14
2 апреля 2015 г. в 20:30
Суа поставила чашку чая на журнальный столик, скептично оглядывая мужчину, сидящего на диване и смотрящего на сына. Тот молча смотрел в сторону, ожидая, когда он начнёт говорить.
— И как же вы нашли Чанмина? — поинтересовалась женщина, которой надоела эта бессмысленная тишина. Когда она наливала гостю чай на кухне, она быстро скинула подруге смску, и та прописными буквами ответила, что уже едет домой.
— Через фейсбук, — смущённо улыбнулся он, беря чашку в руку и подувая на чай, чтобы отпить немного. Она шокировано посмотрела на парня, замечая их внешнюю схожесть. — Он там отметился по этому адресу.
— Я не отмечаюсь в фейсбуке, я вообще редко сижу в социальных сетях, — раздражённо прикрикнул парень и хотел было обвинить мужчину во лжи, но Суа прокашлялась, стыдливо опуская голову.
— Прости, это я, — еле слышно проговорила она, не поднимая глаз. — Позавчера, когда мы фильм смотрели. Я взяла твой телефон и хотела добавить себя в друзья, так как ты кинул меня в чёрный список. Ну и зачекинилась случайно с твоего телефона.
— Суа, ты… — парень испепелял её сердитым взглядом, сжимая кулаки, но не смог что-то сказать её виновато опущенной макушке и разжал ладони.
— Вы, кстати… — тихо проговорил Доншик, пытаясь понять, кто эта женщина, находящаяся с его сыном в одном доме.
— Моя…
— Я подруга Юнджи, Пак Суа, — она перебила Чанмина, пока тот не ляпнул чего-нибудь ненужного, и попыталась улыбнуться.
Она всё ждала, когда хозяйка дома приедет, так как ей было неудобно оставаться с ними, а оставлять их одних в гостиной она не могла.
— Хм, понятно, — кивнул он и, отпив из чашки, решился всё-таки поговорить с сыном. — Чанмин, я знаю, ты зол на меня и совсем не помнишь, ведь я ушёл от твоей матери ещё до твоего рождения.
— Какой вы догадливый, — фыркнул он, скрестив руки на груди и не замечая строгого взгляда женщины.
— Я уехал в другую страну не по собственному желанию, — продолжил он, начиная волноваться.
— Знаете, мужчина, как бы вы сейчас не оправдывались о том, почему бросили мою мать и меня, навряд ли вы сможете оправдаться насчёт того, почему за все восемнадцать лет не послали ни весточки о себе, — спокойно ответил парень и встал на ноги. — А значит, нет смысла продолжать этот бессмысленный разговор, отнимающий у всех время.
— Чанмин, дослушай отца, — приказала Суа, тоже вставая на ноги.
— Мой отец — это Ким Джихун, и ты знаешь это, — сказал он и хотел выйти гостиной, но остановился на полпути возле женщины, увидев свою мать в обуви подходящую к ним.
— Шим Доншик! — крикнула она. По её взгляду всем было понятно, что она сейчас набросится на быстро встающего мужчину, но, к его счастью, муж женщины уже придерживал её за плечи, не давая ей сделать шага вперёд.
— Чанмин, я растроган твоими словами, — произнёс он, из прихожей услышавший его крик. — Я считаю тебя сыном, и как отец хотел бы, чтобы ты поговорил с господином Шимом, который не поленился и приехал к тебе на твой день рождения.
— У тебя день рождения? — спросил тот, с надеждой посмотрев на сына.
— Он даже не знал, — огрызнулась Юнджи, двигая плечами и пытаясь высвободиться из-под крепких рук мужчины, чтобы хотя бы разок ударить кулаком человека, бросившего её в трудный момент её жизни.
Чанмин смотрел то на мать, то на отчима, взгляды которых говорили о противоположных вещах. Он не знал, что должен сейчас сделать и, посмотрев на стоящую рядом женщину, мысленно просил у неё помощи. Суа взяла его за ладонь и погладила её, незаметно кивнув.
— Хорошо, я поговорю с ним.
Она, несмотря на истерику подруги, предложила Чанмину прогуляться с отцом, чтобы заодно отрезвить больную голову. Тот согласился, думая, что ради формальности послушает легенду мужчины и больше никогда не увидит его лица. Оказалось, что у Доншика осенью родилась дочь, и он почувствовал сильное угрызение совести, поняв, что так и не знаком со своим сыном.
— Пойми, я не сбегал от ответственности. Я любил Юнджи и мог бы любить тебя. Но кем я был в восемнадцать лет, только окончивший школу и пытающийся найти деньги на обучение в американском медицинском институте? Её отец прекрасно это знал, поэтому поставил передо мной выбор. Или я уезжаю учиться за его счёт и навсегда забываю про вас или же остаюсь с Юнджи и пытаюсь прокормить ребёнка без чьей-либо помощи. Думаешь, я хотел, чтобы ты голодал, ещё даже не родившись?
— Но почему ты только сейчас вспомнил обо мне? Мне нужен был отец, когда мама бегала по свиданиям, пытаясь найти мне его. Легко же ты забыл про меня, — отвечал парень, не до конца веря словам мужчины.
— Я проучился шесть лет, ещё четыре года беспрерывно работал, как интерн. Знаю, я не имею права сейчас оправдываться перед тобой, требуя признать меня. Но я сам был ещё ребёнком и считал, что не готов иметь десятилетнего сына, который даже не захочет меня знать.
— Мама очень страдала, скрывая меня от всех, чтобы дедушка хоть как-то обеспечивал нас. И ты не должен был отказываться от любимой женщины из-за того, что тебе так велели. Хоть внешне мы и похожи, характеры у нас явно разные.
— Чанмин…
— Я не понимаю, что ты сейчас хочешь. У меня уже есть отец. У тебя есть дочь. Просто пожмём руки, и я вернусь домой. Ты можешь добавить меня в друзья в фейсбуке и присылать стикеры по праздникам. Может, я отвечу, — произнёс он и протянул ладонь, надеясь, что мужчина не будет ни на что настаивать. У него сложилась довольно хорошая и насыщенная жизнь, чтобы ещё разбавлять её взрослым сыном.
— Надеюсь, что ты ответишь, — через долгую паузу ответил Доншик и пожал протянутую ладонь, медленно кивая.
Чанмин ворвался в дом, скидывая кроссовки по сторонам и пальто на пол. Не заметив проходящего мимо отчима, он быстро поднялся по лестнице и заперся в комнате. Джихун, который относил Юнджи чай в гостиную, встал перед ней. Женщина хотела побежать за сыном, но он не позволял ей этого, пытаясь остановить одной рукой.
— Я хочу с ним поговорить. Я должна, — говорила она, вытирая ладонью стекающиеся слёзы.
— Онни, ты не будешь говорить. Ты будешь или плакать или кричать, — сказала Суа, пытаясь усадить её обратно на диван.
— Скорей всего, и то и другое, — кивнул Джихун и, положив чашку на столик, помог жене сесть, вытирая пальцами её слёзы.
— Может, ему нужно выговориться или выплакаться кому-то? — бормотала она, кидая проклятия в сторону Доншика.
— Я пойду к нему, — Суа встала на ноги и вопросительно посмотрела на мужчину, который положительно кивнул, давая согласие.
Она совсем не знала, что парень сейчас чувствует. Злится ли он, обижен ли. А что нужно говорить в таких случаях? Пак считала себя не лучшим образцом, который мог бы подбодрить, ведь не видела своих родителей больше десяти лет и сама не искала их, хоть и могла.
— Малыш, — позвала она его, открывая дверь и входя в полутёмную комнату, освещаемую сквозь прикрытые шторы. Она увидела парня, сидящего на полу и прислонившегося спиной к кровати, и пыталась услышать, плачет ли он или нет. — Ты как? — робко спросила она, садясь рядом и вглядываясь в его лицо.
— Голова болит, — устало пробормотал он и опустил её на плечо Суа. Она погладила ладонью его щёку, чувствуя медленное дыхание парня на своей шее.
— Ты целые сутки ничего не ел. Хочешь, принесу чего-нибудь? — спросила она, но он крепко сжал ладонь женщины, переплетая её пальцы со своими.
— Просто посиди со мной, — прошептал он, вдыхая её запах.
Суа хотела что-то сказать, но не решалась, думая, что если Чанмин захочет, то сам начнёт говорить. Она думала, что после его признания в любви ей будет неловко находиться с ним наедине, но ей сейчас было спокойно на душе. Не ощущалось бывалое напряжение, хоть она и понимала, что должна волноваться. Парень, еле касаясь, прижимался губами к её шее, даря короткие поцелуи. А она лишь прикрыла глаза, специально подставляя шею, и почувствовала себя более расслабленно, когда он приобнял её свободной рукой за плечо, прижимая к себе и продолжая дорожку уже более страстных поцелуев, ведущих к груди. Когда Суа неосознанно простонала, она резко проснулась, осознавая, что не должна наслаждаться его поцелуями.
— Чанмин, не надо, — тихо попросила она, но парень не слушался, с трудом контролируя свои эмоции и слишком требовательно прижимая её за талию. — Пожа-а-алуйста, — прошептала она через стон, когда он выпустил её ладонь и погладил грудь, чуть припуская кофту большим пальцем, чтобы открыть губам дорогу дальше. Она думала, что уже не сможет остановить парня, так как ей самой не хотелось этого, но стук в дверь резко развеял её туманный разум, и она оттолкнула Чанмина, вставая на ноги.
— Я войду? — это была Юнджи, медленно приоткрывающая дверь.
— А, онни, ты успокоилась? — спросила Суа, отходя к окну и делая быстрые вздохи от волнения.
— Да, я уже не плачу и не кричу, — ответила она с улыбкой и посмотрела на сидящего на полу сына, хмуро уставившегося куда-то в сторону и облизывающего губы. — Вы поговорили? — тихо поинтересовалась она, подойдя к подруге, которая смотрела в окно.
— Эм… вроде бы, — пробормотала та, стесняясь смотреть на старшую, и нервно растягивала ткань кофты. — Вы с ним потолкуйте, я… я пойду.
— Кстати, ты телефон в гостиной оставила, тебе несколько раз Ючон звонил, — кинула ей вслед Юнджи, не замечая сжимающиеся кулаки сына.
«Это не тот мальчик, которого я знаю с шести лет. Куда же этот мальчик исчез?» — спрашивала она у самой себя, кусая мобильник и не замечая пристального взгляда мужчины, до этого печатающего отчёт, который должен был сделать в офисе.
— Суа, — позвал он её, и та от внезапности уронила телефон, вспомнив, что не одна в гостиной.
— А?
— Да так, ничего, — ответил Джихун, возвращаясь к ноутбуку и улыбаясь себе под нос. Сначала он следил за тем, как мучается его пасынок. Теперь настал черёд следить за мучениями женщины. Но больше всего он боялся того, когда начнёт мучиться его жена.
Суа встала на ноги, поднимая телефон, и пошла на кухню, чтобы перезвонить Ючону. Она скажет ему, что её отпуск заканчивается и после закажет билет на завтрашний рейс в Токио. Это самое лучшее решение, учитывая то, как бездумно она позволяет Чанмину манипулировать её чувствами.
— Директор, я…
— Я прилетаю в Сеул на следующей неделе, — радостно перебил её мужчина, которому это решение далось нелегко.
— Что?! — крикнула она, не веря своим ушам.
— Я подумал, что должен познакомиться с твоими близкими и самолично пригласить на свадьбу. Поэтому купил сегодня билет, — ответил он, думая, что сделал хороший сюрприз. — Мне не терпится увидеть этого вредного мальчика.
— Может, лучше оставить знакомство на другое время? На свадьбе познакомитесь, — проговорила она, но не думала, что Чанмин захочет прийти на её свадьбу, хоть и ему всё равно нужно будет приехать в Токио, чтобы подать заявку в школу анимации.
— Ну это совсем невежливо будет с моей стороны. Они, наверно, думают, что я псих-трудоголик, раз отпустил свою невесту одну.
— Они так не думают, не волнуйся, — женщина начинала нервничать, и корейские слова опять перемешивались с японскими.
— Ты не хочешь, чтобы я прилетел? — спросил он, сразу поняв, что она не сильно рада его идее.
— Я хочу. Точнее… Директор, ты не был в Сеуле почти десять лет и даже по работе никогда сам не приезжал сюда, посылая кого-то другого. Как ты…
— Со мной будет всё в порядке, дорогая, — ответил он, тяжело выдохнув и наливая себе немного рома. Он прекрасно понимал Суа и её проблему с покинутой семьёй, ведь самому пришлось бросить младшего брата, сильно поссорившись с ним перед уходом и до сих пор не помирившись. — Я даже подумываю о том, чтобы поговорить с Юхваном и пригласить его на нашу свадьбу, — сказал Ючон, которого всё время посещала мысль о брате.
— Отличная идея, — проговорила женщина, смотря, как на кухню входит Чанмин, приобнимающий мать.
— Оказывается, он ещё не съел свой именинный суп, — качала головой Юнджи, толкая сына сесть за стол. Он внимательно смотрел на Суа, которая не слышала, что ей говорит жених. — Это Пак Ючон? Передай ему привет, — улыбнулась она, наливая суп в тарелку.
— Скажи ей, что очень скоро она сможет мне лично передать привет, — сразу же ответил мужчина, услышавший голос Юнджи.
Суа, переглядывающаяся с Чанмином взглядами, не смотря на подругу, тихо проговорила:
— Директор через несколько дней прилетает, и ты сможешь самолично с ним поздороваться.
Женщина, быстро положив тарелку перед парнем, радостно сжала ладони, а он резко встал на ноги, хмуро уставившись на дрожащую Пак. «Почему я должна бояться ревности этого мальчишки к собственному жениху?» — думала она, уверенная, что сойдёт так с ума.
— Пусть не прилетает, его тут не ждут, — грубо произнёс Чанмин, повысив голос специально для мужчины на том конце трубки.
— Чанмин! — возмутилась мать, подходя к нему. — Что за чёрт?
— Прости, у него сейчас сложный период, месячные начались, — нервно проговорила Суа в трубку и отключилась, сердито посмотрев на него. — Почему это мой жених не может приехать в родной город? Не волнуйся, как только он приедет, мы заселимся с ним в отель. Мешать вам не будем!
— Вы не будете нам мешать, если останетесь у нас. У тебя в комнате большая кровать, так что…
— Мама! — крикнул на неё парень, сжимая зубы, и вышел из кухни.
— А что? В комнатах хорошая звукоизоляция, — пожала она плечи, непонимающе смотря на подругу.
— Онни, — качала та головой, — я попрошу его отменить всё. Я хочу вернуться в Токио.
— Как?! — ужаснулась женщина, хватая её за плечи и требуя обоснованной причины, но уже знала, что её нет.
— Решила как всегда убежать? — спросил Чанмин, вернувшийся обратно на кухню, так как не находил себе места от ревности и злости от того, что его любимая женщина на самом деле даже не принадлежит ему.
— Вы двое опять поссорились? — ненароком вмешалась Юнджи, следя за тем, как они испепеляют друг друга взглядом.
— Ох, если бы, — устало выдохнула Суа. — Я прогуляюсь немного, — сказала она и направилась в прихожую.
— Я тоже, — повторил парень и последовал за ней.
— Ты не обязан преследовать меня весь день только потому, что признался мне в любви, — сказала женщина, делая быстрые шаги по прохладной вечерней улице, но он с лёгкостью её догнал и просто шёл рядом.
— Я должен был преследовать тебя с того самого момента, как понял, что люблю тебя, — ответил он, замечая то, что у её пальто нет карманов.
— И когда же ты это понял? — поинтересовалась она, пытаясь дыханием согреть замёрзшие ладони.
— В двенадцать лет, — проговорил Чанмин и остановился перед ней, полностью обхватывая её ладони и целуя их тёплыми губами.
— Не смеши меня, — усмехнулась она, закатывая глаза и пытаясь утолить желание снова почувствовать вкус его губ.
— Вот я и не стал тебе тогда признаваться. Чтобы случайно не рассмешить, — с лёгкой обидой сказал он, подходя ближе и засовывая ладони женщины в свои карманы.
— Получается, всё это время ты скрывал…
— Я скрывал, да и ты не замечала. Поэтому я ждал, когда вырасту, и ты будешь видеть во мне мужчину, а не малыша. Конечно, это произошло раньше, чем я ожидал, — ухмыльнулся он и уже обнимал её за талию, не отводя взгляда от её завороженно смотрящих на него глаз.
— С чего ты взял, что я стала видеть в тебе мужчину? — спросила она, с трудом скрывая улыбку.
— Ауч, — наигранно изобразил он боль и поднёс губы к её уху, чтобы она отчётливо слышала его слова. — Пак Суа, с тобой был мой первый поцелуй, ты первая женщина, которую я увидел полностью обнажённой, и ты единственная, кого я люблю и… хочу, — последнее слово он сказал немного робко и сразу же прижался к ней крепким поцелуем, пока она не испортила момент какой-нибудь колкостью.
К счастью парня, женщина охотно отвечала ему, впуская его язык в свой рот и поглаживая его своим. Ветер уже не казался таким холодным, а улица — такой тёмной. Суа больше не думала, что делает что-то неправильно. Ей больше не было стыдно перед женихом и подругой. Она просто хотела принять чувства парня, ведь он занимал важное место в её сердце. Ну и что, что былые дружеские чувства сменились романтическими, если они всё увеличиваются?