Сын лучшей подруги

      Почти разлёгшись на чужом диване, Суа смотрела в потолок, желая тишины и покоя, и игнорировала уже раздражающую болтовню Юнджи о том, что она её предупреждала.       — Беги из этого тупого ателье! Как можно не ценить такой талант, как ты? Да я на них в суд подам! — всё не успокаивалась женщина, пока трезвонил её мобильник.       — Онни, какой суд, о чём ты говоришь вообще? — устало отвечала ей девушка, поглаживая подлокотник дивана, испачканный Чанмином чернилами два года назад.       — Они должны были хоть как-то тебя отблагодарить за такой труд. Ты не можешь просто так горбатиться на этих еб…       — Маааам! — послышался звонкий голос сына, который стоял у порога, злобно бросив рюкзак на пол. — Аджума, ты учишь её нехорошим словам, — пробормотал он себе под нос и, даже не взглянув на няню, ушёл в сторону своей комнаты.       — Он обижен на тебя, — тихо произнесла Юнджи, усмирив свою злость. — Ты так редко его навещала, что он даже сказал уволить тебя.       — Ты не можешь меня уволить онни, я практически не работаю на тебя, — усмехнулась девушка, настороженно посмотрев на дверь комнаты мальчика.       — Да ты как член семьи, и Чанмин знает это. Поэтому-то и обижен, что ты променяла нас на Ко Дебила, — хихикнула она, повторив обзывательство своего сына.       — Я получаю нереальный опыт и совсем скоро смогу самостоятельно работать в этой сфере, — недовольно фыркнула Суа, скрестив руки на груди, но мысленно соглашалась с подругой.       — Я могу поговорить с отцом, он с лёгкостью найдёт тебе такое ателье, где ты сразу добьёшься больших высот.       — Онни. Я знаю, что в настоящее время твои отношения с отцом стали намного хуже, я никогда не посмею попросить тебя о таком, даже если захочу. Юнхо тоже стоило немало усилий договориться и отправить мои работы Ко Квону. Я не могу его разочаровать и бросить всё потому, что немного сложно.       — Он спортсмен и думает, что мучительные тренировки могут повысить любого по карьерной лестнице. Тупой дылда, — хмуро прошептала Юнджи, получив подушкой по лицу от девушки.       — Эй! Не говори так о моём женихе!       — Женихе? Не смеши меня, девочка, за столько лет он ни разу даже не намекнул о том, что хотел бы создать с тобой семью. Уж прости за горькую правду, вытекающую из моего личного наблюдения и жизненного опыта.       — Он знает, что мне сейчас не до создания семьи. Пока я молода, я должна строить карьеру. Он очень понимающий, — как могла защищала своего любимого девушка, но ей совсем не хотелось продолжать этот разговор.       — Молодая и глупая ты моя, — укоризненно покачала головой Юнджи, сразу поняв, что это тема неприятна для девушки, поэтому не стала дальше что-то говорить, надеясь, что хотя бы где-то внутри она соглашается со старшей. — Я разогрею обед, зови засранца.       — Потом говорит, что я учу его мать нехорошим словам, — пробормотала Суа себе под нос и словно наказанный ребёнок направилась к комнате мальчика.       Робко постучавшись в дверь, она подождала несколько секунд, надеясь, что дверь ей откроют сразу же. Она чувствовала себя виноватой перед ним, ведь последний их разговор по телефону она закончила быстро, чтобы отделаться от него. Он был вполне догадливым и довольно-таки злопамятным, а значит, без просьбы о прощении тут не обойтись.       — Я вхожу, Чанмин, — не дожидаясь ответа, девушка медленно открыла дверь и совсем не удивилась тому, что он опять пересматривает один из своих дисков.       За три года в школе он смог завести себе друзей, хоть Юнджи и Суа волновались, что у него не получится наладить контакт со своими сверстниками. Но почему сейчас он не общается с ними по своему новому смартфону?       — Малыш, ты обиделся на меня? — робко спросила девушка, садясь рядом с ним на кровать. Ответ не последовал, ясно давая понять, что он положителен. — Ну чего ты? Смотри, я пришла навестить тебя, а ты сидишь, уткнувшись в свой фильм, который даже я видела раз пять, как минимум.       — Это такая редкость, когда ты приходишь к нам, что я забыл, как себя вести в такие дни, — тихо буркнул мальчик, увеличивая на пульте громкость.       — Ты слишком мал, чтобы так язвить, — недовольно ответила девушка, отбирая у него пульт и нажимая на кнопку «выключить». — Пошли обедать, а потом я проверю твои оценки.       — Вспомнила, что ты мой «надзиратель»? — крикнул Чанмин и нагнулся, чтобы достать из-под кровати игрушечный молоток, который так ненавидела его нянька. Несильно ударив им её по предплечью, он бросил его и быстро побежал на кухню.       — Ах ты мелкий ублюдок! Я думала, я выбросила этот хренов молоток! Твою ж мать! — кричала ему вслед Суа, убегая за ним и поглаживая место удара. «Будет синяк, чтоб тебя».       — Мне иногда кажется, что у меня два ребёнка, — устало выдохнула Юнджи себе под нос, кладя тарелки на стол и смотря, как девушка угрожает мальчику запретить ему смотреть фильмы весь месяц и тщательно проверять его домашнюю работу.       — Онни!       — Мама!       — Ничего не знаю. Сейчас я молодая женщина Ли Юнджи, у которой свидание с симпатичным бухгалтером, — качала головой она, направляясь к выходу, чтобы взять сумочку и надеть туфли.       — Но как же…       — Пак Суа, ты ж няня, так что давай, сиди с мальчиком. Шим Чанмин, не будь засранцем, как твой отец, слушайся аджу… кхм… нуну, — быстро исправила она, увидев недовольный и хмурый взгляд девушки. — Не вредничайте. Оба! — быстро протараторила она и вышла из квартиры, хлопнув за собой дверь, пока кто-то из них не успел что-то сказать или нажаловаться.       Они стояли перед закрытой дверью около минуты, совсем не ожидая такого быстрого побега хозяйки дома.       — Похоже, мне придётся нянчиться с тобой всю твою жизнь. Говорила же, вырастишь чмом, — промямлила себе под нос девушка и ушла на кухню, позвав оттуда мальчика. — Иди обедать, чмо.       — Как вообще можно звать ребёнка «чмом»? — спросил Чанмин, слушаясь её и садясь за стол.       — Ну ты же не считаешь себя ребёнком. А значит, сюсюкаться с тобой и называть тебя так, как ты не заслуживаешь, я не буду, — довольно улыбнулась она и подёргала его за уши.       — Всегда оправдаешь свою бездарность, — недовольно пробормотал он, даже не сопротивляясь атаке на свои уши, и мысленно признался, что хотел бы, чтобы она всегда была его няней.              Через три года       — Надеюсь, ты заметила, что я расту лопоухим, и признаёшь тот факт, что это твоя вина? — фыркнул мальчик, отталкивая назойливые пальцы со своих ушей. — Ведёшь себя, как напыщенная аджума.       — Надеюсь, ты заметил, что я стала аджумой, так как ты все семь лет звал меня «аджумой»? — паясничала Суа, всё пытаясь ухватиться пальцами за уже покрасневшие уши.       — Женщина, уйдите от меня, а то я буду кричать, чтобы вас посадили за растление несовершеннолетних! — толкался Чанмин, стараясь улизнуть от объятий своей няни.       — Малыш, я тебя неделю не видела, дай хотя бы немножко тебя помучить, — хихикнула девушка и, взлохматив его волосы, прошла внутрь квартиры. — Онни уже уехала?       — Ещё час назад, — буркнул он, поправляя свою причёску.       — Сучка, — прошептала себе под нос Суа, нахмурив брови и получив ругающее цоканье от мальчика.       Хоть она уже давно не считала себя няней Чанмина, считая, что он не нуждается в ней, она не смогла отказать Юнджи присмотреть за её сыном два дня, пока та в отпуске со своим очередным мужчиной. Словно боясь, что её уволят или не заплатят, Суа быстро согласилась, несмотря на скопившийся стресс из-за практики и ежедневных ссор с Юнхо, которому не нравилась ни Юнджи, ни её сын, что было взаимным ещё до их личного знакомства.       — Я должна заехать в ателье, чтобы взять ткани, быстрей собирай рюкзак и вещи, нужно быть дома до десяти, — сухо произнесла она, настороженно проверяя экран мобильника и кусая губы.       Она должна была приготовить своему парню ужин, чтобы избежать хотя бы одну из причин для ссоры.       — Я не поеду, — спокойно ответил Чанмин, прыгая всем телом на диван и нащупывая на полу пульт.       — Как не поедешь? Я не могу оставаться тут, малыш. Эм… не могу, — девушка засуетилась, пытаясь сказать причину, но не решилась. Сложно объяснить тринадцатилетнему мальчику, что у неё сейчас натянутые отношения с Юнхо, поэтому она старается почаще быть дома.       — Я не прошу тебя оставаться здесь. Езжай к своему уроду, аджума, он для тебя важнее, — как можно безразлично произнёс он, щёлкая по кнопкам в поисках фильма, которого он ещё не смотрел.       — Чанмин, ты для меня тоже важен, — удивилась няня, садясь на подлокотник дивана. — Если ты пытаешься так напроситься на комплименты в свою сторону или надавить на жалость, как это любят делать в переходном возрасте, то нет уж.       — Ничего я не пытаюсь, уходи, — коротко ответил он, теперь принявшись копаться в телефоне.       — Ладно. Я тороплюсь, поэтому сделаем по-твоему, — сдалась девушка и, прочистив горло, громко продолжила: — Чанмин, ты умный мальчик. Даже, когда я только пришла в вашу семью, я всё время поражалась тому, какой ты смышлёный и способный. И ты продолжаешь приятно удивлять меня своим усердием и талантом. Ты великолепно рисуешь. Я и подумать не могла, что ты у нас такой выдающийся художник. Уверена, ты обязательно достигнешь своей мечты стать мультипли…       — Аджума? — тихо перебил её Чанмин, привстав с дивана и уставившись на увлёкшуюся монологом девушку.       — А?       — Заканчивай и убирайся уже, — так же тихо ответил он, ложась обратно.       — Шим Чанмин! — разозлилась няня, вставая на ноги.       — Что тебе, Пак Суа? — лениво переспросил он, крутя пальцем по новостной ленте в социальной сети, игнорируя смайлики-сердечки, которые ему слала надоедливая одноклассница.       Суа уже теряла терпение, а время всё шло, поэтому она быстрыми шагами направилась в его комнату в поисках важной вещи, которая должна была помочь ей заставить этого засранца встать. Вернувшись в гостиную с потёртым игрушечным молотком, который она, как помнила, раза три выкидывала в мусорку, ведь он часто любил лупить им технику и свою няню.       — Я, кажется, давно тебя не ругала, — сердито произнесла девушка и начала несильно ударять молотком по ногам мальчика.       Чанмину было не больно, но он вскочил на ноги от удивления и пытался убежать от сумасшедшей, которая не прекращала бить его, параллельно выкрикивая ругательства, за которые он просто обязан получить целое состояние.       — Аджума, прекрати! — пытался он перекрикнуть её, получая молотком по рукам. — Я всё маме расскажу!       — Расскажешь ей всё в такси, а ну быстро собрался! — угрожающий замах, и Чанмин уже убегает в комнату, поглаживая ягодицу и бормоча под нос обзывательства. — Ух, я аж вернулась в свои семнадцать, — хихикнула девушка, вытирая пот со лба, и посмотрела на молоток. — Даже жалко тебя выбрасывать… опять.              Пытаясь удержать в руках три нелёгких рулона ткани отвратительной расцветки, Чанмин стоял перед дверью, пока няня разговаривала по телефону, делая круги по коридору. Одна из тканей была обшита бисером, который очень сильно царапал кожу и вызывал жуткий зуд.       — Аджума! — в который раз позвал он словно специально игнорирующую его девушку. — Я голоден, эти дурацкие тряпки тяжёлые, уже болит спина из-за вещей в рюкзаке, — бормотал он себе под нос, зная, что она не будет его слушать. — Короче, я звоню в дверь, — последнее предложение он произнёс как можно тихо, зная, что Суа будет против.       Ещё в ателье она сказала, что её мужчина уже дома, а, значит, он будет зол, что она придёт домой позже, да и с мальчиком. Но сейчас он желал только того, чтобы бросить дорогие ткани на пол и бешено расчесать руку, поэтому громко ударил несколько раз ногой по двери, так как не мог дотянуться до звонка. И не боится он тупого дядьки. К счастью, девушка не заметила этого, уйдя ближе к лестницам, поэтому Чанмин натянул фальшивую улыбку и поднял голову открывшему дверь Юнхо. Увидев мальчика, мужчина удивлённо раскрыл рот, но не успел что-либо подумать или предположить, как тот быстро вошёл в квартиру и в обуви направился к дивану, бросая на них рулоны ткани, принявшись с наслаждением чесать руку.       — Какого хрена?! — сердито спросил Чон настолько громко, что Суа быстро отвлеклась от телефонного разговора и, стоя у окна в коридоре, резко повернула голову в сторону квартиры.       — Начальник Хван, я перезвоню вам, у меня чп.       Не дожидаясь ответа, она отключилась и быстро побежала в квартиру, увидев, как Юнхо держит Чанмина за шкирку. Из его глаз сыпались молнии, впрочем, сам мальчик одаривал старшего взглядом, полным ненависти.       — Дяденька, отпустите меня, тупая вы дылда! — кричал на него Шим, толкая мужчину в торс, но тот стоял смирно.       Увидев застывшую на месте девушку, он наклонил голову и требовательно спросил:       — Твой подкидыш?       — Мой, — еле слышно прошептала она, закрывая за собой дверь и, быстро сняв обувь, подошла к ним. — Оппа, отпусти его и не злись, — последнее слово она сказала с вопросительной интонацией, скривив губы и выдавливая неловкую улыбку.       Мужчина сразу послушался, но сердитый взгляд не сменил.       — Чанмин, тупица, ты чего в обуви в дом залез? — заметила Суа, потянув мальчика за ухо.       — Больно-больно.       — В моей семье его хорошо выпороли бы за такое, — тихо произнёс Юнхо и, покачав головой, направился в спальню. — Пак Суа, надо поговорить.       — Я хочу врезать ему! — бросил Чанмин вслед, сморщив нос и сжав кулаки.       Увидев это, девушка невольно рассмеялась. Уж слишком мило он выглядел, пытаясь казаться сердитым мужчиной.       — Разувайся и поищи на кухне, чем можешь перекусить, пока я не приготовлю ужин, — потеребив его за ушки, она неуверенно зашагала в сторону комнату.       — Аджума, — позвал её мальчик, — я не буду утешать тебя после того, как вы поссоритесь, мне надоело давать тебе советы, которым ты не следуешь, — протараторил он на одном дыхании и быстрыми шагами пошёл к входной двери, чтобы оставить обувь.       — И не надо, — обидчиво ответила Суа себе под нос и почувствовала себя виноватой, ведь часто плакала в комнате Чанмина после ссор с Юнхо, что ему приходилось как-то подбадривать её. «Ему, наверно, было трудно и неприятно, маленький же», — подумала она и вошла в комнату, закрыв за собой дверь.       — Оппа? — позвала она мужчину, который стоял лицом к окну и смотрел на дорогу, освещаемую фарами машин и фонарями.       — Я так понимаю, этот Чаншик останется у нас эту ночь? — уточнил он, повернувшись к ней лицом и требовательно уставившись.       — Чанмин, он Чанмин. И да, — неуверенно ответила она. — На две ночи.       — Аж на две ночи? — неосознанно повысил он голос, подходя ближе. — И какого чёрта я должен терпеть эту мелкоту у себя в доме? А спросить меня об этом ты не забыла?       — Оппа, это всего два дня, не раздувай проблему. Чанмин — послушный мальчик, он не будет тебе мешать. Да и ты бываешь дома только по вечерам и ночам, — с каждым словом уверенность в голосе Суа увеличивалась, и она даже не смотрела в лицо своего мужчины, чтобы не потерять её.       — Знаешь, я очень долго терпел то, что ты проводишь в их доме всё своё свободное время, но терпеть его в своём доме я не собираюсь. Пусть уезжает обратно к себе, я оплачу такси, — как можно громко произнёс он, надеясь, что за дверью его услышат и послушаются.       — Я не собираюсь оставлять маленького подростка одного! — сердито ответила она, подняв голову. — Я тоже живу в этом доме, и давай ты не будешь относиться ко мне так, словно я твоя рабыня. Иначе я собираю вещи и уезжаю к ним!       — Вижу, его мать хорошо тебя натаскала, — Юнхо покачал головой и вышел из комнаты, желая прекратить этот разговор.       Зная свою девушку, он понимал, что она реально может уехать. Являясь по натуре собственником, он не терпел такого неповиновения, но в данной ситуации решил отступить. На пока.       — Я переночую в тренировочном центре, — крикнул он ей. — Наслаждайся каникулами, мелкое ничтожество, — обратился он к мальчику и вышел из квартиры.       Звук разбитого стекла заставил Суа быстро выйти из комнаты, старательно вытирая слёзы со щеки. Это был стакан с водой и упал он не случайно, а был брошен в стену напротив Чанмина, который сердито вдыхал воздух ртом, смотря на входную дверь. Он невзлюбил мужчину ещё после подслушанных разговоров няни о своём парне, а злоба превратилась в ненависть, когда он пришёл с мамой к ним в гости и увидел подобное отношение к девушке. Месть спортсмену в виде изрисованной фломастером биты и разрезанной на куски бейсбольной перчатки, которая, как оказалось, была с автографом его кумира, совсем не понравилась хозяину квартиры. Поэтому тот, в свою очередь, так же питал самые неприятные чувства к мальчику и к его матери, которая не воспитала своего отпрыска так, как надо.       — Не двигайся, пока я не уберу всё, а то порежешься, — сказала девушка, хватаясь за пылесос.       — Знаешь, аджума, я очень сильно ненавижу этого дядьку. И, кажется, я начинаю и тебя ненавидеть за то, что ты ещё терпишь его, — тихо произнёс Чанмин и, обойдя осколки, побежал в ванную комнату, так как не хотел показывать свои слёзы девушке.       — Я тоже, — ответила Суа себе под нос и включила пылесос, чтобы разрыдаться под его громкое гудение.