Сын лучшей подруги

      Полночи Суа плакала, думая о своей подруге. Ей было обидно, что парень соврал ей, так сильно подставив, и с болью осознавала, что Юнджи сейчас, скорей всего, ненавидит её. Она хотела позвонить подруге, встретиться с ней, оправдаться, но не знала, что может сказать. Суа могла бы винить во всём Чанмина, ведь никто ничего не узнал бы, и она спокойно улетела бы в Токио, но глубоко внутри она чувствовала облегчение, что не нужно держать этот секрет от лучшей подруги. И даже то, что Ючон готов её простить, не так сильно облегчало её проблему. Ей не хотелось уезжать, зная, что Юнджи презирает её.       Суа с трудом заснула, по несколько раз переигрывая вечер в голове и придумывая что-либо в своё оправдание. Она резко проснулась и увидела, что дверь на балкон комнаты открыта. Несмотря на прохладу, быстро охватившую всю комнату, она в одной шёлковой сорочке подошла к балкону. Ючон, опёршись локтями об металлические перила, курил сигарету и рассматривал яркие огни никогда не спящего Сеула.       — Директор, — робко позвала она его, босиком наступая на прохладный пол и подходя к нему.       — Знаешь, мне всегда хотелось, чтобы не на работе ты называла меня «оппой» или ещё как-то по-домашнему, но сейчас я рад, что ты не делала этого, — безразлично говорил он, обращаясь куда-то в пустоту, и делал частые затяжки. — Вместо того, чтобы стирать границы, которые всегда были между нами, надо провести ещё несколько.       — Мне очень жаль, — прошептала она, чувствуя, что её слова недостаточно искренни.       — Я знаю. И я жалею, что отпустил тебя, так как не до конца был уверен в твоих чувствах.       — В моих чувствах? — еле слышно спросила она, подходя ближе и дрожа от пробирающего всё тело холода. Она чувствовала сильный запах алкоголя, смешанного с никотином, поэтому остановилась, держа дистанцию.       — Да. Я обманывал себя, а может и тебя. Я провёл большую часть своей жизни в модельном бизнесе. Бизнес — вот, что я знаю и умею, — затушив сигарету в пепельницу, стоящую на перилах, он повернулся к ней, отчётливо видя каждую чёрточку её лица. Как и ожидалось, в них не было того сожаления, которое он хотел бы увидеть. — Не думаю, что я готов простить тебе такое отношение к себе. Мне не важен этот мальчишка и то, что было между вами. Но ты наплевала на всё, что я пытался сделать для тебя, и отмена свадьбы может разрушить то, что я создавал годами. Завтра мы встретимся с Юхваном, а вечером улетаем в Токио.       — Директор, я не…       — Да, я твой директор. И сейчас наша свадьба — это бизнес-ход. Ничего личного, Суа, — спокойно ответил он и, проигнорировав её расширенные от удивления глаза, вышел из балкона. Он хотел бы взять отдельный номер, но просто лёг в кровать, предвкушая завтрашнюю встречу с младшим братом.       Женщина долго стояла, уже не чувствуя всё усиливающийся ветер. Она не верила своим ушам. Для него свадьба — это бизнес. Было ли так всегда или он просто так скрывает свои истинные чувства? Получается, сказка, в которую, как она считала, наконец, попала, оказалась написана Ючоном. Как же ей хотелось рассказать всё своей онни, которая начала бы поливать мужчину матом. Как же ей хотелось обнять Чанмина, который молча слушал бы её всхлипы, а потом сделал бы детскую пакость, когда она заснула бы в его комнате. Она не может улететь завтра. И не только потому, что подруга её не простила. Полетев в Токио, она фактически признает его власть над собой.       Суа хотела сбежать до того, как Ючон проснётся. Но не знала, куда может пойти, ведь в единственный родной дом её уже не пустят. До рассвета она сидела на краю кровати, вздрагивая от дыхания спящего мужчины, и пыталась убедить себя, что он просто зол на неё и не это имел в виду. Она не хочет жить по бизнес-плану, даже если без него её жизнь может пойти ко дну. Ещё несколько дней назад она считала себя самой счастливой женщиной, ведь её мечты и желания по одному исполнялись. А сейчас она ненавидела эти мечты, они не нужны ей, если исполняются фиктивным образом.       Она совершила уже достаточно безумных поступков, поэтому недолго колебалась, чтобы выйти из отеля до пробуждения Ючона и поехать к подруге. Она ненавидела себя за то, что единственный близкий ей человек чувствовал к ней отвращение. Нужно было сопротивляться, нельзя было поддаваться чувствам Чанмина. И за это она тоже себя ненавидела. Не имея ничего при себе и не зная, как начнёт свои извинения, она позвонила в звонок дома, который она так не хотела бы покидать. Дверь открыл ей Джихун, устало поглаживающий глаза, и сразу расширил их, увидев перед собой женщину, выглядевшую ничуть не лучше.       — Суа? Эм… не самый подходящий момент, конечно, — тихо сказал он, стараясь не широко распахивать дверь. Она слышала медленно усиливающиеся в громкости крики и, сглотнув слюну, вошла внутрь в обуви.       По лестнице быстрыми шагами спускался Чанмин в одних трусах, который не смог сдержать улыбки при виде Пак.       — Ты пришла, — прошептал он, спускаясь вниз через три ступеньки, и быстро оказался перед женщиной, желая прикоснуться к ней. Но вместо этого он толкнул её в сторону гостиной, пытаясь защитить от матери, злобно спускающейся за сыном.       — С моей подругой! Шим Чанмин, никогда не думала, что ты получишь от отца гены предательства! — кричала она.       Ночью, придя домой, она заперлась в своей комнате, заснув сразу же и надеясь, что это всё ночной кошмар, приснившийся из-за её догадок. Но, проснувшись, первым делом она направилась к сыну, который в этот момент собирался переодеться в школьную форму и параллельно говорил с другом по телефону, сообщая ему, что не придёт сегодня в школу, так как должен зайти в другое место. Она сразу догадалась о его планах, и злость, накопленная ещё со вчерашнего вечера, полностью охватила её. Она редко ругала сына и считала, что это и является причиной, по которой он без стыда смог опозорить её перед таким количеством людей. Сейчас она понимала своего отца и то, как дети легко разочаровывают родителей своими необдуманными поступками.       — Мам, я люблю её. Ты же так радовалась, что я не гей и что у меня есть девушка! — оправдывался парень, пытаясь завлечь её в сторону столовой, чтобы она не заметила Суа, которую он спрятал в гостиной.       — Не смей говорить мне о любви, засранец. Я ещё засужу эту сучку за совращение моего тупого сына! — Юнджи никак не могла успокоить свой крик, и даже муж, пытающийся остановить её, делал только хуже. — Ты знал всё? И ты помогал им скрывать всё, да? Иуда!       Суа не могла спокойно слушать крики подруги и считала, что нечестно поступает, скрываясь, ведь так же заслуживает злость старшей. Пройдя в столовую, она встала напротив женщины, которая уже поднимала руку, чтобы влепить очередной шлепок по голому телу своего сына.       — Ты? Как ты посмела прийти в мой дом? — не было предела её злости, и Джихун боялся, что его жена в любой момент просто упадёт без сознания.       — Суа, зачем ты вышла? — спросил Чанмин, пытаясь встать перед ней, но женщина не разрешала ему, отталкиваясь от него.       — Онни, пожалуйста, успокойся немного, и мы поговорим, — умоляла она, стараясь отцепить руку парня от своей, ведь это могло только раздражать подругу.       — Поговорим? О чём? О статье, по которой я буду тебя судить? — нервно усмехнулась она, часто вдыхая воздух через рот.       — Формально, она не совершила ничего нелегального. Чанмин уже давно достиг возраста согла… — вмешался мужчина, но быстро заткнулся, приняв на себя сердитый взгляд жены.       — Суа, у тебя такой идеальный жених. Как ты могла променять его на этого засранца? — Юнджи медленно успокаивалась. Она уже устала кричать, да и вид подруги не разрешил дать ей ещё одну пощёчину. Нерасчёсанные волосы, бледное лицо, слёзы в уголках глаз и мешки под ними. Впервые за её приезд она видела её такой неухоженной.       — И на чьей ты стороне? — недовольно буркнул парень себе под нос, но мысленно радовался, что громкость голоса матери снижался. Он начинал дрожать и чувствовать себя неловко от мысли, что стоит перед всеми в одном бельё.       — Онни, я не хотела предавать тебя. Я обещаю, что больше не посмотрю в сторону твоего сына, только прости меня. Пожалуйста, — Суа опустилась на колени, не поднимая головы, и глотала слёзы из-за своих слов.       — Нет! — прикрикнул Чанмин, поднимая её и, не обращая внимания на мать, посмотрел на женщину. — Я не отпущу тебя просто так.       — Всё кончено, Чанмин. Ты обещал вчера, что дашь мне быть счастливой, — нервно проговорила она, толкая его руку от себя, и хотела опять обратиться к Юнджи, которая смотрела на них, широко раскрыв рот.       — Я соврал тебе. Даже когда я поступлю в Йойоги, я буду преследовать тебя. И мне насрать на то, что к этому времени ты будешь замужем! — отвечал он, сжимая её за локти и заставляя смотреть в свои настойчивые глаза. Слова Суа заставили его забыть о присутствии матери и отчима и о том, что ему до костей холодно.       — Прошу те…       — Суа, — перебила её Юнджи, подходя к ней, и серьёзно посмотрела на подругу, пытающуюся не разреветься во весь голос. — Ты улетишь и опять заставишь моего сына страдать?       — Что? — переспросили они оба, но с разной интонацией. Парень с надеждой посмотрел на мать, но та игнорировала его, ведь сейчас понимала, что во всей этой ситуации основная вина на нём.       — Онни, я улетаю сегодня, — произнесла Суа, непонимающе смотря на старшую.       — Я никогда не прощу тебя, если мой сын опять будет страдать из-за тебя.       — Эм… Юнни, — вмешался Джихун, который осознал, что никогда не поймёт свою жену и её быстро меняющееся настроение, — ты хочешь сказать, что не против их отношений?       — Нет. Я хочу сказать, чтобы Суа не смела бросать моего идеального глупого Чанмина, — ответила она, не веря собственным словам. Она не хотела смотреть на сына и видеть в них ту боль, которую ей приходилось видеть последние четыре года.       — Онни, ты не понимаешь, — Суа не знала, что сказать. Такого поворота она совсем не ожидала. И это ещё сильнее заставляло её сомневаться. — Я выхожу замуж. И Чанмин твой сын, я не могу…       — Это же тебя не остановило, когда ты трахалась с ним, — бросила та и быстро закрыла рот ладонью, поняв, что слишком резка. Ей всё равно было неприятно думать о том, что между ними был физический контакт, поэтому она уверенно посмотрела на подругу и кивнула в подтверждение своим словам. — Мне интересно, где вы это делали.       — Онни!       — В ванной, — сразу же ответил парень, который готов был расцеловать свою мать за такой характер, но боялся отпустить руки Суа, чтобы она не сбежала.       — Это многое объясняет. Особенно то, что моё любимое полотенце для рук почему-то оказалось в стиральной машине, ведь оно для ручной стирки, — Юнджи строгим взглядом посмотрела на сына, покачав головой. — Боже, что я говорю, — пробормотала она себе под нос и подошла к стульям, садясь на один. Сжав руками голову, она мысленно повторяла себе «Мой сын и моя лучшая подруга вместе», но всё равно не могла поверить, даже когда тот сейчас поглаживает ладони Суа, влюблено смотря ей в глаза.       — Быстро же ты сдалась, — произнёс Джихун, садясь рядом, и довольно улыбнулся жене. То, чего он боялся больше всего, прошло короткой бурей, и он был рад, что женат на этой женщине.       — Я обижена на тебя, — ответила она, отворачивая голову в сторону и по-детски выпятив нижнюю губу.       — На меня-то за что? Я вообще ничего не делал. Они всё сами.       — Ты должен был мне сказать, как только узнал обо всём.       — Я думал, что ты сама догадаешься о том, что твой сын с подросткового возраста влюблён в твою подругу, — ухмыльнулся он, чуть сдерживая довольную улыбку.       — С подросткового возраста… — прошептала она себе и тяжело вздохнула. — Я плохая мать. Ведь начала подозревать обо всём только на прошлой неделе.       — Ты слишком сильно любишь их обоих, чтобы увидеть более сильную любовь, которая между ними, — сказал он, следя за тем, как парень обнимает плачущую женщину и шепчет ей что-то.       — Он слишком маленький, Хунни. Может, он ошибается.       — Ты не доверяешь женщине, которая большую часть его жизни была рядом с ним?       — Я не доверяю своему сыну. Вдруг он вырастет и разлюбит её?       — Ну раз до сих пор не сделал, — мужчина пожал плечами и успокаивающе посмотрел Юнджи в глаза, медленно и отчётливо сказав: — Дай им решить всё самим. Чанмин уже большой мальчик, и совсем скоро мы с тобой останемся вдвоём в этом доме.       — Ты намекаешь на то, что нужно завести малыша? — с надеждой спросила она, ведь её часто посещала эта мысль. Но ревнивый и капризный сын никогда не давал ей озвучить её.       — Ну вообще-то я имел в виду, что Чанмин скоро уедет учиться в Японию и, скорей всего, там и останется. Но мне нравится твоё предложение, — хихикнул он и встал на ноги, подходя к Чанмину и кладя руку на его плечо. — Ты же знаешь, что стоишь в одних трусах перед тремя старшими? — спросил он, улыбаясь уголками губ. — Суа, позавтракаешь с нами? Без тебя Чанмин не садится с нами за один стол.       — Я должна идти, Джихун, — ответила она, вытирая пальцами слёзы. Она смотрела на парня и, несмотря на то, что всё равно злилась на него, после прощения подруги чувствовала облегчение.       — Я ещё не простила тебя, — сказала Юнджи, словно прочитав её мысли, и подошла к ней. — Чанмин, иди оденься. А то как оборванец посреди дома, — приказала она, но парень лишь с обидой фыркнул, не желая уходить. — Иди уже, она не сбежит, — повторила она, хватая подругу за ладонь. — Я укокошу тебя, Суа, — произнесла она, когда парень быстро побежал наверх.       — Онни, но…       — Ты стоишь в ботинках посреди столовой, — добавила она, показывая взглядом на её ноги. — А ну быстро сняла обувь и пальто, вымыла руки и села за стол. Посмей только выйти за дверь этого дома, я тебя из любого уголка Токио достану.       — Онни, — прошептала Суа, еле сдерживая очередную партию слёз, и крепко обняла старшую, считая, что недостойна быть её подругой.              Мобильник без остановки звонил, и Пак прекрасно знала, что Ючон уже проснулся и, скорей всего, очень зол. С одной стороны, она радовалась, что он так и не узнал адрес Юнджи, а то наверняка приехал бы за ней. Но с другой стороны, ей хотелось бы, чтобы он приехал и увидел, что ей просто не разрешают выйти из дома. «Кого я обманываю? Я не хочу уходить отсюда», — говорила она себе в мыслях, положив голову на стол, пока подруга накрывала его. Та видела, что Суа хочет что-то сказать, но решила, что будет выпытывать это что-то, когда они все покушают. Она даже решила не идти сегодня на работу, посвятив день подруге, и самолично поговорить с Ючоном.       — Суа, — позвал её Чанмин, одевшись и стоя за её спиной.       — А? — женщина резко подняла голову, покрываясь мурашками от его голоса.       Парень быстро обнял её со спины, зарываясь носом в её волосы, и чувствовал себя как никогда счастливым. Сейчас он точно был уверен, что она не сбежит.       — Сначала ты называешь меня «аджумой», завышая мой возраст, а сейчас просто по имени, словно мы ровесники, — фыркнула она и нежно погладила его ладонь.       — Прошу тебя, заканчивай эту тему с возрастом. Вон даже мать уже не против, — ответил он, бросая взгляд в сторону Юнджи.       — Вообще-то, я против, — вмешалась она и села за стол, наливая мужу чай. — Но когда ты слушался меня? Подумать только, а я ещё спрашивала у неё, спишь ли ты со своей девушкой. Браво, ты прекрасно играешь роль лучшей подруги, — пробормотала она, с обидой смотря на неё.       — Мам! — прикрикнул Чанмин, нахмурившись и садясь рядом с устало выдыхающей Суа. — Какого чёрта ты вообще обсуждала мою личную жизнь с ней? Ох, мне стало интересно, что ещё вы обсуждали обо мне. Расскажешь мне, когда уединимся, окей? — он демонстративно обратился к Пак, которую забавляла эта перепалка между матерью и сыном.       — Знаете, я теперь даже не удивляюсь, почему Суа так легко влюбилась в Чанмина. Он же мужская версия её подруги, — хихикнул Джихун, тоже наслаждающийся этой обстановкой за столом.       — Ну всё, теперь я точно против ваших отношений. Ладно Чанмин, он никогда не делится со мной чем-то. А Суа уж точно позабудет меня как подругу, — обидчиво буркнула Юнджи, уткнувшись носом в тарелку. — Уверена, вы ещё надсмехались над моей тупостью за моей спиной.       — Онни, ну что ты такое говоришь? — вяло улыбнулась Суа и старалась игнорировать вибрирующий мобильник.       — Да, мам, нам совсем не до тебя бывает, когда мы наедине, — подхватил Чанмин, хитро ухмыльнувшись, и сразу же получил наказание в виде потянутого уха.       — Просто знай, что я брошу тебя, как только онни попросит этого, — сказала она и подмигнула подруге, показывая, что она на её стороне.       — Женская солидарность, скоро ты к ней привыкнешь, — прошептал ему отчим, рассмеявшись тому, как парень недовольно поглаживает красное ухо.       — Кстати, Чанмин, на этой неделе ты должен отправить онлайн-заявку в Йойоги, — проговорила Суа, не поднимая глаз. Она была уверена, что этим вечером уже улетит в Токио, и сама не сможет сделать этого.       — Сделаем это вместе, а то я совсем не…       — Ты в идеальности знаешь японский и так же прекрасно осведомлён об этой школе, мне даже не нужно было тебя предупреждать, — безразлично сказала она и быстро встала на ноги, решившись взять трубку.       — Только не это, — прошептал Чанмин, увидев уходящую на кухню женщину, и встал вслед за ней.       — Чанмин, сядь, — приказала ему мать, — раз в жизни сделай умную вещь и перестань преследовать мою подругу.       — Но…       — Это просто телефонный разговор, успокойся, — поддержал отчим, расслабленно кивая, и парень неуверенно сел обратно, не убирая взгляда со стороны кухни.       — Мне так приятно видеть своего сына ревнующим и так противно от того, что он ревнует Суа к такому мужчине, — устало выдохнула Юнджи, качая головой. — Нет, нет. Кажется, я не смогу этого принять. Не после того, что ей пришлось пережить, чтобы получить такую идеальную жизнь.       Женщина быстро встала на ноги, игнорируя широко расширенные глаза мужа и так же резко встающего сына.       — Что? Мам, ты же шутишь? — нервно усмехнулся он, провожая её взглядом.       Она уже направлялась на кухню, и Чанмин хотел было остановить мать, но к ним быстрыми шагами направлялась Суа, пытающаяся улыбнуться, однако все отчётливо видели её заплаканные глаза.       — Ээ… мне тут срочно нужно в отель вернуться, там кое-какие проблемы. Я… в общем, я пойду. Спасибо за завтрак, — пробормотала она и, вдохнув воздух ртом, прошла в прихожую       — Суа, не смей! — прикрикнула Юнджи за секунду до того, как это хотел сделать её сын, и опять удивила всех. — Я же вижу, что ты опять сбегаешь. И я бы с удовольствием отпустила тебя, если бы видела, что ты хочешь этого.       — Онни, пожалуйста, дай мне уйти, — умоляющим взглядом шепнула она, не поворачиваясь к ним лицом, и пыталась сделать шаги, но ноги не слушались.       — Хорошо, но я еду с тобой, — сказала та, уже в третий раз шокируя всех.       — Я тоже еду! — вызвался парень, подбежав к Пак.       — Если он поедет, то и я тоже должен, — вмешался Джихун, медленно встающий из-за стола.       — Никто со мной не едет, — нахмурилась Суа, хотя ей была приятна их поддержка.       — Да, никто не едет, кроме меня, — кивнула ей подруга и, не обращая внимания на её недовольства, прошла в прихожую, чтобы надеть обувь.       — Онни, мне не нужна нянька, зачем ты едешь?       — Пусть едет, чтобы ты случайно не сбежала, — ответил за мать Чанмин, надеясь, что они вернутся домой вдвоём.       — Я должна ехать на встречу с братом Ючона, ну почему никто не может меня понять, — чуть ли не хныкала она, но Юнджи уже выходила из дома, зовя её за собой.        — Хм, я думала ты уже привыкла, что в этой семье никому не интересны твои планы, — хихикнул Джихун и одной рукой держал парня за локоть, так как видел, как он хочет пойти за ней.