Идиоты. Или профи тоже умеют любить.

      POV Катон Когда я вхожу в столовую, практически все сидят за столом, нет только Мирты и Энорабии. Я здороваюсь со всеми и мой стилист, девушка с серебристой кожей и синими волосами, Квита, знакомит меня со стилистом Мирты - невысоким парнем, с фиолетовыми глазами и татуировками по всему телу, Гарретом. Кошмар - ничего не скажешь. Моя команда для подготовки Жужа, Цветана и Тео, в свою очередь, знакомят меня с другой командой - Лизой, Джен и Реем. Их имена ничего не значат для меня. Они вообще ничего не значат для меня, но я стараюсь быть не грубым, а даже любезным. Капитолийцы принимают все за чистую монету, Делли просто в восторге от этого, а Брут хмурится. Наплевать. Вскоре все разговаривают друг с другом, только Лиза и Джен косятся на меня и вздыхают. Это забавляет меня. Я голоден, но мы не едим, а лишь ждем. Я присаживаюсь на стул и присоединяюсь к беседе Рея, Тео и Гаррета. Они обсуждают завтрашнее интервью, точнее наши будущие наряды. Когда входят Мирта и Энорабия все замолкают. Я же не могу отвести взгляда от подруги. В груди начинает ныть, и я ничего не могу поделать с этим. Я чувствую смятение, как полчаса назад, когда она тихим спокойным голосом, заявила, что я выиграю Игры. А она нет. Моя маленькая глупая девочка думает, что Игры главные. Но это не так. Для меня Мирта важнее всех. Её красивая улыбка, когда она радуется мелочам, её милые веснушки, рассыпанные по лицу, её выразительные глаза, когда она смотрит в мои - всё это, для меня, важнее всего. Она тихонько присаживается рядом со мной в своем роскошном зеленом шелковом платье и неуверенно принимает комплименты. Стилисты и команда умиляются этому, но я знаю от чего. Она не стесняется. Она растеряна. И я догадываюсь из-за чего. Совсем взрослая Мирта, сейчас, как никогда напоминает мне маленькую девочку из моего детства, храбрую, но беззащитную, такую хрупкую для меня и такую сильную, для остальных. Моя и только моя. Осознание этого просто разрывает мое сердце на маленькие кусочки. Ради неё я хочу доказать всему Капитолию, нет, даже всему Панему, что никто не сможет разделить нас. Никто не отберет у нас наше будущее. Никто не заберет нашу дружбу и нашу... Я не додумываю. Я боюсь этих мыслей. Рядом со мной сидит Мирта и мне больше ничего не нужно. Я хочу взять её за руку, но отчего-то не решаюсь, а она, словно читает мои мысли и слегка касается моего колена рукой. Я аккуратно убираю свою руку со стола так, чтобы никто не заметил, и вот уже стискиваю её маленькую ручку. Ужин проходит "превосходно", как говорит после Делли. Все расходятся по комнатам, только мы с Миртой уходим в гостиную. Я присаживаюсь на диван, а она стоит и смотрит в окно на Капитолий. - Мирта, - тихо зову я и хлопаю по дивану возле себя. Она садится рядом, и мы молчим. Потом, не выдержав, притягиваю её к себе и обнимаю. Она закидывает ноги на диван и кладет голову мне на грудь. Так и сидим. Умиротворение. Такое волшебное умиротворение. Я вдыхаю её запах и мысли путаются в моей голове. Кто бы из Панема знал, что вся важность Игр для профи исчезает, когда он держит в своих руках хрупкую девчонку, маленькую идиотку и вредину. Но это так. Весь мир складывается в тончайшем запахе от её волос. Нашу и без того хрупкую идиллию прерывает Брут. Мирта дергается, словно хочет убежать, но я крепко держу её и нагло смотрю в глаза ментора. Он смотрит на метания мелкой и переводит взгляд на меня. Всем своим видом показываю, что мне все равно, вытягиваю ноги, откидываюсь на диван. Брут качает головой, и я читаю по его губам: «я не скажу». Благодарно киваю ему, и он уходит. Мирта не замечает нашей безмолвной сцены, потому что сидит уткнувшись носом мне в плечо. Шепчу ей, что она может поднять голову. Она отрывается от меня, и в ее глазах я вижу испуг. - Об этом все узнают! - Не узнают. - Нет, узнают, Катон! Нам конец, об этом узнают все в Капитолии и в дистриктах - во втором, да даже в двенадцатом - везде! Все будут говорить о несчастных влюбленных. Все! - Мирта! - пытаюсь прервать её я, но она не слышит и продолжает, судорожно глотая ртом воздух, сбивчиво говорить: - А потом еще и Марвел, и Диадема, и огненная, и даже та мелкая, Рута, кажется. Ее сбивчивый монолог перерастает в небольшую истерику. Я не могу позволить панике затопить ее и поэтому делаю то, что не позволял себе делать никогда. Я целую ее. Целую так, что все мысли мигом вылетают из моей головы. В моем мире больше не существует Игр, Панема, и всех тех проблем, что может этот поцелуй принести. В своём поцелуе я, наконец, отдаю все свои чувства, что так долго копились во мне и те о которых я даже раньше не подозревал. В нем рождается нежность, страсть, надежность, откровенность, и... любовь? Я отдаю все это на суд ей, ей и только ей. В этот момент не существует никого кроме меня, её и этого потрясающего чувства между нами. Это ведь наш первый поцелуй. Только одно осознание этого сводит меня с ума. Когда я отрываюсь от неё, она шепчет: - Катон я... Я не даю ей закончить. Зачем? Все ясно без слов, и никто не отменял чтение мыслей, особенно, когда она так открыта передо мной. Открыта так, что кажется любое слово сломает её, и меня - никто не отменял нашу зависимость. Поэтому я просто целую её. И в этот самый момент я отвечаю на тысячи своих внутренних вопросов. Мои демоны больше не терзают меня, ведь я познал истину, которая как оказалось жила во мне столько лет. «Я люблю ее». И пусть эти слова я никогда не смогу произнести вслух, сейчас я уверен: она слышит их, она это знает. Но как же больно от того, что моя маленькая девочка, никогда не услышит настоящего признания. Не получит первого бестолкового объяснения. Первого простенького цветка. Первого свидания. Первого представления моим родителям, как моей девушки. Первого и последнего обручального кольца. Первой совместной ночи. Первого ребенка, так похожего на нас обоих. Не получит н-и-ч-е-г-о. Эти Игры все уничтожат. Конец предначертан свыше. Один из нас умрет, и мы никогда не будем вместе. Но почему же, почему, именно на нас свалилась эта тяжкая ноша? Почему я никогда не смогу быть с девушкой, которую, как это не прискорбно, люблю? Мирта все чувствует, и поэтому я ощущаю на своих щеках влагу. Её слезы катятся по щекам, её, мои - это уже общие слезы. Слезы моей первой и последней любви. Слезы хладнокровного убийцы. Слезы бездушного профи. Слезы обычного парня, влюбленного в самую потрясающую девушку на земле. Имя, которой я не забуду никогда. Имя, которое я буду шептать в бреду. Имя, с которым, если возможно, я умру. Имя, с которым я буду просыпаться и засыпать, если выживу. Имя меж ударами моего сердца. Имя, которое я шепчу его обладательнице прямо в губы. - Мирта. Везде она. И в этот миг она затмевает собой все прошлое. Я больше не тот Катон, что был раньше. Ведь Мирта - на моих губах, не знавших ничего большего. Мирта - по моим щекам, никогда не чувствующим этой влажности. Мирта - в моей груди, не знавшей ударов. Мирта - в моих глазах, не видящих лучшего. Мирта - в моих руках, не ощущавшим такой хрупкости. Мирта - в воздухе, вокруг меня. Мирта - моя единственная любовь в каменном сердце. И я понимаю, одну важную вещь. Мирта всегда была рядом и она единственный человек во всем мире, который по настоящему до последней мысли принадлежит мне. Нет никого ближе, чем она. Я не выживу, если кто-то её убьет, поэтому, я должен убить всех. Ради неё я буду бороться на Играх. Ради неё я одержу победу. Убью каждого, кто будет стоять на моем пути. Принесу её к ней на коленях и буду уповать на вердикт Мирты. Только она в праве решать будет ли она моей жизнью или погибелью. И если бы меня сейчас спросили, что же чувствуют профи, когда убивают, я бы ответил: счастье.