50 оттенков реальности

– Доброе утро, Розмари,– передо мной сидит очень старый и очень напыщенный индюк, то есть директор. Я всегда называю его индюком, и стоит прекращать с этим, потому что я даже не уверена, как его зовут. Для этого мне приходится искать взглядом маленький бронзовый прямоугольник на его столе. Мистер Джонсон. Именно. Я хмурюсь, потом улыбаюсь, потом снова хмурюсь, стараясь вникнуть, в то, о чем он говорит. Мне не удается. – Ты мне что-то скажешь, Розмари?– он улыбается, и мое тело пронзает спазм отвращения. Волосы с его усов оказываются у него во рту, липнут к зубам, и это все, на что я способна смотреть, пока он продолжает говорить. – Я полностью с Вами согласна, Сэр,– я делаю заинтересованное лицо, точно так же как уроком ранее на биологии. – Вы согласны, в том, что вас следует исключить?– его седые отросшие брови ползут вверх, и мне наконец выдается шанс увидеть его мутные глаза. – Нет! Нет! Что вы, нет! Я… Я имела ввиду, что… я полностью с вами согласна, мое поведение недопустимо,– я вспоминаю все то, что он говорил мне дважды на прошлой неделе. В первый раз, когда я случайно разлила суп в школьной столовой и какая-то размалеванная дура подскользнулась, и, кажется, что-то себе сломала. А во второй раз, когда я двумя днями позднее специально разлила суп в той же столовой, чтобы было не так обидно, что получила наказание за первый раз. Хэштег: логика Хэзевей. – Так больше не может продолжаться, я должна в ближайшем времени пересмотреть собственное поведение, потому что все это не приведет ни к чему хорошему. Вот. Вот с этим я полностью согласна, сэр. Я обещаю, такого больше не повторится. Мистер Джонсон, кажется, надувается еще больше. Под усами возникает улыбка, и я с облегчением выдыхаю. – Я рад, что на этот раз мы поняли друг друга так быстро,– я закатываю глаза, вспоминая нашу первую встречу и угрозы вылить чертову похлебку на его лысую голову. У нас любовь с первого взгляда. Однозначно.– Ты ведь понимаешь, что я, как директор школы и колледжа имени Паркинсона, не могу допустить, чтобы на территории ни одного из моих учебных заведений творился беспредел?– ага. Видимо поэтому старшеклассники, курят сейчас за вашим окном, мистер Индюк. Я улыбаюсь, кивая головой. – Если вы достойно покажете себя в этом году и продлите свою спортивную стипендию,– при слове «спортивная» его лицо краснеет еще сильнее, и я невольно откидываюсь на спинку стула, опасаясь, что старику может стать плохо,– у вас будет шанс учиться в колледже имени Паркинсона! Я сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза снова. Нужно выбираться отсюда, потому что старику явно не с кем поболтать в течение рабочего дня. – У меня урок, через три минуты, мистер Индю…мистер Джонсон, я совсем не хочу опаздывать,– идти,– и если я хочу успеть,– спрятаться в спортивном зале,– на урок, мне нужно идти уже сейчас,– я ослепительно улыбаюсь. Его усы странно шевелятся. – Будешь три дня оставаться после уроков. – Сэр, я играю в сборной, скоро матч. После уроков у меня тренировки каждый день,– улыбка превращается в что-то ооочень неестественное, и я хочу уже поскорее покинуть этот адский кабинет. – Тогда дежуришь после субботнего костра. Я не успеваю согласиться, потому что дверь кабинета захлопывается с моей неслабой подачи, и я быстро поднимаюсь по лестнице наверх, думая о лучшем пути, чтобы избежать встречи с одноклассниками или учителем математики. К несчастью, спортивный зал оказывается закрытым, впервые за две недели, поэтому, как только звенит звонок, я направляюсь в сторону столовой, стараясь не привлекать излишнего внимания. Я думаю пицце и нагетсах, когда вдруг врезаюсь в кого-то. Не прекращая двигаться и не оборачиваясь, я обхожу препятствие и иду дальше, стараясь не задерживаться под камерами наблюдения. Еще один визит к директору, четвертый за последние две недели, побил бы всякие рекорды. – Нужно смотреть куда идешь,– звучит сзади глубокий голос со странным акцентом. – Недоумок,– бурчу я, не сбавляя темпа и засунув руки в передние карманы джинсов. – Я вообще-то все слышал,– в голосе слышна улыбка. Да он, что, издевается надо мной? – А мне вообще-то плевать,– я останавливаюсь и оборачиваюсь, желая сказать что-то еще, но воздух просто выходит из моих легких. В голове становится непривычно пусто, и я не знаю, как себя вести, потому что передо мной стоит не ученик этой чертовой школы. Слишком молод для учителя, однозначно. Я вспоминаю про Андриана, который учится в колледже напротив, но очень часто тусуется в школе. Может и этот студент... Темно-карие глаза изучают меня еще несколько секунд, а потом обладатель глубокого голоса просто оборачивается и идет дальше, на ходу поправляя довольно длинные для парня волосы. Я хмурюсь, глядя в широкую спину, пока он не исчезает за поворотом. Я поднимаю голову и замечаю камеру внутреннего наблюдения, смотрящую прямо на меня. Дежурный учитель уже, наверное, идет сюда, поэтому я быстро бегу в сторону библиотеки. Замечательно. Я пропустила ланч из-за разговора с мистером Индюком, а из-за этого недоумка пришлось отказаться и от внепланового визита в столовую. В голове всплывает мягкая улыбка на очерченных губах, широкие плечи и волосы, развивающиеся при ходьбе. Во рту резко становится сухо, и я заставляю себя прекратить этот полет фантазии. Я делаю вид, что занимаюсь, когда в библиотеку заходит дежурный учитель. Он оглядывает меня и еще нескольких корпящих над книгами учеников и, тихо ругнувшись, уходит. У меня еще два урока, потом тренировка и можно домой. Я буду не я, если не пойду прямо сейчас в столовую. После такого ужасного начала недели мне просто необходима двойная порция какао и пудинг... нет, шоколадный торт. Точно, шоколадный торт мог бы улучшить настроение. *** Я разочарованно качаю головой из стороны в сторону. Нет. Такого не может быть. Спортивный зал закрыт, а сегодняшняя тренировка по лакроссу отменена. Не то что бы я горела желанием потеть. Отмена тренировки была бы радостной новостью, если бы не поломанный велосипед... У Адриана лекции заканчиваются только через пару часов, если он вообще сегодня пошел на них, скорее всего он еще спит, значит, у меня нет никаких шансов оказаться дома раньше, чем обычно. Девчонки из сборной начинают прощаться между собой, а я с надеждой смотрю им в след. Никому и в голову не придет предложить подвести меня. А я слишком "Хэзевей", чтобы попросить самой. Я вытаскиваю телефон и быстро набираю смс-ку для Адриана: "S.O.S. Какая-то сука убила мой велик. Требуется буксировщик. Если у тебя похмелье, надеюсь, что я тебя разбудила х х х". Спустя пять минут, когда прозвенел звонок на урок, я поняла две вещи. Первое: я забыла ключи от дома на полу, когда нагнулась, чтобы завязать шнурки. Второе: не было необходимости ждать ответа от Адриана, потому что (трижды проклятый мной) школьный автобус отъезжал ровно через 10 минут и пока что у меня есть все шансы успеть на него. На самом деле, я ненавидела все понедельники одинаково и обычно не выделяла их среди других дней. Кроме пятницы. Пятницу я любила, уважала ее и поклонилась ей. Но сегодняшний день изменил все. Впервые за долгое время столько первосортного дерьма подкинула мне судьба за один день. Я еще раз прочитала входящее сообщение от Лиссы, которое пришло в ответ на просьбу вынести ключи от дома в коридор. "Прости, у меня тест, я не смогу выйти." "Да ладно тебе, скажи, что живот скрутило.Подруга, умоляю тебя, сегодня худший день в моей жизни. Я могу лишь думать о твоем черничном пироге, который ждет меня в холодильнике. Я хочу домой". Ответа не последовало, и мне оставалось лишь устроиться на полу, прямо напротив кабинета, где проходил урок Лиссы. Я могла бы рассуждать о том, кто так поиздевался над моим велосипедом, но не стала зря тратить время. Этим мог быть кто угодно. Да взять хотя бы дурочку, которая подскользнулась на разлитом мной супе, или даже тот придурок, которому я сегодня отбила мужское достоинство. Хотя нет, это невозможно. Сразу после стычки я пошла к стадиону, велосипед уже был испорчен... Я раздраженно фыркаю. А ведь я решила, что не буду думать о том, кто это мог сделать... Вытаскиваю из портфеля блокнот, который когда-то (о-о-оочень давно) использовался как личный дневник. Теперь же все компрометирующие заметки были вырваны с корнем, остались лишь дурацкие рисунки, сделанные во время уроков, и несколько записанных имен. Память у меня была ужасная, поэтому теперь, когда Лисса не была всегда рядом, чтобы помочь мне, приходилось выкручиваться самой. Вытащив ручку и открыв блокнот на нетронутом чернилами листе я, совершенно не думая, начала писать, чтобы отвлечься. "Понедельник, 15 сентября, Худший день за последние два года". Я тупо смотрю перед собой, потому что не знаю, что я могла бы еще написать. Что этот лень выдался похуже, чем череда похожих до этого? Или что сегодня мне особо повезло с вереницей неудач? Распустив тугой хвостик и распушив волосы, пишу: "К-к-к-комбо #неудачникХэзевей". Наверное именно поэтому я перестала вести дневник. Даже если бы я вспоминала о его существовании чаще, чем раз в месяц, Он не представлял бы никакой ценности, потому что большинство записей выглядели бы как эта. Я не знаю, чем именно я занимаюсь последующие 40 минут, но время бежит невероятно быстро, и, испугавшись, я вскакиваю на ноги, когда звучит звонок на перемену. Первой из кабинета выходит Лисса, и я чувствую, как настроение заметно улучшается. У нее на губах легкая улыбка, и я подлетаю к ней и заключаю в объятия. Она выше меня, поэтому мне приходится встать на цыпочки. – Прости, учитель забрал у меня телефон. Мне так жаль, что тебе пришлось ждать... – Ничего, не бери в голову,– я измученно улыбаюсь.– По крайней мере, у нас есть 15 минут, чтобы поболтать. На автобус я все равно опоздала. Лисса стоит спиной к двери кабинета, из которого недавно вышла, но резко оборачивается, когда чувствует мое напряжение. От учительского стола к выходу медленно движется тот...этот...который... – Кто это такой, черт подери?!– шиплю я, вцепившись Лиссе в предплечье. Она, кажется, ойкает от боли, но я не могу ничего поделать с собой. – Это наш новый учитель. Он будет заменять миссис Уайт, которая ушла в декрет. Лисса продолжает что-то болтать, пока мы стоим у шкафчиков, а я все это время борюсь со странным ощущением упорно возникающим внутри. Я не могу с уверенностью сказать, что это такое, но мне оно абсолютно не нравится. Адриан появляется из ниоткуда, шагая по коридору и медленно снимая с лица очки и одевая из на голову. – Тяжелый день?– улыбается он своей превосходной белоснежной улыбкой и заключает в немного неловкие объятия. У меня бегут неприятные мурашки, но не из-за его близости, а скорее из-за "того" странного ощущения. Болтовня продолжается, и я безумно рада, что Адриан тут, потому что теперь мне проще абстрагироваться. В голову лезут все странные события, произошедшие за последние несколько дней, а я все никак не могу избавиться от этого странного чувства. Когда звенит звонок, мы втроем идем в сторону того де самого кабинета, потому что у Лиссы две истории подряд (мне кажется, это худшее, что может произойти в понедельник, если не считать поездку на школьном автобусе, поломанный велосипед и вызов к директору, конечно). Лисса задерживаться, потому что ищет в сумочке ключи от дома, чтобы, наконец, отдать их мне. Она, кажется, что-то говорит, но я не слышу, потому что не могу отвести взгляд от пары карих глаз, обладатель которых стоит у входа в кабинет, подперев собой дверь. Мне становится не по себе, когда наши взгляды пересекаются, и я инстинктивно льну ближе к Адриану, рука которого, оказывается, все это время лежит у меня на талии. – Роза, у тебя все хорошо?!– я разрываю этот странный зрительный контакт, потому что Лисса трясет меня за руку, которую я протянула, чтобы забрать ключи.– Ты доберешься до дома? Я не могу найти слов, точнее забываю, что я собиралась или могла бы сказать, второй раз за сегодняшний день. Я чувствую на себе его взгляд, мне кажется мою кожу жжет от энергии, которую излучает этот очень странный человек. – Иди на урок, Лисса. С ней все будет хорошо, я прослежу за этим,– приходит мне на помощь Адриан, и я невероятно, безумно благодарна ему за это, потому что со стороны я, наверное, выгляжу как какая-то обдолбанная. Я окончательно прихожу в себя, лишь когда мы оказываемся за пределами школы. Я глубоко дышу, вцепившись Адриану в руку. Мне кажется, меня колотит. "У меня паранойя. У меня паранойя"– повторяю я самой себе. Я стараюсь глубоко дышать, чтобы успокоиться, но из головы не выходят картинки вчерашнего дня. Темная фигура на стадионе. Знакомый профиль в припаркованной машине. – Я сходу с ума,– произношу я вслух, даже не замечая этого. Адриан хмыкает, сильнее сжимая мою ладонь. Когда мы садимся в его машину, я отмечаю, что мой "убитый" велик уже внутри. – Роза, у тебя точно все в порядке? – Просто вывези меня из этого адского места, прошу тебя. Я вжимаюсь в сидение, когда мы проезжаем мимо уже знакомого мне джипа, припаркованного на месте для учителей. Незнакомое раньше чувство паники наполняет меня, и я мысленно выделяю этот понедельник в моем внутреннем календаре, как самый дерьмовый понедельник во всей своей жизни.