ночью. Однако даже это не нарушало всеобщего покоя, и горожане пребывали в объятиях Морфея, видя чудесные сказочные сны, полные самых светлых мечтаний и лишенные любых грязных помыслов.       Но отнюдь не все было так тихо и мирно, как казалось на первый взгляд. В небольшом сквере из тени деревьев медленно вышел светловолосый демон и, нервно поведя плечами из-за не желающего проходить свербящего жжения на спине, направился к стоящей неподалеку миниатюрной блондинке, безбоязненно раскинувшей в темноте белоснежные крылья. Через секунду в двух шагах позади него, словно из ниоткуда, появилась женская фигура, в которой парень, даже не оборачиваясь, почувствовал свою служанку.       Приблизившись к ангелу, грешник остановился, безуспешно попытался дотянуться до лопаток, которые до сих пор жгло огнем, и буркнул, гневно сверкнув ярко-голубыми глазами:       – Никогда больше так не делай. Если захотелось пообщаться, могла бы передать просьбу о встрече через Гуми, она все равно сейчас приставлена следить за твоими передвижениями.       – Я не собираюсь ждать, пока ты соблаговолишь встретиться со мной, – поморщилась Рин, в упор глядя на демона.       – Думаешь, я не понимаю, почему ты вызвала меня именно сейчас? – он усмехнулся и склонил голову, с издевкой проговорив: – Эта девчонка справится и без моей помощи, я уверен. Ну, неужели ты решила, что она застрянет на первом же круге всего лишь из-за моего отсутствия?       Блондинка лишь дернула плечом, окинув парня презрительным взглядом, и прищурилась:       – Даже если и нет, ты никогда не добьешься своего демон. Лучше просто сдайся, – секунду помолчав, она глухим безжизненным голосом проговорила, словно заученные наизусть, слова: – Сколько бы ты ни убегал, тебе не скрыться от кары небесной, грешник.       – Издеваешься, да? – почти вежливым, но не скрывающим насмешку тоном поинтересовался он и вдруг расхохотался, резко и грубо, с легкой хрипотцой, выдающей его напряжение, – Предлагаешь мне идти на верную смерть? Для меня теперь не существует дороги назад, Рин. Бог отрекся от меня...       – Ты сам отрекся от Бога, – отрезала девушка, шевельнув слепящими белизной крыльями. Мгновение помедлив, она просящим голосом добавила так тихо, будто опасалась, что ее слова может кто-то подслушать: – Подумай хотя бы о своей собственной душе...       Горькая грубая ухмылка исказила лицо демона, вдруг опустившего наполненный мукой взор к земле, и сам воздух вокруг будто стал чуточку холоднее. Рин поежилась, а хранящий безмолвие парень, находящийся за ее спиной и все время до этого момента не сводивший больного, но, тем не менее, нежного взгляда с Гуми, нахмурился.       – От моей души давно остался лишь пепел, – прошептал грешник и, резко вскинув голову, нараспев сказал: – Ее сжег твой хваленый божественный свет Рая, Рин!       Повисла тишина, напряженная и пугающая. Еще минуту назад кажущийся спокойным город теперь словно рвался на части, делясь и распадаясь от проникающего во все щели света луны. Сребристое сияние не знало границ и запретов, выдавая на всеобщее обозрение самые низменные желание и помыслы, будто бы специально обличая все пороки этого большого притихшего сейчас города.       Не обращая внимания на напряженную атмосферу, Гакупо и Гуми не сводили глаз друг с друга. Чего только не было в этом зеркально отражающемся взгляде... Страх и нежность, боль и наслаждение, ненависть и страсть – лишь малая толика чувств, ярким пламенем горящих в их сердцах. Для этих двоих сейчас не существовало ни времени, ни пространства, они были одни во всем свете, и никакие распри добра и зла, тьмы и света, не могли помешать им отдаться своим желаниям...       Но только в эту секунду.       – Что ж, я пойду, если тебе больше нечего мне сказать, – отрешенно глядя на Рин, произнес демон и отступил обратно под покров темных деревьев, без труда скрываясь в чернильной ночи.       Он уходил с легкой, почти незаметной ухмылкой на красивых губах, но она тут же стерлась с его бледного лица, как только он снова очутился в круглой черной комнатке.       Прямо перед ним на полу, прислонившись спиной месту, где раньше была одна из глянцевых дверей и где теперь осталась лишь гладкая зеркальная стена, сидела Мику. По ее щекам стекали слезы, но сама она не двигалась и неотрывно смотрела в одну точку, словно и не заметила появления демона. Парень опустился на колени рядом с ней и осторожно коснулся кажущихся такими хрупкими сейчас плеч девушки. Она подняла на него равнодушный взор, и уже через мгновение ее лицо преобразились, а в лучистых глазах снова загорелся искристый свет.       – Ты! – воскликнула она и вдруг бросилась к парню, обвивая его шею руками, – Я потеряла тебя! Я уж подумала, что навсегда останусь там совсем одна...       Демон ошарашено застыл, лишь на мгновение забывая обо всех мыслях, крутящихся в его голове до этого, и шокировано распахнул небесного цвета глаза. Затем он все еще немного растерянно обнял ее и проговорил:       – Прости, я этого не хотел... – помолчав, он осторожно задал вопрос, который, судя по изменившемуся тону, очень его волновал: – Что там было?       Мику задрожала и отстранилась, словно внезапно устыдившись своего порыва. Она отвела взгляд, но ответила, как ни в чем не бывало, лишь слегка запинаясь от страха, который просыпался в ней при одной мысли о пережитом ужасе:       – Сначала мне стало жарко... Чудовищно жарко. А затем появились воспоминания, – она быстро посмотрела на него, будто ища поддержки или спрашивая, правильно ли все, что она говорит, но потом опять опустила глаза, – Я заново переживала каждый раз, когда злилась на кого-то. Но, самое отвратительное, во всех этих ситуациях, я отдавалась своим эмоциям и...       Девушка снова затряслась от рыданий и уткнулась лицом в ладони, замотав головой. Казалось, ей мучительно было думать о том, что она делала в приступе ярости со своими обидчиками, пусть даже это и происходило не в реальной жизни.       – Гнев, значит... – задумчиво протянул грешник, безразлично наблюдая за страданиями Мику, – Разве ты не испытывала удовольствия при этом?       Она дернулась и, затравленно взглянув на парня, задрожала под его пристальным взором. Она будто бы корила себя за то, что ей приносило истинную какую-то безумную радость все то, что происходило с ней в первом кругу Ада, который для нее оказался Гневом.       Блондин кивнул сам себе, без слов получив ответ на вопрос. Главным было как раз то, что она наслаждалась своей яростью, и он убедился теперь, что она прошла свой первый грех до конца. Осталось единственное, что все еще интересовало его:       – Как же ты смогла вернуться?       Мику выдохнула, успокаиваясь, и подняла на него чистый светлый взгляд, в котором горела готовность быть полезной и исполнять волю этого демона. Он лишь усмехнулся про себя, заметив эту привычную ему покорность, но затем насторожился, увидев в ее лице что-то еще. Что-то, что раздражало его, вызывало желание избавиться от этой девчонки, которая смела думать о нем свысока, с таким снисхождением. Мику не намеренно, но от того не менее явно, показывала ему свое сочувствие, и это заставляло его внутренне сжиматься, но не злило так, как понимание и почти что материнская ласка, мягко, ненавязчиво светившаяся в голубых теплых глазах. Такие чувства, испытываемые человеком к его персоне, мучили демона, заставляли его желать близости с этой девушкой, ждать от нее нежности, и он готов бы ненавидеть себя за такое проявление слабости. Поэтому хотелось уйти, сбежать, поэтому хотелось зажмуриться и не видеть, поэтому хотелось убить ее прямо сейчас...       Это длилось лишь секунду, показавшуюся вечностью. Секунду, способную повернуть жизнь в другую сторону, изменить предначертанную судьбу...       Мику, тем временем, отвечала на вопрос, не замечая внутренней борьбы парня:       – Не знаю... Наверное, меня просто начала мучить совесть.       – Вот как... – он усмехнулся, словно услышав предсказуемый и ожидаемый им ответ.       Они замолчали, не глядя друг на друга, но чувствуя чужое присутствие каждым миллиметром кожи, каждой клеточкой тела. Он пытался разгадать ее, она силилась понять его, и это могло бы продолжаться вечность. Они создавали ложные образы и сами же рушили их, получая странное сводящее с ума удовольствие от самого процесса самостоятельного познания того, кто, казалось бы, сидит всего в нескольких дюймах, но в действительности находится на другом краю бездонной черной пропасти, которую ни одному из них никогда не удастся преодолеть. Огромное расстояние, не оставляющее ни единой возможности дотянуться до желаемого...       Или же это было лишь иллюзией, созданной безумием Ада? Возможно, на самом деле невинная дева и великий грешник существуют гораздо ближе друг к другу, чем они могли когда-либо предположить...